КАРТА КИРИЛОВА 1724 г.

О влиянии русских карт на мировую географическую науку свидетельствует карта, опубликованная впервые в 1725 г. в Нюрнберге И. В. Гома-ном, точнее его наследниками, так как к моменту публикации сам Иоган Батист Гоман уже умер. К этому времени умер и Петр I, по приказанию которого Я. В. Брюс переслал эту карту для напечатания Гоману. Карта эта была составлена в 1724 г. И. К. Кириловым. Опубликована карта была академиком Л. С. Бергом.

Как видно на помещенных рядом фотоснимках карты якутского дворянина Ивана Львова и карты Я. В. Брюса, напечатанной Гоманом в 1725 г., карта в атласе Гомана в части Чукотского полуострова и Аляски воспроизводит карту якутского дворянина Ивана Львова.

В исторической литературе не отмечена должным образом интересная статья проф. А. И. Андреева «Экспедиции на восток до Беринга» (в связи с картографией Сибири первой четверти XVIII в. (Труды Историко-архивного института, т. 2, М., 1946 г., стр. 183—205.)). Эта источниковедческая статья сообщает ряд полезных сведений относительно карт начала XVIII в., в частности в ней совершенно правильно указывается на то, что карта, напечатанная в атласе Гомана в 1725 г., составлена замечательным русским картографом И. Кириловым. И. К. Кирилов, вышедший из народных низов, родился в 1689 году, в 1702 г. поступил в Навигацкую школу; с 1712 года он был в Москве подьячим по местному приказу, затем перешел в Сенат. С конца 1712 г. и до 1734 г. Кирилов служил в Сенате, последняя его должность была — обер-секретарь Сената.

Петр I сделал правительствующий сенат центром грандиозных съемочных работ для составления генеральной карты России. Геодезисты, разосланные в различные провинции, пересылали составленные ими карты провинций и уездов в Сенат, где всей этой работой руководил Кирилов.

Кирилов составил чрезвычайно широкий план для задуманного им Атласа Всероссийской империи. Предполагалось издать атлас в 3-х томах по 120 листов в каждом и, кроме того, присоединить к 3-му тому ряд исторических карт. Кирилову удалось опубликовать к 1734 г. первый выпуск своего атласа по сокращенной программе. В этот выпуск входили генеральная карта России и 14 подробных карт отдельных больших районов. Об этом атласе проф. К. А. Салищев пишет: «Атлас Кирилова явился замечательным событием в истории русской науки. Этот труд подытоживал успехи картографических начинаний Петра...» (К. А. Салищев, Основы картоведения, стр. 146). В этом атласе ближайшее участие принимали А. Д. Красильников и П. И. Рычков, ученик Кирилова. В период снаряжения второй камчатской экспедиции Кирилов ставил вопрос о морском пути вокруг Азии. В записке, поданной Кириловым в 1734 г. в Сенат, он ставил вопрос о торговле с среднеазиатскими ханствами и Индией. Правительство послало самого Кирилова во главе большой экспедиции в Оренбургский край, где он основал несколько крепостей. Умер Кирилов в 1737 г. от чахотки, находясь во главе задуманной им экспедиции в Оренбурге. (О Кирилове см. А. И. Андреев: «Экспедиции на восток до Беринга», в связи с картографией Сибири первой четверти XVIII в. Труды Историко-архивного института, т. 2, М., 1946, стр. 4—5).

А. И. Андреев в названной выше статье не указал, что данная карта была напечатана наследниками Романа в 1725 г. В дальнейшем эта карта переиздавалась. А. И. Андреев не отметил влияния на эту карту чертежа якутского дворянина Ивана Львова, но это и понятно, — проследить влияние названной карты на карту Кирилова оказалось возможным только после того, как удалось найти подлинник карты Львова. Можно было бы отметить возможность влияния на данную карту и карты Ремезова — Атласова (карта Чукотского полуострова, Аляски и Камчатки), а эта последняя, в свою очередь, может быть связана с походом Дежнева.

Данная карта, напечатанная в 1725 г. в Нюрнберге в атласе И. Б. Гомана, была воспроизведена в России в 1752 г. Филиппом Бюашем в качестве карты, дающей первую концепцию Чукотского полуострова и Аляски. Эта карта была напечатана в августовской книжке, издававшейся Академией наук "Considerations Geographiques", на стр. 10—11, и перепечатана в Париже в том же году в книге того же Бюаша: «Географические и физические соображения по поводу новых открытий на Севере Великого моря», в издании французской Академии наук (на французском языке). В тексте этой книги (стр. 10) Бюаш сообщает, что Нюрнбергская карта, на которой на одном листе помещены Камчатка и абрис Каспийского моря, составлена на основании первых докладов немцев в Петербурге. Несомненно, что «немцы», о которых здесь идет речь, это шотландцы, братья Брюсы, один из которых — Яков В. Брюс переслал данную карту, составленную И. К. Кириловым, по приказу Петра I в Нюрнберг.

Карта Львова не только оказала прямое влияние на русские и западноевропейские академические издания, но и нашла отражение, особенно в тексте надписей, в ряде карт сибирских служилых людей и промышленников в XVIII в. (Ланткарта сибирской провинции прислана от комисара господина Колычева при его доношении из Селенгинска майя от 24 № 9, которая получена в Санкт-Петербурге августа 22 дня 1727 г. Збирал сию ланткарту с описи геодезиста Петра Скобельцына с товарищи и с печатных ланткарт и с разных чертежей и рисовал геодезист Михаиле Зиновьев. ЦГДА. Картографический фонд. Библ. гл. архива МИД. Карта Иркутской губ. № 14. Каан. Карты Сибири XVIII в., Париж, 1911 г. (на французском яз.), стр. 154.). Так на карте, составленной в 1762 г. купцом Петром Шишкиным (ЦГАДА. По реестру Библ. Гл. арх. МИД. Карта Якутской губ., № 54, Рукописная.), Америка названа, как это ни удивительно, «землей Якутского дворянина», т. е. землей, нанесенной на карту якутским дворянином Иваном Львовым, Очевидно, Петр Шишкин знал о карте Ивана Львова из печатной работы Миллера.

Карта морского берега от устья реки Оленека до Пенжинского залива. Соч. Скобельцына с товарищами. 20-е гг. XVIII в. Карта весьма ветхая. Сфотографирована ее часть, прилегающая к Восточному (Тихому) океану. На этой карте Чукотский полуостров показан не ограниченным, т. е. допущена возможность соединения Азии с каким-либо другим континентом (ЦГАДА. По реестру Библ. гл, арх. МИД, СПб., 1877, Карты Иркутской губ.).

Карта американских островов. Составлена купцом Петром Шишкиным в 1762 г. Рукописная (ЦГАДА, по реестру Библ. гл. архива МИД Спб 1877 карты Иркутской губ., № 54). На этой карте Америка, возможно, единственный раз названа «Землей якутского дворянина». Составитель карты имел в виду землю, нанесенную на карте якутского дворянина Ивана Жвова, не ассоциируя эту землю с Америкой, хотя уже раньше, в 1741 г., Чириков нанес на карту Сев. Америку. В Беринговом проливе правильно показано 3 острова (без Укивока).

В 1728 году был ратифицирован кяхтинский договор 21 октября 1727 года: к нему была приложена генеральная карта, составленная М. Зиновьевым.

Третья карта не только использована нами, но и определена, что не удалось сделать кадетскому историку П. Н. Милюкову, который сослался на нее, но дал ее как безымянную, составленную по «скаске» казака Ивана Енисейского (Милюков П. Н., Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII в. и реформы Петра Великого, СПб., 1892, стр. 540. Упоминание о данной карте встретилось нам в одной из статей проф. А. И. Андреева («Русские открытия в Тихом океане в первой половине XVIII в.», Известия Бсес. Географического Общества, т. 75., в. 3,1943 г., стр. 88). Однако А. И. Андреев не установил имени автора илц руководителя составлением данной карты. К слову, в названной статье А. И. Андреева вообще нет упоминания ни о Елчине, ни о возглавлявшемся им «Большом Камчатском наряде».).

Карта Европы, части Африки и Азии Атлас, сочиненный к пользе и употреблению юношества и всех читателей ведомостей и исторических книг СПб , при Академии наук, 1737 г , л 18

Карта цветная, вшита в 43-ю книгу Кабинета Петра I в красном сафьяновом переплете. Надпись внизу слева в рамке: «Карта якуцкая к Камчатскому мысу и прежнему пути на Камчатский мыс, також и новой...». Карта без ориентира. Север примерно внизу. Карта охватывает территорию от Лены с ее устьем до Амура. На ней показано, что Чукотский полуостров омывается морем. Севернее него изображен остров без надписи. Очертаний Америки и островов в проливе нет. Зато на юго-восточной оконечности Камчатки, южнее устья реки Камчатки, сильное и не ограниченное расширение полуострова. Слева внизу надпись: «По скаске от камчатского казака Ивана Енисейского с товарищи, что в левую сторону пошла великая земля и людна. Между теплым и студеным морями. И иноземцы многие им сказывали, что из моря в море чрез тое земли пролива не знают». Показаны три пути. От устья Лены к устью Ямы и Анадыря и далее к югу до реки Камчатки и к западу до реки Большой с надписью: «дорога сухим путем на Камчатку». Второй путь — от Якутска к Охотску по прямой с надписью: иноземцы переезжают для промыслу в 16 дней. Третий путь от впадения реки Юдомы в Лену с надписью: «дорога судовая на Ламу и Охотск». В центре Пенжинского моря остров. Против реки Уть показан остров. Западнее озера на южной оконечности Камчатки (Курильского) тоже остров и, кроме того, четыре Курильских острова и четыре острова той же группы, обозначенных равнобедренными равными между собой треугольниками и большой (на юге, не ограниченный) остров с надписью — остров Нифан. Севернее его острова Матмай и другие.

(В ЦГАДА, в фонде «Кабинет Петра Великого», кн. 43, в которую вшита в сложенном виде карта. Карта называется: «Письма корабельных мастеров и проч.» 1719 г., кн. 4. Карта представляет собой лист 374 этой книги. Размер карты 29,5X39 см.

Вместе с картой подшито такое не озаглавленное описание: «От Иакуцка до Моря сухим путем наскоро две недели, а с возами три недели езды. А преж сего от Якутска хаживали судами рекою Леною вниз и вверх реками Алданом, Маею, Юдомою до Юдом-ского волоку. А волоку двадцать верст. А от того волоку вниз рекою Ураком до Овдшна Моря всего поспевали в пятнадцать недель. А до Камчацкой земли переходят морем в неделю. А леса на Камчацкой земле: лиственник, топольник, березник, осинник. А сосновова и еловова дерева там нет. От Якутской стороны близ моря добрых лесов к судовому строению нет верст за двести до реки Горбей, а от реки Горбей и ниже лесов довольно и можно те леса взводить водою рекою Юдомою до вышеупомянутого волоку. А через волок надлежит возить лашадьми до реки Урака, которая впала в Море. А железо можно плавить в близости той пристани для того, что в тех местах руды железной довольно. А по скаске Камчацкогомонаха Игнатия я писал в Якутской просительное писмо, чтобы к ним послать на Камчатку всяких хлебных семян и овощных и по оному прошению семян хлебных и овощных к ним послано. В том же писме Писал он, что там земли довольно и хлеб будет родитца. От Якутцкой же стороны Якуцкого острога якуцкие казаки Иван Каргопол с товарищи дали скаску, что от Уцкого острогу ечмень во вся годы родитца, для того, что тот остров в полуденную сторону близ китайской границы, и для заводу пашен и посеяния хлеба послан сын боярский Семен Харитонов со служивыми людьми. А те вышеписанные посылки на Камчатку и в Уцкой острог посланы в 1718 г. (Подписано) Яков Елчин руку приложил (1719)».)

Карта из архива АН СССР. Собрание Мессершмидта, фонд 97, по описи № 2, № 14. В архиве определена: Ремезов (?) Карта местности по течению реки Лены. Предположительно нами определена как связанная с дипломатической миссией подполковника Прокофия Ступина Составлена в 1713-1714 гг.

Нам удалось точно датировать карту — 1719 г., использовав подписанную и датированную объяснительную записку к ней, составленную полковником Яковом Агеевичем Елчиным, бывшим якутским воеводой и начальником Большого Камчатского наряда, т. е. экспедиции в Японию и Америку, посланной в 1716 г.

Чертёж вновь Камчадальские земли и моря (Рукописный отдел Гос. публичной библиотеки им. М.Е. Салтыкова-Щедрина, Служебная чертёжная книга С.У. Ремезова )

Основой для этой карты является не «скаска» Ивана Енисейского, а карта Козыревского (Карта Козыревского позже была использована Евреиновым, Шестаковым, И. К. Кириловым, Страленбергом и др.). Из «скаски» Ивана Енисейского на карту перенесено утверждение о том, что от Камчатки в океан протянулся перешеек, соединенный с какой-то землей. Но в ее основу лег другой картографический документ —- и документ огромной важности — «Чертеж» Ивана Козыревского, а именно, третий его чертеж, 1713 г., сделанный после третьего его похода на Курильские острова.

Карта восточного полушария из атласа для юношества, изданного Академией наук в 1737г. На этой карте уже имеется некоторое представление о Чукотском полуострове.

Как видно из документов (43-й книги Кабинета Петра I и других), опубликованных во втором томе Памятников сибирской истории (стр. 46), Иван Козыревский, составив на время своего третьего похода 1713 г. карту островов, расположенных против Камчатского мыса, т. е. Курильских островов, сдал составленную им карту этих островов приказчику Камчадальского острога Ивану Енисейскому. Чертеж этот был подписан Козыревским. На нем были нанесены острова "даже и до Матманского острова" (там же). Таким образом становится понятным происхождение данной карты: она была составлена с учетом карты Ивана Козыревского и прислана в Москву с примечаниями камчадальского приказчика Ивана Енисейского.

Карта Якуцкая и Камчадальского мысу и прежнего пути на Камчатский мыс, також и новой (с объяснительной запиской полковника Якова Агеевича Елчина, 1719 г.) ЦГАДА, ф. Кабинет Петра Великого, книга 43, л. 374. Рукописная.

Иван Енисейский — это полулегендарная фигура одного из исключительно, до поры до времени, удачливых, смелых и жестоких деятелей времени первоначального накопления капитала в В. Сибири. Он служил в Анадырском остроге, а оттуда в 1695 г. с Лукой Морозкой отправился проведывать Камчатку. Участвуя в походах Владимира Атласова в течение трех лет, он неоднократно сражался и много раз собирали доставлял в казну огромный ясак. Он весь был изранен копьями и ножами. С 1708 г. его сделали приказчиком на Колыме, где также собирал ясак. В 1711 г. по представлению якутского воеводы от 18 декабря 1710 г, казачий десятник Иван Енисейский был возведен в дворянское достоинство (Памятники сибирской истории XVIII в., т. I, СПб., 1882, стр. 432—436.). В 1714 г., после новых походов на Камчатку и сборов сказочно богатого ясака, камчадальский приказчик дворянин Иван Енисейский был опять тяжко изранен, а затем сожжен заживо в юрте восставшими юкагирами Акланского острожка.

По содержанию карта Елчина связана с «Большим Камчатским нарядом» и с вопросом о постройке русского флота на Дальнем Востоке. Она была доложена Петру I вместе с показаниями японского пленника Санима. С этим фактом, несомненно, связана посылка Петром геодезистов Еврейнова и Лужина в 1719 г. на Восточный океан. На карту Елчина в отношении представления о том, что от Камчатки идет в море мыс, конца которому не ведают, могла оказать влияние карта, о которой мы можем высказать пока лишь предположение, что она связана с именем подполковника Ступина. Эта карта находится в архиве Академии наук СССР.

В «Ежемесячных сочинениях и известиях о ученых делах», июль 1764 г., издававшихся в Петербурге при Академии наук, помещено «Описание путешествия, коим ездили китайские посланники в Россию, бывшие в 1714 г. у калмыцкого тайши Аюка на Волге». Путешествие это было предпринято в 1712—1714 гг. Описано оно китайцем Ту Ли-шеном и было напечатано в Пекине в 1723 г. на китайском и маньчжурском языках.

Ту Ли-шен рассказывает, что в Иркутск навстречу китайской делегации приехал подполковник Прокофий Ступин, Ту Ли-шен составил карту (очевидно, потихоньку от Ступина) (Надписи на карте Ту Ли-шена: р. Инесе — Туэл-Хань-Сыно. Здесь родятся песцы. Р. Джуэльне, Якуте. Здесь родятся черные соболи и зверь хишу, т. е. мамонт. Правее р. Джуэльне поворот береговой линии от севера к югу и надпись Носы-хада. На этой китайской карте заметно влияние некоторых представлений чертежа Годунова.).

В двух предписаниях подполковнику Ступину о поездке навстречу китайским послам, — одно опубликовано в Памятниках сибирской истории, т. I, стр. 494—495, а другое в русском издании описания путешествия Ту Ли-шена, опубликованном Академией наук в 1764 г. (см. выше), — нет указания об изготовлении чертежа.

Однако имелось указание о проведывании пути от Удского острога до Нерчинска и о посылке для этой цели двух человек, которые должны были пройти вдоль китайской границы, исследовать острова и земли, лежащие против Колымского устья и Камчатской земли (напомним, что тогда думали, что реки Колыма, Анадырь и Камчатка текут параллельно и впадают в море на близком расстоянии одна от другой). Это предписание, и подобные ему предписания сибирского губернатора ряду лиц, могло быть известно подполковнику Ступину, а кроме того, могло быть дано ему лично аналогичным предписанием, которое не отражено, да и не могло быть отражено в документе, который был рассчитан на широкое предъявление.

Карта Ту Ли-шена, опубликованная впервые в Пекине в 1723 г. Русское издание. Ежемесячные сочинения, издаваемые Академией наук. Ноябрь 1764 г., стр. 440.

Но прежде, чем перейти к попыткам достичь Америки, обратимся к тем сведениям, которые легли в основу и карт, и экспедиций, о которых шла речь.

Исключительный интерес представляют показания якутского служилого человека Петра Попова, который дал их на далекой периферии в судной избе Анадырского острога, 2 сентября 1711 г. перед приказчиком Матвеем Скребыкиным.

Петр Ильин сын Попов и анадырские промышленники Егор Васильев Толдин и новокрещенный юкагир Иван Васильев, сын Терешкин 13 января 1711 г. были посланы из Анадырского острога собрать ясак с чукчей. Но этим обычным заданием дело не ограничилось. До Анадыря дошел указ Петра I, и Попову с его товарищами выпала трудная задача — итти на Чукотский нос «призвать» «немирных» чукчей в вечный ясачный платеж, и, главное, проведать о прилегающих островах и землях и о людях, живущих на них, — по программе, которая давалась Траурнихтом при всех подобных поручениях. Выполняя это поручение, Попов собрал замечательные сведения: во-первых, «немирные» чукчи сказали ему «и прежде русские люди у них, чукочь, морем бывали». Это прямое подтверждение сведений о походе Дежнева вокруг Анадырского носа. Далее Попов собрал сведения о Северной Америке, хотя и не назвал ее так. Эти сведения ему сообщили носовые чукчи Макачкины. Очевидно, Макачкины — это родовые старшины носовых чукчей.

Чукчи жили родовым строем, у них были рабы. О ленные чукчи имели большие стада оленей. Пешие чукчи занимались главным образом рыболовством. Во время войн возникали более крупные объединения чукчей, юкагиров и коряков, но они не были постоянными.

Вот сведения, которые сообщил Попов. Они касаются не Диомидовых островов, а имеют непосредственное отношение к Северной Америке.

На Большом острову, — сообщил Попов, — имеются «соболя и куницы, и лисицы, и песцы, и волки, и росомахи, и медведи белые, и морские бобры и великие табуны оленей».

Чукотский полуостров лежит очень недалеко от Аляски. Разделяющее их расстояние (в 89 км) местные жители переплывают на байдарах в день, чаще в два дня. Не больше времени нужно зимой для того, чтобы преодолеть это пространство на оленях или собаках. Очевидно, что объяснить резкое различие в флоре и фауне Чукотского полуострова и прибрежной части можно только резким различием их климата, хотя они отделены лишь узким проливом.

Так оно и есть на самом деле.

Хотя Чукотский полуостров и Аляска лежат на одной параллели, но климат их в прибрежной части резко различен. На Чукотке климат арктический, нет лесов. Лес начинается на севере Камчатки, и лишь на юге ее начинаются лесные массивы, причем не хвойного леса, а чернолесья. Соболей на Чукотке нет, так как там нет леса, но на Камчатке они уже встречаются. На Аляске же в прибрежной полосе, — в 89 км от Чукотки, и это поражало всегда жителей Азии, — имеются и черный, и хвойный лес, и соболи, и куницы. Такая резкая разница объясняется теплым течением Куро-Сиво, которое из экваториальной области направляется к Японии, охватывает ее острова с двух сторон, а затем направляется к Америке, разделяясь на два потока — один, идущий к Аляске, а другой — к Калифорнии. От ледяных северных ветров Аляску защищает в известной мере хребет Брукс и другие горы. На 61-й параллели на Аляске можно встретить жительницу тропических стран — колибри.

Сведения Попова об Америке, вполне конкретные и достоверные, относящиеся к 1711 г., отнюдь не стоят особняком. Они повторены и подтверждены и известными нам картами и другими показаниями. По сведениям Попова, достичь Северной Америки на байдарах в летнее время, а зимой на оленях — можно в один .день (расстояние 89 км. — А. Е.). Есть там лес черный и хвойный. Островные же люди живут, как и чукчи, — не имеют «начальных людей». Называют чукчи тот остров «Большою землей» (Америка здесь названа островом, но что тут удивительного? И более известный Китай в то время тоже называли часто островом.). Там до 6 тысяч воинов. Люди там «зубатые» (рота-стые), а вера, обычаи и язык у них не такие, как у чукчей. У чукчей Попов видел человек 10 полонеников (т. е. жителей Америки, эскимосов). Оказывается, что чукчи издавна воюют с жителями островов.

Глава носовых чукчей Макачкин сообщил, что он неоднократно бывал у «носовых» на Большом острову и в походах. Таким образом мы имеем возможность назвать имя человека, который неоднократно посещал Америку до 1711 г. из Сибири. Это глава рода носовых чукчей Макачкин. Конечно, он не открыл Америку, а поддерживал связи, которые возникли со времени заселения Америки прото-эскимосами и прото-монголоидами, предшественниками индейцев (Якутск., кн. 5., акт 39. Памятники сибирской истории, кн. 1, СПб., 1882, стр. 456—459.).

Известный этнограф В. Богораз собрал данные о том, что еще до прихода русских существовали оживленные торговые сношения не только между стойбищами оленных чукчей и поселками приморских жителей (чукотскими и эскимосскими), но и между Азией и Америкой через Берингов пролив (Богораз В. Т., Чукчи, Л., 1934, стр. 79.). Оленные чукчи нуждались в ворвани, в ремнях и тюленьих шкурах. Взамен этого они давали оленьи шкуры, готовую одежду. На американском берегу оленьи шкуры ценились выше, чем в Азии, поэтому чукчи и азиатские эскимосы совершали туда ежегодно торговые экспедиции, а иногда пускались и в пиратство. Богораз приводит и фольклорные Данные, отражающие воинственные экспедиции чукчей из Азии в Америку, что подтверждают сведения Попова и Макачкина.

Интересно, как воспринимали движение русских на Восток в Америке, тогдашней, разумеется, Америке.

Г. Ф. Миллер упоминает о том, что после боя партии Павлуцкого у Чукотского носа с немирными чукчами в 1730 г. среди убитых был найден человек, у которого в верхней губе были две большие дыры, в которые вставляются зубы, вырезанные из моржовой кости. Об этом же эпизоде упоминает и Крашенинников, с тем лишь отличием, что он пишет о найденных телах двух людей. Несомненный интерес представляет и такое сведение: «А приходили они по объявлению пленников не для вспоможения чукчам, но посмотреть, как они с россиянами бьются». Следовательно, люди с островов Диомида или из Америки появились на Чукотской земле не с целью торговли, а с целью разведки, будучи привлечены появлением русского отряда.