Глава восьмая. Большой камчатский наряд и плавание Евреинова

Несомненно не без влияния сведений, полученных о Большой земле и об островах Восточного океана в 1716 г., была снаряжена новая и выдающаяся по тем временам экспедиция, так называемый Большой Камчатский наряд (Памятники сибирской истории, ч. 2, стр. 109 и след, и статьи: А. Сгибнева «Большой Камчатский наряд» (экспедиция Елчина), Морской сборник № 12, декабрь 1868 г., и А. П. Полонского «Поход геодезиста М. Гвоздева в Берингов пролив», Морской сборник, т, 4. кн. II, 1850 г., стр. 32.). А. П. Полонским эта экспедиция названа экспедицией «Елгина». Ей уделены четыре строчки и сказано, что экспедиция не удалась.

В работах такого крупного знатока вопроса, как Л. С. Берг, об экспедиции Елчина вообще ничего не упоминается. Между тем эта экспедиция является одним из тех звеньев, которое не может быть исключено при изучении цепи экспедиций, приведших к открытию Америки. Она была поворотным пунктом. Организованная как большое государственное предприятие, она явилась прототипом обеих экспедиций Беринга, дала некоторые результаты и явилась школой для мореходов, которые приняли участие в последующих экспедициях на Тихий океан.

Об этой экспедиции имеются материалы и архивные документы и забытая большинством современных исследователей статья А. Сгибнева «Большой Камчатский наряд» (экспедиция Елчина), напечатанная в 12 кн. Морского сборника за 1868 г.

Воевода, полковник Яков Агеев сын Елчин был вызван в Москву для дачи сведений о вновь приобретенных землях. Но так как Елчин оказался не в состоянии ответить на предложенные вопросы, то было решено снарядить экспедицию во главе с тем же Елчиным. В статье А. Сгибнева передано содержание инструкции Елчину, подписанной сибирским губернатором князем Гагариным 19 декабря 1716 г. при назначении Большого Камчатского наряда. Елчину поручалось: «Исследовать Камчатку с землями чукочь, коряк, юкагир, иных туземцев, заведя с окрестными жителями торговлю». Это, так сказать, поручение домашнее, внутреннее, и здесь на первом месте были поставлены интересы развития торговли. Но следующие пункты посвящены задачам открытия новых земель на море. Предлагалось: построить остроги и снарядить экспедиции к берегам морей Северного и Восточного, а также по рекам Колыме, Камчатке, Пенжине, Чандону (Чалдону), Яме, Охоте, Уди и Тугуру для "проведывания" и покорения неизвестных земель, лежащих против устья этих рек.

В Памятниках сибирской истории сообщается, что Елчину предлагалось «ехать из Якутска» на морские острова, «которые видет с Якуцких берегов, для призыву немирных иноземцев под самодержавную великого государя высокую руку в ясашный платеж» (Памятники сибирской истории XVIII в., ч. II, стр. 109.)

Территория от Колымы до Тугура, т. е. до самого Амура — это огромная территория побережья Ледовитого океана, Берингова и Охотского морей. Для этой экспедиции в Иркутске и Удинске было велено выбрать сто человек из детей боярских и служилых и отдать их под команду полковнику Елчину, которому подчинили три Камчатские, Анадырский, Охотский, Тауйский и Удский остроги, а также ясачный сбор на Камчатке и в Охотском крае. Короче говоря, его фактически сделали начальником всего Северо-Восточного края. Мало того, учитывая, что многое будет зависеть от помощи Елчину со стороны сибирских властей, его облекли громадными ревизорскими полномочиями в отношении всей сибирской администрации.

Кроме ста дворянских детей и служилых людей, которых было приказано набрать в Иркутске и Удинске, Елчину дали двести служилых из Москвы и Тобольска, капитанов Петра Абыштова и Петра Татаринова, пленного шведа-морехода поручика Амбьерна Молик (Molyk), двух чертежников, двести человек команды и отряд драгун из Анадырского острога. Как сообщает Сгибнев, Елчину было предложено обойти Камчатскую лопатку для осмотра земель и островов и, в частности, узнать о земле (руде), которую берут с одного из Курильских островов. Здесь явно сказалось влияние сведений Козыревского. Участникам экспедиции выдали жалование за три года вперед.

В 1717—1718 гг. Елчин делал приготовления в Якутске, а в Охотске и Нижне-Камчатском остроге заготовлял лес для постройки судов. Но в 1718 г. Елчин поссорился с якутским воеводой Ракитиным, был отдан под суд и вызван в Петербург. Начальство над экспедицией перешло к капитану Абыштову, который направился из Якутска в Охотск, испытывая огромные трудности при переброске экспедиции через бездорожный, неосвоенный край. В результате донесения Абыштова об этих трудностях экспедиции было решено ее прекратить, но приказ об этом пришел в Охотск уже после того, как Абыштов там в 1719 г. умер. Все же часть экспедиции осмотрела Шантарские острова и добыла там огромное количество мехов. Экспедиции, посланные Елчиным на северные реки, не дали результатов.

Представляют интерес сведения о некоторых участниках экспедиции Елчина. Кроме полковника Елчина, попа Ивана Васильева и иеромонаха Иосифа, в ней принимал участие мореход Буш, который затем возил Евреинова и Лужина на Курильские острова, мореход Мошков, который также участвовал в экспедиции Евреинова, затем в первой экспедиции Беринга и в экспедиции Федорова и Гвоздева, впервые достигших Америки. В походе Елчина участвовали мореходы и кормщики Невейцын, Григорий Березин, Треска, Тарасов, Серебренников, Прокопий Нагибин и другие. (Сгибнев А. Большой Камчатский наряд. Морской сборник, 1868, кн. 12, стр. 132.)

Как мы помним, Невейцын и Треска впервые открыли морской путь из Охотска на Камчатку. О Нагибине придется сказать в связи с тем, что он первый организовал экспедицию на «Большую землю», т. е. в Северную Америку, в 1720—1725 гг., начав ее подготовку еще до Беринга. Мореход Буш (Бутин) в дальнейшем участвовал в первой экспедиции Беринга. (Б е р х В. Первое морское путешествие Россиян, предпринятое для решения задачи: соединяется ли Азия с Америкой и совершенное в 1727, 1728 и 1729 гг. под начальством флота капитана 1-го ранга Витуса Беринга, СПб., год издания не указа)

Примерно к тому же периоду, к 1718 г., относится еще одно интересное сведение о ранних связях Азии с Америкой.

Миллер привел сведение, полученное от одного из чукчей. Этот чукча пришел в Анадырский острог и сообщил, что неподалеку от Чукотского носа есть остров без леса. От Чукотского носа (очевидно мыс Дежнева) «перегребают» до того острова (остров Ратманова) на байдарах с утра до обеда (что вообще возможно). От «того острова, — показал чукча, — за морем есть земля большая, которую с помянутого острова (в ясный день) видеть можно». Америку действительно в ясный день можно видеть с острова Крузенштерна, но здесь два острова — Ратманова и Крузенштерна — фигурируют как один. «На сию землю перегребают чукчи в байдарах в тихую погоду с оного острова в один день». Это тоже возможно, хотя и очень трудно. Леса там «великие» — сообщил чукча. Против чукчей «людей там буде вдвое или втрое». Это подтверждает сообщение Попова, который полагал 2 тысячи чукчей на Чукотском полуострове и 6 тысяч в прибрежной американской зоне. Очень интересно сведение о взаимоотношениях чукчей с американскими эскимосами. «С сими людьми бывает у них частая война, а бой оных людей лучной». (ЦГАДА, фонд Сибирские дела, 1732, д. без №, л. 54.)

Далее следуют сведения, которые Миллер считает фантастическими, и присовокупляет свое сожаление о некотором баснословии, а именно: будто «во иной земле есть люди, которые подобно собакам хвосты имеют и говорят своим языком, а в прочем во всем с прочими народами сходны; да там же будто есть народ с вороньими ногами, которого-де язык также от всех прочих разнствует, но в сем баснословии, — резонно добавил Миллер, — диких чукчей извинить можно, ибо известия есть, что и сами наши путешествующие европейцы, когда они о чужих и незнаемых землях писали, в такие же прегрешения впадали». Миллер прав, не только Геродот в древности, но и, к примеру, некоторые иностранцы, побывавшие в Советском Союзе в наши дни, страдали баснословием. Важнее другое: версия о собачьих хвостах только подтверждает, что сведения идут из Америки. Как известно, североамериканские эскимосы носят короткие куртки с меховыми фалдами, причем парадные «фраки» имеют особенно длинные меховые хвосты. Отсюда версия о собачьих хвостах (Б е р г Л. С. Открытие Камчатки и экспедиция Беринга 1725—1742 гг. М.—Л., 1946, стр. 54.). Что же касается вороньих ног, то здесь можно гадать, хотя и с известной долей вероятности.

Облегчает дело конкретность указания. Если бы речь шла о людях с птичьими ногами, дело обстояло бы значительно хуже. Но в Америке действительно были люди, которых в известном смысле можно было назвать «людьми с вороньими ногами». Дело в том, что канадские индейцы ходят на «вороньих лапках», так называются не скользящие лыжи-ракетки, состоящие из обруча с натянутыми крест-накрест ремешками. Название этих лыж — вороньи лапки — является вполне общепринятым.

(Проф. Л. С. Берг считает, что поводом к рассказу о «вороньих лапках» является распространенное среди аляскинских эскимосов почитание ворона и их обычай носить в колчане пару ног (лап) ворона. Но это объяснение, как мы полагаем, мало убедительно.)

Как мы видим, круг сведений об Америке хотя и медленно, но расширялся.

В январе 1719 г., когда Петр I отправил разведывательную экспедицию в составе двух геодезистов Ивана Евреинова и Федора Лужина, он дал им инструкцию, в которую собственноручно вписал задание решить вопрос, сходится ли Азия с Америкой.

(Вот полный текст этой инструкции: «Инструкция Ивану Евреинову, Федору Лужину.

Из текста этой инструкции явствует, что кроме письменной, гласной инструкции, имелась еще устная, негласная.)

В исторической литературе с самого начала (Герардом Миллером) было высказано мнение о том, что к решению вопроса, соединяется ли Азия с Америкой, экспедиция Евреинова и Лужина не имела никакого отношения. Миллер полагал, что целью путешествия Евреинова и Лужина была разведка драгоценных металлов на Курильских островах. Известно, что, по утверждению Козыревского, японцы вывозили какую-то руду с шестого острова, а между тем еще в середине XVI в. испанцы и датчане сообщали об островах из золота и серебра примерно в тех же краях. Мнение Миллера особенно интересно потому, что он лично имел сведения от одного из пленных шведов, Генриха Буша, плававшего с геодезистами из Охотска в Большерецк. Миллеру возразил Пекарский, основываясь на пункте инструкции Петра I, где прямо поставлена задача — узнать, сошлась ли Америка с Азией (Пекарский П. Н., Наука и литература при Петре Великом, т. I, стр. 348.). Точку зрения Миллера разделял и обосновывал историк-моряк, капитан 1-го ранга А. Сгибнев, который в 1869 г. выступил с серией интересных статей в «Морском сборнике». Сгибнев полагал, что задание узнать, сошлась ли Америка с Азией, было дано лишь для того, чтобы замаскировать подлинную цель экспедиции, посланной для исследования Курильских островов и собирания подробных сведений о Японии (Сгибнев А., Попытки русских к заведению торговых сношений с Японией в XVIII и начале XIX столетия. Морской сборник, 1869, т. I, стр. 41.).

Карта, составленная геодезистом Иваном Евреиновым, за его собственноручной подписью, и представленная им Петру Великому в Казани в 1722 г. Карта эта была обнаружена в 66-й книге Кабинета Петра Великого, ЦГАДА, сотрудником этого архива В.Н.Шумиловым при подготовке выставки к 220-летнему юбилею АН СССР, на которой и была экспонирована. Опубликована впервые в монографии А. В. Ефимова «Из истории русских экспедиций на Тихом океане», М., 1948.

Об экспедиции двух геодезистов в диаметрально противоположном духе пишет С. М. Соловьев, который полагал, что ввиду того, что «Петр уделял много внимания переводу на русский язык книг по географии, но в вопросах русской географии иностранными книгами нельзя было довольствоваться», и возникла необходимость самим русским изучить и для себя, и для других, и что именно с этой целью — для выяснения вопроса, соединяется ли Азия с Америкой, и были посланы Евреинов и Лужин (Соловьев С. М., История России с древнейших времен, изд. 2, кн. 4, т. XVI, стр. 243.).

Таким образом, по одной версии, Евреинов и Лужин должны были разрешить географическую задачу: сошлась ли Америка с Азией, а по другой — их путешествие не имело к решению этой задачи ровно никакого отношения. Между тем о ходе этой экспедиции известно очень немного. Известно, что геодезисты отправились в плавание из Большерецка можно поверить тому, что Петр остался доволен результатами экспедиции. (Находка отчета Евреинова интересна и в том отношении, что она опровергает мнение академика А. Миддендорфа о том, что первыми определениями широты мы обязаны Мессершмидту, который, как известно, совершил путешествие по Сибири в 1719—1727 гг. А. Миддендорф, Путешествие по Северу и Востоку Сибири, СПб., I860, стр. 55.)

В свое время карта Евреинова не осталась неизвестной современникам и вошла в научный оборот почти одновременно и в России и в Западной Европе. Так, эту карту использовал И. К. Кирилов в 1726 и 1734 гг. и Ж. Н. Делиль для своей карты 1732 г., составленной при отправлении Беринга во вторую экспедицию.

«Русская крепость» в Америке на Карте Дауркина 1765 г. Библиотека АН СССР, «Географический департамент» № 123. Деталь.

В том же 1732 г. французом д'Анвиллем с учетом материалов карты Евреинова была составлена карта, опубликованная в 4-м томе сочинений, изданных Дюгальдом в 1738 г. (Берг Л. С. Открытие Камчатки и экспедиции Беринга, стр. 90—91.).

При изучении текста отчета Евреинова, подписанного, как и карта, им единолично, обращает на себя внимание то, что в целях конспирации Евреинов в отчете продолжал утверждать, что целью экспедиции, посланной Петром I, было узнать, сошлась ли Америка с Азией, хотя несомненно, что задачей ее было разведать Курильские острова и путь в Японию. Надо думать, что именно по географическому положению Евреинов назвал на карте Курильские острова, расположенные от Камчатки в направлении к Японии, японскими островами. Евреинов сам лично видел, и как это установлен единогласным показанием документов, никаких японцев на Курильских островах не было, японцы же, равно как и камчадалы, лишь торговали с курилами (Нельзя, однако, пройти мимо еще одного возможного объяснения задания Петра I Евреинову и Лужину. Не исключена возможность того, что считали Америку лежащей недалеко от Японии. Может быть, была идея о том, что Азия, Япония и Америка имеют сухопутное сообщение. Но это лишь предположение. Данных для их подтверждения нет, исключая косвенные моменты, например, формулировки некоторых документов 30-х годов XVIII в. о поиске пути в Америку через Японию.).

До сих пор остается не вполне выясненным вопрос о двух кораблях, которые Петр I якобы послал из Архангельска с заданием найти морской путь в Индию и Китай и что попутно предполагалось выяснить, соединяется ли Америка с Татарией. Кампредон, французский посол в Петербурге, в декабре 1721 г. сообщил о посылке Петром I экспедиции в устье Оби и Тазовскую губу. Сведения об этой северной экспедиции до сих пор не получили полного подкрепления. Возможно, что такая экспедиция была послана в 1721 г., есть сведения о том, что один корабль был остановлен льдами, а другой пропал без вести. Пока что мы не имеем бесспорного ответа на вопрос не только о судьбах этой экспедиции, но даже о том, была ли она начата, хотя вопрос о наличии подобного проекта во всяком случае не вызывает сомнений. Мы хотели бы только обратить внимание на следующее: если такая экспедиция действительно была отправлена, то пропавший без вести корабль мог достичь Аляски, а как мы увидим в дальнейшем, таких пропавших без вести кораблей, отправившихся в дальний путь кругом северо-восточной оконечности Азии, было немало (Документальные сведения по данному вопросу можно найти: сборник РИО, т. 40, СПб., 1884, стр. 422—423.).