Глава VIII. Этот волшебный океан

Острова мореплавателей

Часто людям, особенно непосвященным, экспедиционные плавания кажутся полными романтики и приключений. На самом же деле сведения о природе Мирового океана добываются упорным, в основном монотонным трудом. И лишь иногда выпадает удача столкнуться с чем-нибудь необычным, каким было, например, извержение подводного вулкана, названного горой "Михаила Ломоносова". Интересными бывают встречи с жителями других стран, знакомство с их культурой, необычной для нас природой, что скрашивает повседневность экспедиционных будней.

Рассказ о Мировом океане, его проблемах, мне кажется, будет неполным без небольшого повествования об океанографической экспедиции. Я выбрал кругосветное плавание современного научно-исследовательского судна "Академик Вернадский", в котором привелось познакомиться с народом, жизнь и культура которого тесно связаны с Мировым океаном.

Эта экспедиция вышла в рейс из Ленинграда. В ее программе, нацеленной на изучение рельефа и строения дна, оптических свойств океанской воды, химических и биологических процессов, механизма взаимодействия атмосферы и океана, существенное место было отведено изучению течения Кромвелла.

Словно в калейдоскопе времени промелькнули Балтийское море, Кильский канал, Северное море и пролив Ла-Манш. Знаменитый своими штормами Бискайский залив беспрепятственно пропустил корабль на просторы Атлантики. Наступила пора экспедиционных исследований и наблюдений. Работа как бы стерла грани между прошлым, настоящим и будущим. Вчерашние события казались чем-то отдаленным, а грядущее представлялось почти недосягаемым. Жизнь на судне слилась в однообразные с единым ритмом дни, наполненные ожиданием необычных событий. Такое чувство свойственно экспедиционным работникам.

День за днем от факта к факту шли ученые экспедиции в страну познаний. Остался за кормой Атлантический океан. Памятью о нем стали материалы, собранные генетиками в Саргассовом море. Морская генетика - наука новая, и пальма первенства в ней принадлежит советским ученым. Широкое изучение хромосом и их изменчивости у морских рыб пополнилось экспериментальными материалами этой экспедиции. Наряду с генетиками добились успехов также и геоморфологи. Им удалось найти во время промера дна еще одну подводную вулканическую вершину, подобную горе "Михаила Ломоносова".

Не успел остаться позади порт Виллемстад на острове Кюрасао, что расположен в Карибском море, куда заходил наш корабль за топливом и для отдыха экипажа, как уже легкая прохлада Тихого океана сменила удушливую жару Панамского канала.

Природа приподносила словно в награду людям за их упорный труд красочные заходы и восходы солнца, оставляя наиболее интересные сюрпризы для тех, кто бодрствовал ночью. Игра лунного света, облаков и воды создавала причудливые картины, от которых трудно было оторваться.

Судовой распорядок четко регламентирован. Строго по минутам происходит смена вахт членов команды, обеспечивающей судовождение. По расписанию накрывают на стол в кают-компании и в столовой команды. Ежедневно вечером демонстрируются кинофильмы, в теплые и безлунные вечера - конечно, на палубе. Но не всем участникам экспедиции удается следовать этому регламенту. Экспериментальные исследования или гидрологическую станцию на обед не прервешь. Здесь уж приходится, чтобы пообедать или соснуть ночью хотя бы часок, просить товарищей тебя подменить.

"Академик Вернадский" начал работать в районе Океании. Это название охватывает самое крупное в мире скопление островов, расположенное в центральной и западной частях Тихого океана. Океания делится на Полинезию, Микронезию и Меланезию.

Полинезия, что по-гречески означает "многоостровье", объединяет острова восточного сектора Океании-Гавайские, Лайн, Эллис, Феникс, Токелау, Самоа, Тонга, Кука, Тубуаи, Туамоту, Маркизские, острова Общества и множество мелких атоллов и рифов. К Полинезии также нередко относят острова Пасхи и Питкэрн.

Микронезию - "мелкоостровье" - составляют главным образом, не считая небольших островков, острова Волкано, Бонин, Марианские, Каролинские, Маршалловы, Гилберта, Науру, Ошен.

Меланезия - "Черноостровье" включает Новую Гвинею, архипелаг Бисмарка, Соломоновы острова, Санта-Крус, Новые Гебриды, Лоялти, Новую Каледонию, Фиджи и ряд других островов и архипелагов, находящихся в Юго-Западной Океании.

В особую область Океании выделяют Новую Зеландию с примыкающими к ней островами.

Природа Океании отличается от природы окружающих материков. Составляющие ее коралловые и вулканические острова и архипелаги имеют своеобразный растительный и животный мир, сформировавшийся в условиях длительной, а местами полной изоляции от природы Азии, Австралии, Северной и Южной Америки.

Первым европейцем, открывшим Океанию, является Фернандо Магеллан, который во время своего кругосветного плавания высадился в 1521 году на Гуаме. В 1568 году испанец Менданья обнаружил Соломоновы острова. За ним Педро де Квирос в 1606 году вышел к Новым Гебридам. Примерно тогда же Луис де Торрес нанес на карту пролив, отделяющий Новую Гвинею от Австралии. В открытие новых земель в Океании внесли свою лепту голландский мореплаватель Абель Тасман и посланец амстердамских купцов Якоб Роггевин.

Французский мореплаватель Луи де Бугенвиль совершил в 1766-1769 годах кругосветное путешествие, во время которого он побывал на Таити, Самоа, островах архипелага Луизиада и Соломоновых островах. Три экспедиции в Тихий океан осуществил известный английский мореплаватель Джеймс Кук. Он исследовал Новую Зеландию, восточные берега Австралии, где на окраине Сиднея в память о его высадке лежит на постаменте якорь. Его нога ступала на Таити, Маркизские острова, Новые Гебриды, остров Пасхи. Д. Кук открыл Новую Каледонию, Норфолк, южную группу Гавайских островов.

В 1803-1806 годах И. Ф. Крузенштерн и Ю. Р. Лисянский, совершая на кораблях "Надежда" и "Нева" первое в истории русского флота кругосветное, плавание, обследовали ряд островов Гавайского и Маркизского архипелагов. В 1807-1809 и 1817-1819 годах на Гавайских и Марианских островах побывал В. М. Головин. В 1814 году открыл в Океании пять островов М. П. Лазарев. В архипелаге Туамоту и среди Маршалловых островов обнаружил неизвестные земли О. Е. Коцебу, который также побывал на Таити, Самоа и Гавайских островах.

Русские мореплаватели внесли значительный вклад в изучение этого района Тихого океана. В память об этом на старых морских картах можно обнаружить свыше ста тридцати русских названий, большая половина из них сохранилась и поныне, причем более шестидесяти названий можно найти на иностранных навигационных картах.

Если русские мореплаватели преследовали в Тихом океане географические и научные цели, то результатом открытий европейских моряков явилась колонизация Океании. Не вдаваясь подробно в эту проблему, поскольку она не входит в задачи нашего повествования, приведем только цитату из справочного издания Академии наук СССР, характеризующую последствия проникновения европейцев в Океанию.

"За последнее столетие численность населения Океании претерпевала сильные колебания. По очень приблизительным подсчетам, к моменту проникновения европейцев население этого региона составляло 3,5 млн., из которых 2,2 млн. жило в Меланезии, 1,1 млн. - в Полинезии, 0,2 млн. - в Микронезии. Появление колонизаторов привело в большинстве районов Океании к катастрофическим демографическим последствиям. В результате проникновения новых болезней (к которым у океанийцев далеко не сразу выработался иммунитет), распространения алкоголизма и проституции, возникновения работорговли и усиления междоусобной борьбы внутри океанийского населения (последнее было связано с широко развернувшейся торговлей огнестрельным оружием) численность коренных жителей на многих архипелагах стала сокращаться. Так, в 1890 г. аборигенное население Полинезии составляло всего лишь 180 тыс., Микронезии - 83 тыс."^*.

^* (Океания. (Справочник). М., Наука, 1971, с. 29-30.)

Наряду с резким уменьшением численности местного населения образовался приток в Океанию других народов, что в известной мере компенсировало общее сокращение населенности этого региона. В конце прошлого и начале нынешнего века вымирание океанийских народностей прекратилось, и со временем их численность стала возрастать. Особенно такая тенденция проявилась в послевоенные годы и прежде всего на тех архипелагах, народы которых добились независимости.

Примечателен этот район земного шара, носящий название Океания. Возникновение здешних островов тесно связано со структурой и тектоникой дна Тихого океана. Метр за метром ощупывали дно эхолоты "Академика Вернадского". Неустанно у их регистраторов несли вахту сотрудники отряда промера дна. Им удалось собрать много ценных сведений о рельефе ложа океана. Так, в глубочайшей впадине Мирового океана - желобе Тонга, представляющем собой узкое ущелье, они обнаружили вал высотой до ста тридцати метров, тянущийся вдоль желоба на шестьдесят миль, близ островов Гилберта выявили в ложе океана неизвестный доселе глубокий разлом, наличие которого подтвердила магнитная съемка.

После пятидневного пребывания в Сиднее, где участники экспедиции встречались с австралийскими учеными для обмена научной информацией, "Академик Вернадский" вышел в экваториальную зону Тихого океана для изучения течения Кромвелла. Начался один из напряженнейших периодов экспедиционных работ - постановка буйковых станций. Чтобы выдержать необходимый режим наблюдений, время работ расписали по минутам. Постановка такой станции на глубинах в несколько километров требует большой слаженности в работе экипажа судна и ученых.

По заранее разработанному графику штурманы выводили судно к месту постановки станции. Как только стопорились машины, матросы опускали за борт якоря, прикрепленные к тросу, намотанному на барабан специальной лебедки, которая затем включалась по команде руководителя постановки станции. Трос под тяжестью якорей начинал убегать в воду, его периодически останавливали и подвешивали на него на небольшом кронштейне вертушку - прибор для измерения скорости и направления течений. Так с установкой на трос серии вертушек проходило полтора часа напряженной работы. Затем матросы под руководством боцмана с помощью стрел и грузовых лебедок поднимали над палубой буй. К нему крепили снятый с барабана лебедки трос с уходящей в воду гирляндой вертушек. Поворот стрел, отрывистые команды - и буй весело моргает сигнальными огнями уже с воды.

"Академик Вернадский" идет к месту постановки следующей станции. Через двадцать шесть часов он возвращается, чтобы поднять на борт выполнившую измерения буйковую станцию. Полученные с помощью этой станции результаты измерений сразу же поступают в судовой вычислительный центр - царство стерильной чистоты, электроники и прохлады, поддерживаемой кондиционерами.

После двух месяцев плавания как будто замедлился бег времени, словно дни стали длиннее. И как приятно было находить в этот период у себя в каюте положенную заботливой рукой радистов радиограмму из дома.

От станции к станции продвигался "Академик Вернадский" вдоль экваториальной зоны Тихого океана на запад. На пути лежали острова Гилберта, входящие в состав Микронезии. Этот архипелаг состоит из тридцати семи островов и атоллов. Считается, что их открыл испанский мореплаватель Менданья. В период со второй половины XVIII века до конца первой четверти XIX века острова постоянно обследовали англичане. В 1892 году они были объявлены британским протекторатом, а в 1915 - колонией Англии.

Корабль вошел в лагуну атолла Тарава и бросил якорь близ острова Бетио, отлогий берег которого почти на всем протяжении был обрамлен пальмами, прикрывавшими своими пышными кронами остров, защищая его от палящих лучей яркого тропического солнца.

Во время Второй мировой войны атолл Тарава был ареной тяжелых боев. В память об изгнании с атолла японских завоевателей на конце небольшого мола, ограждающего подходной канал к острову Бетио, воздвигнут обелиск. 20 ноября 1943 года на атолл высадился десант американской морской пехоты, практически полностью уничтоживший японский гарнизон.

На острове и сейчас много следов войны. В воде лежат остовы разбитых танков, десантных барж, а на берегу мрачным напоминанием о войне стоят тяжелые артиллерийские батареи с искореженными пушками и железобетонными укрытиями.

На острове находится мореходная школа, которая готовит матросов для местных судоходных линий. Преподаватели школы, чиновники английской администрации и местная знать живут в благоустроенных коттеджах, утопающих в зелени. Туземное население острова большей частью ютится в сгрудившихся легких щитовых домиках с металлическими гофрированными крышами или в небольших хижинах, стоящих в удручающей тесноте. Немало жителей обитает в жалких лачугах, сделанных из кусков ржавого железа, тряпок, остатков автомобилей и пальмовых веток.

На острове нет пресной воды, поэтому на всех крышах коттеджей и домиков устроены водосборы. Некоторые исследователи Океании утверждают, что на тропических островах пресная вода не всегда была жизненно необходимым веществом. В древности жители островов мылись в океане, загрязнившуюся незамысловатую одежду заменяли новой, пищу готовили в земляных печах, для чего вода не требовалась, а жажду утоляли молоком кокосовых орехов.

Островитяне заняты выращиванием кокосовых пальм, ловлей рыбы, разведением кур и свиней. С последними, пожалуй, возятся даже больше, чем с маленькими детьми. В целом же основу экономики архипелага Гилберта составляют производство копры - сушеной сердцевины кокосовых орехов и добыча фосфоритов. Владеют этими сферами экономики, естественно, английские компании.

В тропических широтах Тихого океана, где после захода на атолл Тарава продолжала работу экспедиция, вода на больших пространствах имеет повышенную прозрачность. Это признак слабого развития жизни. Однако в результате взаимодействия течений и обмена водных масс прозрачность воды в этих районах подвержена значительным изменениям. Устойчивые пассатные течения омывают множество островов и атоллов, на подветренной стороне которых создается разряжение пассатных струй и возникает подъем глубинных вод, богатых питательными солями и планктоном. Поэтому от островов и атоллов далеко тянутся своеобразные оазисы жизни - шлейфы малопрозрачной воды, обильной рыбой и другими обитателями. Их то и видели космонавты, когда говорили о том, что острова как будто бы плывут.

Следующая встреча предстояла с Полинезией, овеянной романтикой красоты, прославленной мореплавателями и писателями, воспетой в полотнах Поля Гогена.

В Полинезии есть архипелаг с островами Уполу и Савайи. На нем расположено независимое государство Западное Самоа. Впервые этот архипелаг заметил мореплаватель Якоб Роггевин.

Вечнозеленый, утопающий в буйной растительности гористый остров Уполу, где немало дремлющих вулканов и застывших лавовых полей, послужил местом непродолжительного отдыха экспедиции, Избыток красоты местной природы сразу снял напряженность, всегда возникающую у человека в незнакомой местности. Взять хотя бы береговую черту, которая первой предстала пред взором, когда судно подходило к острову. Она действительно одна из прекраснейших в мире. В миле от суши чернеют линии коралловых рифов, и о них в гневе разбиваются могучие океанские волны, уменьшаясь до стелящихся пластов белой пены. У берега, стоя по колено в воде, рыбаки набрасывают на стайки мелкой рыбешки тонкую сетку. В глубине острова поднимаются к голубому небу поросшие зеленью горные вершины. Все предстает настолько совершенным и красивым, что невольно испытываешь восторг.

На острове царила прохлада, если можно назвать прохладой теплый влажный воздух, наполненный сладковатым запахом копры, смешивающийся при легком дуновении ветерка с дурманящим ароматом тропического леса. Вдруг небо затянулось тучами. Пасмурная погода не вяжется с представлениями о залитых солнцем тропических странах. Но ненастье недолго. Незаметно тучи рассеиваются, выглядывает солнце, и сочная зелень спускающегося с гор леса отражается в синеве океана.

На острове Уполу стоит город Апиа - мирная и очаровательная столица Западного Самоа. Центральная улица города вытянута вдоль берега. Она застроена деревянными одно- и двухэтажными домами. Среди них обилие церквей. Религия играет большую роль в современной жизни Самоа. Церкви построены тщательно и завершаются высокими колокольнями. Эту часть города заселяют знатные и деловые люди, а также европейцы, американцы и другие жители континентов, которых, кстати, здесь не так уж много. Простой же люд живет в стороне, главным образом в национальных полинезийских хижинах - фале. Такую хижину образуют врытые в землю столбы, увенчанные конической крышей из пальмовых листьев. На окраинах города начинаются кокосовые плантации. Пышные кроны кокосовых пальм отбрасывают там на землю живительную тень. Эти деревья давно уж считают экзотическим символом островов Тихого океана. Прохладный, немного похожий на молоко сок кокосового ореха на самом деле прекрасно утоляет жажду, а его сердцевина является питательным продуктом. Копру справедливо называют хлебом Тихого океана.

Быт самоанцев традиционно спокоен. На острове говорят, что если у самоанца здоровые дети, миловидная жена, собственная хижина, свое каноэ, банановое и кокосовое дерево и несколько свиней, то он достаточно смышлен, чтобы понять - у него все в порядке.

Самоанцы бережно хранят многие полинезийские обычаи и традиции глубокой древности. Больше всего это заметно при посещении селений. В них, как правило, живет несколько десятков семей. Понятие о семье у полинезийцев резко отличается от нашего. Самоанская семья состоит из множества людей, связанных различными узами родства: кровными, брачными, усыновления. Такая семья управляется старейшиной, по-самоански - матаи. И им не обязательно должен быть старший по возрасту. Матаи выбирается всей семьей, и его выборы представляют собой своего рода состязания ума, мудрости, находчивости и других достоинств претендентов. Семья заинтересована в поддержании своей чести и поэтому на выборах отдает предпочтение самому достойному, а не самому старшему. Матаи должен поведением и примером оказывать честь титулу, которого он достиг, а также оказывать честь людям, чье общественное положение связано с ним. Выбранный по общему согласию семьи старейшина берет на себя ответственность за управление землей и другим имуществом, распределение между членами семьи работы и продуктов. Роль матаи особенно заметна во время таких событий, как свадьба, рождение, прием гостей, смерть. Семья оказывает старейшине определенные услуги. Например, если его дочь выходит замуж, то он созывает свою семью, и все вместе решают, кто сошьет девушке платье, кто займется угощением, подарками, не забудут также о традиционных развлечениях и, естественно, танцах и песнях. Самоанцы говорили, что при выполнении таких обязанностей возражений и недовольств не бывает.

Матаи составляют совет селения, возглавляемый вождем. Совет заседает в специально построенной хижине. В ней столько столбов, сколько в селении матаи, включая вождя. Эта хижина по конструкции подобна фале. Пол в ней выстлан панданусовыми циновками. Кстати, полинезийские хижины строят без применения гвоздей или других каких-либо металлических крепежных изделий. Балки связывают веревками, сплетенными из волокон кокосового ореха.

В хижине деревенского Совета, называемого "фоно", каждому матаи отведен свой столб, к которому он садится спиной, чтобы быть ко всему собранию лицом. Во время заседаний совета, передвигаясь мимо хижины, нельзя ехать в экипаже, верхом на лошади, идти под зонтиком или нести на плечах груз. Из уважения к вождям и их мудрости путнику следует спешиться, закрыть зонтик, снять с плеч груз и только тогда пройти мимо дома собраний.

Самоанские обычаи не всегда понятны, но в основе многих из них заложено прежде всего уважение к старшим. Нельзя, например, ничего брать в селении, не спросив разрешения у вождя. Самоанцы испытывают глубокое почтение к людям, отдающим должное признание их вождям. В этом случае они сделают все, чтобы доставить удовольствие посетителям. Примечательно, что в селении несколько вождей, и на каждого из них возложены определенные обязанности. Так, за соблюдением традиций следит специальный вождь.

Западное Самоа - это мир приветливых, радушных и сильных людей. По улицам Апиа ходят рослые, атлетического сложения мужчины с коричневой кожей, блестящей на солнце от втертого в нее коксового масла, и крепкие, смуглые, круглолицые женщины с плавными очертаниями полноватых фигур.

Тучность и белая кожа считаются у полинезийцев признаком красоты. Исследователи этого края отмечали, что в знатных семьях существовал даже обычай откармливать и "отбеливать" в темных помещениях детей.

Самоанцы любят танцы, песни, спорт и, пожалуй, больше всего церемонии, которые сопровождаются утонченным ритуалом. Взять хотя бы древнейшую церемонию "Кава" - глубоко уважаемый на Самоа ритуал. Кава - пьянящий напиток, который подается на собраниях вождей, на приемах важных гостей и при особых событиях радости и печали. Напиток приготавливается самой красивой девушкой селения. Процесс его употребления регламентируется сложнейшим этикетом. В безмолвном ожидании сидят вожди, пока готовится напиток. Затем чаша передается от вождя к вождю. Естественно, центром внимания является верховный вождь. Он целиком погружен в глубину дум и не должен поэтому беседовать с соплеменниками и гостями. За него ведет речь сидящий рядом "говорящий" вождь, излагающий глубокие мысли первого.

Обычай требует сначала отлить из чаши с напитком несколько капель на землю - богам, и только после этого можно пить его, сказав слово "мануиа" - счастливой судьбы. Чашу пьют не до дна, остальное тоже выливают на землю, после чего отдают посуду тому, кто ее подавал.

Жители острова приветливо встречали участников экспедиции и старались оказать им максимальное внимание. Знакомства завязывались моментально. В ход шла английская, полинезийская и русская речь. Трудно даже было понять, как можно в этом конгломерате слов осознать что-нибудь определенное. И тем не менее все было ясно и не оставалось никаких недомолвок.

Стройный самоанец, угощавший нас созданным самой природой освежающим напитком, точными, веками отработанными ударами очистил об острый кол верхнюю зеленоватую оболочку кокосового ореха и показал на три углубления на его скорлупе, напоминающие глаза и рот человека. Эти особенности кокосового ореха породили дошедший до нас из глубины веков поэтический миф о происхождении кокосовой пальмы. Угорь Туна и красавица Хина, рассказывается в нем, очень любили друг друга. Но завистливые и ревнивые поклонники Хины сговорились разрушить эту любовь и убить ее возлюбленного. Узнав об этом в вещем сне, Туна во время последнего свидания рассказал девушке о нависшем над ним роке, который невозможно было предотвратить, и попросил свою подругу, чтобы она после его смерти отрезала у него голову и посадила ее в землю. Он обещал Хине, что из головы вырастет дерево. Плоды его дадут девушке пищу и питье, а чтобы красавица не забыла любимого, то на каждом плоде она увидит два глаза Туны, некогда восхищавшиеся ею, и рот, произносивший нежные слова любви.

Хина выполнила просьбу своего друга. Вскоре выросла стройная кокосовая пальма, покрытая зеленой кроной и увешанная продолговатыми плодами. Очистив внешнюю оболочку плода, красавица увидела на круглом орехе, заполненном вкусной сердцевиной и приятным соком, глаза и рот Туны.

Примечательным событием во время пребывания экспедиции на Самоа было знакомство с молодежной группой, исполняющей национальные танцы и песни. Однажды в окрестностях Апиа послышались полинезийские песни. Они доносились из легкого открытого с трех сторон павильона. Свидетели этого самобытного концерта моментально стали гостями ансамбля, возглавляемого рослым самоанцем средних лет. Концерт был незабываем. В течение полутора часов танцы и песни непрерывно сменяли друг друга. Исполнители были неутомимыми. Юноши в ярких юбках с могучими торсами, украшенные ожерельями из ракушек и белых цветов, и девушки в красочных легких платьях с надетыми поверх них национальными юбочками, сплетенными из тапы, всецело отдавались танцу. В нем участвовало буквально все: руки, ноги, пальцы, плечи, бедра, глаза, брови, голова. У ряда танцоров над бедрами просматривались дуги татуировки, окаймляющие сложный орнамент, начинающийся несколько выше колен. На Самоа обычно татуируют главным образом бедренную часть тела. Игра на гитарах и деревянных полинезийских ударных инструментах, сопровождавшая танец, создавала непередаваемый музыкальный эффект. Танцы были необычайно эмоциональными, чувственными и выразительными. Танцы присущи полинезийцам, и любой случай может стать поводом для исполнения целой серии ритмичных танцевальных движений, символизирующих труд, радость и другие стороны жизни.

Передать обаяние танцев и песен немыслимо. Их надо увидеть и услышать самому. И правы те путешественники, которые утверждают, что, не познакомившись с полинезийскими танцами и песнями, вы ничего не узнаете об этой прекрасной земле, ибо они играют в жизни полинезийцев, пожалуй, не меньшую роль, чем пища, сон и любовь.

К достопримечательностям Западного Самоа принадлежит дом автора "Острова сокровищ" Роберта Льюиса Стивенсона, расположенный в местечке Вилима близ Апиа. Стивенсон приехал сюда, будучи всемирно известным писателем. Болезнь легких заставила его искать благоприятный для здоровья климат. Писателю рекомендовали поселиться в Италии, но на семейном совете было решено отправиться в путешествие по Тихому океану в поисках нового места жительства. Когда Стивенсон был в Австралии, у него наступило ухудшение здоровья. Приговор врачей гласил: "Океания или смерть!"

В 1889 году Стивенсон ступил на землю Западного Самоа. В это время вблизи острова Уполу курсировали три крейсера: немецкий, английский и американский. В те дни Апиа был центром политических интриг, в котором иностранные консулы замышляли аннексию островов южной части Тихого океана.

Жившие на острове европейцы и местные жители помогли Стивенсону построить большой дом, и он обзавелся нехитрым хозяйством. В письме к другу он писал, что обрел( радость и покой и его полюбили местные жители. Вначале Стивенсон близко сошелся с немецким, английским и американским консулами, но проходит время, и он убеждается, что всюду царит произвол. Европейцы жестоко эксплуатируют местное население и издеваются над его традициями и обычаями. И Стивенсон становится на защиту самоанцев. Они его обожают и любовно зовут Тузиталой, т. е. повествователем.

Писатель выпустил книгу, в которой рассказывает всю правду о колониальной политике Англии. Он требует от консулов человеческого обращения с местным населением. За все это самоанцы платят Стивенсону любовью. В 1893 году они проложили от дома писателя к берегу океана дорогу и назвали ее Дорогой любящего сердца.

На Западном Самоа из-под пера писателя вышли книги "Берег Фалеза", "Дэвид Бельфур" и другие. Во всех повестях и рассказах этого времени Стивенсон смело и открыто защищает угнетенных, воспевая добро и презирая зло.

В декабре 1894 года писателя не стало. Островитяне похоронили его на вершине потухшего вулкана Веа. Каменщики вытесали из огромной глыбы надгробье в виде саркофага и на одной стороне выбили надпись: "Могила Тузиталы". На другой стороне саркофага выбиты слова из реквиема, написанного Стивенсоном. задолго до своей смерти.

Жизнь самоанцев, как и всех полинезийцев, тесно связана с океаном. Мореплавание оказало наибольшее влияние на развитие их культуры. Полинезийцы издревле великолепные навигаторы и моряки. Их океанские походы представляют собой славную страницу истории человечества. Некогда французский путешественник Луи де Бугенвиль, пораженный искусством строительства и мастерством вождения лодок жителями Самоа, назвал этот архипелаг Островами мореплавателей.

Полинезийцы являются, вероятно, единственным народом мира, расселившимся морским путем. Правда, самоанцы отождествляют даже в наши дни свои острова с легендарной прародиной - Гаваики и считают, что они сотворены именно на этих островах. Ряд этнографов относит Самоа к центру Полинезии. С географической точки зрения это может быть и допустимо, но в отношении культурного влияния на Полинезию и миграцию народов такое суждение более чем спорно. Однако, не вдаваясь в тонкости этнографии, с уверенностью можно назвать полинезийцев и тем более самоанцев детьми океана, его неотъемлемой частью. Этим они отличаются от других людей мира.

В западной оконечности острова Уполу есть место, связанное с историей мореплавания, - мыс Лефату. Его окружает живописная двадцатипятимильная береговая полоса. Ее ландшафт считают эталоном красоты южных морей. С конечной точки этого мыса в древности отправлялись большие каноэ к разбросанным в Тихом океане островам и атоллам. Местное предание гласит, что именно на мысе Лефату в 1250 году самоанцы окончательно победили и выгнали в океан захватчиков с другого архипелага, которые оккупировали в первой половине XIII века Самоа.

1 января 1962 года Западное Самоа стало независимым государством. Хозяйничание колониалистов оставило тяжелые последствия в политической, экономической и культурной жизни нового государства. Основу экономики составляет сельское хозяйство. Промышленности в современном понимании этого слова в стране не существует. Самоанцы стремятся изжить эти последствия. Ими много сделано для возрождения национальной экономики, культуры, искусства. Несомненно, что талантливый народ преодолеет все трудности.

С интересным фактом пришлось столкнуться в небольшом селении на берегу океана. Первое, что бросилось там в глаза, было изящное каноэ, способное поднять добрую сотню человек. Именно на таких лодках совершались великие походы в древности. Лодку укрывал от лучей палящего солнца навес из пальмовых листьев, Ее корпус, сделанный из темно-коричневого прочного дерева, поблескивал полированными боками. На носу лодки выделялся сложный орнамент резьбы. Действительно, это было настоящее произведение искусства.

Вдоль берега у воды стояли небольшие каноэ местных рыбаков. Интересна конструкция этих лодок. Длинное и узкое днище выдолблено из целого бревна и надставлено дощатыми бортами, причем каждый борт состоит из трех частей. Все детали корпуса, как и в древности, прочно сшиты веревками из волокон кокосовых орехов. Такие веревки не гниют под дождем и в морской воде, поэтому они используются в различных строительных целях. Веревки продевают в небольшие отверстия, которые они заполняют так плотно, что в лодку не проникает вода. Корпус лодки соединен с балансиром с помощью жердей. Здесь также применены веревки. Во всей конструкции лодки нет ни единого гвоздя.

Этот факт говорит о том, что хотя морская слава полинезийцев померкла, древнее искусство строительства лодок не утеряно.

Знакомство с островом Уполу завершили поездки и походы в его глубины, которые контрастировали с видами берегов. Там низвергались в ущельях водопады, словно зеркала отражали окружающую цветущую растительность гладкие воды прозрачных озер, пробивали себе дорогу среди скал бурные горные ручьи. С вершин острова Уполу был виден второй большой остров Западного Самоа - Савайи. До него полтора часа пути на местном пароходике.

Незаметно пробежали дни. Жаль было расставаться с полюбившимся островом, с его приветливым и талантливым народом. Под тропическим ливнем покидал "Академик Вернадский" порт Апиа. Уходить в дождь - хорошая примета. Если судить по впечатлениям и встречам на Самоа, то примету можно считать верной.

Остался позади остров Уполу, и над кораблем раскинулось голубое безоблачное небо, напоминавшее обращение древних полинезийских мореплавателей к богу Океана:

 О, Тангароа, в безбрежном пространстве! 
 Разгони ты дневные тучи, 
 Разгони ты ночные тучи. 
 Пусть увидит Ру звезды на небе, 
 Чтобы привели они его в страну его желаний*. 

^* (Т. Б. Ранги Хироа. Мореплаватели солнечного восхода. М., Мир, 1973.)