Заключение

В свете собранных и подвергнутых анализу материалов можно поставить вопрос об этапах русских открытии на Тихом океане в XVII — первой половине XVIII в.

Еще в XI в. новгородцы плавали по Северному Ледовитому океану, в западной его части. С начала XVII в. началось движение от Енисея на восток. В 1648 г. Дежнев и его спутники совершили первый поход кругом северо-востока Азии и сделали свои замечательные географические открытия. Почти одновременно и даже несколько раньше (около 1639 г.) другое ответвление колонизационного потока в Сибири достигло Тихого океана в районе Охотского моря (Москвитин). Период с 1696 по 1709—1711 гг. — это время освоения Камчатки и отдельных разведок с боем в «Чукотской землице». В этот период были получены сведения от Атласова о Большой земле и собраны им новые сведения о Японии (1700 г.). В связи с победами над Швецией и выходом в Прибалтику, основанием Петербурга, занятием русскими войсками Курляндии и окончанием в основном создания русской регулярной армии в России, ставшей весьма сильной державой и притом державой морской, очень возрос интерес к колонизации Восточной Сибири и островов и земель Восточного океана.

К этому же времени, а именно к 1711 г., относится проект английского купца Руперта Бека о колонизации Россией Америки с Запада, а именно острова Тобэго, принадлежавшего ранее герцогу Курляндскому.

Меры, принимавшиеся к заселению и освоению Восточной Сибири в первое десятилетие XVIII в., еще не носили массового характера и не были эффективными.

Второй этап охватывает 1711—1725 гг. Важнейшие события этого периода —первое путешествие Ивана Козыревского на Курильские острова в 1711 г., и его походы туда же в 1712 и 1713 гг. В 1713—1714 гг. были обследованы Шантарские острова в Охотском море. В 1714 г. капитан Татаринов послал Афанасия Петрова, разгромившего олюторцев, закрывших дорогу на Камчатку. В 1714—1716 гг. был открыт морской путь на Камчатку из Охотска.

В этот же период были получены новые сведения о Большой земле (Америке) от Попова, от чукчи Макачкина и других чукчей и назначена экспедиция воеводы, полковника Якова Агеевича Елчина на острова и земли Ледовитого и Восточного океанов от Колымы до Камчатки (Большой Камчатский наряд).

В 1719—1722 гг. состоялась экспедиция геодезистов Евреинова и Лужина на Курильские острова.

Неоднократные экспедиции на Курильские острова выяснили, что острова не были заняты японцами. «В полуденную же сторону (т. е. южную сторону. — А. Е.) все острова до самой Японии подлинно никому не подвластны и уже 4 острова от команды Павлуцкого в подданство приняты», писал например И. К. Кирилов в своей записке об организации экспедиций на Восток, относящейся примерно к 1733 г. (ЦГАДА» Портфель Миллера № 5121, все дело.). Острова были приведены в российское подданство.

В 1720—1725 гг. состоялась первая морская экспедиция специально на Большую землю, или в Северную Америку, морехода и промышленника Нагибина, собравшего сведения о «Большой земле».

К этому периоду относятся карты якутского сына боярского Ивана Львова (1710—1714 гг.), карты Козыревского (1711, 1712 и 1713 гг.), карта полковника Якова Агеевича Елчина (1719 г.), карта Евреинова (1722 г.) и др.

Завершение этого периода совпадает с окончательной победои над Швецией и Ништадтским миром и вместе с тем с разрывом дипломатических отношений с Англией.

Еще примерно с XVII в., как отметил Ленин, начался «новый период русской истории» (Ленин В. И. Соч., изд. 4-е, т. I, ОГИЗ, 1941, стр. 137.), который характеризовался концентрированием небольших местных рынков в один всероссийский рынок и «действительно фактическим слиянием всех таких областей, земель и княжеств в одно целое». (Ленин В. И. Соч., изд. 4-е, т. I, ОГИЗ, 1941, стр. 137.) Эти важнейшие внутренние процессы развития России сказались и в реформах начала XVIII в. и подготовили изменение ее положения в системе других государств.

Особенностью рассматриваемого периода, первой четверти XVIII в., было существенное изменение исторической обстановки. В данной работе, казалось бы, нет нужды останавливаться на значении этого периода в развитии России. Поскольку историческое исследование обязательно требует установления связи частных фактов с общей исторической обстановкой и ее тенденциями, мы позволим себе сделать небольшой экскурс для определения исторического места русских экспедиций на Восток.

За два десятка лет, от поражения под Нарвой в 1700 г. до победоносного Ништадтского мира 1721 г., петровская Россия, превратившаяся в 1721 г. из царства в империю, прошла значительный путь.

Реорганизованная русская армия, впервые в Европе созданная на основе воинской повинности, стала одной из сильнейших в мире. В России был построен мощный военно-морской флот, который победил первоклассные шведские морские силы у Гангута в 1714 г. и у острова Гренгама в 1720 г.

Имея сильнейший флот, русские в 1719 — 1721 гг. высаживали десанты на шведском побережье, и это заставило шведов поспешить с миром, о котором уже давно тянулись переговоры.

Россия вернула утерянные в начале XVII в. выходы к балтийскому морю, значительно расширив их. Балтийское море перестало быть «шведским озером». При Петре Россия стала морской державой. Западноевропейские державы стали зависеть от России в отношении снабжения их некоторыми морскими припасами.

Русский флот бороздил Балтийское и Белое, Каспийское и Охотское моря, но задачу укрепления на Азовском и Черном морях в то время еще разрешить не удалось.

Застав не более чем два десятка мануфактур, Петр оставил 240 заводов. Армия и флот получили свои пушки, свои ружья, свою промышленность, свои верфи. Была реорганизована администрация вплоть до высших органов управления. Перед каждым сенатором поставили песочные часы, чтобы он не «волочил» решений; если через полчаса сенатор не записывал своего мнения, наблюдавший за ним обер-секретарь Сената должен был «все покинув, бежать к царю, где бы он ни был».

Доступ даже к высшим должностям был открыт и не для именитых людей, хотя скорее в порядке исключения. Родословные книги теперь иногда значили меньше, чем «табель о рангах».

При Петре Россия в меньшей степени отставала от передовых стран Запада, но не смогла вырваться из положения отстающей страны. На Западе, в Нидерландах и в Англии уже произошли буржуазные революции. Особенно усилилась в результате революции Англия. Бег ее истории заметно ускорился. Для того чтобы догнать Запад, Петр должен был бы стать Кромвелем, но для этого в России не было еще исторических предпосылок. Кромвель возглавил движение Англии к торжеству буржуазных, капиталистических, отношений и в экономике и в политике. Петр I был прогрессивным деятелем, но он действовал в рамках кре-цостного строя.

Петр был крепостник, он не разрушал, а укреплял крепостнические устои в России. История России и после Петра шла еще долгое время в условиях развития и укрепления крепостнического хозяйства и государства. Это не исключает того, что в какой-то мере Петр I был представителем прогрессивных буржуазных тенденций своего времени.

Отличие Петра от Кромвеля заключалось в том, что Кромвель стремился обеспечить победу буржуазных отношений (этому отнюдь не противоречит то, что он подавил народное движение, когда массы выступили со своими требованиями), Петр I же в российских условиях ставил себе совершенно иную цель. Он стремился не к победе буржуазных отношений, а к тому, чтобы поставить их на службу крепостническому государству с целью его укрепления и усиления.

Петр развивал промышленность и торговлю с целью создания сильной армии и флота крепостнического государства. Его меркантилизм преследовал ту же цель.

Известно, что развитие капитализма в различных странах происходило различными путями, например, были «прусский» и «американский» пути развития капитализма в сельском хозяйстве. Разложение феодальных отношений и победа капиталистических происходили по-своему и по-разному в Англии и в России, в этих странах развитие аграрных отно-\ шений имело свои особые черты.

В Англии с XIV в. прекратилось крепостное состояние крестьянства. Из двух основных видов феодальной эксплоатации — барщины и оброка — первая перестала существовать совсем, вторая стала переходным этапом к наемному труду лично свободного рабочего. В XVIII в. в Англии исчезло и собственническое крестьянство (йомены).

В России разложение феодальных отношений пошло по другому пути — через ослабление оброка и усиление барщины, через этап временного укрепления крепостнических отношений, и уже в этих условиях здесь происходило вызревание капиталистического уклада, вызревание более медленное, чем в Англии (Когда говорят о мануфактурной стадии капитализма, надо учесть, что капитализм на этой стадии своего развития имел существенные отличия в разных странах. Одно дело — капитализм в мануфактурной стадии в Англии, где капиталистическая мануфактура развивалась с конца XIV в. при отсутствии крепостничества и при побеждавших в сельском хозяйстве капиталистических отношениях. Если же капиталистическая ^мануфактура развивалась при наличии крепостнических отношений в сельском хозяйстве, то в конечном счете результат был тот же — развитие шло путем смены феодальных отношений капиталистическими, но развитие это шло медленнее и в других формах.). Это развитие крепостничества и было причиной относительного отставания России на известном историческом этапе. Стать передовой страной Европы Россия могла, только приобщившись к самым передовым формам экономики, политики, военного дела, культуры. История показала, что единственным возможным способом для России ликвидировать свою вековую отсталость оказалась Великая Социалистическая пролетарская революция, обновившая, переродившая и усилившая страну в невиданно короткий исторический срок. Вернемся, однако, к тому этапу развития, через который Россия пошла в XVIII в.

Несмотря на многие морские походы русских, начиная с IX в., и на отдельные, не доведенные до конца попытки создать русский флот по новейшим образцам того времени, до времени Петра Россия не имела такого флота, какой имели в то время Голландия и Англия. Дело не в том, что в России до Петра не совершалось морских походов. Морские походы были. Но морское дело в России к концу XVII в., значительно отставшее к тому времени от передовых стран Запада, при Петре I было поднято на новую ступень, на уровень самых передовых стран, а в ряде отношений военное дело в России стояло выше, чем на Западе. В этом смысле Петр I является основателем русского флота, вот почему и можно говорить о превращении России при Петре I в морскую державу.

Одна из характерных черт гения Петра заключалась в том, что он хорошо учитывал и использовал те возможности, которые уже сложились в ходе национальной истории России. В России с ее огромной речной сетью и развитым речным судоходством выработалась такая, созданная народной историей, тактика. В глубинных районах страны — на Днепре, на Дону, на Волге — строились в большом количестве суда, а потом на этих судах спускались по рекам и выходили на морские просторы. Петр применил эту же тактику и даже построил на ней ряд стратегических моментов. Петр строил флот в Воронеже для Азовского моря, в Казани — для Каспийского и для Балтийского, и строил суда в большом количестве, как это показывают документы, опубликованные в IV т. «Материалов для истории русского флота». Стратегический замысел в отношении Восточного океана, реализованный после Петра, заключался в создании мощного Охотского порта как базы Тихоокеанского русского флота.

Заботы Петра о создании передового флота своего времени сказывались и в создании русских национальных кадров военных моряков, для чего были открыты Математико-навигацкая школа и Морская академия. Развивалось и картографическое дело.

Создавая одну из самых передовых армий своего времени, Петр создавал и передовой флот, говоря при этом, что тот, у кого есть армия, имеет одну руку, что только тот, кто имеет армию и флот, — имеет две руки.

Третий период движения на Восток открывается в новых условиях XVIII в. большой, организованной государством первой экспедиции Беринга — Чирикова, назначенной Петром I в 1724—1725 гг. и осуществленной уже после его смерти при Екатерине I и Анне Иоанновне. Морской поход для решения вопросов — сошлась ли Америка с Азией, состоялся в 1728 г.

Параллельно с этой экспедицией развернулась экспедиция Афанасия Шестакова. Во время ее Шестаков был убит, и руководство перешло к капитану Павлуцкому. Морская часть экспедиции под руководством подштурмана Федорова и геодезиста Гвоздева в 1732 г. достигла берегов «Большой земли», причем ни руководители экспедиции, ни Ф. И. Соймонов, давший о ней в 1738 г. информацию для печати в Петербурге, не ассоциировали нового открытия с Америкой. Это было сделано позже Чириковым.

На 1730 г. падает попытка Мельникова проникнуть в Америку сперва на судне, затем по льду на собаках. Наконец, в 1732 г. организуется грандиозная вторая Камчатская экспедиция для открытия пути в Америку и Японию и для обследования северных берегов Сибири.

На 30-е годы падают проекты колонизации Россией огромных областей в Южной Америке. Это — проекты Симона Аброгама и Жана Д'Ако-ста. Проекты эти встретили сочувственное отношение в правительственных кругах России, но реализация их была приостановлена противодействием английской дипломатии и выяснившейся возможностью колонизации Россией Северной Америки при условии большего освоения Восточной Сибири.

Попробуем теперь в свете полученных нами новых данных подвергнуть критическому анализу текст известной инструкции Петра I Берингу. Петр, несомненно, учитывал возможность двух ответов на его вопрос — сошлась ли Америка с Азией? Предположим, что был бы получен ответ, что Америка с Азией сошлась. Тогда, в этот бурный период колонизации Америки европейскими державами, встал бы вопрос о колонизации Россией Северо-Западной Америки. Вместе с тем в этом случае в ту историческую эпоху нужно было считаться с опасностью экспансии европейцев, прежде всего испанцев, из Америки в Азию. Недаром, поставив вопрос об Америке, Петр в разговоре с Нартовым как раз перед этим говорил о безопасности России.

Допустим теперь, что Петр получил бы ответ, что Азия и Америка не сошлись. Тогда все те же вопросы отодвигались, но не снимались. Вставал вопрос, далеко ли Америка от российских владений, что представляет ее северо-западная часть, далеко ли от побережья до владений испанцев, голландцев, португальцев, англичан и французов?

Товарищ Сталин подчеркнул большой размах деятельности Петра I и вместе с тем ее классовый характер: «... Петр Великий, — сказал товарищ Сталин, — сделал много для возвышения класса помещиков и развития нарождавшегося купеческого класса. Петр сделал очень много для создания и укрепления национального государства помещиков и торговцев. Надо сказать также, что возвышение класса помещиков, содействие нарождавшемуся классу торговцев и укрепление национального государства этих классов происходило за счет крепостного крестьянства, с которого драли три шкуры». (Сталин И. Беседа с немецким писателем Эмилем Людвигом. Госполитцз-дат, 1938, стр. 3.)

Когда речь идет о том, что Иван Грозный или Петр I разрешали иной раз успешно те или другие национальные задачи русской истории, и это было прогрессивным, то мы помним о том, что прогресс в классовом обществе идет через развитие антагонистических противоречий и внутренних и международных, что и Иван Грозный и Петр I содействовали укреплению крепостнических отношений, подавляли крестьянские движения. Прогресс в классовом, эксплоататорском обществе происходит в условиях угнетения масс, путем усиления их эксплоатации. Мы никогда не можем ставить знака равенства между осуществлением общенародных задач в нашей социалистической стране и в обществах с антагонистическими классами.

Вот почему такое глубокое содержание имеет образное выражение товарища Сталина о том, что Петр Великий это капля в море, а Ленин — это океан.

Классовый характер носили русские экспедиции на Восточный океан. Но тут имело место столкновение экспансий многих государств.

Петр I, о котором современники говорили, подчеркивая огромный размах и темпы его деятельности, что он не ходил, а бегал, проложил доступ для России к Балтийскому морю, приобрел владения на Каспийском море. Неслучайно, когда его поздравляли с приобретением новых провинций на Каспийском море, он ответил: «Вы в заблуждении, если думаете, что я стремлюсь к завоеванию новых земель. У меня их слишком много. Мне надобно только побольше воды». (Бэр К. Заслуги Петра Великого в распространении географических знаний. Известия Русского Географического Общества (ИРГО), 1852, стр. 278.)

Портрет Петра Первого 1716 г. в качестве командующего союзным русско-датско-англо-голландским флотом. Работы Каравака. (Оригинал в Военно-Морском историческом музее)

В 1714 г. Петр послал Бековича-Черкасского в Астрахань, оттуда в Туркмению и Хиву, в следующем году — Волынского к персидскому двору, и затем начал создавать большую торговую базу в устье Куры для сношений с Тифлисом, Рештом и через Среднюю Азию с Индией. Петр направлял посольства в Бухару, неоднократно — в Китай и Индию и снаряжал экспедицию на Мадагаскар во главе с адмиралом Вильстёром-, который в то же время имел письмо к Великому Моголу о завязывании торговли между Россией и Индией. (Этот вопрос освещен в работе А. Заозерского, Экспедиция на Мадагаскар. Сборник «Россия и Запад» (Петербург, 1923, стр. 91—102) и в публикации В. В. Альтмана в журнале «Наука и жизнь» № 6 за 1937 г. «Экспедиция Петра I на Мадагаскар».)

Сохранилось известие о том, что в 1722 г. Ф. Соймонов в только что завоеванном Дербенте предложил открыть мореплавание от Камчатки к Японским и Филиппинским островам до самой Америки. Петр I на это быстро и кратко ответил: «Слушай, я то все знаю, да не ныне, да то далеко». (ЗнаменскийС. В поисках Японии. Благовещенск, 1929, стр. 74—75.) Как видно из приведенного, Петр I откликнулся на предложение Сой-монова отнюдь не как на нечто новое, но тогда еще не настало время, чтобы поставить тихоокеанскую проблему во весь рост.

Задача экспедиций, посылаемых на Восток, — в Америку и Японию, — сама по себе была уже политической. Они должны были разрешить вопрос о государственных границах России на Востоке, об их безопасности.

Огнем и мечом вписана в книгу истории суровая, жестокая эпопея первоначального накопления в Сибири.

Мы не будем заниматься вопросом — кто проявил больше жестокости и варварства в своей колонизаторской политике — буржуазия и помещики какой страны. Мы осуждаем всякое варварство, всякие насилия и жестокости колонизаторов. Но плохо мы сделали бы, если бы все изучение истории превратили только в «морализирующую критику».(Пример подобного подхода к истории колонизации Сибири и Тихого океана Россией дает работа Шашкова С. С., Российско-американская компания, Собр. соч., т. I, СПб., 1898, или произведения историков из «школы» Покровского.)

Мы интересуемся и значением этого этапа истории в целом, его ролью в общем ходе исторического развития. А поскольку это так, то ход исследования проблемы заставляет нас поставить вопрос о большом всемирно-историческом значении освоения Восточной Сибири, островов Тихого океана и Большой земли, т. е. Америки. Это не захолустье мировой истории, а один из ее важнейших участков. Вся эпопея должна быть изучена как цепь событий большой важности для развития всей мировой системы государств, как важные моменты предистории и истории капитализма.

Архивные документы говорят о том, что при продвижении России на Восток в рассматриваемый период были приняты меры для предотвращения столкновений с крупными восточными государствами и европейскими колониями в Америке.

В указе Сената от 2 мая 1732 г. об отправлении капитана-командора Беринга на морских судах для «проведывания» новых земель, лежащих между Америкой и Камчаткой, имеется такой пункт: «Токмо того накрепко остерегаться, чтобы в Американские и Азиатские такие места не зайтить, где уже владение европейских государей или китайского богдыхана и японского хана, чтоб не войтить в подозрение и не открыть бы Камчатским берегам своим приездом пути, о котором они поныне неизвестны, а наипаче при нынешнем тамошнем малолюдстве через ту причину не заняли нужных пристаней»(ПСЗРИ, т. VII, № 5042, лл. 774-776.).

16 февраля 1733 г. в журнале Адмиралтейств-коллегий записано ее мнение о том, что «ныне чинить похода до европейских владений», как было указано в инструкции Петра I от 1725 г. «и в указе по именному е. и. в. повелению из Сената от 31 декабря 1732 г.» «за полезно не признавается...», во-первых потому, что путь в Америку еще неизвестен и неизвестна длина его. Если после «обыскания» американских берегов следовать еще до европейских владений, то в одно лето уже нельзя будет возвратиться к камчатским берегам. Расстояние до европейской провинции в Америке — по карте Делиля и по рассуждению Беринга и Чирикова—не менее 6 тысяч верст... «ближе той провинции европейского владения ( т. е. Мексики. — А. Е.) в Америке о городах известия нет». Те места уже известны и на карту нанесены. Испанскими кораблями американские города осмотрены до 40° и выше. «... Паче же состоит опасность, дабы не впасть при сильном или противном случае в какое несчастье от тамошнего европейского владения мест, ибо оные состоят под протекцией Испании и как через гистории и другие ведомости не безызвестно, что тамошние того владения народы без позволительного от королевского величества Испанского указа ни с кем коммерции не имеют, и кто туда приходит, тех противными поставляют».

Мнение коллегии — не требовать, чтобы экспедиция дошла до европейских владений, чтобы не связывать ей руки и «...дабы оный вояж не учинился такой бесплодный, как первый»...

На первый взгляд может показаться, что все восточные экспедиции первой половины XVIII в. не дали политических результатов. Но такое заключение было бы поверхностным и неправильным. Два основных обстоятельства привели к тому, что в 30-х и начале 40-х годов колонизация Америки была отложена. Во-первых, напряженная международная обстановка — резкое обострение отношений с Францией в 1733 г. из-за польских дел, война с Турцией в 1735—1739 гг. На 1739 г. приходятся Ставу чаны и Хотин и Белградский мир. С 1741 по 1743 гг. шла война со Швецией. Отношения с Англией были в этот период крайне напряжены. Все эти моменты отвлекали внимание к западным делам и к западной границе. Другим обстоятельством была недостаточная освоенность Восточной Сибири, в частности, Чукотской земли и Анадырского края. В 1731 г. капитан Павлуцкий о Чукотском крае отозвался так: «Чукотия, вокруг Анадырского носу, самая малая (в смысле нестоющая. — А. Е.) и пустая земля; нет ни лесов, ни других угодий, рыбных и звериных промыслов никаких, а довольно каменных гор и шерлобов, да воды, а больше гор и воды ничего не имеется в той земле». (Сгибнев А. Материалы для истории Камчатки, Экспедиция Шестакова, Морской сборник, 1869, № 2, стр. 30, Материалы для истории русского флота, ч. VII, СПб., 1379, стр. 524,)

Пока восточная оконечность Сибири была неосвоенной, непокоренной и незамиренной, не было базы для продвижения на Аляску. Условия для этого создались несколько позже.

Подводя итоги, можно констатировать следующие основные положения.

1. Версия об исключительно научном, географическом значении экспедиций в Америку в первой половине XVIII в. отпадает, как противоречащая фактам.

2. Столь же противоречит фактам объяснение экспедиции главным образом стремлением развить торговлю с Востоком и с Америкой (С. М. Соловьев, А. А. Покровский).

3. Америка была включена в сферу русской внешней политики не в 1809 г., когда были установлены формальные дипломатические сношения с США, и не в период войны за независимость, а значительно раньше, после того как Петр I сокрушил могущество Швеции, и Россия, став сильнейшей державой мира, широко включилась в мировую политику того времени.

4. До настоящего времени история русских экспедиций на Тихом океане в первой половине XVIII в. изучалась главным образом в географическом, этнографическом или источниковедческом планах. Попытка изучения экспедиций как части, и притом немаловажной, целостного исторического процесса, как важной части нашей отечественной истории, попытка исторического подхода и привлечение новых материалов, как документальных, так и картографических, дали возможность притти к новым выводам, позволяющим внести некоторые детальные уточнения в наши представления об общем ходе истории России в XVIII в.

Наличие большого количества планов колонизации островов и земель Тихого океана, в частности Америки, и посылка множества экспедиций на Тихий океан в первой половине XVIII в. является не случайными, а закономерными явлениями. Создание регулярного военного флота в России при Петре I — флота, не только применившего новейшие достижения морской техники и военного дела Запада, но и внесшего в военное дело много нового для своего времени, имело последствием активное вступление России в большую мировую политику.

В сферу ее активной, а в других случаях потенциальной, деятельности был включен и Тихий океан. В силу этого изучение экспедиций на Тихом океане первой половины XVIII в. и планов колонизации Россией Америки позволяет уточнить некоторые моменты, освещающие вступление России в мировую колониальную политику, начало участия России в мировой политике в целом, а следовательно и некоторые детальные моменты наших представлений об определенном этапе исторического развития России.

5. Историк и географ одни и те же события могут рассматривать в различных планах, и на один и тот же вопрос географ и историк могут дать различные и даже противоположные ответы. Если географ на вопрос Петра, поставленный в 1719—1725 гг., — сошлась ли Америка с Азией, естественно, даст ответ отрицательный, то историк, изучающий вопрос о завязывании сношений России и Америки, ответит, что в первой половине XVIII в. Америка с Азией уже сошлась.

К этому же выводу приводят и данные об экономических связях между Россией и Америкой, относящиеся к первой половине XVIII в.

6. Изучение истории русских экспедиций в Сибири и на Тихом океане приводит к новому взгляду на вопрос об их научном значении. Существовавшая ранее антиисторическая концепция великих географических открытий в корне неверна и должна быть отвергнута. Великие географические открытия были сделаны не только на западе, но и на востоке. Русские путешественники и мореплаватели исследовали, описали и нанесли на карты Сибирь, установили очертания северной и северовосточной части Азиатского материка и северной части Америки со стороны Тихого океана. Русские установили раздельность азиатского и американского материков и их соотношение, открыли Чукотский полуостров, Камчатку, Сахалин и Амур, установили соотношение между Азиатским материком и Японскими островами, открыли Америку со стороны России и начали заселение Аляски. В XIX в. русские открыли Антарктиду.

Все это дает полное основание говорить о великих русских географических открытиях.

7. В замечательных открытиях в Азии и в Америке активное участие принимали и местные жители Сибири — якуты, чукчи, юкагиры, коряки, ительмены, эскимосы и др. В источниках содержится много сведений о том, как местные жители сообщали ценные сведения Дежневу, Стадухину, Исаю Игнатьеву, Атласову, Львову, Чирикову и другим. Из среды чукчей вышел незаурядный исследователь северо-западной части Берингова моря Дауркин. Большое участие местных жителей Сибири в великих географических открытиях, сделанных русскими путешественниками и мореплавателями, — это важная черта этих открытий.

8. Развитие географической науки в России отнюдь не происходило в полной изоляции, в отрыве от западно-европейского научного знания. Замечательные достижения русских путешественников, мореплавателей и географов оказали, как мы видели, огромное влияние на развитие географической науки в странах Западной Европы и Востока. Не приходится отрицать и другой линии научных связей с зарубежными странами, а именно в отношении картографической техники. Русская картография в этом отношении служила образцом для картографии восточных и многих западных стран. Она в XVII в. выработала свои приемы картографии. В XVIII в. русская картография продолжала свое самостоятельное развитие и достигла исключительно высокой степени развития, свидетельством чего является издание в 1745 г. Академией наук «Атласа Российского», который, по общему признанию, был лучшим в мире, используя в то же время новейшие достижения и западной картографической техники, особенно голландской географической науки.

В заключение остановимся на вопросе о главных "виновниках" открытия Америки со стороны России. Конечно, как уже отмечалось, в известном смысле будет правильным считать, что Колумб открыл Америку. Но если стремиться к точности, то, как тоже уже отмечалось, правильнее сказать, что Колумб начал открытие Америки, начал дело, завершить которое одному человеку было не под силу.

Для того, чтобы открыть Америку, нужны были подвиги еще многих исследователей, и среди них смелые русские путешественники-исследователи занимают одно из первых мест. Громадные пространства северо-запада Америки были открыты, обследованы и описаны русскими мореплавателями и только ими, а затем — по праву первооткрытия и перво-заселения — Аляска была присоединена к России. В деле открытия, изучения и заселения Америки, да и в дальнейшей всей ее истории, Россия сыграла огромную роль.

Глубоко неправильно было бы думать, что кто-либо из авторов многочисленных проектов экспедиций в Америку и ее колонизации (которые составлялись и в России,и за рубежом, и при Петре, и при Анне Ивановне) является инициатором этих экспедиций. Инициатива принадлежала не кому-либо одному из этих авторов, например, Лейбницу или парижскому академику Гильому Делилю, или Федору Салтыкову и Соймонову.

Если говорить о проектах Лейбница, то у нас нет до сих пор твердой уверенности в том, что они дошли до Петра. В бумагах Петра I письма Лейбница по данному вопросу до сих пор еще не обнаружены, хотя вероятно, что какой-либо из проектов Лейбница дошел до Петра, или что Лейбниц мог об этом говорить с Петром во время свиданий с ним.

Как мы теперь уже знаем, проектов экспедиций в Америку и ее колонизации было так много (они шли с самых разных сторон), что трудно считать восточные экспедиции результатом какого-либо одного из этих проектов. Хотя Петр I, несомненно, интересовался представленными ему проектами, но ни один из них не равноценен той широкой и разносторонней системе его мероприятий, в которой экспедиции в Америку были всего лишь одним, хотя и немаловажным звеном.

Имеется ряд иностранных проектов экспедиций в Америку: английский — Руперта Бека (1711 г.), Эльтона (1733 г.), лондонского купца-предпринимателя португальца Жана Д'Акоста, выходца из Голландии, торгового служащего Симона Аброгама, анонимный голландский проект, поданный Петру I, и ряд других. С другой стороны, имелось еще большее количество русских проектов экспедиций в Америку: самого Петра I, Федора Салтыкова, Нагибина, Мельникова, Шестакова, Беринга, Чири-кова, Головина, Ивана Кирилова, Соймонова, Антиоха Кантемира.

Сведения об Америке получались через чукчей, коряков и американских эскимосов сибирскими промышленниками и служилыми людьми — Дежневым, Енисейским, Поповым, Мельниковым, Атласовым, Елчиным, Шестаковым, Гвоздевым, побывавшими в Америке в 1732 г., и др. Инициатива экспедиций в Америку исходила главным образом из России.

Освоение Россией огромных территорий Дальнего Востока, а затем и Северной Америки имело прогрессивное историческое значение. Устанавливались экономические и культурные связи с населением восточной окраины России.

Следует учесть и прогрессивное значение распространения на огромные пространства Сибири и отчасти Аляски из России значительно более совершенных форм земледелия. Даже в тяжких условиях царской России народы ее окраин вовлекались в сферу влияния культуры великого русского народа и приобретали в его лице надежного союзника в борьбе за свое освобождение от угнетения и отсталости.

Открытие Америки со стороны России было не только результатом правительственной политики, но и результатом народных усилий. Теперь мы можем назвать имена тех, кто больше всех сделал для разрешения этой грандиозной научной, экономической и политической задачи: в XVII в. — это Семен Дежнев и его спутники, в XVIII — это Петр I, Прокопий Нагибин, Афанасий Мельников, Иван Федоров, Михаил Гвоздев, Алексей Чириков и Витус Беринг.

Имеются все основания для вывода о том, что в исследовании северной части Тихого океана русские «землепроходцы», мореплаватели и географы сделали огромный вклад в науку. И вклад этот так велик, что мы с полным основанием и с гордостью можем говорить о великих русских географических открытиях.