Глава 2. Хорионы и сфрагиды [1988 Ретеюм А.Ю.

Обнаружение порядка всегда было (И будет целью науки. Начинается оно обычно с фиксации групп или фигур неповторимого облика, созвездий, например. Затем наступает длительная стадия изучения существенных отношений и связей, в ходе которого постепенно вырисовываются целостные по своему характеру объекты и устраняются или переводятся в категорию ориентиров (как те же созвездия) искусственные сочетания - субъективные образы, возникшие из-за склонности человека к ассоциированию наблюдаемых им элементов реальности. Так в астрономию вошли галактики. Но процесс воображаемого объединения и разъединения светил идет дальше, принося новые и новые открытия, рождая новые и новые догадки¹. Сходные тенденции прослеживаются в исследованиях Земли, где вместо районов и периодов, ограничиваемых по чисто внешним признакам индивидуальности той или иной области пространства-времени, ныне все чаще выделяют интегрированные единицы.

¹ (Небезынтересно предположение о существовании парной Солнцу звезды Немесиды, с которой, возможно, связана периодичность геологических явлений с шагом в 26 млн лет (см. Bailey, 1984).)

Обобщение данных естествознания и обществоведения с позиций монизма приводит к выводу о том, что мир состоит из сложных объектов, имеющих один и тот же концентрический план строения, подобный архитектонике нашей планеты. Эти материальные, материально-идеальные и идеально-материальные образования предлагается называть хорионами (от греч. chorion- страна, местность, край, пространство, промежуток времени) (Ретеюм, 1978; 1981 и др.).

Запечатленное родство. Что Земля обладает массивной центральной частью и оболочками, понимал уже У. Гилберт в 1600 г. Оболочечное сложение планеты описал в первом труде по общей географии В. Варениус. Однако объекты, которые относятся к категории хорионов, стали известны столетием ранее благодаря Н. Копернику, создавшему гелиоцентрическую картину мира. Знакомство с внеземными хорионами планетного уровня можно связывать с открытием колец Сатурна Г. Галилеем в 1610 г. Оно было расширено в 1761 г., когда М. В. Ломоносов заметил атмосферу на Венере. Ныне наличие плотных сердцевин и сферических покровов установлено на всех планетах и многих спутниках.

Дифференциация на центр и периферию небесных объектов меньшего размера стала выясняться после того, как Ф. В. Бессель, приступив в 1835 г. к наблюдениям за кометой Галлея, изучил ее голову и хвост.

К 20-м гг. XX в. в результате исследований X. Шепли, Г. Стремберга, Б. Линдблада, Я. Оорта и их предшественников было установлено концентрическое строение Млечного Пути. Вскоре Э. П. Хаббл и У. Бааде, продолжая работу, которую начал в конце XVIII в. В. Гершель, обнаружили аналогичное строение у других галактик. Собранные данные свидетельствуют о широчайшем распространении во Вселенной более или менее правильных скоплений звезд и галактик, имеющих центр. В 1953-1956 гг. Ж. де Вокулер доказал, что галактики объединены в громадную уплощенную суперсистему - Местную Сверхгалактику, наделенную, очевидно, центром.

Определяющая роль центрального светила Солнечной системы, осознававшаяся еще в древности, служит предметом специального изучения со времен Ю. Р. Майера и Г. Л. Ф. Гельмгольца.

В микрокосмосе среди химических объектов еще в 30-х гг. XIX в. были выявлены эффекты формообразования у поверхности тел, так называемые контактные (Э. Мичерлих), или каталитические (Й. Я. Берцелиус). Простейшие центрические формы - ионы - найдены в растворах С. А. Аррениусом в 1887 г. Пять лет спустя А. Вернер раскрыл строение соединений с центральным атомом (комплексных, или координационных). Подобие атома Солнечной системе показал Э. Резерфорд в 1911 г.

Естественная обособленность и простота космических по своей природе образований с центром способствовали их изучению. В то же время отличающиеся сложностью и разнокачественностью чисто земные хорионы, наделенные ограниченной массой ядра или вовсе ее лишенные, легко проникая друг в друга и составляя смеси, до недавних пор оставались сравнительно малоизвестными. Однако положение меняется.

В 1926 г. В. И. Вернадский открыл планетарное образование нового типа, где центральная часть, состоящая из живого вещества, в силу дисперсности пространственно не отделена от периферической части, но резко обособлена от нее не по своим свойствам. Концепция биосферы вобрала в себя накопленный к тому времени эмпирический материал об особом значении в природе организмов, в первую очередь древесных растений, которые, по словам (Г. Ф. Морозова, "видоизменяюще влияя на занятую ими среду", создают "целое общежитие не только растительных, но и животных форм". Это свойство растений четко выражено в понятии эдификаторов, т. е. строителей сообществ.

Многовековые наблюдения за взаимодействием разных видов привели через ряд обобщений к заключению о существовании плеяд, или консорций, как биотического ансамбля, объединенного центральной особью, или популяцией (см. рис. 6). Через 30 лет после публикации работы В. И. Вернадского в понятии эдасферы, предложенном Б. А. Быковым, была зафиксирована средообразующая роль отдельных организмов, прежде всего высших растений. Достаточно ясна связанность консорций с индивидуальными и групповыми эдасферами в одно целое, не получившее тем не менее еще точного названия.

Рис. 6. Консорция, образованная автотрофным организмом (I) и образованная гетеротрофным организмом (II): 1 - ядро с эндоконсортами; 2 - эпиконсорты; 3 - экзоконсорты; а - направление движения энергии; б - организмы автотрофные; в - растительноядные; г - плотоядные; д - продукты распада (по Б. А. Быкову)

В ходе физико-географических исследований найдены многочисленные территориальные и акваториальные сочетания компонентов живой и неживой природы (урочища, ландшафты и т. д.), приуроченные к определенным массам минерального вещества с характерным рельефом (см. рис. 7).

Рис. 7. Пример территориально-экваториального природного комплекса, приуроченного к телу твердых пород,- остров в Баренцевом море и его литораль

Постепенно раскрывается конструктивное значение водных и воздушных масс у земной поверхности. А. Цойне еще в начале прошлого века описывал речные долины как полузамкнутые миры со своей средой и специфическими флорой и фауной. И в том, что "бассейн реки представляет собой природный комплекс, сейчас вряд ли кто сомневается" (Мильков, 1981).

Идет изучение рядов почв и сообществ, сформированных поверхностным стоком, которое позволяет выявить свойства самого распространенного из биофонических (живых - неживых) объектов - склона, пользуясь понятиями катены (введенными Г. Милном), экологического ряда (разработанного в трудах А. А. Крюденера, В. Н. Сукачева, Б. А. Келлера, Л. Г. Рамен-ского и др.), ландшафтного геохимического сопряжения, развитого Б. Б. Полыновым, М. А. Глазовской и А. И. Перельманом. Одна из таких систем изображена на рис. 8. Пространственно-временные отношения отражаются понятиями сукцессии (по Ф. Е. Клементсу), факторально-динамических рядов и эпифации (по В. Б. Сочаве, А. А. Крауклису и др.). М. А. Глазовской (1973) предложено выделять крупные системы - арены, которые объединяют места, "лежащие на различных гипсометрических уровнях, но находящиеся в общем водосборном и солесборном бассейне и связанные механическим и химическим стоком в одну... ландшафтно-литолого-геохимическую территориальную единицу". Все большее внимание привлекают сочленения "море - суша" (Мильков, 1981; Дроздов, 1985, и др.). Обширные, хотя и отрывочные, сведения имеются о влиянии центров действия атмосферы и потоков воздуха, пока не закрепленном в науке терминологически.

Рис. 8. Ряд сообществ, распространенных в средней части Русской равнины (изучен А. А. Крюденером, В. Н. Сукачевым и др.) Свойства природы упорядочены вокруг водных потоков, которые в топологическом смысле предстают как центр, точнее стержень всего

Систематизация фактов о внешних результатах движения масс воды, снега, льда и прочих видов косного вещества послужила основанием тому, чтобы видеть в "их центры поликомпонентных образований, имеющих черты целостности (Ретеюм, 1975 и др.). На существование особых "функциональных совокупностей" участков земной поверхности, созданных в результате переноса субстанции, ранее было указано Ю. П. Бялловичем. Говоря о важности познания интегрирующих сил в природе, С. Д. Муравейский 40 лет назад подчеркивал, что "без транспорта, без перемещения не может быть... взаимных связей, взаимодействий".

Способность отдельных вещественно-энергетических начал упорядочивать вокруг себя среду может, очевидно, рассматриваться как географический закон (Дьяконов, 1981), однако статус конкретных централистических форм в литературе не установлен. Это объясняется недоучетом значения поиска изоморфизмов. Серьезным шагом вперед следует считать эмпирическое обобщение, согласно которому любые массы вещества - от мельчайших "взвешенных в земном океане органо-минеральных частиц и живых клеток до взвешенного в океане Вселенной космического тела - планеты Земля" - окружены "пограничными слоями (или иерархией пограничных слоев разного масштаба, вплоть до мономолекулярного)" (Айзатуллин, Лебедев, Хайлов, 1979). Соответственно компоненты природы могут подразделяться на массивные, внутренние, и контактные, внешние (Солнцев, 1981). Большое научное значение имеет развитие представлений Ф. Рихтгофена и П. И. Броунова о земной поверхности (понимаемой как слой) и географической (наружной) оболочке Земли (см., например, Криволуцкий, 1985).

Феномен территориального расслоения в хозяйстве впервые подробно исследован И. Г. Тюненом, установившим наличие земледельческих зон вокруг рыночных центров. Реальность "колец" Тюнена ныне общепризнана. Поляризация промышленности стала изучаться позднее, с конца прошлого года, когда В. Лаунхардтом была выдвинута концепция штандорта, доведенная затем А. Вебером и его последователями до статуса теории. Опыт хозяйственного строительства в нашей стране позволил сделать Н. Н. Колосовскому вывод о формировании на базе источников сырья и энергии территориально-производственных комплексов - скоплений предприятий, связанных с ними по вертикали и по горизонтали. Объединения городов с зависимыми от них поселениями и окружающими угодьями со времен П. Видаля де ла Блаша известны как узловые районы. Порядок влияния и взаимовлияния городов воспроизводит теория центральных мест В. Кристаллера и А. Леша.

В своем труде "Развитие капитализма в России" В. И. Ленин разделил территорию страны на две части - старые заселенные районы центра и "новые земли" колонизируемых окраин. Ныне дифференциация общества на полюса роста и окраину в региональном и глобальном масштабах есть неоспоримый факт.

С историко-географической точки зрения, безусловно, существуют образования, охватывающие население, хозяйство и природу, которые возникли благодаря разделению труда и товарообмену (в особенности неэквивалентному) и устроены по одной схеме: "центр - периферия". Единый план реализуется не только в чисто геометрических соотношениях (предстающих идеально в форме круга и шестиугольника). Он выражает общие структурно-организационные свойства объектов, сохраняющиеся и тогда, когда в роли центра выступают рассредоточенные в пространстве и во времени, но сомкнутые для окружающей среды человеческие начала. Важнейшее из них - народы с их этническими системами, включающими орудия труда, жилища, возделываемые растения и домашних животных, предметы культуры и т.д. (Гумилев, 1971).

А. П. Чехов разделял убеждение своего героя, студента, в том, что "правда и красота... по-видимому, всегда составляли главное в человеческой жизни и вообще на земле". Постижением этой истины мы обязаны в первую очередь искусству, давшему бесконечный ряд образов, которые так или иначе отражают материальную власть высоких идей и вместе с тем способствуют сплочению вокруг них единомышленников. Образов любимого дома, любимого края, любимой страны. Порой предельно емких, символических. Тогда для их передачи бывает достаточно всего несколько слов. Вспомним восклицание безвестного автора "Слова о полку Игореве": "О Русская земля! Уже за шеломянемъ еси!" Или высказывание народного поэта И. С. Никитина: "Это ты, моя Русь державная, моя родина православная!"

Тема упорядочивающего действия идей до сих пор остается в науке, как ни странно, слабо разработанной. От сбора фактов подчиненности людей, хозяйства и используемой природы принятым политическим, этическим и эстетическим установкам, хорошо известных любому наблюдательному исследователю, к образованию понятий география и история еще только переходят. Тем не менее - и это закономерно - предпринимаются попытки оперирования глобальными категориями. Одна из них намечена П. А. Флоренским, который писал В. И. Вернадскому о пневматосфере - области вещества, вовлеченной в круговорот культуры и отличающейся особой стойкостью. В ней, между прочим, заметно наследие натурфилософского учения Диогена Аполлонийского о животворящей душе, чьи "инаковения" и создают мир. П. Тейяр де Шарден полагал, что "в силу качеств и биологических свойств мысли мы оказываемся в уникальной точке, в узле, господствующем над целым участком космоса, открытым в настоящее время для нашего опыта".

Действительность полна примерами того, как идейные факторы не только накладывают в каждый данный момент свой отпечаток на земную поверхность, но служат и основой, и вершиной развития обособленных систем. В эпоху радикальных преобразований общества исключительное значение приобретает телеологическое содержание руководящей идеи, побуждающее к достижению желаемого будущего. В новых условиях це-леполагание вызвало к жизни сложные, долговременные процессы концентрации. Для упреждающей временной развертки систем с центром в виде запланированной функции специально предназначен программно-целевой подход, получивший распространение при решении экономических задач (см. рис. 9).

Рис. 9. Опыт применения программно-целевого подхода для удовлетворения потребностей земледелия в фосфоре

Благодаря пространственно-временному изучению техники и культуры накапливаются сведения об экспансии сфер влияния различных нововведений (вплоть до компьютеров и роботов), однако нет синтетических понятий для характеристики этого грандиозного явления ноогенеза. Быть может, верный путь обобщения избрал В. И. Вернадский, называя всю совокупность результатов книгопечатания "галактикой Гутенберга", тем самым подчеркнув ее возникновение из одного центра - типографии в Майнце. Монофилетическое (однокорневое) происхождение ветвящихся систем типично для биосферы. Применительно к сообществам организмов, сложившимся в ходе сопряженной эволюции, монофилия реконструируется по остаткам палеонтологическими методами. В системах, созданных человеком, где порождения главного фактора фиксируются разнопланово, ее восстанавливают сравнительно более уверенно. Впечатляющий образец монофилетической суперсистемы представляет собой область, связанная с семейством сосновых (см. рис. 10).

Рис. 10. Семейство сосновых

Можно констатировать универсальность структуры и организации образований, наделенных центром, который играет двоякую и троякую роль: начальной основы, упорядочивающей сердцевины и конечной вершины.

Знакомство с центральной частью любой реальной системы раскрывает концентрическое строение, обусловленное центростремительными и центробежными тенденциями. Концентричность обнаруживается уже в телах литосферы, особенно крупных, типа древних щитов, окаймленных прогибами и поясами складчатости, что отражено в понятиях разрастающихся возвышений суши (М. В. Ломоносов), континентальной кристаллизации вокруг центров (М. Бертран и Г. Э. Ог), нуклеарного сложения материков (Ч. Шухерт), ядер земной коры (В. И. Попов) и др. Этот феномен достаточно хорошо известен по горизонтальному и вертикальному расслоению тел атмосферы и гидросферы.

В принципе аналогичный изоморфизм установлен для царств живых организмов. Проявляется он на уровне дисперсных тел популяций (причем здесь роль центра играют, как правило, либо самые продуктивные, либо самые молодые особи) и тем более на уровне компактных тел организмов. Высшие формы внутренней концентрации свойственны животным, обладающим нервной системой: у беспозвоночных - диффузно-узловой и узловой, у позвоночных - центральной. В новой коре головного мозга в свою очередь выделяются ядра. Наконец, структурные единицы нервной системы, сложные нейроны, состоят из центрального тела клетки и отростков дендритов и аксона; в теле клетки есть ядро, в ядре - ядрышко и хромоцентры. Концентрическая структура организмов закладывается на эмбриональной стадии их онтогенеза, в инициальных слоях растений и зародышевых листах животных.

Концентричность чрезвычайно характерна для срединных частей большинства антропогенных систем. Высшая форма ее проявления закономерно обнаруживается в очагах цивилизации - городах, где она сложилась уже на ранней стадии развития. Вспомним хотя бы русский средневековый град, его детинец (затем кремль) с палатами и храмом в нем - средоточиями светской и духовной власти, окруженный подолом (затем посадом) и слободой. Современный город стал многослойным. И язык как организующее начало в обществе так же концен-тричен, причем как бы в нескольких измерениях. В нем есть содержательное ядро, состоящее из основных лексических единиц и грамматических правил, и есть периферия, образованная второстепенным лингвистическим материалом. При географическом рассмотрении языка, как показали немецкие и швейцарские диалектологи, выделяется пространственное ядро и пограничные зоны, или "зоны вибрации". Концентричностью отличается и активнейшее из человеческих начал, которое создает быстро расширяющиеся миры,- научное знание. Стержень любой жизненной теории - продуктивная идея. Наука, согласно И. Лакатосу, складывается из исследовательских программ, каждая включает ядро, т. е. совокупность теоретических принципов, круг правил шозитивной эвристики, помогающих в выборе проблем и методов их решения, и круг правил негативной эвристики, предназначенных для сохранения ядра программы от опровержения путем выдвижения вспомогательных гипотез.

Налицо явное подобие внутреннего устройства центров систем, материальных и идеальных. Это естественно, ведь природа и человек - взаимоотражения. Как заметил Б. Рассел, где существует взаимодействие, "там должна быть во многом одна и та же структура и в причине, и в действии, как в случае с граммофонной пластинкой и музыкой". Показательны в связи с изложенным смысловое богатство, многозначность и зачастую древность слов (слово "ядро", например, по Фасмеру (1987), восходит к праславянскому jedro), фиксирующих центр систем и вместе с тем исключительное разнообразие языковых средств его описания.

В первой четверти текущего столетия А. А. Ухтомским была открыта организменная система неизвестного ранее типа - доминанта. Это очаг повышенной возбудимости нервных центров, связанный с различными органами и управляющий физиологическими и психологическими процессами. Образование и сохранение соответствующей доминанты у человека оказываются обязательной предпосылкой творчества и вообще результативного труда. А. А. Ухтомский обратил внимание на цепные рефлексы, "которые, однажды начавшись, должны идти последовательно дальше".

Цепные реакции, очевидно, служат универсальным механизмом сопряжения центра и периферии в системах. К такому заключению подводит осмысление многих фактов. Вот лишь два из них, относящихся к далеким областям действительности. Первый - процесс окисления паров фосфора при самовоспламенении, когда, как показал Н. Н. Семенов с сотрудниками, происходит лавинообразное размножение новых активных центров из уже возникших. Второй - процесс передачи информации в устной речи при помощи цепьевидной последовательности, так называемой рематематической прогрессии (Ф. Данеш), где сообщение членится на ячейки "старое - новое", логически вытекающие друг из друга, что явственно проступает в композиции архаических фольклорных песен, максимально близких к абстрактной модели текста вообще (Чистов, 1986), но выражено и в других словесных формах. В последнее время охарактеризованы ряды разнокачественных явлений, вызванных чаще всего какими-либо возмущающими факторами, например гидротехническим строительством. Но к эффектам "домино", соединяющим разные среды и сферы, география еще только, можно сказать, прикоснулась (Ретеюм, 1979; Долгушин, 1980). Интересно, что литература в освоении сложных причинных зависимостей опередила науку. Л. Н. Толстой в "Воскресении", "Хаджи-Мурате", "Фальшивом купоне" показал все жизненные последствия одного поступка. Традиция же воссоздания долговременных цепочек событий идет (правда, с перерывами) от "Истории Пелопоннесской войны" Фукидида и даже "Истории" Геродота, где описаны чередующиеся акты мщения враждебных сторон.

В виде цепной реакции, вероятно, можно представить само творческое мышление. Не есть ли это процесс ступенчатого восприятия все новых и новых отношений, исходящего из ядра личностного опыта? Процесс пошагового (зачастую неосознанного) сравнения неизвестного с уже известным? "И всякое образование понятий,- писал А. Шопенгауэр,- основывается в сущности на сравнениях, поскольку оно вырастает из уловления сходного и ощущения несходного в предметах". В ходе мышления, как полагал И. М. Сеченов, мы всегда сопоставляем: сопоставляем две отдельные вещи, два состояния одной вещи, вещь и ее часть и, наконец, части вещи между собой.

Общие закономерности каскадного течения мысли, которые наиболее наглядно действуют в техническом творчестве, установлены А. Ф. Эсауловым (1983 и др.). Логика изобретения отображена на рис. 11. Она прослеживается также в научном творчестве. Например, учение о биосфере В. И. Вернадского сложилось в результате объединения идеи царства организмов с идеей земной оболочки, затем мысленного совмещения всех существ в жизненном вихре (линия Кювье - Снядецкого), далее, обособления ключевой группы автотрофов (по В. Пфефферу) и отождествления природы Земли с планетарным продуктом деятельности живого вещества как главного начала. Таким образом, формирование монистической концепции биосферы (определяющей сейчас развитие науки на разных уровнях - от индивидуального и национального до мирового) выступает как частный случай сложной цепной реакции.

Рис. 11. Ход технического творчества (схема)

Этот беглый обзор сведений о надежно распознаваемых объектах концентрического сложения показывает, что перед нами реальность одного рода - хорионы.

Наиболее простые хорионы порождены элементарными процессами (кристаллизации, конденсации и т. п.), идущими у поверхности аллохтонного (чужеродного) центра (например, пылинки), а наиболее сложные созданы в результате деятельности людей, неизбежно противостоящих среде обитания. Хорионы литогенные и отчасти техногенные резко отличаются от других пассивностью взаимодействия центра (представленного массивами пород или неподвижными инженерными сооружениями) с периферией, не сопряженного с самопроизвольной отдачей субстанции. Высокоразвитые же хорионы обладают активными взаимодействиями, обеспечиваемыми потоками массы, энергии и информации. Последние хорошо изучены в биогенных и социогенных образованиях, там они пронизывают трофические уровни и экономические секторы. Важно, что хорионы антропогенные включают в себя часть природы, измененной и преобразованной влиянием общества.

Для постижения сложной сущности хорионов требуется углубление монистических принципов.

Второе приближение. Успех системного исследования во многом зависит от правильного выбора исходных понятий. Об этом свидетельствует опыт разработки политической экономии капитализма К. Марксом, оперировавшим категориями труда, стоимости, товара и денег, которые в предельно обобщенном виде отражали.специфику изучавшегося им объекта и позволяли воспроизвести реальность в знании (см. Ильенков, 1960; Кузьмин, 1986).

Ни география, ни история не располагают еще понятийной базой, вполне подходящей для изучения сложных природно-об-щественных и общественно-природных объектов, чем объясняется их нынешнее состояние, нередко оцениваемое как критическое. Опорные понятия пространства и времени, территории и эпохи слишком условны, чтобы быть конструктивными. Даже находящаяся в наиболее выгодном положении физическая география, где есть понятие о компонентах природных комплексов, вынуждена довольствоваться натурфилософским наследием (идея стихий), лишенным нужной определенности. В социально-экономической географии, судя по сводке Э. Б. Алаева (1983), близких по степени генерализации обобщений нет. Между тем для построения теории нужны универсальные понятия, которые бы играли роль "кирпичиков". Это чувствовал такой активный сторонник географического синтеза, как Ю. Г. Саушкин (1973), предлагавший воспользоваться термином "формация".

Пытаясь конкретизировать абстрактную монистическую категорию первоосновы, мы должны обратиться в первую очередь к многовековым традициям передачи состояний вещества через понятие "тело". К телам относятся не только естественные однородные формы, но и материальные слагаемые общества, т. е. предметы культуры и техники, а также их творцы - люди, коллективы, этносы и т. д. Недаром К. Маркс вслед за Т. Гоббсом говорил об общественных телах (Gesellschaftskorper).

Телами целесообразно называть обособившиеся в пространстве-времени относительно однородные соединения, представляющие собой способ существования какого-либо вещества в одном из его состояний или в виде совокупности фаз, которые обязаны своим происхождением определенным процессам и противостоят среде как нечто целое. Соподчиненность, иерархичность составляет важнейшую особенность тел. Подчеркивание относительного характера гомогенности тел имеет принципиальное значение для монистического изучения Земли. Признавая качественную определенность тела, следует допускать вместе с тем подчиненность его свойств свойствам других тел, которые влияют на него и обязательно накладывают свои отпечатки, внося неоднородности.

Существует и дисперсное состояние вещества. Его может отразить понятие "россыпь". Элементы россыпи одинаковы, они непосредственно никак не связаны между собой. Таковы рассеяния атомов фосфора, выступающие тем не менее как некое целое по отношению к активным агентам среды - биоген (для организмов), агрохимический ресурс (для человека). При достаточной плотности элементов россыпь (прежде всего в виде полезного ископаемого) способна быть структурно-организационным началом, притягивая к себе людей, технику и т. д.

Взаимодействия тел и россыпей происходят, в частности, с помощью полей. Поля отличаются тем, что не обладают массой и имеют бесконечное число степеней свободы. В ряде случаев поля служат самостоятельными началами (пример: общественно-природный хорион, созданный Единой электроэнергетической системой европейской части страны).

Роль начал на Земле играют и упругие волны (скажем, на полярном фронте в атмосфере над Северной Атлантикой).

Исключительно велико влияние огня, что определяло и определяет жизнь большого числа формаций - от вулканов и сосновых лесов до первобытных коллективов. Любопытно, что благодаря высокой ценности очага для человека это слово стало на редкость многосмысловым.

Совершенно особое начало, проявляющееся в живой природе и в обществе,- это знак, который выполняет информационные функции во взаимодействии тел. Знак и группа знаков благодаря значимости для тех, кто их воспринимает, служат мощным фактором упорядочения. В животном мире информацию часто несут биологически активные вещества, или выделяемые в среду (как феромоны), или присутствующие в ней (как гумусовые кислоты с ароматическим ядром). В мире человеческого общежития знаки выполняют исключительно разнообразные функции, прежде всего приобретения, хранения и передачи знаний.

Имеется и еще одно, уже непредметное начало, преобразующее мир,- начало специфически антропогенное. Дело в том, что все продукты человеческой культуры и техники объективно имеют двойственный характер. С одной стороны, они материальны и принадлежат природе как ее своеобразное продолжение, с другой - они идеальны, идеальны в итоге, ибо порождены трудом. Как указывал Э. В. Ильенков (1979), все вещи, вовлеченные в социальный процесс, "обретают новую, в физической природе их никак не заключенную и совершенно отличную от последней "форму существования", идеальную форму". Эта форма служит продолжением мысли - той мысли, которая, будучи "высшим цветом" материи (выражение Ф. Энгельса), ее инобытием, ныне стала планетарным явлением. В силу опредмечивания мысль приобретает способность влиять на явления, наделять их значением. Итак, идея, идеальное - последнее начало в многосложном земном здании.

С помощью понятий тела, россыпи, поля, волны, огня, знака и идеи удается развить монистическую установку до уровня методологии анализа и синтеза хорионов. Назовем ее архизмом (от греч. arche - начало). С позиций архизма хорионы рассматриваются как нуклеарные, т. е. ядерные, системы. Функции ядра - очага и фокуса в этих системах - выполняют тело, россыпь, поле, волна, огонь, знак или идея. Здесь сосредоточены относительно большая масса, энергия и (или) информация. Ядро окружено более или менее сплошными оболочками и связано с разветвленными субсистемами, т. е. подчиненными хорионами.

Нуклеарные геосистемы служат моделью земных хорионов, построенных из живого и неживого вещества. Исследование хорионов позволит приблизить модель к реальности.

Первая задача архизма -изучение простейшего феномена - контакта тел, их соприкосновения. "Прикосновение составляет отличительную принадлежность тел",- отмечал Н. И. Лобачевский, и он был глубоко прав, полагая, что данной предпосылки достаточно для построения теории. Именно соприкосновение тел представляет выдающийся интерес не только для геометрии, но и для географии, давшей ей жизнь. Внимание географов обращается на прикосновение тел любых размеров, коль скоро они разнокачественны и принадлежат царствам живого и косного вещества. Через понятие "прикосновение" можно, думается, обобщить и вместе с тем конкретизировать принятые критерии географичности, как-то: приуроченность географических явлений к земной поверхности, комплексность, территориальность. С его помощью находят приложение содержательные выводы Г. Ф. Хильми (1968) относительно конструктивных и организационных связей. Оно, это понятие, кроме того, непосредственно выражает стремление истории к познанию "связи времен", ибо соприкосновение разума с окружающей действительностью рождает мысль, а мыслящие индивиды творят историю, меняют лик Земли.

Сказанное позволяет перейти к формулировке основных положений архизма как методологии науки о хорионах. Архизм концентрирует исследование на всех явлениях, которые прямо или косвенно, близко или отдаленно сопряжены с определенным, известным или неизвестным (на момент наблюдения), началом, будучи продуктами и процессами его влияния на среду. С ар-хистической точки зрения мир представляется как бы освещенным множеством источников света. И то, что попадает в сферу, освещенную одним источником, а также и то, что освещено отраженным светом и затенено из-за частичного экранирования,- все это образует область, требующую систематического анализа и синтеза. Источник и его сфера есть хорион.

Важная черта архизма - уравновешенность объективного и субъективного моментов, а именно: интерес здесь направлен на системосозидающие эффекты и посторонних начал, и группы (или общности), к которой принадлежит исследователь, а также самой его личности. Для лучшего понимания сущности хорионов иногда желательно в первом случае как бы отождествление себя с внешними проявлениями данного начала, а во втором случае - мысленный выход за пределы изучаемого единства, с тем чтобы взглянуть на него со стороны.

Мы можем иметь в виду эффекты воздействия уже зафиксированных начал (например, данного леса, данной плотины, данного учения) или какого-нибудь начала, которое еще не выявлено, но которое должно быть, будет или существовало, судя по следам, им оставленным (допустим, по следам загрязнения). Иначе говоря, задачи бывают прямые и обратные. Исследование- это стоит подчеркнуть - не начинается с проведения границ системы, а, напротив, завершается такой операцией, т. е. целое становится и предпосылкой научной работы, и ее результатом.

Ясно, что рассмотрение столь большого объекта, как Земля, невозможно без обращения к самым различным телам - от ядра планеты до песчинок, капелек, пузырьков, сгущений коллоидов и микроорганизмов, причем наибольший интерес во всех случаях представляют явления, приуроченные к поверхности раздела внутренней и внешней частей хорионов.

В архизме монистическая нить исследования переплетается с плюралистической, признание одноначалия сочетается с признанием многомирия. Множественность постепенно снимается при отражении все более глубоких причин, действующих на Земле.

Часть земных явлений не охватывается геосистемами. Всю природу планеты можно понять, если принимать во внимание существование астрохорионов¹, причем не только Солнечной системы, но и тех, что созданы сверхновыми звездами, ибо есть свидетельства влияния их на Земле.

¹ (Строго говоря, звезды не небесные тела (как их называют по традиции), а совокупность тел и волн, пронизанная полями. Это - хорионы.)

Все вышесказанное суммирует схема процесса монистического изучения действительности, изображенная на рис. 12.

Рис. 12. Процесс монистического исследования

Единое во множестве. Идет дождь... Если описывать это событие в терминах тел, то можно сказать, что облако пришло в соприкосновение с земной поверхностью. Какими явлениями оно сопровождается? Во-первых, просачиванием воды в почву, во-вторых, стоком, в-третьих, фильтрацией через почву в нижние водоносные горизонты, в-четвертых, испарением. Кроме того, при атмосферных осадках возникает масса отрицательно заряженных легких ионов и генерируются шум и электромагнитное поле за счет высвобождающейся гравитационной энергии. Рассмотрение процессов взаимодействия тел, в том числе организмов, связанных трофически, приводит к заключению, что при контакте всегда возникает четыре потока: преобразованный, или отраженный (частный случай - сток), поглощенный (частный случай - просачивание), пропущенный (частный случай - фильтрация) и порожденный (частный случай - испарение).

Проследим за судьбой солнечных лучей, падающих в летний день на полог соснового леса. Судя по данным Н. И. Руднева (1984) и других климатологов, примерно 10% энергии радиации деревья отражают, 15% пропускают до земли, 55% поглощают и 20% переизлучают. Как видим, при взаимодействии поля с веществом наблюдаются четыре явления, аналогичных явлениям деления потоков субстанции.

Рассмотрим теперь более сложное событие, касающееся знаков. Явно географическое звучание имеет, например, язык ландшафтной архитектуры, выражающий понятия о красоте одушевленной человеком природы и социальном положении владельцев территории. Систематизация соответствующих материалов (Косаревский, 1977 и др.) показывает, что от строго регулярной планировки парков, характерной для середины XVIII в., берут начало такие композиции: комплекс с искусственным центром в виде дворца и криволинейной главной аллеей; комплекс с эксцентричным расположением дворца; ландшафт с естественным центром в виде положительной или отрицательной формы рельефа; пейзаж без доминанты. И здесь мы констатируем эволюционную дивергенцию.

Остановимся кратко на особенностях движения научной мысли. Одно из бесспорных достижений отечественного естествознания- это учение В. В. Докучаева о почвенной зональности. Его дальнейшая разработка привела, как считают И. А. Соколов и В. О. Таргульян (1977), к формированию четырех направлений, учитывающих способность почв отражать в своих свойствах климатические условия; изменчивость почв в пространстве, зависящую от региональных климатических различий; наличие в почвенном покрове Земли обширных климатически обусловленных однородных ареалов любой формы и простирания; существование в почвенном покрове материков единых в почвенном отношении полос широтного (или любого) простирания. Перед нами - тот же феномен ветвления.

И при чтении этой книги часть материала будет как бы отражена (не понята), часть не останется в сознании (как уже известная), часть усвоится, а часть не только будет воспринята, но и, надо надеяться, в преобразованном виде вольется в дальнейший творческий процесс.

Разумеется, нельзя настаивать на том, что всегда и везде 'безусловно соблюдается правило четырехчастного деления всех информационных начал, однако приведенные примеры достаточно красноречиво свидетельствуют о глубоком изоморфизме 'явлений, которые следуют за соприкосновением тел, полей, волн, знаков и идей. Это подобие указывает на то, что за ними стоит "одна сущность - хорионы. Возникновение хорионов на Земле есть результат сосуществования разных начал у ее поверхности, когда они неизбежно оказывают влияние друг на друга и расщепляются. Совокупность процессов и продуктов расщепления, связанных с одним каким-либо началом, и образует хорион.

Выявляются четкие закономерности в поведении вещественных составляющих хорионов. Неоднократное соприкосновение тел порождает цепное ветвление, при котором мощность потоков прогрессирующе убывает. Поэтому, в частности, число трофических уровней в сообществах не может быть большим и обычно не превышает 5-6. Каскад превращений неживого вещества имеет, как правило, еще меньше ступеней. Так, при адвекции атмосферной влаги в благоприятной обстановке происходит двойное ветвление потоков воды - испарение и выпадение осадков из пара, образовавшегося на месте. Принимая условно равенство мощности четырех дивергирующих потоков, получаем, что вклад местного испарения в сумму осадков составляет около 6% (₁/₄ от ¹/₄)- Специальные расчеты, дающие для территорий бассейна р. Оки и Русской равнины в целом величины коэффициента влагооборота (отношение общего количества осадков к количеству осадков, получившихся за счет внешнего пара), равные соответственно 1,04 и 1,10 (Калинин, 1968), подтверждают эту очень грубую оценку.

Постоянный расход субстанции телом компенсируется четырьмя процессами: пополнением, подачей, подпитыванием и перекачкой. В случае с облаками отток влаги возмещается конденсацией и переконденсацией (с капель на кристаллы) водяного пара в облаке (пополнение), подъемом влагонасыщенного воздуха (подача), вовлечением пара в падающие капли и снежинки вне облака (подпитывание) и отведением пара из заоблачного пространства благодаря различию парциальных давлений (перекачка).

Таким образом, хорионы, созданные телами (а они в первую очередь представляют интерес для физической географии), обладают приходной и расходной ветвями. В каждой из ветвей есть четыре основных потока. Расходная ветвь и ветвь приходная образуют единство (см. рис. 13). Они неоднократно претерпевают деление. Акты деления сопровождаются обычно всякого" рода побочными эффектами - возникновением масс частиц, волн и излучений. Цепные реакции в хорионах, созданных телами, схематически изображены на рис. 14. Структура хорионов, порожденных другими началами, отличается сильной изменчивостью, и обобщить ее свойства трудно.

Рис. 13. Взаимодействие пары тел. Процессы и продукты: 1 - пополнения; 2 - перекачки; 3 - подпитывания; 4 - подачи; 5 - преобразования; 6 - порождения; 7- пропускания; 8 - поглощения

Рис. 14. Модель геосистемы с телесным ядром

Исчерпывается ли природа геосистем знанием заложенных в них простых механизмов цепного деления? Отнюдь нет. География (как и история) на протяжении более двух тысячелетий ориентировалась на изучение таких явлений, которые в принципе нельзя свести к переносу массы, энергии и информации. В этом, кстати, коренились специфические трудности. Аристотель со свойственной ему проницательностью заметил, что, "по-видимому, место есть нечто вроде сосуда". Именно подобие региона сосуду отражают страноведческие характеристики с их тенденцией к описанию всего того, чем заполнено данное пространство. (Интересно, что и характеристики периодов в историографии сводятся к воспроизведению того, чем было заполнено данное время). Именно качества сосуда фиксируются главными географическими принципами территориальности и комплексности. Не случайно в лоне географии развивается спелеология, имеющая своим предметом крайнее выражение "сосудности".

В охватывающей функции места, особенно котловин, долин и пещер, проявляется роль формы субстратных твердых тел. Форма тел - и не только твердых - в условиях покоя порождает эффекты примыкания (в частном случае опоры), давно запечатленного в понятии природных территориальных комплексов с геоматическим фундаментом, ловушки, свода и включения (организмов - в воды, вод - в породы и т. д.). Другие эффекты прослеживаются в случаях относительного движения тел и окружающих сред, однако они заметны и по распределению живого вещества вокруг того или иного субстрата с индивидуальной формой. Речь идет об эффектах:

Схемы эффектов изображены на рис. 15 и 16. Хотя приведенные примеры касались природных явлений, аналоги каждого эффекта легко найти и в сфере деятельности общества. Допустим, как пропускание можно трактовать работу морских портов, последствия строительства транспортных магистралей описываются в терминах эффектов собирания и истечения и т. д.

Рис. 15. Влияние формы тел в условиях покоя. Эффекты: 1 - примыкания; 2 - улавливания; 3 - сведения; 4 - погружения

Рис. 16. Влияние формы тел в условиях движения. Эффекты: 1 - прилегания; 2 - нисхождения; 3 - восхождения; 4 - сосредоточения; 5 - рассредоточения; 6 - блокирования; 7 - ускорения; 8 - замедления; 9 - включения; 10 - слияния; 11 - излияния; 12 - пропускания

Итак, вблизи поверхности тела, выступающего в качестве ядра геосистемы, всегда идут те или иные процессы, всегда присутствуют те или иные тела меньших размеров, служащие продуктами этих процессов. Состав процессов и продуктов зависит от формы ядра. В свою очередь у поверхности тел-спутников возникают различные эффекты, обусловленные и не обусловленные передачей вещества, энергии и информации. Совокупность первичных, вторичных, третичных и так далее эффектов образует ветвящуюся структуру и организацию, чрезвычайно типичную для хорионов.

При ближайшем рассмотрении простые эффекты оказываются далеко не простыми, скажем, торможение воздушных масс над лесом сопряжено с боковым его обтеканием и подъемом турбулентных вихрей. Последние, между прочим, способствуют осадкообразованию, в результате чего приход атмосферной влаги может увеличиться на 5-6%. На этом примере видно, что транспозиционные эффекты, не связанные с переносами, способны вызывать трансляционные эффекты, связанные с ними. Противоположная последовательность "трансляция - транспозиция" встречается столь же часто. Действие перечисленных эффектов транспозиции распространяется не только вниз по течению входящего в соприкосновение с центральным телом потока, но и вверх по течению. Так, дренаж реками водоносных горизонтов в Большеземельской тундре имеет своим конечным результатом формирование высокопродуктивных сообществ на берегах, где велика мощность сезонно-талого слоя.

Эффекты трансляции и транспозиции соединены в цепочки, расходящиеся от одного общего звена - ядра системы хорионов.

Цепная реакция, непрерывно или периодически поддерживаемая импульсами со стороны ядра геосистемы, морфологически предстает в виде последовательности тел, величина которых прогрессирующе уменьшается к периферии. Этот важный феномен отражает галактическая модель земных хорионов. Она показывает только две главные последовательности (или два рукава), порожденные первостепенными трансляционными и транспозиционными эффектами. Например, для системы моренного холма это будут эффекты закрепления (биоты на его поверхности) и рассредоточения (атмосферных осадков), для системы реки в условиях умеренного климата - эффекты поглощения (стока во время половодья) и собирания (дренирования подземных вод), для системы рудника - эффекты пропускания (руды для обогащения и переработки) и преобразования (пустых пород в отвалы).

Сила воздействия ядра на расстоянии от него быстро убывает, что на соответствующей территории или акватории выражается континуумом, геотоном, который условно делится на зоны (к примеру, в случае с речной системой - на зоны прирусловой, центральной и притеррасной поймы).

Вещество одного и того же типа, принадлежащее телам разных генераций и рукавов, составляет компонент геосистемы. В микроскопических хорионах и хорионе Земли косные компоненты образуют оболочки (в узком смысле слова). Хорионы промежуточных размеров обладают лишь единственной настоящей оболочкой - воздушной, и то имеющей обычно форму полусферы. Но с точки зрения структуры все, что окружает ядро системы, также можно условно называть оболочкой.

В результате процессов интенсивного раздробления вещества, протекающих в рукавах геосистем, появляется масса пыли и наносов, отдельных молекул, радикалов и прочих частиц. В совокупности они создают облако, окутывающее хорион. Присутствие мелких и мельчайших тел резко расширяет границы системы и вместе с тем делает их расплывчатыми. В отдельных случаях они приближенно могут быть определены геохимическими методами, так как ареолы атомов входят в облака.

Самостоятельная составляющая геосистем - присущее им множество ионов. Их спектр всегда специфичен и характеризует систему не менее точно, чем известные физиономические индикаторы ее состояния: достаточно сравнить наборы легких отрицательных аэроионов леса и сверхтяжелых положительных аэроионов города. Иногда ионы в атмосфере геосистем (например, у водопада, у моря) достигают высоких концентраций и выделяются как корона. Видимо, максимальные абсолютные и относительные размеры корона имеет у земного хориона - около двух диаметров оболочки. Диффузным слоем наподобие короны окружены ядра почвенных коллоидов, которые также следует рассматривать в качестве ядер хорионов, микрохорионов, ибо они обитаемы бактериями и грибами, превращающими группы мицелл в "планетки" (по выражению Д. И. Никитина).

Исходя из сказанного, материальное содержание хориона можно определить как тяготеющий к центральной массе комплекс рядов генетически связанных тел, производящих на всех стадиях дробления рои заряженных и незаряженных частиц. В какой-то момент ядро геосистемы неизбежно прекращает свое существование, но остается совокупность следов его влияния, фрагменты оболочки, продолжающие жить в новых условиях. Хорион становится сфрагидой (по Эратосфену) (от греч. sphragis - печать). Типичный пример сфрагиды - система покровного оледенения в Европе, проявляющаяся до сих пор в природе, хозяйстве, населении (и расселении). Иногда грань между хорионом и сфрагидой бывает очень подвижной и ее трудно установить. Так, система, порожденная снежным покровом в умеренных широтах, может рассматриваться в зависимости от временных рамок или как действующая (за многие годы), или как недействующая (в теплый сезон). Соответственно это будет либо хорион, либо сфрагида.

Множество в едином. Системы земных хорионов поразительно разнообразны. Некоторое представление об этом может дать беглый обзор генетических групп.

На земной поверхности сосредоточены гелиогенные системы, порождения излучений нашей звезды, которые "вечно и непрерывно льют на лик Земли мощный поток сил, придающий совершенно особый, новый характер частям планеты, граничащим с космическим пространством" (Вернадский, 1960). К гелиогенам относятся прежде всего хорионы, существующие благодаря растениям, водорослям и дробянкам, способным к фотосинтезу,- от скальных трещин с колониями синезеленой глеокапсы и проталин в арктическом льду, населенных темными диатомеями, до подводных и наземных лесов, образованных, например, ламинариями с фукусами и сосновыми с вересковыми. Несколько обособлены в этом ряду природно-общественные хорионы, чью энергетическую базу составляют агроценозы. Крупнейшая и сложнейшая из субсистем Солнечной системы - биосфера, поддерживаемая хлорофиллсодержащим веществом, которое улавливает около 3*10²¹ Дж световой энергии в год. Далее к типу гелиогенных принадлежат хорионы, где облучение приводит в движение центральные массы косного вещества. Среди них упомянем системы полярных вихрей в атмосфере, охватывающие воды и сушу от полюсов до тропических широт, и системы бессточных озер, морей и океанов с акваториально-территориальными оболочками, получающими трансформированную водоемами солнечную энергию.

Есть, очевидно, сравнительно недолговечные хорионы с воздушным ядром, функционирующие за счет энергии корпускулярного излучения Солнца. Это совокупности крупномасштабных метеорологических и других эффектов, вызванные адрон-ными (главным образом протонными) струями и плазмой.

Многие гелиогены расходуют потенциальную энергию масс воды, запасенную работой солнечных лучей против силы тяжести при испарении и переносе. Таковы, скажем, речные, лавинные и ледниковые хорионы, питающиеся атмосферными осадками. Представители другого класса тратят энергию, доставляемую как стоком, так и течениями в самих озерах и внутренних морях. В качестве энергоносителя выступают и массы воздуха.

Эндогенные источники обеспечивают энергией собственна земные хорионы, группирующиеся в два типа. Геосистемы первого типа обладают минеральным ядром, вещество которого находится в упорядоченном движении под влиянием гравитационного поля планеты. Речь идет и о сползании рыхлого материала по склону, и об изостатичееком погружении глыб земной коры, и о конвекции в мантии Земли. Геосистемы второго типа связаны с потоками флюидов из недр. Энергия расплавов и растворов при подъеме в земной коре генерирует множества эффектов, начиная от контактного метаморфизма, сооружения вулканов и перемещения литосферных плит и кончая образованием грозовых облаков, синтезом аминокислот и вегетацией чрезвычайно узкоспециализированных хемосинтезирующих организмов в оазисах вблизи глубоководных холодных и горячих источников на дне океана. Каждое такое множество эффектов составляет теллурогенную систему. Эти системы воссоздают разные моменты движения вещества в оболочках Земли, обусловленного в конце концов гравитационными силами. Все они генетически связаны и в совокупности составляют наибольшую теллурогенную систему - саму планету.

Существуют еще и хорионы, рожденные влиянием Луны. К их числу принадлежат системы заливов, где воды подвержены приливам и отливам.

Меняя пространственно-временные границы монистического исследования, можно видеть, как материя течет и принимает форму тех или иных хорионов под действием электромагнитного и гравитационного полей Солнца, Земли и Луны.