Путями саги

Путями саги

Таже сказания о странствиях в мире призрачном, порожденном фантазией суеверных людей, сохраняют живой интерес для истории познания Земли человеком. Нет такого сказания, в котором не проявлялась бы вовсе реальная жизнь, память о подлинных событиях, в их числе и о плаваниях, и о странствиях по сухопутью. Не найти такой вымысел ни в самой фантастической саге, ни среди сказок "Тысячи и одной ночи".

Плавание Майль-Дуйна. Перед нами средневековые сказания о плаваниях. К наиболее фантастичным из них принадлежит ирландская сага о плавании Майль-Дуйна. Ее автор жил тысячу лет назад, в X веке.

"Айд Светлый, мудрый поэт Ирландии, сложил эту повесть так, как она здесь рассказана. Он сделал это для того, чтобы веселить душу людей Ирландии, которые будут жить после него"^* - такими словами кончается эта старинная сага.

^* ("Плавание Майль-Дуйна".- В кн.: "Исландские саги. Ирландский эпос". М., 1973.)

Исследователи ирландского эпоса выяснили, что история создания ее, видимо, более сложная, нежели может представиться. Прежде были уже более древние и более простые сказания на эту же тему. Истоки ирландского эпоса обнаруживаются в древнем народном творчестве кельтских племен еще эпохи родового строя. С течением времени первоначальные варианты ирландских саг усложнялись, пополнялись новыми элементами, позднейшими наслоениями. Так, в составе саги о Майль-Дуйне исследователи выделяют и древнеязыческую основу, и христианские элементы, и черты, заимствованные из античности, и детали, связанные с подлинными плаваниями средневековых ирландцев.

Майль-Дуйн отправился на корабле к островам, расположенным неподалеку от Ирландии. Но ночью налетел сильный ветер и угнал корабль в открытое море. Утром мореплаватели не увидели перед собой берега и не знали, в какую сторону плыть. "Сказал Майль-Дуйн: - Не будем искать пути: пусть бог сам направит наш корабль, куда захочет. И они поплыли по великому, бесконечному океану".

Прочитаем некоторые из подзаголовков к главам саги о Майль-Дуйне: "Остров гигантских муравьев.- Остров больших птиц.- Чудовищный конь.- Скачка демонов"; "Дом с лососем.- Чудесные яблоки.- Вращающийся зверь.- Бой коней.- Огненные животные и золотые яблоки"; "Замок волшебного кота.- Перекрашивающий остров.- Остров с огромными свиньями, безрогими быками и огненной рекой.- Страшная мельница". Это подзаголовки только к трем главам, а всего таких глав в саге одиннадцать. Каких только чудес и диковин не насмотрелись частники плавания. Они видели, например, остров гигантских муравьев. "Когда рассвело, они увидели, что подплыли к земле. В о время, как они бросили жребий, кому сойти на берег, внезапно появилась громадная стая муравьев, величиной с жеребенка аждый, двинувшаяся на них по берегу и даже по воде: они хотели есть их вместе с кораблем. Странники поспешно отчалили и снова носились по волнам три дня и три ночи, не видя перед собой и земли, ни берега".

Если даже муравьи в саге величиной с жеребенка, что же казать тогда о совсем невиданных чудовищах, о демонах, о волшебном коте! Мореплаватели повидали все это и смогли пастись от разных опасностей. Испытали они приключения и овеем иные, о которых можно вспомнить с весельем. Ведь они были на "острове прекрасных женщин", видели "озеро юности", проплыли мимо "острова хохотунов".

"На утеху себе прибыли вы на наш остров,- сказала им королева острова женщин.- Оставайтесь здесь... и время не коснется вас. Каждый сохранит свой нынешний возраст, и ваша жизнь будет вечной".

Но они расстались и с этим островом. Вот как удалось им в конце концов вернуться на родину: "... Увидели они морскую птицу, и некоторые из них сказали: Эта морская птица похожа на тех, что водятся в Ирландии.- Да, похожа,- отвечали другие.- Следите за ней,- сказал Майль-Дуйн.- Глядите, в каком направлении она полетит. Они заметили, что она полетела на юго-восток. И они поплыли вслед за птицей, в том же направлении. Они плыли весь день до самого вечера. С наступлением темноты они увидели землю, похожую на землю Ирландии. Они причалили к ней. Земля оказалась маленьким островом, тем самым, от которого ветер унес их в океан в начале их плавания".

К тому времени, когда сложен был окончательный вариант саги о Майль-Дуйне, ирландские мореходы уже много раз плавали в водах Атлантики. И все же океан рисовался воображению ирландцев по-прежнему фантастическим, с островами загадочными, преисполненными чудесных диковин. Однако вымыслы издавна множеством нитей связаны с действительной жизнью. Только нити эти не всегда заметны сразу, а подчас они слишком тонкие, со временем обрываются, и исследователю трудно узнать, какова же была эта связь.

В саге о Майль-Дуйне обратим внимание лишь на самое наглядное выражение этой связи. Волей случая, по прихоти налетевшего ветра, начинается дальнее плавание к неведомым островам. А вернуться на родину морякам удается тоже по воле случая - вслед за пролетной птицей. Разве только фантазией поэта рождены такой зачин и такое завершение рассказа об удивительном плавании?

История географических открытий подсказывает, что именно так, волей ветра, силой яростной бури, не раз были занесены в морскую даль корабли, которым довелось достигнуть неизвестных земель. Именно так, следуя за пролетной стаей птиц, направляли мореходы путь корабля к берегам, еще скрытым за горизонтом. Даже в XV веке португальские открытия островов в Атлантическом океане и Колумбово открытие Америки не обошлись без участия птичьей пролетной стаи. Об этом можно прочесть в дневнике первой экспедиции Колумба, который дошел до нашего времени в сокращенном изложении Лас-Касаса, историка испанских открытий и захватов в Америке. В записи дневника от 7 октября 1492 года сказано по этому поводу так:

"Пролетело великое множество птиц с северной стороны к юго-западу". Далее говорится, как Колумб рассудил, что птицы летят в сторону суши, и решил плыть в направлении, указанном птицами. "Адмирал [т.е. Колумб.- Н. Ф.] знал, что большинство островов, которыми владеют португальцы, были открыты благодаря птицам",- поясняет Лас-Касас.- "Поэтому адмирал решил оставить путь к западу и направиться на западо-юго-запад".

В XV веке такая случайность, как полет стаи птиц, не имела уже столь большого значения в истории открытия Америки. Несколько раньше или позднее, на той или иной широте берега Американского континента были бы открыты и без этой случайности. В VIII-X веках, во времена фантастического плавания Майль-Дуйна, случаи непредвиденные - шторм, туман, полет птичьей стаи - нередко оказывались и в самом деле решающими. Без них, может быть, и не произошло бы такого события, как достижение американского побережья норманнами.

Плавания к Винланду. Память о норманском открытии Америки запечатлена в классических произведениях скандинавской средневековой литературы - исландских сагах. Две из них - "Сага о гренландцах" и "Сага об Эйрике Рыжем" стали главными источниками сведений об этом событии. В отличие от фантастической ирландской саги о Майль-Дуйне они повествуют о действительной жизни и подлинных плаваниях. Но начало рассказа о плавании исландского морехода Бьярни, впервые увидевшего американские берега, напоминает нам и рассказ о том, как началось плавание Майль-Дуйна.

Бьярни отправился в путь из Исландии в Гренландию, куда переселился его отец. Но в море ему довелось пройти к совсем иным землям. А как получилось это - узнаем из саги.

"... Снарядившись, они сразу вышли в море и плыли три дня, пока земля не скрылась. Тут попутный ветер прекратился, начались северные ветры и туманы, и в продолжение многих суток они не знали, куда они плывут. Затем они снова увидели солнце и смогли определить страны света. Они подняли парус и плыли так сутки, пока не увидели землю. Они стали обсуждать между собой, что эта за страна".

Снова прихоть случая: ветер, туманы... И еще один потерявший ориентировку корабль попадает к берегу неизвестной земли. Но Бьярни был человеком, которого не занимало неведомое. Он знал лишь одну цель - Гренландию, куда ему надо добраться. И его рассуждения о любом из увиденных берегов сводились к одному и тому же: Гренландия это или не Гренландия?

"Бьярни сказал, что, по его мнению, это не Гренландия. Они спрашивают, не хочет ли он подойти к этой земле. Он отвечает: "Я считаю, что надо плыть вдоль берега". Они так и сделали. Вскоре ни увидели, что страна эта не гористая, но лесистая и с низкими холмами. Они повернули в открытое море, оставив землю с левого борта. Проплавав еще двое суток, они снова увидели землю".

И опять повторяется однотонный разговор по поводу этой земли.

"У Бьярни спрашивают, не думает ли он, что уж это Гренландия. Но он отвечает, что по его мнению, и это не Гренландия. Потому что говорят, что в Гренландии огромные ледники. Вскоре они приблизились к этой земле и увидели, что она плоская и покрыта лесом".

Бьярни не захотел осматривать эту землю далее. Корабль повернул в открытое море, и на третьи сутки моряки увидели берег третьей по счету земли. "Эта земля была высокая, гористая, и на ней был ледник". Все тот же разговор и все то же безразличие Бьярни к берегам еще одной неизвестной суши.

И еще плыли четверо суток, пока не увидели четвертую землю. Наконец-то Бьярни достиг желанного берега. Эта земля оказалась Гренландией. Позднее Бьярни, надо думать, охотно рассказывал о своем плавании, но о землях, возле которых он плыл, ему сообщить было нечего. И за это, как повествуется в саге, люди порицали его.

"Случилось дальше, что Бьярни, сын Херьольва, приехал из Гренландии в Норвегию... Бьярни рассказал о своем плаванье... и о странах, берега которых он видел, и люди нашли, что он не очень-то любознателен, раз не может ничего рассказать про сами эти страны, и его порицали... Много было тогда разговоров о поисках новых стран".

И нашлись люди, которые не ограничились разговорами. "Лейв, сын Эйрика Рыжего с Крутого Склона, поехал к Бьярни, сыну Херьольва, купил у него корабль и набрал себе людей, всего тридцать пять человек".

На этом прервем неторопливый рассказ сказителя, сложившего некогда "Сагу о гренландцах". Он приступает к самому интересному для истории географических открытий, о чем можно узнать ныне только из его повествования - к событиям плавания Лейва (Лейфа), человека, которого прозвали позднее "Удачливым" ("Счастливым"). Лейв был первым известным нам европейцем, высадившимся на побережье Америки. Попытаемся яснее представить, насколько достоверно все то, что сказано в саге о его плавании.

"Сага о гренландцах" и "Сага об Эйрике Рыжем" принадлежат к так называемым "родовым сагам" или "сагам об исландцах". К этим произведениям в Исландии издавна принято было относиться как к рассказам о людях и событиях подлинных. Написаны "родовые саги" в XIII-XIV веках, а повествуют они о событиях, которые происходили несколькими веками ранее (в X-XI вв.). Авторы саг остались безымянными. И поныне еще спорно, как более уместно их именовать - "авторами" или "записывателями". Возможно, что это были люди, попросту записавшие старинные устные рассказы. Вероятнее, однако, что они не только записывали рассказ, но и совершенствовали его, оформляли в более стройное повествование. Так или иначе, но "саги об исландцах" имели целью рассказать о том, что было в действительности и сохранилось в памяти людей. Все же и в таких произведениях элементы вымысла оказывались неизбежными. При устных пересказах, при записях рассказчики, по всей вероятности, вносили в изложение какие-то подробности от себя, для большей стройности, для полноты рассказа. Не приводя соответствующих примеров, которые читатель сможет найти, например, в работах современного исследователя исландских саг М. И. Стеблин-Каменского^*, обратимся непосредственно к фрагментам о плавании Бьярни. Все ли события, о которых говорится в них, можно считать вполне достоверными?

^* (См. М. И. Стеблин-Каменский. Исландские саги.- В кн.: "Исландские саги, ландский эпос". М., 1973; его же: "Мир саги".Л., 1971.)

Для уяснения географической канвы саги очень важны, конечно, указания, которые находим в ней, на длительность маршрутов, на то, сколько времени продолжалось плавание от берегов одной достигнутой кораблем земли к другой.

Современный норвежский исследователь древних норманнских поселений на Ньюфаундленде Хельге Ингстад писал, например, по тому поводу так:

"Я изучал саги главным образом с точки зрения мореплавания, обращая внимание на маршруты кораблей, ориентиры и сроки плавания. Я верил, что сведения относительно моря и кораблей скорее всего сохранятся в неискаженном виде именно в преданиях народа-мореплавателя"^*.

^* (См. "Забытые Колумбы" (статьи Е. Г. Р. Тейлора и X. Ингстада).- "Наука и жизнь", 5, № 7.)

В основе это суждение Ингстада справедливо. И все же надо меть в виду возможность элемента фантазии не только в сообщениях о чем-то необычайном, но и в описаниях повседневного, перечитаем в этой связи еще раз приведенные выше фрагменты и обратим внимание лишь на одно: сколько суток плыл корабль Бьярни от одной земли к другой после того, как рассеялся туман и мореплаватели получили ориентировку.

... Они подняли парус и плыли так сутки, пока не увидели землю". "... Проплавав еще двое суток, они снова увидели землю".

Они повернули в открытое море и плыли ... трое суток, пока не видели третью землю". "... Теперь они плыли четверо суток, пока е увидели четвертую землю" (подчеркнуто нами.- Н. Ф.).

Может быть потому, что историки географических открытий относились обычно к этим сообщениям как к документально точным, ими, кажется, не отмечалось еще это любопытное соответствие чисел. Не исключено, что могло так и быть в действительности: к первой земле добирались сутки, ко второй - двое суток, к третьей - соответственно трое, а к четвертой - четверо суток. Но напрашивается и предположение, пожалуй, более вероятное: такое соответствие - элемент фантазии, литературного вымысла. Средневековый сказитель ввел его для большей стройности рассказа. Совпадения подобного рода характерны для склада народных сказаний, мы встретим их и в сказках, и в мифах.

Независимо от того, какое из этих предположений окажется более вероятным, "Сагу о гренландцах", а также "Сагу об Эйрике Рыжем" правомерно рассматривать как важный исторический документ и как памятник художественного творчества. В фантастической саге о Майль-Дуйне вымысел связан, хотя бы немногими нитями, с событиями действительной жизни. А в бесхитростных "сагах об исландцах", повествующих о событиях подлинных, неизменно присутствует поэтическое воображение людей. И незримыми нитями также связаны в этих сагах реальная жизнь и фантазия.

Обратимся снова к рассказу о плаваниях Бьярни и Лейва. Сага сохранила для нас память о норманнских открытиях в Америке. "Лейв был рослый, сильный и видный. Он был человек умный и сдержанный",- сообщает нам "Сага о гренландцах". С тридцатью пятью спутниками он отправился в путь, в открытое море.

"Они открыли ту страну первой, которую Бьярни открыл последней. Они подошли к берегу и бросили якорь. Затем они спустили лодку и высадились на берег. Травы нигде не было. Вдали виднелись большие ледники, а между ледниками и морем все сплошь было как каменная плита. Они решили, что в этой стране нет ничего хорошего. Лейв сказал:

- Мы хоть побывали в этой стране, не то что Бьярни, который даже не сошел на берег. Я дам стране название, пусть она зовется Страной Каменных Плит.

Они вернулись на корабль и вышли в море и открыли вторую страну. Они подходят к берегу и бросают якорь, затем спускают лодку и высаживаются. Эта страна была плоская и покрыта лесом. Всюду на берегу был белый песок, и берег отлого спускался к воде. Лейв сказал:

- Надо назвать эту страну по тому, что в ней есть хорошего. Пусть она зовется Лесная Страна".

Еще были открыты третья земля и остров к северу от нее. Сначала мореплаватели высадились на острове. "Погода была хорошая. Они увидели, что трава покрыта росой. И когда они касались росы руками, а потом подносили руки ко рту, им казалось, что они никогда не пробовали ничего слаще этой росы". Затем они вернулись на корабль, вошли в пролив между островом и мысом лежавшей неподалеку земли, высадились на этой земле и устроили землянки, а потом, когда решили зазимовать, соорудили большие дома.

Далее прочтем в саге о том, как, разведывая незнакомую землю, норманны узнали, что на ней растет виноград. Перезимовав, мореплаватели отправляются в обратный путь к берегам Гренландии. Лейв назвал разведанную страну Винландом, то есть "Виноградной Страной".

Сага рассказывает о последующих плаваниях к Винланду, отмеченных трагическими событиями. К берегам "Виноградной Страны" отправился брат Лейва Торвальд. Он погиб в схватке с местными жителями, которые именуются в саге "скрелингами". Плавали к Винланду и другие. Сестра Лейва Удачливого Фрейдис тоже снарядила корабль. Прибыв на Винланд, она совершила там злодеяние - по ее наущению были перебиты все, кто находился на другом корабле, принимавшем участие в этом походе. Она сама зарубила секирой пятерых женщин.

Страницы "Саги о гренландцах", посвященные плаваниям к Винланду, как это видно из приведенных выше фрагментов о плаваниях Бьярни и Лейва, составляют один из важнейших источников истории географических открытий.

Удалось ли ученым выяснить, где находится "Виноградная Страна" и можно ли по географической карте восстановить путь к ей средневековых норманских мореходов? Обращаясь к трудам о истории географических открытий, найдем положительные ответы на эти вопросы, хотя соображения современных исследователей не во всем однозначны и не всегда бесспорны.

Расстояние между южной Гренландией и Лабрадором сравнительно невелико: их разделяет Девисов пролив, наименьшая ирина которого в самом узком месте около 200 морских миль, сследователи полагают, что Хеллуланд-"Страна Каменных лит" (или в другом переводе "Валунная Земля") - это либо побережье Лабрадора, либо юго-восточный берег Баффиновой земли; высказывалось мнение и о том, что это северный берег Ньюфаундленда. Соответственно к юго-восточному побережью Лабрадора или к Ньюфаундленду приурочивают "Лесную Страну"- "Маркланд", как назвал ее Лейв Удачливый.

Наибольший интерес вызывает место первых норманских поселений в Америке - Винланд. Все упоминания о нем были тщательно сопоставлены. Пристальное внимание, естественно, должно было привлекать прежде всего сообщение о виноградной лозе. Не случайно ведь Лейв назвал эту землю страной винограда.

В "Саге о гренландцах" рассказ о том, как был найден виноград, изложен сравнительно подробно. Среди спутников Лейва был южанин, которого звали Тюркир. Когда Лейв был еще ребенком, Тюркир жил в семье Лейва и считался его воспитателем. Этот человек и отыскал в неизвестной земле виноград. Произошло это так: однажды он куда-то ушел, его принялись было искать, но вскоре увидели, что он возвращается. Тюркир сообщил:

"Я зашел немногим дальше вас, но у меня есть что рассказать. Я нашел виноградную лозу и виноград.- Это правда, отец? - спросил Лейв.- Конечно, правда,- сказал Тюркир. - Ведь я родился там, где вдоволь и виноградной лозы, и винограда". Далее рассказывается, что люди Лейва стали собирать виноград и страну они назвали Виноградной.

Северным пределом дикорастущего винограда в Америке считается 47° с.ш. В "Саге о гренландцах" говорится еще, что в реке и на озере в Винланде водились лососи. Южный предел их распространения у атлантического побережья Америки примерно 41° с.ш. Были приняты во внимание и сообщения о дикой пшенице в Винланде, а также другие немногие, но географически важные сведения. Так ученые пришли к выводу о местоположении "Виноградной Страны" примерно между 41 и 44° с.ш., и даже еще более точно - на побережье Массачусетса, к югу от Бостона, в районе полуострова Кейп-Код^*.

^* (Подробнее об этом хорошо рассказано в популярной книге Эри Раквитца "Чужеземные тропы, незнакомые моря". М., 1969)

Впрочем, и этот вывод, и самое представление о Винланде как земле, расположенной далеко к югу по атлантическому побережью Северной Америки, встретили возражение со стороны Хельге Ингстада, который уже был упомянут выше. По мнению Ингстада, слово "вин" означало в саге не "виноград", а "траву", или "пастбище". Руководствуясь этим, он стал искать остатки старинных поселений норманнов не на юге, а на севере. В начале 60-х годов нашего века он приступил к раскопкам на северном берегу Ньюфаундленда. Раскопки длились три полевых сезона (1961-1963 гг.) и увенчались успехом. Были обнаружены постройки, очевидно, древнескандинавского происхождения - первые достоверные археологические доказательства пребывания норманнов в Америке.

Но о том ли поселении повествует нам сага? Хельге Ингстад полагает, что им обнаружено поселение, которое выстроил некогда Лейв. Большинство ученых не соглашается с этим, ссылаясь, в частности, на неубедительность толкования Ингстадом названия Винланд. Это название, как считают почти все лингвисты, переводится все же виноградная, а не луговая страна.

Исследование древ неисландских саг продолжается. Мы же закончим свой рассказ о событиях истории открытия Земли, запечатленных на страницах этих старинных сказаний.

Сага не заменит исследователю корабельный журнал. Но таких журналов у норманских мореходов X века, видимо, не было. А сага рассказывает о том, что было бы безвозвратно утеряно без нее. Насколько беднее стали бы наши знания о путешествиях и географических открытиях средневековья, если бы не уцелели "Сага о гренландцах" и "Сага об Эйрике Рыжем". Ведь именно из них мы узнали, как было открыто и заселено норманнами исландское побережье, как возникли норманские поселения на юго-западном берегу Гренландии, наконец, как высадились норманны тысячелетие назад в Винланде, не ведая, что достигли нового континента и находятся в другом полушарии Земли.

Герои саг об исландцах - не литературные типы, не вымышленные персонажи, а некогда жившие люди. О характерах их, о свойственном им поведении если и сказано в саге, то немногословно, скупо. Люди входят в этот рассказ преимущественно не сами по себе, а как участники тех или иных событий. И все же отличительные черты их запоминаются надолго. Насколько беднее стали бы наши представления об этих людях, если бы саги оказались сухими историческими документами, а не памятниками искусства. Сочетание элементов документальности и художественного изображения составляет особую ценность исландских саг.