Временный оазис (1936, 1942 гг.)

На протяжении нескольких десятков километров Мешедский песчаный массив отгораживает Копет-даг от глинистой равнины юго-западной Туркмении. Временный поверхностный сток Копет-датского низкогорья упирается в этот массив, частично фильтруясь здесь, частично испаряясь.

За пределами этой естественной "плотины" поверхностный сток, не имея преград, пересекает всю глинистую равнину, постепенно теряясь по ложбинам и западинам. Мелкие частицы грунта, несомые водами временных потоков, образовали обширные и пологие сухие дельты - конусы выноса. После хороших дождей в горах вода легко добегает до Прикаспийских песков, заливая тонким слоем бесчисленные здесь такыры, а иногда прорывается в пески, образуя временные озера между грядами.

Одно из таких урочищ носит название Бугдайли. Во влажные годы здесь иногда создается чрезвычайно обильное временное обводнение.

Трудно тогда пробираться по таким местам. Верблюд, широко шагающий по сухому такыру, не может ступить и шагу по скользкой глине. Приходится пробираться окраинами песчаных грядок, цепочки которых узкими гребнями тянутся параллельно одна другой.

Небывалое оживление наступает здесь в такое время. Сюда съезжаются сотни скотоводов. В небольшом домике из сырцового кирпича и в нескольких юртах разворачивает свою работу школа-интернат. Приземистые и просторные туркменские юрты виднеются чуть ли не у каждой гряды. Надо в несколько зимних или весенних дней (в зависимости от того, когда прошли дожди, создавшие сток) суметь использовать эту воду. Надо побеспокоиться, чтобы она затопила поля и, не размывая их, задержалась бы как можно дольше. Воды, запасенной почвой, хватит для созревания урожая. Особенно хорошим будет урожай, если зимой, во время сева, местные дожди, хотя бы немного увлажнили почву, а ранней весной поле удалось полить такырным стоком.

Надо также побеспокоиться, чтобы вода залила как можно больше и полнее котлованы с колодцами, сооруженными на дне их. Чем дольше вода задержится в котлованах, тем больше уверенности, что колодцы будут давать пресную воду до следующего сезона дождей.

Когда окружающие территории обсохнут и такыры превратятся в плотные, коричневые паркеты, а в котлованах еще стоит вода, надо следить, чтобы скот не подходил к ним и не загрязнял воду, которая через несколько дней исчезнет с поверхности, уйдя под землю и питая колодец.

Урожай

Проходит еще несколько дней. Ветер высушивает окраины гряд. Солнце испаряет влагу. Такыры уже поблескивают на солнце, отражая его лучи, и вдали возникают миражи несуществующих озер и рощ. Юрты постепенно исчезают. Они рассеиваются по обширным пространствам пастбищ или собираются возле основных, постоянно действующих, колодцев, где находится правление колхоза, школа, аулсовет, почта, магазин. Только редкие караульщики в одиночестве охраняют посевы и бахчи. Однако одиночество их непродолжительно. Скоро поспевает под солнцем пустыни урожай и вновь оживают эти места; вода же, запасенная в колодцах, освобождает колхозника от самой главной жизненной заботы, от заботы о воде.

Но не каждый год приходит вода. Иногда весенние дожди оказываются недостаточными, а в разгар лета, когда урожай, может быть, уже нельзя спасти, пройдет вдруг в горах ливень и придет запоздалая мутная вода. Почти весь трудовой народ давно ушел со скотом на пастбища, и оставшиеся здесь немногие люди торопятся запустить воду хотя бы на бахчу, чтобы арбузы и дыни, в которых еще теплится жизнь, частично возместили неудачу этого года. А бывают годы, когда не случается и летнего ливня. Колхозники откочевывают тогда на далекие пастбища. Только скромная школа-интернат продолжает свое великое дело.

Большая задача стоит перед исследователями и гидротехниками: используя народный опыт, наука должна создать в подобных местах условия устойчивого обводнения. Пусть оно не будет большим, пусть оно останется в пределах "местного значения", но оно должно быть устойчивым и в какой-то степени гарантированным.

Нередко понятие "урочище", его контуры на местности являются довольно неопределенными. Урочище Бугдайли не составляет исключения в этом отношении. Довольно обширная территория, где условия полива полей такырными водами оказались относительно удобными, носит это название. Оно же присвоено и котловине в песках, которая иногда заливается дождевыми водами, и колодезной группе в ней.

Известному знатоку каракумской растительности и пастбищ, ботанику В. Н. Минервину посчастливилось увидеть Бугдайлинскую котловину, заполненную водой. О том, как она выглядела, дает представление фотография, приведенная в его статье.^*

^* (В. Н. Мин ер вин. Пути развития кормовой базы Кара-кумов. Проблемы Туркмении, т. 2, изд. АН СССР, 1935.)

По рассказам В. Н. Минервина, озеро производило грандиозное впечатление. Читатель простит применение этого эпитета для водного бассейна диаметром всего около 1 километра и глубиной в 1,5-2 метра. Все понятия относительны. Там, где колодец, дающий, скажем, 0,05 литра воды в секунду, представляется "верхом совершенства", скопление пресной воды в несколько сот тысяч или, может быть, даже миллионов кубометров производит незабываемое впечатление. Мне приходилось переживать это на собственном опыте.

Через несколько лет после В. Н. Минервина мне удалось попасть в это же место.

Я застал иную картину. Она была совсем не похожа на то, что видел тут В. Н. Минервин.

Большая, плоская котловина Бугдайли, окруженная светлыми, оголенными песками, была покрыта густыми, темно-зелеными зарослями тамариска.

С окружающих бугров отлично были видны юрты, широко расставленные среди зарослей. Возле группы колодцев наблюдалось большое оживление. Кое-где виднелись уже убранные бахчи. Необычным казался этот каракумский аул, спрятавшийся среди яркой зелени.

Я прошел по котловине. Основное русло пересекало ее вдоль длинной оси и уходило к югу в следующую котловину. Густые заросли тамариска ограничивали видимость.

Котловина замыкалась на юге барханными песками, через которые пробивалось далее к. югу сухое русло. Среди этих песков также находилось несколько колодцев, носивших свое особое название. Они имели запущенный вид, юрт поблизости не было, колодцами давно не пользовались, и вода сильно отдавала сероводородом.

Мой заезд в котловину был, к сожалению, случайным. Я имел другое задание и здесь мог провести лишь короткое время.

Все же мне удалось из расспросов выяснить, что в 1935 г. летом в котловину приходила вода. Она образовала небольшое озеро, заполнив дно котловины. Обычно такое озеро исчезает быстро, уходя в подстилающие пески, но на этот раз вода стояла удивительно долго. Объяснение этому явлению давалось весьма интересное, основанное на особенностях водного режима предыдущих лет.

В 1930 и в 1931 годах прошли сильные дожди, в результате образовались три озера по количеству котловин. При этом одно из них, в Бугдайлинской котловине, имело площадь в 3 кв. километра с глубинами до 2 метров. Озеро продержалось три года. Эту картину и видел В. Н. Минервин. Старики помнили, что такая "большая вода" была до этого еще только в 1910 г. В 1932 и 1933 гг. происходило пополнение озера.

Долго стоявшее озеро так полно насытило пески, что даже воды довольно обычного стока, бывшего в 1935 г., хватило для образования небольшого озера.

Поэтому теперь, год спустя, во всех колодцах еще так много пресной воды, а по низинам разбито столько бахчей. Когда к лету дыни стали кое-где подсыхать, их полили колодезной водой...

Прошло еще несколько лет. Примерно в то же время года я снова попал в эту котловину. На этот раз имелась возможность осмотреть ее подробнее.

Многие вопросы, бывшие тогда неясными, теперь уже были освещены изысканиями, которые провел здесь инженер К. Н. Иомудский.

Я проследил издалека главное русло, подающее воду в котловину. За много километров до границы песчаного массива оно заметно выделялось своими размерами среди множества мелких русел, бороздивших такырную равнину и формирующихся только за счет местного стока. Это русло собирало также воду поверхностного стока, сбегавшего с далекого отсюда Копет-дага. Местами оно мельчало, дробилось на десятки водороин, но затем вновь соединялось в русло солидного размера. Характерной особенностью этой системы на равнине было наличие ленты кустарников, сопровождавших русло. Местные русла не всегда имели столь развитую растительность.

У песчаной гряды, отделяющей царство песков от глинистой пустыни, русло резко поворачивало и небольшим каньоном врывалось в межгрядье.

Наличие в главной котловине, "а небольшой глубине, под песками, глинистых пород обеспечивало довольно быстрое насыщение водой водопроницаемых отложений к сравнительно длительное застаивание воды в виде временного озера. Соображения местных жителей, высказанные несколько лет назад относительно причины длительного застаивания озера, находили свое подтверждение в геологическом строении котловины...

Теперь, однако, котловина была иной. Ее вид не радовал взора. Так же хорошо, как и несколько лет назад, с соседних гряд был виден массив зеленых тамарисков, окруженных светлым кольцом оголенных песков. Но среди кустов не было ни одной юрты. Не поднимался к закат-ному небу дым от очагов, не ощущался его характерный запах, было тихо и безлюдно.

Круги от юрт и множество тропок были отлично видны на песчаной почве, но их покрывал мягкий слой пожелтевших веточек тамариска, словно покров сосновой хвои в северном бору. Да и сам тамариск - немой свидетель недавнего обилия воды - не был уже таким густым, и зелень его поблекла.

Главный колодец, носящий такое же название, как и котловина, хотя и был в полной сохранности, но свежие следы не окружали его. Временные колодцы, разбросанные среди бывшего аула, пообвалились, и на их дне копошились жуки, совершая непрестанный бег на месте по оползающему песку.

Там, где сохранилась вода, она была затхлой и солоноватой. В главном колодце, которым время от времени все же пользовались, вода была неплохой, но и ее нельзя было сравнить с той отличной водой, которую я пил из этого колодца при своем прежнем посещении котловины.

Я пробрался к южному краю этого, как бы временно не действующего оазиса, туда, где в прошлый раз видел среди барханных песков полузаброшенные колодцы.

К своему удивлению, я нашел здесь несколько семей, обслуживающих колхозные стада, пасшиеся в прилегающих песках. Колодцы были в полном порядке и давали хорошую воду. Пастухи мне рассказали, что в этих колодцах всегда имеется хорошая вода. И когда колодцы котловины после длительного бессточного периода начинают иссякать, именно здесь можно найти пресную воду.

Тогда мне так и не удалось выяснить причину этого явления. То ли пресная вода накапливается здесь благодаря барханным пескам, то ли колодцы расположены в таком месте, где стекающие из котловины грунтовые воды создают наиболее устойчивые запасы. Многое подтверждало последнее предположение, но решающих доказательств получить так и не удалось.

В отношении опустевшей котловины пастухи подтвердили то, о чем я уже и так догадывался. Несколько лет в котловину совсем не приходила вода. Ее запасы в колодцах иссякли, и колхозники, впредь до лучшего времени, которое может наступить в любой момент "после дождичка", откочевали на другие колодцы.

Но колхозники мне сообщили и новые для меня, очень важные сведения. Судя по воде, которая приходила в прошлом и в этом году на прилегающие такыры, в горах были частые, но не сильные дожди. Вода разливалась по такырам, но каждого дождя было недостаточно, чтобы вода могла преодолеть плоские равнины с множеством мелких русел и дойти до котловины.

Один из колхозников при этом правильно заметил: вот, если бы всю эту воду сложить в один дождь, тогда в нашей котловине снова стоял бы аул и мы могли бы угостить проезжего путника хорошими дынями...

Покидая этот появляющийся и исчезающий оазис, я был твердо убежден, что сооруженная здесь при помощи механизмов система простейших направляющих земляных дамб представляется делом несложным и недорогим. Такие дамбы, конечно, не смогут разрешить задачи "складывания" нескольких небольших дождей в один большой, но зато сток от каждого небольшого дождя, который тонким слоем разливается по глинистой равнине, они направят для хозяйственного использования туда, где это нужно в первую очередь.

Читателю стал теперь, наверное, ясен и ответ на вопрос, поставленный в начале очерка - "Можно ли верить карте?"

Карте можно верить, но нужно знать, для каких условий ее сведения о колодцах и других водоисточниках могут быть неизменными, а для каких они неизбежно должны меняться.

И не следует ругать топографа, если вместо пяти пресных колодцев, обещанных картой, вы найдете один, да и тот с соленой водой. Съемщик карты в этом случае не ошибся, он просто попал в "хороший" год, тогда как вам "не повезло".