Без властелинов [1950 Федорович Б.А.

История народов, - учит И. В. Сталин, - знает немало революций. Они отличаются от Октябрьской ревоции тем, что все они были однобокими революциями. Сменялась одна форма эксплоатации трудящихся другой формой эксплоатации, но сама эксплоатация оставалась. Сменялись одни эксплоататоры и угнетатели другими эксплоататорами и угнетателями, но сами эксплоататоры и угнетатели оставались. Только Октябрьская революция поставила себе целью - уничтожить всякую эксплоатацию и ликвидировать всех и всяких эксплоататоров и угнетателей".

Вот почему первым актом советской власти в Средней Азии был декрет о национализации земли и воды, так как, только вырвав и землю и воду из рук эксплоататоров, можно было уничтожить самую эксплоатацию.

Долго не сдавалось вековое изуверство. Яростное сопротивление оказывали притаившиеся враги. На любое преступление шло мусульманское духовенство. Смерть из-за угла от рук вчерашних судей и властелинов была уделом многих первых борцов за новую жизнь. Годами длились нападения на наши города и аулы басмаческих шаек, вооружавшихся английским оружием. Но, несмотря на все это, новая жизнь входила в каждый кишлак, в каждый дом, проникала на все поля и во все сердца. Она преображала пустыни и перерождала души людей.

А работы было бесконечно много. Веками сооружались каналы, орошавшие землю. И во все времена каждый эмир и бек стремился урвать воды побольше на свои поля, обойдя поля соседа. Сеть каналов, при царском правительстве не перестраивалась, а хищническая эксплоатация земли при возросшем спросе на хлопок приводила к тому, что каждый власть имущий устраивал отводы из каналов, не считаясь ни с чем, кроме своей личной выгоды.

В результате по запутанным лабиринтам каналов и арыков терялось непродуктивно столько воды, что на поля попадала только четвертая доля того, что отводилось из реки. Воды нехватало, а расходовалась она впустую; земли нехватало, а громадные массивы ее выходили из строя, покрываясь белым саваном солей. Надо было приниматься за переделку бесконечно длинной оросительной сети.

Царская Россия 60 лет владела Средней Азией, эксплоатируя ее как хлопковую базу. Но за счет этого хлопка удовлетворялась лишь половина потребности империи. Приходилось втридорога покупать России за границей столько же хлопка, сколько выращивалось его во всей Средней Азии и Закавказье! Миллионы "инородцев" и русского крестьянства одевались в домотканные одежды, не будучи в состоянии приобретать фабричные материи.

Молодой советской стране нужно было иметь свой собственный хлопок в таком количестве, которого хватило бы на всех. А это упиралось во внедрение новых сортов, новой агротехники и в необходимость решительного расширения орошаемых площадей.

Это были годы, когда все области жизни Средней Азии определялись словами "Хлопком" и "Водхоз", когда страна приступила к широкой перестройке оазисов пустыни, к коренной реконструкции ирригационных систем, к невиданным гигантским стройкам.

Это были годы, когда шла упорная борьба за освобождение жизни от гнета мусульманства, за освобождение женщины от ужасной кабалы, за превращение бесправных рабов и батраков в свободных граждан Советского государства, за обеспеченную и равноправную жизнь всех трудящихся, за создание новой, социалистической жизни, за всеобщую грамотность, за развитие национальных культур, за выкорчевывание пережитков темного прошлого из сознания людей, за создание впервые в истории человечества строя, лишенного эксплоататоров и эксплоатируемых.

Так было сказано в письме счастливого узбекского народа вождю народов великому Иосифу Виссарионовичу Сталину к открытию XVIII съезда ВКП(б) в 1939 году.

Казалось бы, вода и земля оставались те же, что и века назад, но почему с песнями идет народ на поля, почему они стали обширней и лучше политы, почему снимают с них невиданные прежде урожаи?

Все это явилось результатом социалистического переустройства всего нашего хозяйства и, в частности, глубоко продуманного нашей партией и правительством плана покорения пустынь.

Да, плоды стали новые. Старые местные средневековые сорта сероватового хлопчатника - гузы, с нераскрывающимися коробочками - заменены наиболее продуктивными.

Недаром нигде в мире не могут получить такого высокого урожая, какой получают советские хлопкоробы!

Поля тоже стали совершенно иными. Раньше, до создания колхозов, летишь на самолете, а под тобой словно лоскутное крестьянское одеяло, а не земля. Одинокие домики, малюсенькие клочки самых прихотливых форм, лабиринты арыков и остатков древних заброшенных каналов. Не поля, а сплошные заплатки, где, кажется, некуда и ступить, не то что пахать на конях. А сейчас тысячи тракторов гудят на этих полях, перекроенных совсем заново, превращенных в правильные массивы, расчерченные ровными, как натянутые струны, каналами. Здесь есть где разойтись тракторам, плугам, культиваторам, пропашникам и новейшей нашей хлопкоуборочной машине. Есть где пройтись и мощным экскаваторам, освободившим тысячи людей от тяжелого труда по ежегодной очистке каналов.

Эта перекройка полей явилась, по сути дела, одним из самых грандиозных преобразований земли, когда-либо осуществлявшихся в мире. Ведь каждый клочок поля веками выравнивался независимо от соседнего, на другом уровне. И каждый клочок орошался своим арыком. Пришлось заново выровнять землю, заново перекроить всю оросительную сеть!

Прежде основным способом полива было затопление поля сплошным слоем воды. Зальют его, превратят в настоящее озеро, и долго стоит под водой растение, а когда высохнет вода, земля покрывается непроницаемой броней коры, которая растрескивается на плиты, рвет корни посевов, не дает им возможности прорасти, мешает доступу воздуха.

Сколько воды тратилось зря и как быстро осолонялась при этом способе орошения земля!

А теперь геометрически ровным узором расчерчивают машины землю, проводя мелкие канавки для бороздкового полива. Тихо льется по бороздам вода. А между бороздками, на возвышенных узких грядках, лишенных всякой корки, тучно наливаются посевы. Поливов делают больше, но воду дают бережно, по точному расчету, и поэтому расход ее теперь гораздо меньше. Узнали колхозники, что такое минеральное удобрение, и проверили, что дает передовая агротехника. Вот почему урожаи хлопка получают они на колхозных полях не только вчетверо и впятеро больше, чем прежде на "своих собственных" полях, но и вдесятеро больше!

Сады, виноградники, поля хлопчатника, посевы знаменитой среднеазиатской люцерны, масличных культур - кунжута, сафлора, земляного орешка арахиса, поля маша (из рода фасолей), из которого варят вкусные и сытные похлебки и плов, плантации чудесных Табаков, кенафа, сахарной свеклы и бахчи с лучшими в мире дынями занимают теперь площади, почти в три раза больше, чем тридцать лет тому назад.

Над величием этой цифры стоит задуматься! Ведь человечество в течение нескольких тысячелетий, завоевывая пустыню, орошало сначала все то, что было проще, потом все то, что можно было оросить, и в конце концов создало среди пустынь Средней Азии и Казахстана поля и сады вдоль всех рек, которые можно было использовать для орошения. И все же сотни тысяч людей оставались без земли. А настала наша эра на земле, и за короткий срок в тридцать лет, несмотря на нападения врагов, мы сумели еще отнять у пустынь и создать богатейшие плантации на площади, почти втрое большей, чем добилось того человечество по меньшей мере за 5 - 6 тысячелетий!

Для того чтобы напоить эти поля, проведена заново длиннейшая сеть каналов и арыков. Только в одном Узбекистане она насчитывает 120 тысяч километров. Если бы всю эту сеть "кровеносных сосудов" Узбекистана вытянуть в одну линию, то ею можно было бы три раза опоясать всю землю по экватору. А сколько новых каналов в Туркмении, Таджикистане, в громадном Казахстане?

Уже в 1939 году сбор хлопка увеличился в три раза по сравнению с 1914 годом.

В Таджикистане за то время, которое прошло со дня установления советской власти, площади под хлопчатником увеличились в пять раз.

Ни одна страна не получает такого количества шелковичных коконов, какое получают колхозники Средней Азии, намного обогнавшие "передовые" прежде страны.

Кичливы бывают иностранные журналисты, восхваляющие свою "передовую технику". А сколько иностранных специалистов приезжало к нам затем, чтобы вывезти от нас лучшие сорта люцерны, дынь, хлопчатника, получить от нас то, чего не, умеют создать сами?

Хвалятся своими "лучшими в мире" красками короли химических концернов. А мы выращиваем на своих полях цветной хлопок, который не нуждается больше ни в каких красителях и не меняет своего цвета, хоть годами держи его на ярком знойном солнце наших пустынь.

Раньше сахарная свекла выращивалась лишь кое-где на приусадебных участках; хозяйки варили из нее с яблоками повидло. А сейчас в Казахстане, в Киргизии и в Узбекистане на орошаемых землях пустынь раскинулись необозримые свекловичные плантации. И сеть заводов, построенных тут же, снабжает страну громадным количеством сахара. А ведь тридцать лет назад в этих местах сахар был редкостью и считался предметом большой роскоши.

Много новых, чудесных плодов стала давать по-новому вскормленная, напоенная и взлелеянная земля в невиданно разросшихся оазисах советских пустынь.

Оседание кочевников. В каждой пустыне и в каждом районе по-своему складывалась раньше жизнь давнишних ее обитателей - кочевников-пастухов.

В тех пустынях, что прилегали поближе к крупным оазисам, выпасался скот земледельцев. В отдаленных от рек районах использовались для земледелия маленькие клочки у родников или у небольших примитивных запруд. Увязать земледелие с кочевками не легко бывало одной семье. Поэтому чаще всего такое совмещение было доступно лишь крупным владельцам - манапам, оставлявшим на полях лишь несколько семей батраков выращивать хлеб.

Таким образом, основным населением пустынь вне оазисов были кочевники, почти не занимавшиеся земледелием и вечно кочевавшие со своими стадами с места на место. Но и сами кочевания были различны.

В песках Кара-Кумов жили туркмены кумли - песчаные жители. Они всегда оставались в одних и тех же районах. Ведь пески дают корм скоту в течение всего года, - значит, нет необходимости уходить из них. Каждый аул, обычно состоящий из людей одного рода, базировался на свой такыр, на краю которого устраивались колодцы. Соленую воду этих колодцев улучшали, запуская в нее по особым водосборным канавкам "чиль" - пресные талые и дождевые воды. На зиму, когда дуют холодные ветры и такыр раскисает от тающего на солнце снега, люди уходили в ближайшие участки песков, приезжая к такыру лишь по воду. Весной, когда перепадают дожди, когда сочны травы и много молока у скота, люди уходили подальше, в районы, где были лишь соленые воды или даже совершенно не было колодцев. Скот обходился сочным кормом, а люди - молоком. А на лето и осень все снова съезжались к такыру, и тогда здесь выстраивались в ряд несколько десятков, а то и сотня юрт. Мужчины снаряжали караваны и уходили в оазисы с шерстью и жиром, с изготовленными кошмами, паласами и коврами - менять их на джугару, пшеницу, рис, одежду, на чай, сахар и керосин для коптилок. А после возвращения караванов кумли вновь уходили на зиму в пески, разбиваясь на группы по три - пять кибиток. В корне изменился хозяйственный строй после коллективизации, когда окончательно была ликвидирована всяческая эксплоатация человека человеком, когда основное поголовье скота стало общественным.

Территория Туркмении была в административном отношении разделена на узкие длинные районы, вытянутые с юга на север. И во всех районах каждый колхоз получил наделы с таким расчетом, чтобы строить свое хозяйство, используя в каждой зоне лучшее из того, что она может дать. На горах Копет-Дага располагаются богарные, то есть не требующие орошения, посевы пшеницы и ячменя и находятся сенокосные участки. На подгорной равнине расположены аул, его хлопковые и люцерновые поля, огороды, баштаны, виноградники и сады. А в песках, иногда за 100 и 200 километров, находятся его основные пастбищные угодья. Так, используя разнообразные природные районы, каждый колхоз обеспечивает теперь себя всем необходимым и строит свою жизнь, ставшую зажиточной и культурной для всех и оседлой для подавляющей части населения, занятой земледелием в оазисе.

Несколько иначе складывалась жизнь в других пустынях, особенно в Казахстане. Например, в песках Муюн-Кумы и в тростниковых зарослях низовьев реки Чу казахи только зимовали со своим скотом. Весной "за снегом" они уходили на север, шли через Голодную степь - Бетпак-Дала, пока сохранялись на ней еще "дождевые ямы" с водой, и в течение всего лета выпасали скот на полынных, типчаковых, ковыльных и разнотравных пастбищах степей Арка, лежащих в районе реки Сары-Су. А с первыми холодами и снегами они вновь уходили на юг. Так в течение года проходили они тысячу, а то и полторы тысячи километров. Такие кочевания были очень тяжелы для всего населения: ведь кочевали все - и новорожденные ребята, и больные, и старики. Такими далекими кочевками существовало большинство жителей пустынь. А в то же время кругом было много земли, пригодной для земледелия, для оседлой жизни, при которой куда легче и спокойнее жить, учить детей, лечить больных и создавать все необходимое для обеспеченной и культурной жизни.

В 1929 - 1930 годах, во время великой перестройки отсталого сельского хозяйства, в Советском Союзе было навсегда покончено с первобытным кочевым хозяйством. Во всех республиках - в Казахской, Узбекской, Кара-Калпакской, Туркменской, Таджикской и Киргизской- кочевники получили наделы на землях, пригодных для земледелия," и прилегающие к ним пастбищные угодья. Проведено было грандиозное дело - "оседание кочевников". Создана была материальная база для новой, социалистической жизни. Началось усиленное строительство новых поселков, расширение прежних. Люди получили теплые дома, для скота строились хлева и загоны. Воздвигались силосные башни, строились школы и больницы, бани и клубы.

Это была нелегкая работа. Надо было не только все строить заново, но и приучать людей к земледелию, к хозяйству, к жизни на одном месте, к тому, что питаться можно не одним лишь кислым молоком, лепешками и мясом, а растительными жирами, овощами и фруктами.

Прошло недолгих десять лет, и возросшие колхозные стада перестали умещаться на близких к колхозам землях. Вновь возникла потребность в использовании для пастбищ отдаленных районов пустынь. Но о возврате к прежнему кочеванию не могло быть и речи. И тогда сама жизнь научила новому виду хозяйства - отгонному животноводству.

Основные отличия нового использования пустынь от прежнего, кочевого способа заключаются в следующем:

Во-первых, почти все население колхоза остается в оазисах, и лишь члены животноводческих бригад уходят со скотом в пустынные районы.

Во-вторых, отгон скота происходит лишь на отдельные сезоны.

В-третьих, пасти скот в пустыню уходят не так, как при кочеваниях, "на милость природы", а на определенные, заранее созданные базы, с хорошим помещением для людей, с загонами для скота, с запасами продуктов и заранее заготовленным фуражом на случай бескормицы.

В-четвертых, население раньше даже в крупных центрах не имело возможности приобщаться к каким бы то ни было элементам культуры, а теперь человек, временно уходящий из коллектива, получает газеты, слушает радио, нередки на далеких пастбищах и кинопередвижки, всегда есть медицинская помощь, а в хороших хозяйствах и регулярная двусторонняя радиосвязь.

Люди, уходящие со стадами, теперь не оторванные от мира бродяги, которым неоткуда и не от кого ждать помощи: это члены коллектива - колхоза или совхоза, заботливо им снабженные и опекаемые. И самое животноводство из мелкого, частного, в значительной мере использующего низкопродуктивные породы, стало культурным и высокопроизводительным.

Основное поголовье наиболее ценных каракульских овец в годы гражданской войны угнали басмачи за рубежи нашей Родины. Мы не только восстановили каракулеводство, но значительно расширили его и раздвинули районы его распространения. Породы овец, дававших мало шерсти и грубого качества, заменены самыми лучшими видами тонкорунных овец, дающих наибольший настриг шерсти.

Обо всем этом легко написать в двух строках, но сколько труда было затрачено на то, чтобы испробовать все лучшие породы, имеющиеся в мире, кропотливо испытывать их в наших условиях, выяснять, с какими нашими породами их лучше всего скрещивать, вывести из них новые, самые продуктивные и наиболее стойкие породы, и достижения опытной станции превратить в миллионные стада! Как трудно было бороться с косностью, невольными ошибками, невежеством и вредительством и, несмотря ни на что, добиться от всего поголовья самой высокой плодовитости.

Как просто сказать о том, что в наших пустынях скот обеспечивается на зиму запасами корма. А разве это возможно было при прежних формах частного, раздробленного кочевого хозяйства? Разве для пустынь это то же, что и обычное сенокошение в других областях? Местами эти запасы создают заготовкой некоторых видов дикорастущих растений. В других же районах для этого требуются посевы специальных трав. Сколько труда было положено нашими опытными станциями, чтобы найти такие травы, выяснить условия их искусственного разведения и научить вчерашних кочевников выращивать эти травы!

Какое грандиозное значение для жителей пустынь скрыто в этих сухих словах: "оседание", "заготовка кормов", "метизация", "многоплодие". Уж одно то, что навсегда покончено со страшным словом "джут", обозначает не только страховку от неожиданного падежа скота, но и уверенность людей в самом своем существовании.

Первенец индустрии пустынь. Была осень 1925 года. Страна только что залечила последние раны, нанесенные гражданской войной. Впереди стояла грандиозная задача. Народное хозяйство первого в мире государства трудящихся необходимо было создавать не только заново, но, главное, совершенно независимым от внешнего рынка, от милости капиталистических государств. Просматривая списки руд и полезных ископаемых, добывавшихся в Российской империи, нетрудно было убедиться в том, что Россия нуждалась в ввозе и действительно ввозила большую часть сырья, необходимого даже для ее слабой промышленности. Молодому Советскому Союзу предстояло тщательно изучить слой за слоем и складку за складкой земной коры и каждое внедрение изверженных горных пород на пространстве одной шестой части суши, найти все необходимое сырье и создать мощную и разнообразную индустрию на собственном сырье.

Таким необходимейшим сырьем являлась сера. Сады и виноградники, лечебные учреждения и заводы испытывали недостаток в ней. И академик Александр Евгеньевич Ферсман взялся за разрешение этой проблемы. Ознакомление со всеми известными тогда месторождениями серы дало неутешительные результаты. Оставалось проверить сбивчивые и разноречивые толки о богатстве Серных бугров, лежащих в самом сердце неизведанных и загадочных тогда Кара-Кумов, в 250 километрах от Ашхабада.

Но извлекать серу из недр пустыни?.. Не покажется ли самая мысль об этом несбыточной утопией? Страна фактически была совершенно неизведанной и, судя по тому, что на приграничные оазисы в то время постоянно совершали набеги басмачи, была опасна для путешествия, а тем более для эксплоатации ее богатств. Но если начать разработки, то сырье необходимо перерабатывать на месте; значит, через всю пустыню надо доставить все необходимое для завода. А как снабжать продовольствием? Как вывозить серу? Есть ли вода на месте? Откуда взять топливо? Как сделать в песках дома для людей? Вопросы эти были настолько серьезны, что самая идея эксплоатации серы в Кара-Кумах казалась совершенно нереальной, и автор ее рисковал свою заслуженную репутацию ученого-энтузиаста надолго променять на "славу" фантазера, не заслуживающего доверия.

Хуже было, то, что и в Ашхабаде ни в одном учреждении никто не смог ему ответить ни на один из этих вопросов. Нельзя было узнать даже, есть ли по пути население и колодцы и можно ли вообще пробраться к Серным буграм. И все же, несмотря на все сомнения и всеобщие предостережения, А. Е. Ферсман, посоветовавшись со своим другом и помощником Д. И. Щербаковым, решил, что отступать нельзя. Надо увидеть все своими глазами и самим все выяснить. Стране нужна сера, значит, надо действовать и дерзать. Они разыскали туркмена, знающего путь, собрали маленький караван и, вопреки предостережениям и советам местных организаций, тронулись в путь.

Хлопчатник - основное богатство оазисов пустыни. Сотни тысяч гектаров занимают посевы этого ценнейшего растения. Миллионы пудов хлопка отправляются на текстильные фабрики страны

Нефть и сера - богатства наших пустынь: нефтяные промыслы

Нефть и сера - богатства наших пустынь: серный завод в Кара-Кумах

Результаты этой рискованной экспедиции показали, что из всех известных тогда у нас месторождений каракумские Серные бугры оказались наиболее богатыми как по запасам, так и по процентному содержанию серы в руде. На месте обнаружено было достаточно топлива в виде зарослей саксаула. Невдалеке были и колодцы с почти пресной водой. Подсчеты показали, что в крайнем случае снабжение и вывоз можно организовать на единственном тогда виде транспорта в песках - на верблюдах.

Но неожиданно возникла новая проблема. Вывезенные образцы руды являлись, несомненно, прекрасным и красивым строительным материалом. Они представляли собой твердый камень песчаник, белые песчинки которого были сцементированы яркой канареечно-желтой самородной серой. Но любой из известных тогда методов плавки приводил к одним и тем же плачевным результатам. Как только начинала плавиться сера, так сейчас же расплывался, как жидкость, и весь твердый камень, и все попытки отделить серу от песка не приводили ни к каким результатам. А здесь еще нашлись "идеологи" и более рациональных способов получения серы. К чему все эти выдумки, основанные в песках и на песке, говорили они, когда ежедневно из труб многих действующих заводов с сернистым газом уходит в воздух достаточное для страны количество серы? Гораздо проще использовать эти бесплатные отходы заводов, чем гоняться за химерой в пустыне. И все же А. Е. Ферсман не сдавался. Он знал, что газ выпускался уже десятки лет, значит, нет уверенности, что реально осуществимый способ его использования будет найден в ближайшие годы. Уж лучше синица на песке, чем журавль в дыму. И он, настаивая, чтобы были усилены исследования по извлечению серы из газа, одновременно не прекращал в своем тогда маленьком институте работ по опытам плавки вывезенных из Кара-Кумов образцов. И, наконец, его сотрудник П. А. Волков добился блестящих результатов.

Не всегда бывает прост путь от лабораторного стола до создания завода. Начались проверки в лабораториях, потом конструирование автоклавов, затем проверка в полузаводском масштабе на одном из заводов Ленинграда, потом сооружение опытно-эксплоатационных автоклавов в том же Ленинграде. А тем временем в центре Кара-Кумов, у легендарных бугров Кырк-Джульба (Сорока холмов), шаг за шагом шло изучение их строения, производились упорные разведочные работы, подсчитывались запасы серы в каждом бугре и выбиралось место для будущего завода.

Прошло два с половиной года с момента первой экспедиции А. Е. Ферсмана, и в начале мая 1928 года в Ашхабаде в присутствии специальной комиссии была произведена первая плавка привезенной из Кара-Кумов на верблюдах руды в доставленном из Ленинграда автоклаве. Опыты окончились блестящей победой. Была получена первая советская сера, сказавшаяся чистейшей в мире.

Но как перебросить оборудование завода через 250 километров бездорожной песчаной пустыни? Один котел весил полторы тонны, а единственным видом транспорта был вьючный верблюд. Разрешение этой сложной задачи - переброски оборудования опытного завода - взял на себя молодой инженер-геолог А. Ф. Соседко. Он был уроженец Средней Азии и к тому времени не раз уже пересек Кара-Кумы, пока вел разведку Серных бугров. В помощь себе он привлек артель ашхабадских возчиков. И 18 мая 1928 года из города выступил невиданный караван.

На трех тяжелых подводах, колеса которых были снабжены железными обручами в 25 сантиметров шириной, полтора десятка лошадей, запряженных цугом по пять в каждую подводу, везли паровой котел и два автоклава. Вслед за подводами шел караван из 30 верблюдов, навьюченных фуражом, продовольствием и водой. К некоторым верблюдам привьючено было по два длинных бревна, концы которых покоились на двуколках с широкими железными шинами. Несколько верховых сопровождали это шествие: 6 возчиков, 9 верблюдчиков, степенный караван-баши Анна-Кули-Мухамедов, замечательный проводник и следопыт Бегенч Боузлы, старшина возчиков Ветошкин и А. Ф. Соседко - таков был личный состав этого каравана.

Вначале, пока шли низкие, полузаросшие бугристые пески, дело подвигалось сравнительно благополучно. На 64-м километре было встречено первое препятствие в виде высокой оголенной песчаной гряды шириной в 300 метров. Хорошо, что по соседству оказался туркменский аул, жители которого дружно помогли работе. Пришлось проложить специальную дорогу, устлать ее ветками саксаула и песчаной акации, впрячь в подводу с котлом 14 лошадей и, только благодаря энергичнейшей работе и коней и всех 19 участников этой эпопеи, удалось, наконец, перевезти котел через это первое препятствие. Затем тем же способом были перевезены и автоклавы, и к вечеру экспедиция оказалась по ту сторону гряды... в 300 метрах от места, откуда вышли утром. Но и дальше пески были тяжелы. Путь шел, как по волнам: через каждые 175 метров начинался подъем на новую гряду и затем спуск с нее. Лошади настолько выбивались из сил, что приходилось их поить каждые 1,5 - 2 часа. Все расчеты были спутаны. Был нанят дополнительный большой караван для постоянной доставки лошадям воды. На всем дальнейшем пути пришлось принять следующий способ. Сначала все 14 лошадей впрягались в котел, затем, отвезя его на несколько километров, возвращались обратно, и по семь впрягались в автоклавы. Непоколебимая настойчивость сделала свое дело. И через 38 дней пути по раскаленным пескам караван остановился у подножия серного бугра Зеагли, у места, выбранного для строительства завода. Все трудности в конце концов были преодолены, и 1 ноября 1928 года маленький опытный завод - первенец индустрии в пустыне - начал свою регулярную работу, сперва в одну, а потом и в три смены. С тех пор уже в продолжение двадцати двух лет не прекращалась в пустыне плавка руды.

1 мая 1930 года был пущен взамен маленького опытного большой завод. Затем к нему присоединили второй серный завод, выстроенный на другой группе тех же серных бугров Кырк-Джульба. Запасы каракумских месторождений считались небольшими, и первый завод строился как временная мера для обеспечения страны серой, пока не будет найдена более солидная база. Она была затем обнаружена в совершенно другом районе той же Туркмении, где уже ряд лет работает новый мощный серный завод. Давно используется на колчеданных заводах Урала сернистый газ, уходивший прежде с дымом. Но все еще не прекращается доставка из центра Кара-Кумов чистейших яркозолотистых чушек лучшей в мире серы - этого желтого дара "черных песков".

Покорение недр. Пустыни - это база животноводства. Так было давным-давно, так есть и сейчас, и так в значительной мере и будет. Но прежде пустыни использовались только для животноводства, а сейчас многие из них уже превратились в гигантские промышленные узлы. В годы сталинских пятилеток в пустынях была создана крупная передовая индустрия.

До революции, чтобы попасть в город Верный, надо было на лошадях проехать 700 километров по пыльной, разбитой, никогда не ремонтировавшейся грунтовой дороге. На север от Верного на тысячу километров тянулись необитаемые "Киргизские степи". Изредка в них пробирался какой-нибудь одиночка - искатель руд. Он привозил какие-то образцы и камни, показывал их купцам и промышленникам, но никто не решался вложить деньги в предприятия, до которых по бездорожью и безводью надо было добираться долгими неделями. Да и подлинно ли это руда? Иногда делались и более серьезные попытки разведки недр, но быстро истощались средства, месторождение оказывалось "не заслуживающим доверия" и забывалось. Одиннадцать лет пытались концессионеры разведать медные руды Джезказгана, но выявили лишь малую крупицу его несметного богатства.

Сейчас на север от того же города Верного (ныне Алма-Ата - столица Казахской ССР) расположены крупнейшие индустриальные районы. На берегах бирюзовых вод озера Балхаш, обрамленного с севера красными скалами гранита, а с юга - желтыми массивами песков, среди неизведанной прежде ПУСТЫНИ, возник металлургический гигант - Балхашский медеплавильный завод. Рядом с заводом вырос город с красивыми зданиями, с прекрасным пляжем и городским садом.

На раскаленной гранитной пустыне изредка лишь выбивается из земли кустик полыни. Трудом работников Академии наук СССР здесь создан не только городской сад, но и опытная станция, выращивающая прекрасные овощи.

От Балхаша через пустыню к рудникам и угольным шахтам уходят и вновь возвращаются нагруженные углем и рудой тяжеловесные поезда. Руда доставляется с целого ряда крупнейших месторождений, открытых в пустынных и полупустынных районах Центрального Казахстана. Карсакпай, Джезказган, Коунрад - это названия урочищ, известных двадцать лет тому назад лишь немногим кочевникам, а теперь это крупные промышленные центры. Богатства недр Казахстана лишь начинают изучаться, а уже вскрыты и эксплоатируются богатейшие залежи различных руд, находящихся в этом Центрально-Казахстанском мелкосопочнике. И когда в годы Великой Отечественной войны Советская Армия громила врага, то свинец и латунь для смертоносного ливня пуль, обрушивавшегося на головы врагов, широкой рекой текли из пустынь и гор Казахстана. Пустыни Центрального Казахстана стали богатейшей кладовой разнообразных цветных металлов.

15 августа 1931 года ЦК ВКП(б) принял решение о создании третьей угольной базы СССР - Караганды. Когда же через десять лет враг временно оккупировал Донбасс - нашу основную кочегарку, то печи советских заводов бесперебойно и в нужном количестве питались из этой новой кочегарки, созданной на окраине пустынь по решению нашей партии и правительства.

Недоступны были эти районы, расположенные на расстоянии многих сотен километров от каких-либо путей сообщения, пока народ не проложил стальных путей через эти бескрайные степи в пустыни. В 1936 году была сооружена железная дорога из Петропавловска в Караганду, потом в Балхаш, затем в Карсакпай и Джезказган, а в 1939 году скоростными методами была построена железная дорога Акмолинск - Кар-талы. И по этим дорогам в годы войны мчались на заводы составы с углем и металлом, из которого выковывалось оружие нашей победы.

Каждый год армия геологов выискивает стране новые и новые богатства недр. Найдены новые залежи угля и железных руд. Мировыми поставщиками марганца были Никополь на Днепре и Чиатуры у берегов Черного моря. Богатые залежи марганца известны теперь и в пустынях Мангышлака и в Центральном Казахстане.

Лучшее удобрение для полей - фосфорные соли - доставлялись прежде из мировых месторождений Алжира. Затем был создан Хибинский комбинат, начавший питать фосфором поля всего Союза и Европы. А недавно в пустынях Казахстана, на северной окраине гор Кара-Тау, найдены крупнейшие месторождения фосфорита. Теперь для плантаций хлопчатника и полей Средней Азии суперфосфат не надо возить через весь Советский Союз из Заполярья в пустыню. Фосфорные удобрения изготовляют заводы, расположенные, невдалеке от этих месторождений.

Давно было известно, что в Прикаспийской низменности, в низовьях реки Эмбы, среди солончаковой пустыни, лишь недавно обнажившейся из-под воды Каспийского моря, среди соляных озер, солончаков, бугров и песков имеются залежи нефти. Наугад бурили в этой безводной пустыне отдельные предприниматели, но слишком дорого обходилось такое предприятие, а еще дороже стоило вывезти добытую нефть из этой отдаленной окраины.

В 1892 году была здесь пробурена первая скважина, но только в 1911 году мощный фонтан из скважины привлек внимание концессионеров и предпринимателей. Однако к 1917 году, по существу, разведаны были только два месторождения, и из 117 выбуренных скважин добыча в основном велась на одном лишь промысле Доссор.

В 1920 году Высший совет народного хозяйства РСФСР организовал трест "Эмбанефть". А сейчас тут известно уже более сотни месторождений нефти, многие из которых широко разрабатываются. Железная дорога Гурьев - Кандагач соединяет теперь эмбинские промыслы с Каспийским морем и железнодорожной сетью страны. По трубам нефтепроводов течет черное золото, снабжая страну значительным количеством горючего для наших тракторов, автомобилей, самолетов, заводов и железных дорог.

Месторождения нефти в Актюбинской области связывают мощные залежи "Эмбанефти" с колоссальным новым нефтеносным районом "Второго Баку", простирающимся через Башкирию и все Приволжье.

На новых промыслах Эмбы выросли новые рабочие поселки. И в прежде безводной пустыне люди пьют пресную воду и живут в белых гипсовых домах озелененных поселков.

В той же Прикаспийской низменности, лежащей ниже уровня океана, обнаружены и разрабатываются гигантские залежи разнообразных солей. На 2 километра проходили скважины по толщам чистейших солей, не достигая их нижних пределов. Поваренной соли здесь имеется столько, что для всего человечества ее хватит на тысячелетия.

Царская Россия не имела калийных солей для удобрения своих полей. Советская страна обладает теперь на Урале и в Прикаспийской пустыне крупнейшими в мире залежами этих солей. В Прикаспии обнаружены и богатейшие залежи разнообразных солей бора. Замечательно, что эти соли были найдены учеными сначала не в поле, а в кабинете, теоретическим путем, настолько хорошо знают советские геологи недра своей земли и умеют научно предвидеть!

Можно было бы много рассказывать об истории покорения недр наших пустынь, где открытие и освоение каждого месторождения являлось героической страницей наших великих дней.

Тысячелетиями лежали эти недра нетронутыми. Лишь кое-где кочевники-охотники добывали немного свинцовой руды, чтобы приготовить себе картечь и пули. А сейчас пустыни покрылись сетью железнодорожных и автомобильных магистралей, связывающих новые города и рабочие поселки, разнообразные заводы и шахты, прииски и промыслы. Бывшие кочевники стали Героями Социалистического Труда, знатными шахтерами, мастерами новых методов труда и скоростных плавок.

Вокруг новых городов появились водохранилища и образцовые подсобные хозяйства. Первые рабочие Караганды пробовали сажать картофель у себя около домов. В лучшем случае они собирали столько же килограммов, сколько посадили, но мелкого, как орешек, картофеля. А теперь воды большого, как озеро, Самаркандского водохранилища орошают поля совхозов, и жители Караганды полностью обеспечены овощами, ягодами и фруктами.

Освоение недр неразрывно связано с животноводческим и земледельческим освоением пустыни в целях обильного снабжения новых индустриальных центров все-ми видами продовольствия.

Народные стройки. В марте 1939 года, на XVIII съезде партии, товарищ Сталин призвал советский народ догнать и перегнать в экономическом отношении наиболее развитые капиталистические страны Европы и Соединенные Штаты Америки. На этот призыв откликнулись все советские люди. И той же весной 14 тысяч колхозников Ферганы вышли на первую скоростную народную стройку Ляганского канала. Это было подлинным наступлением на пустыню, и под руководством небольшого коллектива инженеров и техников был построен канал имени XVIII съезда партии, в 32 километра длиной, в невиданно короткий срок - в 15 дней!

Царское правительство такой же канал строило в соседней Голодной степи 11 лет!

Весть о строительстве нового канала разнеслась мгновенно и перелетела из Узбекистана в Киргизию, Казахстан, Таджикистан и Туркмению, Азербайджан и Армению. И повсюду колхозные массы подхватили это начинание и пошли отвоевывать у пустынь и полупустынь новые тысячи гектаров, орошая их водами из каналов, выстроенных народом в сказочно короткие сроки.

Первого августа того же 1939 года было начато строительство Большого Ферганского канала, назначением которого являлось обводнение всей южной части Ферганы. И через 48 дней 160 тысяч колхозников-строителей Узбекской и соседних Киргизской и Таджикской советских социалистических республик праздновали уже окончание постройки этого замечательного канала, получившего имя великого Сталина.

Эта новая река, - иначе как же назвать канал в 280 километров длиной и 25 - 30 метров шириной? - была рождена энтузиазмом счастливейшего народа. Здесь было вынуто 16 миллионов кубометров грунта и выстроено, кроме того, 400 крупных и мелких ирригационных сооружений.

Колхозники - узбеки, русские, киргизы и таджики - показали, как умеет работать свободный народ, и доказали всему миру, что в стране социализма свободный труд подлинно является делом чести, доблести и геройства.

В том же 1939 году был сооружен Урало-Кушумский канал в низовьях реки Урала. Здесь было обводнено около 1 миллиона гектаров, получено более 100 тысяч гектаров заливных сенокосов и на 5 тысячах гектаров было создано регулярное орошение. Стройки эти охватили каждую область тех республик, земли которых расположены в пустынях и засушливых местах.

Невиданное по размеру строительство было оборвано вероломным нападением гитлеровских фашистских полчищ. Фронты Великой Отечественной войны проходили далеко от пустынь, но пустыни жили самой напряженной жизнью во имя победы.

Эвакуированные заводы размещались поблизости от обнаруженных в пустынях месторождений руд, источников химического сырья и топлива. В тех оазисах, где существовали лишь первые индустриальные предприятия, возникали громадные промышленные комбинаты. Прежние колонии царской России - молодые, но мощные районы передового социалистического хозяйства наших довоенных лет в годы войны превратились в высокоразвитые индустриальные страны. Но и в самые тяжелые дни войны трудящиеся городов и кишлаков сооружали каналы и плотины, на этот раз в основном для создания многочисленных гидростанций, для того, чтобы новые заводы получили свою собственную энергетическую базу. И подгорные районы Средней Азии и Казахстана получили десятки новых крупных и крупнейших электрических станций.

Не успело отзвучать еще эхо победных салютов, как вновь было поведено наступление в глубь пустыни, вновь начали строиться гигантские водохранилища и каналы.

В 1940 году более 100 тысяч колхозников начали строить громадное Катта-Курганское водохранилище в Бухарской области Узбекистана. Давно уже все воды крупной реки Зеравшана, бегущей с вечных снегов и льдов, разбираются полностью на орошение 400 тысяч гектаров земли нескольких оазисов. Казалось бы, нельзя ее водами оросить больше ни одного гектара. Но люди знали, что случаются на Зеравшане паводки в такое время, когда вода не нужна бывает полям. И тогда проносится эта вода по пустыням почти до самой Аму-Дарьи. Чтобы использовать эту "дикую" воду, и приступили колхозники к строительству "Узбекского моря". Была готова лишь первая его очередь, когда враг напал на нашу землю и стройка была прекращена. В послевоенные годы строительство было закончено. Миллионы кубических метров воды сохраняются в этом "море" и расходуются для орошения десятков тысяч гектаров новых хлопковых полей и садов.

В самые тяжелые дни Великой Отечественной войны, когда враг дошел до самой Волги, а Сталинград был превращен в груду развалин, в ноябрьские дни 1942 года, как раз накануне подписания приказа о наступлении и окружении фашистской армии под Сталинградом, товарищ Сталин подписал постановление о строительстве плотины и гидроэлектростанции на реке Сыр-Дарье у Фархадских скал.

Сейчас уже закончено сооружение плотины, загородившей путь реке и поднявшей ее уровень на 20 метров. По 14-километровому каналу вода подходит к турбинам гидростанции и рождает электрическую энергию для мощных заводов, одни из которых уже существуют, другие же строятся. Электроэнергии хватит и для выплавки металла, и для электропоездов, и для работы машин на фабриках и на колхозных полях. Фархадская станция является одной из наиболее мощных в СССР. А вырвавшаяся из-под турбин вода оросит более полумиллиона гектаров, каждый из которых даст стране по 150 пудов хлопка.

Наступление на пустыни широко развернулось с первых лет советского строительства. Наступающая пятилетка с ее великими стройками превратит в цветущие оазисы громадные пространства, но и она не явится пределом нашего наступления на пустыню.

Две новые магистрали. Веками древний Хорезм был связан с остальным миром лишь узкими нитями верблюжьих троп и широкой лентой мутной и быстрой Аму-Дарьи. Вечно изменчивы воды Аму, то разрушающие берега, то намывающие обширные острова, то вдруг устремляющиеся по новому пути, то неожиданно загромождающие наносными песками судоходные протоки. Трудно плавание по этой древней реке. Там, где вчера проходили большие груженые парусные баржи - каюки, сегодня капитан - дарга - бьется со своими каючниками весь день и не может сняться с мели, нанесенной за ночь. При удаче можно быстро спуститься с грузом вниз по течению, но сколько труда надо было тратить бурлакам, чтобы протащить даже легко нагруженный каюк вверх по этой быстрой и мощной реке. Бесконечно длинными и тяжелыми казались им полтысячи километров, отделяющих Хорезм от Чарджоу.

С первых же лет прихода русских в Среднюю Азию появились плоскодонные колесные пароходы и буксиры на Аму-Дарье. Вверх по течению они делали по 2 - 3 километра в час. Если они могли поддерживать кое-какую связь с гарнизонами и обеспечивать торговлю с Хивой до революции, то потом положение в корне изменилось. Низовья Аму-Дарьи, где расположены Хорезмская область Узбекистана, Ташаузская область Туркмении и основная, населенная часть Кара-Калпакской АССР, стали крупным хлопководческим центром. Выросло товарное сельское хозяйство. Взамен район требует завоза разнообразной промышленной продукции и сам начинает ее давать все в больших количествах. Тихоходные пароходы не смогли справляться с выросшими во много раз требованиями к перевозкам.

В 1920-х годах были созданы и с тех пор существуют пассажирские и грузовые авиалинии, связывающие Ташкент, Чарджоу и Ашхабад с центрами Хорезма - столицей Кара-Калпакской АССР Нукусом, двумя областными центрами - узбекским Ургенчем и туркменским Та-шаузом и со всеми многочисленными районными центрами. Самолеты этих авиалиний ежедневно перевозят большое количество пассажиров и самого разнообразного груза. Всегда в полном порядке проведенная из Чарджоу в Хорезм автомобильная дорога. И все же и пароходы, и самолеты, и автомобили не могут удовлетворить потребностей бурно развивающегося края.

Едешь по равнинам Хорезма и видишь то тут, то там какие-то поселки с новыми яркобелыми трехэтажными домами. А подъезжаешь ближе и видишь, что это не поселки, а хлопковые заготовительные пункты, и не трехэтажные дома, а гигантские бунты хлопка до 10 метров высотой, обтянутые сверху брезентом, и с тремя этажами окон-туннелей для вентиляции хлопка.

Летом 1947 года 70 тысяч колхозников пошли в пустыню Кара-Кум, чтобы пересечь ее от края до края железнодорожным путем. Каждый административный район получил на стройке свой участок.

Сюда направлялись лучшие партийные и советские работники, чтобы возглавить и организовать эту громадную стройку. Тысячи людей трудились, соревнуясь друг с другом. И через три месяца свыше 600 километров насыпи железнодорожного полотна было закончено. Но как оно было сделано! Как любовно укрыты его откосы и поверхность от ветра! Как тщательно выверены все линии. Затем на смену колхозникам пришли путейцы, начавшие со стороны Чарджоу покрывать насыпь щебенкой, укладывать на ней рельсы. И теперь по новой железной дороге поток хорезмского хлопка в одном направлении течет на заводы страны, а в другую сторону движутся грузы для строительства Тахна-ташской плотины на Аму-Дарье и Главного Туркменского канала - Аму-Дарья - Красноводск.

Центральный Казахстан стал основным индустриальным районом Казахской ССР. Но чтобы из столицы республики Алма-Ата попасть в город Балхаш, надо либо 50 минут лететь на самолете, либо 5 суток ехать на поезде, совершая сложный путь через Семипалатинск, Барнаул, Новосибирск, Омск, Петропавловск, Караганду и только оттуда в Балхаш. Обслужить полностью все перевозки между такими центрами, как Алма-Ата, Балхаш и Караганда, на одних только самолетах не просто. И получилось так, что оазисы Южного Казахстана не могли снабжать продовольствием индустриальные центры, расположенные в пустыне, а промышленные продукты и уголь должны были перевозиться на тысячи километров, чтобы попасть в Южный Казахстан.

Вот почему в том же 1947 году было начато строительство другой железнодорожной магистрали, пересекающей пустыню на пространстве 450 километров, от станции Чу на Турксибе до станции Моинты близ Балхаша. Благодаря этому строительству Казахстан получает новую сквозную магистраль, позволяющую начать освоение новых районов пустынь.

Новое хозяйство - новые люди. Но кто же те люди, которые покоряют пустыни, меняют лик земли? Это те, кто всего 30 лет назад были бесправными рабами, батраками, кочевниками или дети этих людей.

Это те же самые люди, но ставшие совсем иными. Во всем Казахстане до 1917 года вместе с русскими жителями городов насчитывалось 7 - 8 процентов грамотных. А сейчас не так-то легко найти неграмотного даже в самых отдаленных областях пустынь. В том же Казахстане не было ни одного высшего учебного заведения, а сейчас их 19.

В письме "Вождю советского народа товарищу Сталину от туркменского народа", принятом в 1950 г., в дни празднования 25-летия Туркменской ССР, с горечью вспоминается прежнее время: "Ничего не было в то время у трудящихся туркмен: ни земли, ни воды, ни человеческих прав, ни школ, ни больниц, ни книг на родном языке".

В 1925 году товарищ Сталин поставил задачу: "Создать промышленные очаги в советских республиках Востока, как базы для сплочения крестьян вокруг рабочего класса". Это указание легло в основу всего социалистического переустройства. 29 января 1950 года, празднуя 25-летие своей республики, туркменский народ рапортовал о том, что промышленность с тех пор возросла в Туркмении в 13 раз и ее удельный вес в республике занимает 70 процентов, несмотря на то, что земледелие непрерывно росло, а поголовье каракулевых овец возросло в 5 раз! В Туркмении есть промышленность нефтеперерабатывающая, химическая, строительных материалов, текстильная, швейная, трикотажная, полиграфическая, стекольная и др. Построено и полностью реконструировано 352 крупных предприятия. "Счастливая, зажиточная жизнь, свободный созидательный труд под солнцем Сталинской Конституции в корне изменили духовный облик народа". В безграмотной прежде Туркмении, где грамотных было меньше одного процента всех жителей, вместо 11 прежних школ стало 1230! Сейчас в школах Туркмении обучается 200 тысяч детей - одна шестая часть населения. Около 10 тысяч человек молодежи учится в 6 высших учебных заведениях и 30 специальных средних учебных заведениях. Прибавьте к этому густую сеть школ для взрослых и всевозможных курсов по подготовке и переподготовке. В туркменском филиале Академии наук СССР и в исследовательских институтах работают 37 докторов наук, 112 кандидатов наук и 86 человек, готовящихся к защите кандидатских диссертаций.

100 Героев Социалистического Труда и тысячи орденоносцев - таков авангард хлопкоробов солнечной Туркмении - мастеров основной базы Советского Союза по длинноволокнистому хлопку. 37 туркмен Героев Социалистического Труда являются передовиками животноводства республики.

330 библиотек, 315 городских и 850 колхозных клубов, свыше 600 домов-читален и домов культуры, национальный драматический театр оперы и балета и филармония, поток книг, 65 газет и 10 журналов на туркменском и русском языках - таков культурный "обиход" теперешней Туркменской советской социалистической республики, одной из самых малочисленных по населению в семье республик Советского Союза.

Старая туркменская пословица говорила, что "путь женщины - от кибитки до колодца". Теперь туркменке широко открыт путь во все области хозяйственной и культурной жизни. По почину знатной звеньевой Героя Социалистического Труда Айнабат Бегенчевой сотни тысяч советских школьников учатся теперь мастерству социалистического земледелия. Среди женщин-туркменок, прежде обязанных всегда держать платок молчания губами, теперь 25 Героев Социалистического Труда, 130 председателей и заместителей председателей колхозов, 600 руководителей полеводческих бригад, 10 тысяч колхозных звеньевых и ряд научных работников.

Это в стране, где 30 лет тому назад безраздельно господствовавшее мусульманство не признавало женщину человеком. 72 женщины-туркменки являются депутатами Верховного Совета республики и около 3,5 тысяч - депутаты местных Советов. Вот как далеко шагнула женщина-туркменка за пределы "своей кибитки и колодца"! Так изменился и весь туркменский народ, навсегда покончивший с прежней неграмотностью, отсталостью и нищетой. Недаром гордая песнь раздается в республике:

Еще 20 лет назад бывало, что первые студентки-узбечки Среднеазиатского университета в Ташкенте приносили с собой на руках паранджу и, возвращаясь домой, в Старый Город, опускали на лицо и грудь черную волосяную сетку - чачван. Так велел обычай, так требовали старики. В открытое лицо девушки всегда мог попасть брошенный из-за угла камень или комок грязи, сопровождавшийся черной руганью и страшными проклятиями. Это была беспощадная власть мусульманского религиозного права - шариата. Шариат узаконивал право собственности на людей, на землю, на воду, право сдавать в аренду землю для посева, воду для полива, скот и инвентарь, получая за это 4/5 урожая, оставляя батраку-арендатору только 1/5 долю всего выращенного его трудом. Шариат превращал женщину в бесправное создание, и право собственности на нее распространялось почти в той же мере, как и на любую вещь или домашнее животное. Шариат требовал полного повиновения властям, учил о предопределении, о вреде зависти богатым, так как богатством награждает аллах. И пользуясь шариатом, эмир бухарский, под властью которого оставалась до Великой Октябрьской революции значительная часть Узбекистана, официально установил ни более и ни менее как 55 видов налогов: за пользование землей, водой, дорогами, за пользование мостами, за проживание в кибитке, за дым, за рождение ребенка, за право держать скот, ходить на базар и т. д. и т. д. А в результате почти три четверти хлопкоробов были безземельными батраками. Трудно даже представить себе жизнь узбекского народа до советской власти!

Жестокие бои пришлось испытать узбекскому народу в борьбе за власть Советов. Первые соратники Ленина и Сталина - М. В. Фрунзе, В. В. Куйбышев и Л. М. Каганович возглавили народные массы в войне с басмачами, белогвардейцами и интервентами.

В дни рождения Узбекской республики Иосиф Виссарионович в телеграмме 1-му съезду КП(б) Узбекистана выразил твердую уверенность в том, что Узбекская советская социалистическая республика превратится в образцовую, передовую республику восточных стран. Эта твердая уверенность вождя была воспринята узбекским народом как боевой приказ о великом социалистическом преобразовании.

К 25-летию республики трудом народа этот призыв воплотился в создание новой страны. Ее 27 городов, 31 поселок городского типа и тысячи кишлаков стали неузнаваемы. По всей стране идет мощное движение по замене прежних глинобитных домов новыми, созданными по проектам архитекторов. В колониальной прежде стране выросли мощные предприятия. Текстильные комбинаты в Ташкенте и в Фергане, Чирчикский электрохимический комбинат имени Сталина, Маргеланский шелкомотальный комбинат, Узбекский металлургический завод, выдавший первую плавку 5 марта 1944 года, Ташкентский завод сельскохозяйственного машиностроения - все эти оснащенные новейшим оборудованием крупнейшие предприятия куют богатство страны. Втрое выросли хлопковые поля. Их орошают 20 новых оросительных каналов, во главе с гордостью узбекского народа Большим Ферганским каналом имени И. В. Сталина, сплошь утопающим в тени уже разросшихся деревьев.

Во всем Узбекистане в 1914/15 учебном году в сельских местностях было 3028 школьников. В 1950 году в Узбекистане имеется более 4,5 тысяч средних и начальных школ, в которых обучается более 1 миллиона детей! 34 высших учебных заведения, 92 техникума, своя Академия наук и десятки мощных институтов выковывают культуру узбекского народа. 23 театра, около 800 кинотеатров, более 3000 клубов и дворцов культуры, 650 библиотек, 16 музеев и 104 газеты и журнала обслуживают отдых и культурные потребности свободного и богатого узбекского народа. Хлопководство, садоводство, виноградарство, быстро-возросшее животноводство - все это приносит невиданные богатства всему узбекскому народу. В колхозах строятся все новые и новые клубы, музыкальные школы и парки культуры. Достигнутые успехи мобилизуют трудолюбивый узбекский народ на новые смелые подвиги.

Новые здания Казахского и Узбекского государственных театров оперы и балета, открытые к ноябрьским торжествам в 1941 году в Алма-Ата и к ноябрьским празднествам 1947 года в Ташкенте, по своей красоте и величию являются прекраснейшими памятниками культуры нашей великой сталинской эпохи.

Еще в 1925 году среди коренного населения Средней Азии людей с высшим образованием почти не было. А теперь Академии наук Узбекской, и Казахской ССР укомплектованы в значительной мере учеными казахами и узбеками, а в трех республиканских филиалах Академии наук СССР работает много ученых туркмен, таджиков и киргизов. Выросли громадные армии новой национальной советской интеллигенции. Эта интеллигенция, выросшая из народа - кочевников и дехкан, знает, для чего она училась, знает, зачем нужны ей знания, и умеет творить.

Эта интеллигенция, достигшая вершин знаний и культуры, не отрывается от народа. Она творчески преломляет знания, растит и развивает науку, показывает народу лучшие произведения искусства всех стран и создает свое замечательное новое национальное искусство, несет свои знания в народ, творит для народа и потому умеет побеждать.

Молод был казах-геолог Каныш Имантаевич Сатпаев, когда ему пришлось вступить в научный спор с маститыми геологами Геологического комитета в Ленинграде.

Страна составляла свей первый пятилетний план. Решался вопрос о том, можно ли в пустыне, за многие сотни километров от железных дорог, создавать металлургическую промышленность. Ведь концессионеры потратили на разведку Джезказгана 11 лет работы и громадные капиталы. Они точно установили бедность его запасов.

А этот молодой геолог-казах пытается доказать, что и происхождение этого месторождения не такое, каким оно представлялось раньше геологам, что и структура его иная, а площадь и запасы огромны.

Но можно ли верить на слово молодому геологу? Можно ли верить в солидность его знаний, в умение разбираться в этом трудном вопросе?

И все же победа оказалась за Сатпаевым. Он сумел своей разведкой доказать, что это месторождение имеет колоссальные запасы, и по его настоянию начато было широкое освоение недр Джезказгана и затем всего Центрального Казахстана.

Каныш Имантаевич по праву руководит теперь Академией наук Казахской ССР и заслуженно носит звание академика - действительного члена Академии наук Советского Союза.

А сколько таких борцов и творцов ведут свою работу по освоению пустынь СССР! В каждой отрасли науки, искусства, техники и сельского хозяйства имеются сотни и тысячи рожденных народами пустынь новаторов и героев труда. Хлопкоробы Узбекистана, Таджикистана и Туркмении давно уже перекрыли мировые нормы урожайности хлопчатника и смело добиваются новых успехов, повышая массовую урожайность из года в год. Недаром в каждой республике десятки хлопкоробов заслужили высокое звание Героя Социалистического Труда. И каждый день множатся трудовые подвиги новых людей.

Засучив рукава, они строят новую жизнь и перекраивают лицо пустынь, идя рука об руку со всеми народами Советского Союза, под руководством великого вождя, ведущего страну к величайшим победам.