ОКТЯБРЬ-ГРЯЗНИК

Дни стоят еще на диво погожие, сухие. В полдень через облачные гряды проглядывает солнышко, разливая кроткое, прощальное тепло. Разгорается холодный пожар примолкшего, пышно разодетого леса. Шелестит бронзовая метель листопада. Лист потек, посыпался, знать, пора приспела. Листвяной дух свеж, звучен, с грустинкой. Золотые порывы осени преображают лес, чтоб холода не застигли его врасплох.

Кончился журавлиный лёт. Засвистели ветры, перебраниваясь с падающей листвой, непрестанно подергивая тусклую гладь пруда. Кряжистый, корявый дуб роняет литые желуди. Сиротливо дозаривают ягоды калины да собранные в горсточки монисты брусники. Осень безжалостно глушит прощальную симфонию красок.

Набегающие сиверы - холодные ветры неустанно твердят: на подступах ненастные, рано потухающие дни. Скоро зачередит дождь со снегом, и не миновать времени, когда целиком оправдается народная поговорка: «В осеннее ненастье семь погод на дворе: сеет, веет, крутит, мутит, ревет, сверху льет и снизу метет». Распутица, кисельница, октябрь-гряз-ник. Покатились деньки один другого короче. Но как лучезарна улыбка погожего полдня! Октябрь еще тешит и сухими, отменными деньками, и яркой зеленью трав, и цве-тами-хладолюбами.

С голубого неба опять сияет солнышко, воздух прозрачен и тих. В такую-то пору особенно великолепен облик осени. Дивное диво красок и оттенков листвы, от бледно-желтых до карминных и фиолетовых. Не налюбуешься отпавшими листьями от выжелтевших берез и вязов. Свевает, шуршит краса деревьев, в лесу стало просторно и светло. В народном месяцеслове об октябре говорено так:

Плачет октябрь холодными слезами. 
Октябръ-грязник, ни колеса, ни полоза не любит. 
Если в октябре лист с березы и дуба опадет не 
чисто - жди суровой зимы.

1 октября - журавлиный лёт: «Если на Арину журавли полетят, то на Покров (14 октября) надо ждать первого мороза; а если их не видно в этот день - раньше Артемьева дня (2 ноября) не ударить ни одному морозу».

Октябрь землю покроет где листком, где снежком.

За краткой золотой осенью, обнимающей первую половину октября, предстоит слякоть предзимья, дожди и снег. По утрам остекляются ледком лужицы, с холодеющего луга подолгу не сходит тяжелая роса.

В осеннем небе уже пронеслись клином журавли, веревкой - гуси, кучками - скворцы. Теперь черед за утками: покинут гнездовья с появлением молодого льда.

В холода, поближе к людскому жилью перебираются галки, вороны и сороки. Полевые воробьи пока косяками носятся над грядками с кочанной капустой: обирают насекомых, жируют. Со снегом и они в деревню пожалуют. Пока на садовых рябинах пируют пролетные дрозды, наш красногрудый зимовщик - снегирь отсиживается в перелесках. Освоится с дороги, пообвыкнет, и уж, глядь, и он объявился у домов. Не отстанут от снегиря синицы, хохлатые свиристели и ловкие поползни, скачущие по стволам вниз головой. Глухарь в дубравах набивает зоб мелкими камушками: перетирает пищу. А его сородич - тетерев подыскивает кормные угодья - березняки. Там ему давно приготовлено угощенье из почек.

Хлопотунья белка - в поисках крепких грибов и полновесных орехов. Впрок откладывает лишь самое лучшее, зима научит премудрости. Домовитый барсук тоже делает запасы и отъедается в дубах желудями. Глубже закапывается сын подземелья - крот. На глубине он перезимует в тепле и довольствии.

Быстро отрастает озимь, коричневое поле зазеленелось изумрудом, посвежело. На лугах еще не померкли ромашники-поповники, приземистые белые звездчатки, а возле речек вторично зацвели гравилат и ползучая живучка.

Очищаются воды прудов и речек. Ряска, еще недавно так зеленевшая по краям излук и затонов, опустилась на дно, вместо нее теперь по прогалинам ходит легкая зыбь. Все реже радует клев на мелководье: рыбы скатываются в зимовальные ямы - ятовья.

Осень. С грустью прошуршишь палым листом, с тревогой. Но стоит увлечься в глубь леса, и карнавал красок закружит, развеселит. Очарованье, очарованье какое! Есть ли в году время, подобное этому? Нет, «пышное природы увяданье» неповторимо, и владелец золотой осени - октябрь средь братьев-месяцев самый нарядный, самый живописный. Особенно спервоначалу.

2 октября - Зосима, заступник пчел. Ставят ульи в омшаник. Кто поюжнее живет - откладывают это дело до Сав-ватия (10 октября).

За Зосимой - астафьевы ветры. Свежак грудью давит на паруса. Утлые и вместительные ладьи и струги легко раздвигают рябь: торговые ветры тороваты! Вся Русь-матушка встрепенулась, не мешкает до ледостава. Бесследный путь у находчивых дешев, вот и понеслись с хлебушком да с товаром красным суда по голубым путям, как лебеди по наводью. В полуденные страны, за синь-моря потекли посольские караваны.

На ветрянках спешка. Кованые жернова засветло и нощно жуют новину. Ветер спорый. Мельничьи крылья вертятся как оглашенные, без перерыву. Ухмыляется в седые усы мирошник: работа движется.

На Астафья конечно же свои приметы. Коли дует северный, сердитый ветер - будет стужа недалече, южак подул - к теплу, западный - к мокроте, восточный - к вёдру. Если на Астафья туманно и тепло, по проулкам летит белая длинная паутина - к благоприятной осени и нескорому снегу.

Порог предзимья. Горит, не сгорая, багряная листва. Малиновым жаром подернулись купы осин; изредилась, поизносилась свеваемая краса берез; оголились кроны рябин - одни плоды держатся. Древесное племя подготовлено к встрече со студеной владычицей.

7-го - Фекла-заревница. День убывает уже не куриными, а лошадиными шагами. Замолотки - в натопленных овинах молотят хлеб. Из-за неосторожности на Феклу спалили не один овин, оттого-то она и «заревница».

На Сергия (В октября) рубят капусту. В долбленую колоду счищают с кочерыг белые вилки и рубят, мельчат острыми сечками. В этот день замечали: «Коли первый снег на Сергия, то зима установится на Михайлов день» (21 ноября). Считали, что «путь устанавливается в четыре седмины (недели.- А. С.) от Сергия».

В двадцатилетие раз первая половина октября-грязника изумляет снегом. Такой-то невидалью, например, обернулся октябрь 1971 года. Тогда в ночь на 4-е спорый снег повалил столь решительно, что сразу убелил все кругом. Толще чем на вершок заволок поля и перелески. На другой день подморозило, подковало и уж совсем было окреп зазимок (ртутный столбик на 7 градусов упал ниже нуля). Но, как правильно говорят, «первый снежок не лежок». Потепление прогнало нежданного гостя.

А были случаи, когда снег ложился еще раньше. В 1894 году, например, снег улегся 2 октября. Обыкновенно же «белые мухи» если и полетят в эту пору, то, полетав-покружившись накоротке, потихоньку стают, даже не опятнав ландшафт.

А вот и знаменитый Покров, 14-е число! «На Покров до обеда осень, а после обеда - зимушка-зима». К Покрову старались утеплить дом: проконопатить пенькой пазы, промазать фаски рам, привалить завалинки. Для зимних завалин стаскивали с конопляников суволоку - перепутанную соломку, складывали ее валом вдоль стен, захватывая часть окон, сверху пригнетали слегой. «На Покров натопи хату без дров». Не утеплишь жилье - в холоде настрадаешься.

В зазимье поселяне судили-рядили о предстоящей зиме. «Каков Покров - такова и зима». Ветер с севера - к холодной зиме, с юга - к теплой, с запада - к снежной. При переменном ветре и зиме быть непостоянной.

Если лист с дуба и березы на Покров упадет чисто - 
к легкому году, а не чисто - к строгой зиме. Покров 
на голе и Дмитрий (8 ноября) - на голе (без снегу.- А. С.).

По народной прикидке от первого снега до санного пути - шесть недель сроку.

Собраны последние плоды, скотина загнана в стойла - набирается корма из ясель, теперь и о судьбе подумать впору. Октябрь - свадебник, на селе играются свадьбы: «Придет Покров - девке голову покроет». Высыпает деревенский люд полюбоваться молодыми - невестой да женихом. Празднично убраны повозки свадебного поезда, под дугой весело названивают колокольца: лихие кони нетерпеливы, лишь дотронься - вскачь понесутся. Со слезами, с причитаньями расставались родители с дочерью: каково-то в чужой семье приведется жить, у матушки да у батюшки в холе пребывала, беды не знавала. Но (вдвойне грустно заневестившимся девушкам, не нашедшим пока суженых. Не они ли Покрова просили: «Батюшка Покров, покрой землю снежком, а меня женишком». Попросишь, глядишь и смилуется - сватов пришлет на запой. Свадьба - судьба, таковой слыла, за то и принималась. А как сложится судьба - покажет жизнь.

На третьи сутки после Покрова - Ерофей. «На Ерофеев день один ерофеич (зелено-вино.- А. С.) кровь греет». С Ерофея и зима шубу надевает. Суеверные люди на Ерофея в лес не ходили, боялись лешего. Из тьмы веков передавалось сказание о том, что в этот день лешак с лесом расстается. А перед тем как провалиться «сквозь землю», бушует там, обтрясывает, обламывает деревья. Зверье и то от страху по норам разбегается.

Стучали по избам станы. Подошли Харитины (18 октября) - первые холстины. Шмыгает челнок меж основой, протаскивая уток, побрякивают набилки с бердами, подбивая перехваченную нить, подтягивает вал тканье. Вершок за вершком, аршин за аршином.

За Харитинами - Денисы-позимские. День заметно отстает от ночи, раньше смеркается, позже светает. Солнце ходит ниже, исчезают кучевые облака.

20-го: «Если Сергий снежком покроется, то с ноябрьской Матрены (22 ноября) зима встанет на ноги».

Когда седые инеи прибьют травы, на лугах могут попасться еще цветы запоздалые: то сиротинкой выглянет ромашка с обношенным венчиком лепестков, то упрямо выставится белая яснотка. И уж совсем не редкость вездесущий одуванчик. Под ногами то и дело пылит «дедушкин табак» - перестоявший дождевик, по-другому - «заячья картошка».

Рачительные крестьяне в старь стародавнюю торопились до ледостава спустить в омуты бочки с засоленными огурцами. Там подо льдом температура воды, как известно, ниже плюс четырех градусов не падает. Лучших условий для хранения овощей и не найти. К весне бочки поднимали из воды, и на столе появлялись хрусткие, недуплистые, хорошо просоленные огурцы.

21 ноября: «С Трифона-Пал агеи все холоднее». Готовь теплую одежку - зима забредает. Догадливые на шутливое слово русские люди и святым работу нашли. У них: «Трифон шубу чинит, Палагея рукавички шьет барановые».

А через день - Лампеи, огороженные частоколом примет:

На Лампеи рога месяца кажут в ту сторону, откуда быть ветрам.
Если на Евлампия рога месяца на полночь (на север.- А. С.) - 
быть скорой зиме, снег ляжет посуху; если на полдень (на юг.- А. С.) - 
скорой зимы не жди, будет грязь да слякоть, до самой Казанской (4 ноября) 
осень снегом не умоется, в белый кафтан не нарядится.

27-го - Параскева-грязниха, порошиха. Скоро белым лебедем снег пожалует. Через три дня, на Осию, колесо с осью до весны расстаются.

НОЯБРЬ-ЛИСТОГНОЙ

Захолодало. Колючий утренник словно предупреждает, что суровые заморозки на земле и в воздухе вошли в силу. Золотая роща померкла, вся красота внизу истлевает. Народный месяцеслов величает ноябрь «груднем» от смерзшихся груд грязи на дорогах, «листогноем» - от чахнущих листьев.

Ноябрь - сентябрев внук, октябрев сын, зиме родной батюшка.
В ноябре зима с осенью борются. Ноябрь-полузимник: и колесо, 
и полоз любит. Ноябрь-полузимник: мужик с телегой прощается,
 в сани забирается.
В ноябре чем-чем, а стужею всех богачей оделить можно, да 
еще и на всю бедную братию останется. Холоденек 
батюшка-октябрь, а ноябрь и его перехолодил.
Ноябрьскими заморозками декабрьский мороз тороват.

Облик ноября пестрый. Черная тропа, снег, «зебровый ландшафт» и, наконец, великолепный белый покров-первопуток. Назначение ноября - соединять глубокую осень с устойчивой зимой. В научной фенологии этот период называют предзимьем, когда живая природа окончательно подготавливается к суровым испытаниям в длительном сезоне холодов. По-народному ноябрь - зазимье, время первых морозцев, порош и легкого снежка, так обыкновенных до устоя зимы.

Сыреющий, нетвердый, серовато-бледный снег опятнал дол, изукрасил нахохленные деревца по овражкам. «Первый снежок - не лежок», будто на побывку прибыл: полежал считанные дни и стаял. Но, пропадая, он унес с собой и остаток приземного тепла. Теперь гонцам зимы - морозцам - раздолье. Завыли свежие ветры, холодят остывающую землю. Моросят затяжные дождички пополам со снегом. Волны холода сменяются робким солнцегреем, угасающими порывами осени.

Приятна в пору зазимья встреча со снегирями. После стаявшего снега, когда едва-едва начинает подбирать сырость и солнце исподлобья лишь накоротке выглядывает, кто ж, как не снегирь, пленяет любознателя природы и яркостью оперения, и флейтовой песенкой! «Рюм-рюм-рюм»,- скрипуче играет живая флейта. Подойдешь к раскидистому кусту, глянешь в сетку ветвей, а там ватага румяных птиц расселась. Впрочем, снегири не все одинаково разодеты.

Снегирек-петушок в черной шапочке на затылке, на плечи и спину наброшена светло-серая накидка, спереди он и совсем праздничен - малиновым жаром отливает кино-варно-красная манишка. На крылья и хвост натянут блестящий черный фрак. Снегурушка одета куда как скромно: вместо красных нарядов предпочитает бурые и серые; черные перья без блеска. Почти воробью под стать. Но снегурушка не унывает, она и в затрапезе привлекательна: это ведь ей напевает нежную песенку расфранченный супруг. Снегириные пары определяются на всю жизнь и верными друг дружке остаются при любых обстоятельствах.

Вот румяные птички снялись с куста и, плавно скользя в воздухе, подались на пустырь. В зарослях лебеды и крапивы остановка. Здесь надворные постояльцы столовку облюбовали, в меню - обширный набор семян сорных трав. Черный, короткий, вздутый к основанию клюв ловко расправляется с вегетарианским блюдом - попусту не растрясет спелые семена. С плодами дело другое. Иной раз под рябинами после снегириного пиршества весь снег закраснеется: семена проглочены, а раздавленная мякоть выброшена. Когда снег завалит сорняки, а нужных плодов поблизости не окажется, неизбалованные таежники и древесные почки аппетитно поклюют. Голод - не тетка.

Неказист ноябрьский день. Проглянет накоротке солнышко и скроется: небо в свинцовой наволочи. Уроженцы морей и океанов - циклоны своенравно подбивают погоду на ростепель. Стоит зиме взяться за силу, как снова одолевает ненастье. От робкого снежка не остается и следа. Пороша за порошей чередит, но ни одна не скрывает чернотроп.

Фенологический паспорт зимы - устойчивый снеговой покров. Ложится он обыкновенно лишь к концу ноября. За последние 30 лет в первых ноябрьских числах покровный снег улегся всего четыре раза. А коли нет у снега постоянной прописки - зиме фенологический паспорт не выдается.

Зима не зима, а на можжевеловом кусту в подлеске объявились какие-то хохлатые птицы. Ба, да ведь это ж свиристели! Любят таежники лакомиться спелой ягодой нашего северного кипариса - мозжухи, по-другому, еленца, арчи. Спелая можжевеловая ягода - черная, с сизым налетом; сырая, или молодая,- зеленая, ее не трогают свиристели. А на рябинах пиршество дроздов. Веселой гурьбой обирают рябинники деревце за деревцем, оставляя после себя унылые ветки. Дрозд в средней полосе России на зиму не остается, зато жирует на пролете вволю до самых заправских холодов.

Поглядим и на зайца, он ведь за обновки принялся. Белеет с ног, меняя землистый цвет на светлый - снегу под стать. Только снегу-то нет и нет, а переодетым в белое не разбежишься- заметен отовсюду. Вот и отсиживается косой в открытом понизовье: в лесу гремучие листья пугают. Немало натерпится страху, пока дождется первопутка. Видно, об этих его злоключениях и говорится в народной пословице: «Заяц сед - навидался он бед».

В лесопарках сейчас интересно наблюдать за лиственницами. Нередко в их раздетых кронах виднеются шары беличьих гнезд. Поутру вынесется проворная хозяйка за пропитанием, сбежит к комлю ствола - и прыжками к тайнику. Там у нее припрятаны орешек или желуди. Отроет припас, зацокает на радостях и, глядишь, опять подалась в свои владения.

За оттепелью, того и гляди, заправские морозцы ударят. Стынет земля, остекляются молодым ледком тихие водоемы. За ночь ставятся на ледяной замок непроточные пруды.

О лужах и разговору нет, они уж давно заволоклись молочным обливом. Ноябрь без топора и клиньев мосты мостит, так и норовит до живой воды добраться. Но живую воду скует не скоро.

Дни идут на убыль, а ночи прибавляют и прибавляют. Непроглядно темные, в мороз звездистые, студеные: «Ноябрьские ночи до снега темны».

Все крепче забирает зима, насылая стужу и снег. Закрутилась свитками поземка, переползая через затверделые дороги. Холода сменяются потеплениями, снег - дождем. Но зима берет верх. Светоносный солнечный луч заметно слабеет: «В ноябре рассвет с сумерками среди дня встречается».

Северо-восток - вот откуда приходит наша зима. Взлелеянная метелями, седая чародейка окрепла там, набралась сил для дальнего пути. И все-таки ноябрь предзимний, а не зимний месяц. Волны холода сменяются робким солнце-греем, угасающими порывами осени.

О том, как развивается ноябрь, о его суровом характере и причудах, рассказывает народный месяцеслов.

Спустя первых три малоприметных дня численник указывал: Казанская. В крестьянском обиходе это была важная дата. Переламывался погодный режим - зима стучится, надолго отходят всякие полевые работы. Возвращались с отхожих промыслов деревенские мужики. С Хопра, с Дона, из других казачьих мест несли они в свои края добытые рубли, чтоб поправить семейный достаток, укрепить. Веселилась на радостях деревня, пивом да брагой встречали отходников.

На Казанскую - первый заправский зазимок. Снежно и морозно. Обметало ледком лужицы, сковало землю.

До Казанской - не зима, с Казанской - не осень. 
Матушка Казанская необлыжную зиму ведет, 
морозцам дорожку кажет.
Бывает, что на Казанскую с утра дождь дождит, 
а ввечеру сугробами снег лежит.
Выезжаешь о Казанской на колесах, а полозья в 
телегу клади.
С Казанской тепло морозу не указ. С Казанской мороз 
не велик, да стоять не велит. С Казанской мороз 
подорожным дорожным кланяться велит, а к 
безодежным сам в гости ходить не ленится.
С позимней Казанской скачет морозко по ельничкам, 
по березничкам, по сухим берегам, по веретейкам. 
Ранняя зима и о Казанской на санках катается.

Сметливые да приметливые продолжают свои разговоры: «Коли на Казанскую небо заплачет, то следом за дождем и зима придет», или: «На Казанскую дождь лунки нальет - зиму скоро приведет».

8 ноября - Дмитриев день. На него повсеместно справляли помин по усопшим, отчего Дмитрова неделя слыла «дедовой». В народном календаре замечалось, что до Дмитровой субботы зима не становится. Среди других примет о погоде выделялись еще и такие:

Дмитров день перевоза не ждет. 
Дмитрий на снегу - весна поздняя. 
Коли отдохнут на дедовой неделе 
родители (оттеплеет.- А. С.), то 
и всей зимушке-зиме быть с 
мокрыми теплинами.

Через день - Ненилы-льняницы. Показывали вытрепанные льняные пасьма, горсти и опышки - заготовки льна для пряжи: сравнивали, чьи лучше. За Ненилами - Настасеи-овчарницы. Кормили пастухов по дворам: овец сберегли.

12-го, на Зиновея,- синичкин праздник: «Не велика птичка-синичка, и та свой праздник помнит». Юркая, доверчивая жилица садов и рощиц развлекает селян неприхотливыми посвистами: «Немного зинька ест-пьет, а весело живет».

Слетаются пернатые гости зимы: снегири, щеглы, свиристели, щуры - всего пятнадцать птиц.

Посыпался снег. Опятнал дол, перелески, нахохлились деревца по овражкам. Вроде бы и много снега нападало, а стоило полежать, как изник, выветрился. Местами опять чернотроп.

Когда-то в такую пору охотники отправлялись на волчьи травли. Верхом со смычком борзых стремились они в раздольные просторы отъезжих полей, где доезжачие спускали ретивых собак на смекалистого волка. Захватывающий поединок изобиловал волнующими эпизодами.

В ноябре натуралисты подкармливают зверей: лосей и зайцев - подрубленными осинами, оленей - сеном. Правда, бывает, что осины подрубать не приходится, снеговал надламывает немало горькуш, тогда только угощайтесь, сохатые да косые! И четвероногие соскабливают резцами кору, с подвяленных ветвей она особенно вкусная. Лесники раскладывают в развалы пней каменную соль-лизунец. Поддерживает она лесных обитателей в большие холода, придает бодрость.

Куница теперь ходит только верхом - «грядой». Летом низом промышляла, птенцов зазевавшихся ловила, а как снег, охотится на верхушках деревьев. Выпадет удача - весь день сытой пролежит в дупле, наружу не покажется. А не повезет на охоте - спит тревожно, голод вон гонит. Самый большой враг белочки.

Не лежится зимой и кабанам. Как ночь, вепри на картофельное поле наведываются или в дубраву шастают. А то по болотинам роют сочные корни, разборчивым быть не приходится. Вольготней живется лосю, кормов - полон лес. Да вот незадача - пудовые рога отваливаются. Кланяется сохатый государыне-зиме, поклоны бьет. Комолыми лоси кучней держатся, до десятка насчитывается в стаде: сообща сподручней от волков отбиваться.

Отпавшими рогами лося лакомятся мыши. Вот уж находка привалила! Зададут пир горой, а к ним тут как тут ласка подкрадывается. Изворотливей, коварней зверька и быть не может. Под снег мыши спрячутся, в кротовую нору залезут, а от ласки не спасешься. Пагуба невелика, зато лесники и полеводы ласке спасибо скажут: саженцы да душистые сенные стога от серой напасти оберегала...

Занятен почерк следов ласки. У лесного болотца привелось ей поймать пашенную мышь. На коротких прыжках несла она добычу в свою нору. Но не тут-то было, откуда ни возьмись сойка налетела. Завязалась схватка. Ловкий зверек еле отбился от крупной птицы, по снегу расписавшейся маховыми перьями в своих промашках. О многом интересном рассказывают «автографы» лося, волка, куницы, хоря. Снежная грамота - одно из самых полезных пособий натуралистов.

В тихом лесу нет-нет да раздастся стрекот сороки: кого-то завидела, должно быть, белку-проказницу. Средь раздетых деревьев далеко раздается дробь дятла.

14 ноября - Кузьминки, встреча зимы: «Закует Кузьма-Демьян, до весны красной не расковать». Реки залубенели: «Не заковать реку зиме без Кузьмы-Демьяна». Отходят в прошлое предзимние деньки. Во всем величии выказывает свое господство чародейка-зима. Столбик термометра не прыгает ночью вниз, днем вверх. Минус 20, минус 16 градусов - его постоянная отметка, невзирая на время суток.

Когда проглядывает солнышко, поля сияют так ярко, будто снег и вправду светится своим глубинным светом. Но заслонится сверкучий луч тучками, и снег померкнет, потухнет. Закрутилась свитками поземка, переползая через затверделые дороги. Метет, а санкам ходу пока нет: «Демьянов путь - не путь, а только зимы перепутье». К тому же в ближайшие дни больших морозов не предвидится и даже отпустить может: «Коли Кузьма-Демьян закует, то Михайло (21 ноября) раскует», или: «Кузьма-Демьян с мостом - Ми-хайло с полумостом».

Кузьминки славились петушиными именинами: отмечались Кочеты. Девицы-посиделочницы устраивали пир-беседу. Для этого каждая приносила кочета - петуха. На пиро-ванье приглашались молодцы, которые по сердцу.

Но вот праздник прошел, пора за дело приниматься: «Акундин (15 ноября) разжигает овин». В глухозимье по деревням в старину чаще всего слышались перестуки мялиц и цепов. На мялицах хрястали, обминали коноплю и лен - из тресты волокно получали. Цепы же на гумнах стучали - обмолот хлебов еще продолжался. Свезенный в жнитво хлеб в снопах обмолачивали долго: вручную-то дело не больно шибко подвигалось.

Так за работами и проходило студеное время. У одних по дворам да ригам, у других - в избе за пряжей, за тканьем да за вышивкой. За пяльцами из девичьих уст и лилась неостановимо нежная песня. С ней становилось легко, будто сбывались думки и горячие мечты.

19 ноября - ледостав. Пруды и мелкие реки под ледяным панцирем. Гаснет солнышко, воют свежие ветры, подмораживая стылую землю. Где снег, там и след. Почерки птиц и зверей понятны лишь следопытам. Снежная грамота поведает о дневном и ночном быте обитателей наших просторов, о происшествиях.

На другой день «Федот - лед на лед ведет». За ним «Ми-хайло (21 ноября) мосты мостит». Но Михайлов день известен больше оттепелями. Михайловские оттепели, михайлов-ские грязи: «Если Михайло Демьянов путь порушит - не жди его до зимнего Николы (19 декабря)». Замечали и такое: «Коли на Михайлов день да иней - ожидай больших снегов, а коли день зачнется туманом - ростепели быть».

С Михайлова дня зима морозы кует, земля мерзнет. Утрами по оврагам и лощинам стелются туманы. «Серое сукно тянется в окно», - сказывает о тумане загадка. Настоящая стужа устанавливается с 22 ноября.

С зимних Матрен зима встает 
на ноги, налетают морозцы

От оттепелей и стужи - наст: «С Ераста (23 ноября) жди ледяного наста». Ераст на все горазд: и на холод, и на голод, и на бездорожную метелицу. А еще два дня погодя:

Со Студита станет холодно и сердито 
Федор Студит - землю студит. 
Федоровы ветры голодным волком воют 
Со Студита стужа, что ни день, то хуже.
Федор - не Федора: знобит без разбора.