СЕНТЯБРЬ-ХМУРЕНЬ

Август, уходя, словно оборвал лето. Янтарно-чистые дни было не на шутку принахмурились, посуровели, неузнаваемо изменились.

Тихая да ласковая осень в зеленом кокошнике и таком же простеньком платьице роскошных пурпуровых и багряных одежд не примеривает - приберегает к карнавальному листопаду. Тогда, после первых холодных зорь, осень не узнать: вместо застенчивой скромницы предстанет пышная красавица в красочном одеянии. А пока... Пока взглянем на осень, только что пришедшую на русские просторы.

Лес. Кудрявый, задумчивый, много повидавший зеленый богатырь. Подрагивая, бегут над ним низкие лохматые облачка, сеет бесцельный дождик. По сизым стволам осин, по березам, утолщенным на ободок годового прироста, по равнодушному лапнику елок капли влаги сбегают к комлям деревьев, в мякоть лесной подстилки, в почву. Здесь занялась другая жизнь, отличительная от летней. Вон мостятся грузди, ватагами полезли опенки - грибы чисто сентябрьские. А переведите-ка глаза на бруснику: средь зелени листочков - монисты спелых красных ягод. Еще пуще румянец плодов калинушки, повисят чуть - и вполне съедобны.

Но лес - это не только растения, это и звери, и птицы, и другая обитающая в нем живность. Осень предоставляет им полное довольствие и для откорма, и для пробавления в дни зимних испытаний. Четвероногих к тому же она переоденет в теплые шубы, подбитые густым подшерстком и пухом.

Сентябрь наступил. Закоротали дни, подравниваясь к ночам. Загустели туманы, кутающие по вечерам низины, под косыми лучами солнца заблестели влекомые ветерком паутинки. Погожий, ведренный полдень по-летнему пылок, горяч, пленителен. Приволье и услада.

Древнерусское название сентября - «руен» связывалось с желтым цветом осени, «ревун» - с дождями и непогодой, «рюин» - с гоном, ревом оленей, «хмурень» - с угасанием солнечного света и ранним наступлением сумерек.

О сентябре седое слово пахарей было таково:

Сентябрь - зоревник, хмурень: холодно и сиверко...
В сентябре и лист на дереве не держится.
Не от добра дерево лист роняет.
В сентябре лес реже и птичий голос тише.
Батюшка-сентябрь не любит баловать.
В сентябре одна ягода, и то горькая рябина.
В сентябре шуба за кафтаном тянется.
В сентябре синица просит осень в гости.
Холоденек батюшка-сентябрь, да кормить горазд.

Загадывали, что чем суше и теплее сентябрь простоит, тем позднее наступит зима. Сельская Русь начинала больше краснословить, шире примечать. Ведь полевые заботы почти завершены. Теперь есть время и потолковать и поразмыслить.

Сентябрь открывался днем Стратилата-тепляка. «Батюшка-юг пустил ветер на овес». Тепляк держится, ушедшему лету вслед кланяется. 5-го первые заморозки - «луп-повские»: «На Луппа - овсы морозом лупит». Коли брусника поспела - и овес «отбронел» (дошел). Сообразительные уже на небо засматривались: журавли на юг потянули - зима наступит ранняя.

8-го - Наталья-овсяница, косят овес. «Не вырастет овес - наглотаешься слез»,- приговаривал лошадный мужик. Тогда же отмечали осеннего Петра-Павла-рябинника. Срывали рябину и кистями вешали под крышу. Часть рябины предусмотрительно оставляли на кусту - дроздам-рябинникам, снегирям-краснозобам и всякой другой птице.

11 сентября - Иван-полетний, полетовщик.

Иван постный пришел, лето красное увел.
Иван постный - осени отец крестный.
С постного Ивана не выходит мужик без кафтана.
Иван Предтеча гонит птицу за море далече.

Постным Иван прозывался из-за того, что верующие в этот день не ели скоромного (по святцам, 11 сентября - усекновение головы Иоанна Крестителя).

Заканчивали расстил льна. Через день после Ивана приступают дергать корнеплоды (кроме репы), копают картошку: всяк корешок в своей поре,

13-го - журавлиный отлет: «На Куприянов день журавли собираются на болотине уговор держать, каким путем-дорогою на теплые воды лететь».

14 сентября - Семен-летопроводец. Первая встреча осени. В допетровской Руси Новый год начинался 1 (14) сентября, в Семен-день. Оттого-то крестьянский численник приурочивал к этой дате завершение многих летних работ: «На Семен-день до обеда сей-паши, а после обеда на пахаря вальком маши». Последний посев ржи. Кто не убрал колосовые, считай, пропали: зерно выпало наземь.

Полевые работы отошли, теперь можно и поразвлечься. Встарь деревенские девушки на Семен-день устраивали мушиные похороны. Разодетые в праздничные наряды, они зарывали завернутых мух в землю. Проходило это шутейное представление с песнями. За девушками подглядывали парни, выбирая себе подругу по сердцу.

Разведрились погожие деньки, устанавливается теплынь бабьего лета. По давним заметам, оно длится всего неделю, с 14 по 21 сентября. Как великолепны эти дни! Сверху припекает солнышко, озаряя лазурный свод неба, тихий воздух прозрачен, сух, кажется, ненароком лето вернулось. Зазеленела трава, запестрели луговые цветы. Прелестна в эту пору среднерусская природа, особенно незабываемы поляны смешанных лесов. Дуб, осина, береза, перемежаясь зарослями рябины и орешника, наперегонки наливаются густым румянцем. Подоспел праздник увядания.

Бабье лето - лучшая пора осени. Кому ж не любо тепло, хоть и прощальное! В дожди и похолодания даже раскраска листвы несколько задержалась, а как теплынь - расцвечивание далеко подвинулось. Последним слоем полезли грибы. В хвойниках чаще теперь попадаются рыжики, в смешанном лесу - волнушки, грузди, опенки.

Особенно рады теплу цветы. По-прежнему полна прелести пижма: желтые соцветия с виду похожи на головки безлепестных ромашек, листья же как у рябины. Не меркнет белизна тысячелистников, пунцовость короставников и червонность золотых розог (золотарника)...

Как хлопанье бича стук - выронила яблоня спелый плод. Бери стремянку и тянись в гущу листвы к яблокам - срывать пора. Загорел Штрифель, с верхушки свалился терракотовым. А пора снимать анисовое яблочко и подавно подоспела.

Вскочишь по стремянке в листвяную сень, поскрипывает в ладони тугое яблоко: бокастое, наливное, румяное. В корзину, в корзину - вот так: с листочком, с сучочком и без всего. Задубленный яблоневый лист расшевелен, потерт, вовсю слышен теперь его аромат.

Время осеннего возврата тепла в Америке известно как «индейское лето»: по красочности соперничает с живописными одеждами индейцев; во Франции его называют «летом святого Мартина», подчеркивая кротость робкого тепла; у немцев это время слывет как «лето бабушек».

Русское бабье лето восходит к старине стародавней, когда в эту пору женщины усаживались за супрядки - сучить пряжу и ткать. А кому мять лен да коноплю? Опять же ей, женщине. Мять, прясть и ткать совсем нелегко, оттого-то и зачин этих работ для женщин был временем горячим, по-летнему страдным. Пора большого труда для них только открывалась. Возможно, что словами «бабье лето» намекали на скоротечность, ненадежность первоосеннего тепла.

Семен-летопроводец молодое бабье лето провожает,
а старое наводит.
На Семен-день ясно - бабье лето теплое.
Если первый день бабьего лета ясен, то и осень будет
теплая.
Вабъе лето ненастно - осень сухая. 
На Семеновы осенины много тенетника - 
осень долгая да ясная. Сухая осень, коли 
на Семен-день сухо.

Иногда Семен слыл гусепроводом, провожающим диких гусей в жаркие страны. Но вообще-то этот срок для отлета гусей слишком ранний. Если гусь отлетит в такую пору, ожидали ранней зимы. Охотники на Семен-день притравливали зайцев.

19 сентября прихватывают Михайловские утренники. Зябко поглядывают осенние озера. Окрестный вид хмур, принасуплен. Приспущенная облачность скрадывает дневной свет. Утрами охладелый воздух свеж, ознобен. На озябших травах - глубокая роса. Солнце встает как бы нехотя, понуро. К полудню еле доберется до высоты в 34 градуса, а ведь в летнее солнцестояние поднималось на 57 градусов. Оттого-то и дни на 5 часов укоротились, и тепла поступает в два раза меньше.

21 сентября - осенины, вторая встреча осени. Продолжали уборку лука, начатую днем раньше. Чернушку и севок - на семена, а репку или «лук второй земли» - для стола. Чудодеями когда-то слыли ярославские огородники, поднимавшие гряды лука подле Ростова Великого. Этими умельцами был выведен превосходный сорт лука «кубастый», слава которого и поныне не померкла. Уже в те давние годы были известны лечебные свойства лука: «Лук да баня все правят».

Бабье лето покрасовалось, побаловало теплом и отошло. За ним немного спустя перевалила рубежная дата - осеннее равноденствие. Солнечного тепла становится все меньше и меньше. Почва и воздух заметно выхолаживаются. В «озерах» холода - лощинах и потяжинах уже прилучаются первые заморозки. Прихваченная прохладой утренников, сыплется с деревьев багряная листва.

Припадают дождички: «Весенний дождь из тучки, осенний - из ясени». Сентябрьские осадки благотворны для садов и озимых. Полезны они и для ярового клина как необходимая зарядка на предстоящий год.

За ранние сумерки и повышенную облачность сентябрь наречен поэтами «вечером года». Но есть у него своя неповторимая особенность: ясность далей. Прозрачный воздух как бы раздвигает горизонт, приоткрывает далекий окрестный вид. Осень яснее лета. А сентябрьский полдень? В меру тепел, светел и безмятежен. Сколько чудных картин в лесу и на речке! Сверху сияет яркое око солнца, косые лучи его не жарки, но ослепительно блестящи. На косогорах, как свечи, полыхают березки, разгораются рыжевато-рдяные осинки. Внизу там и сям разбросаны яшмовые листья клена. Диск солнца «в зерцале зыбком вод неверным золотом трепещет» (Е. Баратынский). На всем угадывается неостановимое шествие погодных перемен.

24-го всякое лето кончается: «Не каждое лето до Федоры дотянет». Обивается оставшийся на корню хлеб: Федоры-обдеры. Размокропогодилось от дождей, слякоть одолевает. Деревенские острословы подсмеивались: «Федоры - замочи хвосты». Две Федоры в году - осенняя и зимняя, одна с грязью, другая - со стужей: «Осенние Федоры подол подтыкают, а зимние Федоры платком рыло закрывают».

С 26-го, с Корнилья, «корень в земле не растет, а зябнет».

День спустя - Воздвиженье, третья встреча осени. Первые зазимки: «Сдвиженье тепло сдвинет, а холод надвинет». Осень к зиме быстрее движется.

Воздвиженские зазимки еще не беда, что-то скажет 
Покров-батюшка (14 октября). Воздвиженье осень
зиме навстречу двигает. На Воздвиженье птица 
в отлет двинулась. Воздвиженье - последний воз 
с поля сдвинулся, а птица - в отлет пошла.
Воздвиженье - последняя копна с поля двинулась. 
Воздвиженье - шуба с зипуном сдвинулись.

С этого дня медведь залегает в берлогу. Наелся Потапыч корней крушины слабительной, очистил желудок, берлога готова, теперь и зимовать можно. Змеи, сбившись клубками, под трухлявые пни попрятались, в спячку впадают: «На Воздвиженье ни змеи и никакой гад по земле не движется».

Срубают капусту: «На Воздвиженье первая барыня - капуста». Поскрипывают возы со спелым овощем, радуется сердце крестьянина: «Хлеб да капуста лихого не попустят». Молодежь по такому случаю затевала вечеринку - капустник, начиная посиделки.

28 сентября - «гусепролет, гусарь». Темные холодные вечера и предрассветная свежесть остужают воздух и землю. Дергают репу, обрезают ботву и корень: «Не дремли, баба, на репорезов день». О репе-ломотнице в загадке подмечено: «В землю крошки - из земли лепешки». Репу ели пареную, вареную (в похлебках и кашах), вяленую и просто так. Могучий был овощ!

На «гусаря» стригли овец. До больших холодов успеют обрасти новой шерстью, а снятую, промазанную жиропотом, на валенки, на шерстяные онучи да на суконки пустят. В лаптях зимой без суконок не выйти за порог. В старом русском календаре этим днем сентябрь-хмурень переламывался пополам, а по-новому счислению до завершения первого осеннего месяца осталось всего ничего.

Последние дни задумчивого сентября оглашены кликами отбывающих гусей и журавлей: «Гуси летят - зимушку на хвосте тащат».