Был ли всемирный потоп?

Ю. РЕШЕТОВ

Художник Р. ВАРШАМОВ

 ...Настало назначенное время:
 Утром хлынул ливень, а ночью
 Хлебный дождь я увидел воочию.
 Я взглянул на лицо, непогоды —
 Страшно глядеть на непогоду  было... 

 Едва занялось сияние утра, 
 С основанья небес встала  черная туча. 
 ...Ходит ветер шесть дней,  семь ночей, 

 Потопом буря покрывает землю. 
 При наступлении дня седьмого 
 Буря с потопом войну прекратили,
 Те, что сражались подобно войску. 

Так рассказывается о «всемирном потопе», якобы уничтожившем «все человечество», в одном из древнейших поэтических произведений — шумерском эпосе о Гильгамеще, правителе города Урука на р. Евфрате. На основе этой легенды, сложенной в конце III тысячелетия до н. э., описан «всемирный потоп» в книге Бытия Библии.

Мифы, легенды и предания о потопе существуют у многих народов мира: древних индийцев и китайцев, камчадалов и алеутов, американских племен ленни-ленапе, так красочно описанных Фенимором Купером, и у жителей Амазонки, древних кельтов, греков. Было бы не удивительно, если бы память о «потопе» сохранялась только у этих народов, обитавших по берегам океана, морей и крупных рек. Нет, легенды о потопе существуют и у народов сугубо «сухопутных» — таких, как коренные алтайцы, жители Центральной Азии и других областей, отдаленных от моря.

У древних греков таких преданий существовало три, даже больше, если считать легенду об Атлантиде, рассказанную Платоном, — стране, будто бы поглощенной морем в Атлантическом океане, и исторические сочинения Диодора, который пересказывает предание о погибшей в волнах некогда богатой стране на северо-западе Африки. В иных мифах и преданиях, как, например, у древних индийцев, в Китае и Перу, рассказ о потопе дополняется описанием землетрясений, вулканических извержений — словом, самых настоящих катастроф, не уступающих тем, которые в наши дни потрясают территории Перу и Чили.

В свое время все это считалось доказательством реальности «всемирного потопа», описанного в Библии, а позже — свидетельством правдивости рассказа Платона об Атлантиде.

В таком толковании мифов и преданий о потопе не было бы ничего невозможного, если бы только существовали доказательства, что действительно некогда имела место крупная геологическая катастрофа, охватившая всю планету. Но сторонникам этой теории геология не может предоставить ничего утешительного, если иметь в виду не историческую, а геологическую едино-временность подобной катастрофы. Ведь геологические события охватывают отрезки времени длительностью в тысячелетия и миллионы лет, и в этом случае, разумеется, не может быть и речи об «одном дне и бедственной ночи», как в мифе об Атлантиде, или о «шести днях и семи ночах», как в песне о Гильгамеше, или о библейских «сорока» и «ста пятидесяти днях», в течение которых якобы произошла катастрофа.

Дело в том, что геологически единовременный общепланетарный катаклизм слагается из множества местных ограниченных потрясений, часто на противоположных сторонах земного шара. Вспомним события нашего времени: после ташкентского произошло катастрофическое землетрясение в Чили, затем — в Малой Азии, потом в Перу и т. д. Конечно, в каждом таком случае для жителей пострадавшей местности последствия могут быть так ужасны, что память о них останется на долгие годы и переживет многие поколения, обрастая в устной передаче все менее и менее правдоподобными подробностями и домыслами.

И все же мифы и легенды могут быть историчны в своей основе — это доказано неоднократно. Достаточно напомнить об исследованиях немецкого археолога Г. Шлимана, который, руководствуясь гомеровским эпосом, произвел раскопки и открыл неизвестный до него мир материальной крито-микенской культуры, или тот факт, что археологи подтвердили историчность норманнских саг, описывающих плавания викингов к берегам Америки, и т. д. Но всегда трудно бывает очистить реальное зерно от позднейших наслоений.

Так случилось и с шумерским рассказом о Гильгамеше: во время раскопок на месте Ура — одного из древнейших городов на территории Ирака — ниже культурных слоев III тысячелетия до н. э. археологи наткнулись на слой древнего речного ила, совершенно лишенного каких-либо остатков. Едва толща ила была пробита, как археологи наткнулись на новый культурный слой, относящийся уже к концу IV тысячелетия до н. э. Дальнейшие раскопки показали, что илистые отложения распространены не только на всей территории города, но и за его пределами, достигая толщины от 1 до 3,5 м. Этот слой ила свидетельствует, что в конце IV или начале III тысячелетия до н. э. пространство между реками Тигром и Евфратом в их низовьях было залито водой во время катастрофического наводнения и на некоторое время превратилось в озеро. Наводнение в Южном Двуречье совпало со страшным ураганом, так красочно описанным в песне о Гильгамеше. В ней, в частности, говорится, что «...южный ветер быстро налетел, затопляя горы», — ведь на юге лежит Персидский залив, воды которого, как и воды реки, подхваченные ураганным ветром, ринулись на сушу, заливая не только низину, но и холмы.

Руководитель археологических раскопок в Уре англичанин Вулли, знакомый с результатами работ в других шумерс!сих городах, утверждает, что воды этого наводнения покрыли все междуречье на пространстве в 500 км с юга на север и 150 км с запада на восток. Для жителей страны — пахарей и скотоводов, мир которых по обе стороны заболоченной низменности ограничивали «пустыни» — пространства, где, как они знали, никто не живет, а за ними стеной вздымаются горы, подпирающие небо, — это наводнение было воистину «всемирным потопом» — ведь рушился весь их мир!

Подобные и еще более грозные наводнения в конце IV—III тысячелетий имели место не только в Месопотамии, но и во всей Южной Азии.

Так, до III тысячелетия до н. э. география северной части Индостана сильно отличалась от современной: р. Ганг в те времена была лишь верхней частью р. Нарбады, впадающей в Камбейский залив на западе полуострова. В этот залив впадала и р. Инд; значительно меньшей высоты, чем ныне, были горы Виндхья. На берегу Камбейского залива, между устьями обеих рек, стоял древнейший из известных нам морской порт (ныне на его месте небольшое местечко Лоталь). Жители этого города-порта имели колонии на Бахрейнских островах в Персидском заливе («волшебная страна Дильмун» шумеров), плавали к берегам Африки (следы их обнаружены на Мадагаскаре), вели торговлю с городами междуречья Тигра и Евфрата, со страной Куш (современный Судан). Около 2000 лет процветал этот город, и вдруг в конце III тысячелетия до н. э. следы его исчезают, а его место занял другой древнеиндийский город — Мохенджодаро. Археологические раскопки нашего времени показали, что море сначала затопило город Лоталь, а потом ушло от него и он перестал быть морским портом.

Что же говорят об этом событии мифы?

В древнеиндийском эпосе «Махабхарата» рассказывается, что столицу могущественного народа ядавов, живших как раз в области, прилегающей к Камбейскому заливу, неожиданно поглотило море. А в другом предании говорится, что однажды горы Виндхья стали подниматься, замыслив достичь высоты Гималаев. Этому воспрепятствовал один из мудрецов-миросозидателей Агастья, проходивший мимо: Виндхья приветствовали его почтительным поклоном, а он приказал им не выпрямляться до его возвращения, но с тех пор старательно избегает ходить той же дорогой...

Как бы то ни было, но в III тысячелетии до н. э, в области гор Виндхья имели место тектонические подвижки; верховья р. Нарбады были отсечены и превратились в р. Ганг, а Инд изменил место своего впадения. В результате Камбейский залив сильно обмелел и сократил свою площадь, а Лоталь был разрушен.

К той же эпохе относятся и китайские предания о наводнении, от которого страну спас герой Юй.

Чем же обусловлены такие потрясения в Южной Азии в конце IV и в III тысячелетии до н. э.? Объясняется это тем, что климат нашей планеты периодически изменяется. Эти изменения охватывают целые периоды длительностью в десятки и даже сотни миллионов лет, бывают в сотни, десятки и тысячи лет, — например, циклические похолодания и потепления, смена ледниковых и межледниковых периодов и др.

Последнее оледенение закончилось на Земле около 12 тыс. лет назад. Таяние ледников повлекло за собой подъем уровня морей, который в районе Средиземного моря и Персидского залива в III тысячелетии до н. э. был на 5—7 м выше современного. Усилившееся в связи с этим испарение привело к временному похолоданию и увеличению количества осадков в засушливых субтропических районах. Потому-то во всей субтропической зоне в бассейнах великих рек вроде Тигра и Евфрата, Инда, Ганга и Хуанхэ в конце IV и III тысячелетий до н. э. частыми были катастрофические наводнения. Они и сохранились в памяти у многих поколений жителей долин этих рек.

Ну а предания «сухопутных» народов? О каких катастрофических наводнениях помнят они?

Севернее, в горах Кавказа, Тянь-Шаня, Алтая и т. д., а также на северо-западе Америки в районе Лабрадора, большая часть осадков выпадала в твердом виде, вызывая интенсивный рост ледников. В летний период таяние льдов вызывало бурные паводки на горных реках и в сухих долинах Средней и Центральной Азии, возникали катастрофические сели; сотни лет из года в год то в одном месте, то в другом потоки с гор вдруг заливали местность, сметая с лица земли селения и становища кочевников. На северо-западе Америки в этот период были сильно обводнены Великие озера, а также реки, связанные с ними. А между областью этих озер и берегом океана жили племена индейцев ленниленапе.

Не случайно поэтому в преданиях о потопе у народов Центральной Азии и Северной Америки говорится, что климат в этих странах был холодным. Так, в священной книге ариев, вторгшихся в III тысячелетии до н. э. на территорию Северного Ирана и в долину Инда, объясняется, что предки ариев ушли со своей прародины потому, что там наступило сильное похолодание — «тысячелетняя зима». В науке этот период называют послеледниковым климатическим оптимумом, или «малым ледниковым периодом».

Был ли всемирный потоп

Обводнение засушливых областей средиземья (геологически — территория от Ганга до Гибралтара) коснулось также Греции. И здесь бурные паводки и разливы рек вызывали те же последствия, что и в Центральной Азии, а подъем уровня моря должен был привести к затоплению прибрежных низменностей и устьев долин. Отзвуком этого и могли быть мифы о потопе в континентальной области Греции — Беотии. О затоплении плодородных долин, в частности приведщем к образованию Коринфского залива, может свидетельствовать миф об аркадском (Аркадия — область на северо-западе Пелопоннесского п-ова) царе Ликаоне, на которого Зевс разгневался за то, что этот царь, желая испытать всеведение богов, угостил их человечьим мясом. Зевс превратил самого Ликаона в волка, а заодно в пылу гнева уничтожил потопом всю страну.

Гораздо полнее и детальнее рассказывают мифы о двух других потопах, случившихся во времена легендарного родоначальника эллинов Девкалиона и его жены Пирры и такого же легендарного предка знаменитых троянцев Дар-дана. События, отраженные в этих мифах, произошли гораздо позже — в середине II тысячелетия до н. э. К этому времени уровень Средиземного моря стал приближаться к современному, возможно вследствие того, что на дне самого моря произошли опускания и увеличились глубины. Этот процесс сопровождался серией землетрясений и вулканических извержений. В частности, тогда ожили вулканы Синайского полуострова и в районе Мертвого моря, — возможно, с этим связано библейское предание о гибели городов Содома и Гоморры. А археологи установили следы катастрофических землетрясений в крито-микенских городах — в Трое, в столице древнего Крита —Кноссе, а также в материковой Греции и на островах греческого архипелага. Существовавший некогда в кальдере вулкана Санторин древний город, как и остров, на котором он был расположен, испытал участь легендарной Атлантиды — остров был расколот и разрушен взрывом, видимо не менее мощным, чем взрыв острова Кракатау в XIX в., и развалины города ушли на дно морское. Конечно, цунами, возникшие в результате этого извержения, должны были произвести большие разрушения на побережье близлежащих островов и материка. Катастрофа на Санторине вместе с ее последствиями вполне могла бы быть описана в том же духе, как это сделал Платон, рассказывая о гибели утопической Атлантиды.

Из всего сказанного видно, что мифы и предания о потопе хранят память не об одной какой-то «всемирной» катастрофе, а о многих, действительно случившихся, но, как правило, разделенных большими расстояниями и историческими промежутками времени местных стихийных бедствиях.