МИРНЫЙ

Вскоре после того как «Обь» перешла к месту строительства, к ней присоединились и два других корабля экспедиции: подошли вышедшие из Калининграда несколько позже дизель-электроход «Лена» и рефрижератор со скоропортящимися продуктами. Когда огромные океанские корабли встали к барьеру, с берега видны были только трубы и мачты. Сходни на барьер были положены прямо с капитанского мостика. В таких условиях разгрузку пришлось вести быстрыми темпами, день и ночь, при любой погоде, так как и люди и корабли непрерывно находились под угрозой обвала многотонных масс ледяного барьера. В разгрузке участвовали все — моряки, строители, ученые. Тонны снега несло с материка на корабль во время метелей, рушились глыбы льда на его борт, но к середине февраля все 8 тысяч тонн грузов зимовки были доставлены к месту строительства поселка.

Во время разгрузочных работ экспедицию постигло несчастье: припай в это время был уже сильно разрушен, и один из тракторов, подошедший с санями к борту «Оби», проломил его и, накренившись на одну гусеницу, застрял в проломе; тракторист выскочил из кабины и стал прикреплять к саням трос, свисавший с корабельной стрелы, надеясь так удержать трактор, если он провалится; в это время тракторист другого трактора бросился в кабину пострадавшей машины и включил рычаг скорости, надеясь вырвать ее из ледяного плена; машина дрогнула, гусеница повернулась, расширила пролом — трактор исчез подо льдом, увлекая за собой и сани; в момент погружения дверца кабины захлопнулась, ее придавило краем льда; комсомолец Иван Хмара погиб в холодной пучине вод.

Закончилась разгрузка кораблей, но строительство поселка было еще в самом разгаре. Все спешили. Наступала осень. Короче становился день, все чаще и чаще бешеный ветер и пурга скрывали растущий поселок в плотной снежной пелене. Работать в таких условиях было крайне трудно, но строительство нельзя было прервать ни на один час. Падала температура, и новый лед сковывал старые льдины. Это тревожило капитанов «Оби» и «Лены» И. А. Мана и А. И. Ветрова, стоявших еще на рейде Мирного, так как они должны были доставить обратно строителей, да и экипажи их в это время также были почти целиком заняты на строительстве поселка.

Корабли покидали Мирный, когда все здания уже высились на ледяных и скальных склонах.

17 апреля 1956 года протяжные гудки нарушили тишину полярного края — последний корабль «Лена», обогнув острова архипелага, развернулся и лег курсом на север: это уходившие домой друзья посылали нам последний привет.

Долго все мы, 92 человека, тесной толпой стояли в глубоком молчании на скалах и следили за кораблем, пока он не скрылся за айсбергами на горизонте. Над нами на высокой мачте тихо шелестело развевающееся от ветра красное полотнище флага Родины, под которым нам предстояло жить и трудиться долгие месяцы до прихода новой смены. Под основанием мачты лежала земля Сталинграда, земля Родины, присланная нам соотечественниками.

На следующий день в Мирном были проведены собрания партийной, комсомольской, профсоюзной организаций. И все стало на свои места, жизнь вошла в колею, столь обычную и необходимую для каждого советского человека, где бы он ни находился.

Поселок жил полнокровной жизнью.

Научные работники развернули наблюдения и работы в лабораториях. Авиаотряд, используя редкие хорошие осенние дни, обеспечивал научные наблюдения, проводившиеся на большом расстоянии от Мирного; четко работали вспомогательные объекты: электростанция мощностью 600 киловатт, камбуз, баня. В свободное от основных работ время весь коллектив проводил авральные работы по подготовке к зиме.

Советская южнополярная обсерватория представляла собой научную базу, прекрасно оборудованную и обеспеченную всем необходимым для жизни и работы в течение долгого времени.

Жилые дома, вытянувшиеся в строгую линию вдоль улицы Ленина, внутри были очень уютны. В трех комнатах домика, оклеенных веселыми, радующими глаз обоями, жило по три, максимум по четыре человека. Над конструкцией этих домиков много потрудились инженеры-строители. Был учтен опыт других зимовок, и наши жилища в Мирном оказались отличными. Стены со специальной теплоизоляцией и центральное электро-водяное отопление давали возможность поддерживать в помещении нормальную температуру в самое холодное время года. Это свело до минимума заботы жителей домиков об отоплении и резко улучшило санитарные условия в них. Больше того, в каждом домике находился терморегулятор: чуткий прибор включал и выключал рубильник отопления, как только температура в помещении была выше или ниже заданной величины.

Водопровод, разумеется, устроить не удалось, и воду получали, подкладывая снег в бочки, стоявшие в комнатах, где находились отопительные установки. При электростанции построили баню и прачечную со специальной котельной установкой и электрическими стиральными машинами.

Много внимания было уделено отделке кают-компании, где собирались зимовщики после работы и коротали долгие зимние вечера. Здесь было все по-домашнему.

В одной из комнат установили два проекционных аппарата. Так возник первый в Антарктиде кинотеатр «Пингвин».

К кают-компании примыкал камбуз, причем и он был полностью электрифицирован. Все, вплоть до выпечки хлеба, производилось при помощи специальных электрических установок.

На камбузе работали опытные кулинары, двое из них имели большой стаж работы в Заполярье. Шеф-повар А. М. Ефимов много работал на Севере, а в Антарктиду отправился почти сразу же после возвращения с дрейфующей станции «Северный полюс-3». Его помощник А. И. Истомин был самым старшим по возрасту в Мирном. Но кипучая деятельность и неутомимость Александра Ивановича могли послужить примером для многих молодых товарищей по зимовке. Внимательный, отзывчивый человек, он завоевал в Мирном всеобщую любовь и уважение. Накормить людей, согреть горячим чаем было для него святым делом. Придет в кают-компанию усталый человек после тяжелой работы, с ночной вахты или дежурства вне дома в лютую стужу и ветер — он тут как тут. Мы все не могли понять, когда же спит наш Александр Иванович. У него всегда все наготове. И глядишь, не прошло и пяти минут, как «оттаял» человек, согретый заботой и сердечными шутками Александра Ивановича.

Научные лаборатории в Мирном размещались частично при жилых домах, частично, когда этого требовала специальная аппаратура, отдельно, в стороне от основной улицы, поселка. К таким лабораториям относились аэрометеорологическая, оборудованная на открытом месте для того, чтобы здания поселка не искажали результатов наблюдений, магнитная и сейсмическая. Сейсмографы, фиксирующие колебания почвы, происходящие в результате далеких и близких землетрясений, надо было установить в глубоком котловане, выбитом в монолитной скале; над этим котлованом построили здание лаборатории.

В круг научных работ обсерватории входил комплекс различных геофизических, аэрометеорологических и географических наблюдений, необходимых для разрешения многих крупных научных проблем. Надо было изучить законы движения атмосферы над Антарктикой, движения материковых льдов, составить карту района исследований советской экспедиции, исследовать особенности магнитных явлений, явлений, протекающих в высоких слоях атмосферы — ионосфере, и, наконец, собрать сведения для получения представления о геологии восточной Антарктиды. Все эти вопросы были в значительной мере «белыми пятнами» в наших знаниях об Антарктике. Мы не знали, какая погода ждет нас зимой, не знали, как будут вести себя льды, на которых расположился поселок. Что под нами: материк, вода? Или лед лежит на дне ниже уровня моря? Все это было неизвестно.

Позже во время походов из Мирного в глубь материка, при помощи взрывов, то есть сейсмическим методом, измерялась толщина ледяного покрова Антарктиды. Оказалось, что на расстоянии 100 — 400 километров к югу от Мирного толщина ледяного пласта достигает 2 — 3 километров, а нижняя граница местами лежит ниже уровня моря на 200 — 300 метров. Где же находится в этих областях земного шара, собственно суша, пока неизвестно. Вот почему до настоящего времени между учеными идут споры о том, существует ли единый большой южнополярный материк Антарктида или это огромный архипелаг крупных островов, покрытый единым оледенением.

Наступила зима. Ревели бураны над поселком Мирный, затерявшимся в снегах далекой Антарктиды. Домиков не видно: их совсем занесло снегом. Только высокие радиомачты да здания радиостанции, построенные на скалистом холме, проглядывали сквозь сплошную пелену несущегося снега. Скорость ветра нередко превышала 50 метров в секунду, ночами над поселком полыхали холодные зеленые огни полярного сияния. Но в домиках было тепло, светло, уютно.