ИСТОРИЯ ОДНОЙ ОПЕРАЦИИ

27 июля. 23 часа.

Воздух лежал над землей тяжелым жарким одеялом. Из него, казалось, улетучился весь кислород. Влага тянулась из ущелий и млела, встретившись с воздухом пустыни. Темнота скрывала даже звезды, и ствол автомата, казалось, светился сам.

«Отчего он светит?» — удивлялся Илья Самоделкин, светловолосый маленького роста сержант.

Он находился в наряде — за валуном. Камень потрескался от жары и зарос колючим сухим кустарником. Рядом лежал Джек, низкорослая овчарка с широкой развитой грудью. Джек, положив лобастую голову на лапы, дремал. За пять лет он привык к службе, хорошо брал след, быстро настигал нарушителей, хотя по характеру считался самым закоренелым флегматиком. Но стоило Самоделкину пошевелиться, как собака открывала глаз и косилась на пограничника, недоумевая, отчего забеспокоился человек.

Вдруг до Джека донесся щелчок камня. Он вскинул голову, нетерпеливо натянул поводок. Самоделкин прижал собаку к земле.

Впереди кто-то шел.

Глухо, толчками застучало сердце.

Еще раз щелкнул камень. Ближе, ближе...

Сколько их? Похоже, не один. Ишь, сволочи, выбрали самую темную ночь! Спустить Джека? Нет, рано!

От напряжения на глаз набежала слеза. Джек волновался, беззвучно скаля зубы.

Хрустнула ветка где-то сзади, значит, прошли мимо. Пора! Самоделкин скользнул через камень. Нарушителей он не видел, но чувствовал, где они.

— Стой! Руки!

Нарушители открыли стрельбу. Пули щелкнули по камню. В лицо брызнула крошка.

Ответная очередь осветила три скорчившиеся за валуном фигуры.

- Взять!

Джек сорвался с поводка.

- В-а-а!.. - дико вскрикнул нарушитель, пытаясь отбиться от собаки.

Двое других побежали обратно к границе. Самоделкин кинулся за ними.

Наперерез бежали пограничники, поднятые стрельбой. Первый нарушитель размахнулся винтовкой. Сухо треснул приклад о камень. Промахнулся. Выдернул нож, и в этот момент рука повисла плетью...

28 июля. О часов 30 минут.

В сумках задержанных оказались десять килограммов опиума, патроны к винтовке старой системы Брно, урюк, дыня, кожаный мешочек с водой. Они задолжали сборщику шерсти, хотели пройти через границу, продать опиум и вернуться назад. Все трое знали друг друга, жили в одном кишлаке. Иранские посты миновали легко.

Почему стреляли? Скупщик дал им винтовки и советовал отстреливаться, если заметят пограничники.

Вот это последнее обстоятельство и настораживало. Трое, сами того не зная, шли на явный провал: Не должны ли они специально поднять тревогу, чтобы помочь кому-то другому перейти границу?

28 июля. 3 часа 45 минут.

Тщательный осмотр местности не дал никаких результатов. Видимых следов не было.

28 июля. 7 часов.

Пришло сообщение, что двое неизвестных останавливались у колодца Яаз. Соббщение следовало проверить. Но если оно правильно, значит, нарушители пробираются в Мары.

29 июля. 15 часов.

На базаре в Мары капитану Рахимову показался подозрительным человек, продавший четыре дыни старому колхознику Гафурову. Он был высокого роста, широк в плечах. «Заметный мужчина, — подумал Рахимов, — глаза быстрые». О чем говорил Гафуров с продавцом, Рахимов не слышал. Гафуров походил на муллу. Белая круглая борода оттеняла сморщенное желтое лицо, маленькие, почти без зрачков глазки прятались за лохматыми крашеными бровями. Капитан Рахимов давно следил за Гафуровым, был уверен, что тот продает опиум, но поймать его с поличным до сих пор не удавалось.

29 июля. 22 часа.

Капитан Рахимов увидел, что к дому Гафурова подошли трое. Один из них был тот самый высокий человек, которого Рахимов приметил на базаре. Другой — рыжебородый, ростом поменьше, но поплотнее. Третьего рассмотреть не удалось: громадная черная шапка заслоняла его лицо. Сообщив на заставу и боясь упустить момент, Рахимов решил действовать самостоятельно.

Когда он тронул калитку, в доме послышалась тонкая трель колокольчика. Но в комнату его впустили сразу. Кроме хозяина, там находились тот высокий, и рыжебородый. «Где же третий гость?» — подумал Рахимов и почтительно произнес:

— Салам.

— Салам, — небрежно ответил Гафуров. Но глаза его осторожно ощупывали Рахимова.

— Я из Байрам-Али. Хочу купить опиум. Рахимов понимал, что, не зная пароля, он сразу навлечет на себя подозрения, но приходилось рисковать.

- Есть опиум, — это сказал высокий, закрывая спиной побледневшего хозяина. — Сколько надо?

— У меня сто тысяч, — сказал Рахимов, вынимая из халата газетный сверток.

— Давай сюда!

Высокий потянулся за свертком, но Рахимов отдернул руку: он хотел еще выиграть время.

— А сколько дадите?

— Цена известная. Пять кило.

Гафуров уже отвешивал опиум на безмене.

— Ну, чего стоишь?! Давай деньги и уходи!

Высокий снова потянулся за свертком.

«Попался!» — подумал Рахимов.

В это время в саду прогремел выстрел. Рахимов тут же выхватил пистолет, направил на высокого. Тот поднял руки, но в это время сбоку на Рахимова прыгнул рыжебородый. Кажется, Гафуров сбил лампу. В темноте раздалось несколько выстрелов. Борясь с рыжебородым, Рахимов успел заметить, как в светлом проеме окна мелькнула фигура высокого туркмена. «Не уйдет, там наши», — подумал Рахимов.

В саду прозвучало два выстрела, через минуту еще один. Затем все стихло.

Подоспевшие пограничники помогли задержать рыжебородого. На полу валялось безжизненное тело хозяина дома, старика Гафурова. Его убил кто-то из своих. Высокий скрылся.

30 июля. 2 часа 30 минут.

Допрос рыжебородого почти ничего не дал. Зная, что Гафуров убит, он не боялся разоблачений. Зовут его Бешберды. Границу перешел вдвоем с высоким, чтобы продать опиум. Ни о каком третьем ничего не знает. Если в доме и был кто-то еще, очевидно, это какой-нибудь родственник Гафурова.

А между тем капитан Рахимов ясно видел, что в дом Гафурова вошли трое. Да и пограничник, остававшийся в саду, не смог задержать высокого только потому, что в саду оказался кто-то еще. Этот кто-то и сделал первый выстрел, предупредивший находившихся в доме о засаде. Этот кто-то ранил пограничника, когда тот боролся с высоким. Бойцы пытались настичь убегавших, но тем удалось отстреляться и скрыться в темноте.

Итак, скрылись двое. Один пойман. Гафуров убит.

Куда же направятся высокий и его неизвестный спутник? К границе или от нее?

На всякий случай пограничники предупредили председателя одного из ближайших колхозов, что через его колхоз, возможно, пройдут нарушители, и попросили утроить бдительность. С той же просьбой они хотели обратиться и к другому председателю колхоза, который не раз помогал пограничникам. Но тот сам позвонил и сообщил: только что обнаружен и задержан недалеко от границы в кустах неизвестный мужчина.

30 июля. 12 часов.

После очной ставки с рыжебородым Бешберды задержанный рассказал все, что знал. Их было трое — высокий Каръягда, Бешберды и он, Абдулла. Каръягда был главный. Только он знал, куда и зачем они идут. Воспользовавшись тревогой, поднятой другими нарушителями, которые шли на явный провал, Каръягда, Бешберды и Абдулла перешли границу. Каръягда велел Абдулле спрятаться в кустах и дожидаться их возвращения. Абдулла понял так, что вернутся они с кем-то еще.

Нет, Абдулла не знал, кто будет этот новый. Его дело — затаиться и ждать.

Ему обещали хорошо заплатить при возвращении.

В том месте, где нашли Абдуллу, пограничники выставили наряд. Казалось бы, нарушители теперь сами попадут в руки. Но весьма вероятно, что вся эта история с Абдуллой была лишь попыткой направить пограничников на ложный след, опять отвлечь их внимание от другого участка границы. Поэтому были усилены посты по всей полосе.

1 августа. 18 часов.

Найден труп старого чабана. Кому могло понадобиться это жестокое убийство? Может быть, Каръягда шел к месту встречи с Абдуллой и, боясь разоблачения, уничтожил встреченного чабана?

2 августа. 3 часа.

Старшине Кияшко лет сорок. Большую часть жизни он провел на границе. Казалось, и высох здесь от жары, ночных тревог, от всей неспокойной службы. Каждый камешек и кустик были у него на примете. Память почти фотографически запечатлевала любое, самое незначительное изменение в окружающем пейзаже.

И вот теперь он обходил пограничные посты километрах в тридцати к западу от района засады. Перед рассветом на горы спустился туман — густой, душный, непроглядный. В тумане Кияшко так и не разобрал, что это мелькнуло — тень человека или горного козла, а может, просто померещилось. На всякий случай он остановился и стал пристально вглядываться.

Лишь через пять минут в том же месте скользнула еще одна тень. На этот раз сомнений не было: человек, нарушитель. Идут к границе. А до нее всего метров триста. Старшина снял сапоги. Босиком шаг легче. Нарушители часто останавливались, прислушивались к тишине. Кияшко замирал, даже сердце почти переставало биться. И снова неслышные шаги. Когда до границы осталось метров двести, Кияшко понял, что нарушители вряд ли наскочат на наряд. Значит, придется действовать одному.

— Подожди, — услышал он шепот нарушителя. Шедший позади остановился. — Размоталась портянка.

Другой тихо, но внятно выругался.

— Скоро?

— Рядом. Теперь под гору.

Один сел на камень, наклонился перемотать портянку.

Кияшко одним прыжком оказался перед ними. Спокойно, как всегда в такие минуты, сказал:

— А ну, руки вверх!

В первую очередь старшина ожидал нападения от того, кто стоял. И действительно, нарушитель прыгнул вперед, схватив за дуло автомата. А сидящий обхватил свою голову руками и покатился под гору, к границе. Старшина рванул автомат на себя, но противник был гораздо сильней. Он уцепился за оружие, стараясь вырвать его из рук. Ребром ладони ом ударил старшину по горлу. Кияшко покачнулся, но не выпустил автомата из рук. Новый удар, как ни странно, вывел его из оцепенения. Старшина почувствовал волну крови, подкатившую к горлу, потемнел от гнева. И неожиданно выпустил автомат. Нарушитель спиной упал на камни и, быстро перевернувшись, помчался обратно в гору.

Убежит! Где второй? Еще на нашей стороне: борьба заняла не больше минуты. Кияшко швырнул гранату в того, кто убегал с автоматом, и бросился вдогонку за другим.

До границы метров двести. Сейчас к старшине спешат на помощь, но успеют ли они?

Двести метров - мировой рекорд бегуна на этой дистанции 20,5 секунды. Кияшко, наверное, мчался быстрей. Окровавленный, босиком, в разорванной гимнастерке. Даже не подумал о том, что он, безоружный, догоняет вооруженного. Только бы догнать!

Нарушитель бежал большими скачками и петлял, ловко огибая большие камни. Старшина вспомнил, что впереди должна быть большая скала — последняя на советской территории.

Слева или справа будет огибать ее нарушитель? Кияшко выскочил с левой стороны и столкнулся лицом к лицу с нарушителем. Тот остолбенел. Двухсотметровая дистанция выбила его из сил.

Когда через две-три минуты подбежали пограничники, Кияшко крепко держал нарушителя. - Где еще один? — прохрипел старшина.

— Взяли. Его гранатой попортило малость. Отойдет.

...И вот, после сопоставления всех фактов раскрылась такая картина. Когда сержант Илья Самодел-кин обнаружил первых нарушителей, пограничники осмотрели полосу и не нашли никаких следов.

Но Каръягда и рыжебородый Бешберды все-таки прошли. Недаром опытный разведчик, сильный и ловкий, Каръягда особенно тщательно учил преодолевать разбороненную полосу, чтобы ни один комочек земли не рассыпался.

Каръягда числился управляющим имением одного помещика, хотя в хозяйственные дела он не вмешивался. Никто не знал, что творится в его доме, отгороженном как крепость. Редко открывалась единственная калитка, за стеной слышались приглушенные голоса чужих людей и взвизгивание проволоки, по которой носились сторожевые собаки.

Только помещик знал, чем занимается его управляющий.

Каръягда сын крупного скотовода. Он дико ненавидел новые порядки. Такой человек пригодился разведке. Трижды Каръягда переходил границу, торговал опиумом, собирал нужные сведения. В 1946 году его задержали советские пограничники, и он был осужден на десять лет тюрьмы как шпион и контрабандист.

После отбытия наказания Каръягда был передан иранским властям. Его нашла разведка и стала вновь готовить для шпионской работы на советской земле.

Два года шпионы изучали географию, обычаи, современные песни, радиодело, учились ориентироваться на местности, метко стрелять, преодолевать препятствия, защищаться без оружия, переносить голод и жажду, следить за текущими политическими событиями, осваивали по нескольку специальностей. Программа, разработанная Каръягдой, предусматривала все неожиданности, с которыми мог встретиться шпион в Советском Союзе.

Недавно Каръягда получил новое задание. Вместе с двумя обученными шпионами — Бешбердой и Абдуллой он должен был перейти границу, добраться до Мары и оттуда провести в Иран нужного человека.

В помощь им выделялись трое иранцев, которые отвлекут внимание советских пбграничников. Ползком по расстеленным халатам Каръягда и рыжебородый Бешберды перебрались через полосу, обошли заставу, пересекли железную дорогу и быстрым шагом направились в пустыню. Первым шел Каръягда, за ним след в след Бешберды. Жажду они утоляли разбавленной лимонной кислотой.

Абдулла схоронился в кустах у самой границы на советской стороне, чтобы наблюдать за постами и ждать возвращения Каръягды и Бешберды.

Первый привал Каръягда и Бешберды сделали около колодца. Хотя и опасно идти днем, но еще опасней оставаться вблизи границы. Пока они ни« кого не встретили, и это несколько успокаивало их.

Ночью мимо прошел караван геологов. На верблюдах были нагружены буровые трубы.

Утром через день показались пригородные сады Мары. Бешберды остался у арыка, а Каръягда, купив дынь, отправился на центральный базар. Одеждой он походил на колхозника, приехавшего из дальнего кишлака. На нем был стеганый халат, папаха, красный кушак. Разложив перед собой дыни, он уселся в тени навеса. Но капитан Рахимов, находившийся на базаре, обратил внимание на его богатырское телосложение и высокий рост.

— Выбери-ка мне самую лучшую, — вдруг попросил старый туркмен, похожий на муллу, опускаясь на корточки перед Каръягдой.

— Лучшие продал. Вот если эту... — Каръягда пододвинул дыню с надрезанным краем.

— Дорого?

— За три уступлю.

— Бери четыре за две.

Туркмен в тюбетейке вытащил деньги — трешку и рубль.

Каръягда сунул их в папаху и быстро проговорил:

— Нас двое.

— Приходите в десять вечера. Возле моего дома вам встретится человек в большой черной шапке. Он там и останется. Попьете у меня чаю, и в нуть, — сказал покупатель.

Это был Гафуров, который подозревался в торговле опиумом.

Каръягда продал остальные дыни, пообедал в столовой и ушел.

Вечером недалеко от дома Гафурова Каръягда и Бешберды встретили человека, которого они должны были провести через границу. Незнакомец остался у забора, а те вошли в дом Гафурова. Старик напоил их чаем, и только они собрались уходить, как стукнула калитка...

Дальнейшие события известны. Капитан Рахимов попытался задержать нарушителей, но был схвачен один лишь Бешберды. Каръягде и незнакомцу в большой черной папахе удалось скрыться. Ночь и начавшийся ветер «афганец» спасли нарушителей. Погоня не дала результатов. Собаки потеряли след. Пограничники искали беглецов в пустыне, но они прятались в глубоком старом колодце почти рядом с домом Гафурова, убитого во время схватки.

Потом Каръягда и незнакомец ушли в пустыню. Днем прятались в кустах саксаула, на берегах арыков, в хлопчатнике, ночью шли. Через сутки поздним вечером они подошли к границе в том месте, где их ждал Абдулла. В случае опасности тот должен был поднять тревогу, вызвав на себя пограничников. Но тут Каръягда круто повернул, пройдя километров тридцать вдоль полосы. Возможно, он почуял, что Абдуллу захватили пограничники. Но он не предусмотрел, что и в тридцати километрах и в ста — всюду зорко охраняют границу советские солдаты.

— Вот и вся история, — закончил рассказ майор Усманов. — Может быть, она поможет вам понять, как это бывает на границе.

Он немного помолчал и неожиданно добавил:

— А что, похоже на детективный рассказ?

- Похоже и не похоже, — ответил Женя, не очень уверенный в том, какой ответ больше понравится майору. И тут же сам спросил:

— А кто же был этот третий?

— Третий? Ну, это уже из другого рассказа. Разве что в двух словах. Он был резидентом одной иностранной разведки. Почувствовав провал, решил перейти границу. Каръягда был послан ему на помощь.