ШЕСТАЯ ПАРТИЯ (НАЧАЛО)

На территории Заунгузских Каракумов работает шесть крупных партий. Первая партия обосновалась в дельте Аму-Дарьи, изучает водный баланс для организации новых совхозов. Вторая и третья партии проводят геологическую съемку. Четвертая строит колодцы-стационары. Пятая и шестая партии бурят скважины.

Через несколько дней наш караван встретил на своем пути буровые вышки шестой партии.

Среди барханов, заросших саксаулом, две палатки с выцветшими на солнце скатами. Поодаль — тяжелый грузовик, на борту которого смонтирован буровой агрегат. Рядом на раме «МАЗа» установлена пятнадцатиметровая вышка. Старший мастер Петр Малик гостеприимно сообщил:

— Вовремя приехали. Скоро мы должны добраться до зеркала грунтовых вод.

Дизель трещит, обдавая буровиков седым дымом. Поскрипывает штанга. Бур прогрызает известняк на глубине ста восьмидесяти метров. Под известняком и лежит водоносный слой песка.

У буровиков суровые, загорелые лица. Сейчас они в шапках и куртках, измазанных белой глиной. Для них осень — курортный сезон.

— Летом — вот пекло! — говорит технорук партии Евгений Иванович Мальцев. — Глаза на лоб лезут от жары. В тени — сорок пять градусов.

Евгений приехал в Каракумы после окончания Днепропетровского горного института. Вздернутый кос и непослушный светло-русый чуб делают его похожим на школьника. Он то хмурится, то улыбается — и во всем сквозит непосредственность, простота.

— К жаре можно привыкнуть. Хуже со змеями. К этим тварям не привыкнешь. Они любопытны, как черти. Так и лезут в палатку. Водится у нас змея эфа. Она забирается на саксаул и висит неподвижно. Веревка и веревка! От ее укуса человек теряет сознание и умирает. Правда, есть среди змей и союзники: песчаный удавчик, например. Он на вид страшный, стального цвета, короткий, толстый. А так совсем безобидный. Он охотится на эфу и кобру.

— Помните, Евгений Иванович, к нам в палатку эфа заползла? — вставляет буровик Степа Овчинников. — Ну, прямо страсть! Сначала увидели мы удавчика. Эге, раз сюда он приволокся, — значит, где-то сидит подколодная. Шарим. Под аккумуляторами притаилась. Удавчик на нее. Эфа норовит ужалить, удавчик увернулся, а потом как стеганет эфу по башке, и за позвонок! Та и дух испустила.

- А если бы не было рядом удавчика? - спрашивает Женя.

— Ну, если бы... Был ведь, — тянет Степа.

— Укусила бы? — настаивает Женя.

— Может, и укусила бы. Сапоги надо носить резиновые.

Женя задумчиво разглядывает свои ноги. На них довольно потрепанные кеды. Третьи кеды с начала путешествия!

— А что, скажем, через подошву она может ужалить? - снова интересуется Женя.

— Эфа-то? Отчего же. Ужалит, — благодушно соглашается Овчинников.

— Да, со змеями плохо, — подводит итоги Мальцев, поглядывая на бурильный станок.

Он все время прислушивается: ждет, когда буровой снаряд доберется до воды.

Неярко светит солнце. Небо без туч, какое-то равнодушное. Флажок на вышке треплется на ветру, щелкает плотной тканью.

— Евгений Иванович, а помните Анчакай? — вмешивается снова Овчинников.

Евгений Иванович задумчиво грызет травинку, хмурится.

— Помню? — наконец произносит он. — Да разве такое забудешь? Время есть, расскажу... — и, повернувшись к нам, добавляет: — Только не подумайте, что я хочу показать, как нам трудно здесь бывает. Просто я расскажу про то... одним словом, был такой случай...