СТАЛЬ!

Мартены гудят, как осы, отбрасывая ослепительно яркий свет на гулкий металлический пол. У мартенов так жарко, что рискованно приближаться на пять шагов — вспыхнет одежда. Раньше около них «колдовали» сталевары, на глазок определяя, когда будет готова сталь. Сейчас слово «сталевар» осталось от прошлого. Руководят мартенами приборы, а человек лишь следит за их показаниями и включает время от времени нужные рычаги. Нижне-Тагильский комбинат к концу семилетки полностью оснастится механизмами-автоматами.

Но когда сталь готова, около мартенов появляются люди в куртках из серого сукна, в войлочных шляпах. Тоже по традиции.

Они глядят, не моргнув, на гудящие чудовища и ждут. Мы тоже ждем, опасливо отодвинувшись от жара.

Сталевар Михаил Сафронов машинально подносит к глазам синие очки и вдруг сердито швыряет их в боковой карман. Он делает несколько шагов вперед и, прикрывшись прожаренной рукавицей, по привычке заглядывает в круглый зрачок мартена. Там бушует пламя. Медленно приближается стрелка к заветной цифре на циферблате, испещренном сложным криволинейным графиком. Часы будто остановились на последней минуте, не решаясь двинуться дальше. И вдруг контрольный звонок рассыпается над огромным цехом.

Пошла, пошла! Лязгнули цепи печной задвижки. Мартен вздрогнул от пламени. Сверкнула ослепительно белая струя, оторопев перед темнотой цеха, рыскнула в сторону и, ударившись о крутые стенки желоба, полилась по цеху ручьем. Сталь пошла! Перед ней поблекли, притушили огни прожекторы. Она неслась по железному желобу, щедро расшвыривая искры. И такие же искры заблестели на завороженных лицах сталеваров, густо обсыпанных каплями пота. Годами они видят одну и ту же картину, и каждый раз сталь вызывает в их душе какое-то великое озарение, волнующее сознание собственной силы и счастья. Кто-то сдернул перед сталью шляпу и крикнул, задохнувшись от волнения:

- Ах ты, красота!..

Сталь катилась бесшумно, но, казалось, она звенела. Она будто не скатывалась в изогнутые коробом ладони ковшов, а превращалась в бешено крутящиеся вальцы станов, лилась в формы тяжелых блюмингов, переплеталась арматурой на строящихся станциях, ложилась на железнодорожных путях к новым городам, победным гимном трудовым рукам советского человека растекалась по всему свету.

Тагильская сталь! Когда-то горнозаводчики хвастались, что две сотни лет Россия жала хлеб уральскими серпами, стреляла из уральских пушек, пекла блины на уральских сковородах, но тогда они надувались от самодовольства нищего, нечаянно нашедшего рубль. Истинные богатства Урала ждали лучших времен.