СКОРОСТЬ СНЕГА

На Урале мы двигались со скоростью снега, или, точнее, со скоростью зимы. Еще в Ивделе мы услыхали по радио метеосводку, сообщившую о снеге в Саранпауле, в Качканаре узнали, что зима пришла в Ивдель.

Мы опережали зиму всего на один переход. За передвижением зимы, наверное, очень любопытно наблюдать с кораблей-спутников. Оттуда сверху отчетливо видно, как неуклонно вниз сползает снеговая шапка, как светлеют и блекнут багряные лесные массивы.

Когда-то, тысячелетия назад, так же неумолимо хотя во много раз медленнее, двигался на юг Великий Ледник. И человек, еще неумелый и несильный замерзающий первобытный человек бросал свои стоянки и бежал тоже на юг.

Мы почему-то очень хорошо понимали чувства, владевшие первыми обитателями Урала, когда ледниковый холод выгонял их из уютных пещер. Слушая метеосводки, мы проклинали ту легкомысленность, с которой, покинув Вайгач, мы отправили в Москву всю свою теплую амуницию.

«Мы же идем на юг — значит, будет все теплее и теплее», - наивно рассуждали мы, совершенно забыв о существовании такого планетарного понятия как времена года. Смена караула у Дворца Погоды происходила быстрее, чем нам хотелось.

Климатические проблемы выдвинулись на первый план при обсуждении транспортных возможностей.

Из Нижнего Тагила в Свердловск ходит электричка. Восемь часов — и вся дорога. Но в день намеченного отъезда как будто снова вернулось в город лето. Асфальт от жары стал зыбким. Пригорюнившиеся было тополя вдруг повеселели и перестали трясти желтой листвой. Исчезли с улиц примелькавшиеся черные зонтики. Появились белые платья и рубашки. Зима, видимо, где-то споткнулась.

Идем или едем? В такую чудную погоду и ехать?! Конечно, идем!

Взвалив на плечи рюкзаки, спальные мешки и палатку, мы отправились пешком из Тагила к Свердловску.

Вечером, сориентировавшись по карте, мы определили, что за день прошли около пятидесяти километров. Ноги гудели, как телеграфные провода. Всё неохотней поднимались мы с коротких привалов. Пора искать место для ночлега. Может быть, вон на том бугорке? Мы взбирались на гору, и взору открывалась еще более соблазнительная вершина. Мы шли к ней и, снова отказавшись, отправлялись к другой, казалось, более удобной. Поиски идеала продолжались до тех пор, пока темнота не скрыла лес и горы.

На одной из многочисленных полянок разбили палатку, разложили костер. Огоньки весело заблестели На темных, густых соснах. Сухие березовые сучья горели бесшумно, как бумага. Вверху тревожно мерцали звезды. Ни одного звука не доносилось до нас, как будто кто-то прикрыл весь мир громадным стеклянным колпаком. Дым, освещенный снизу пламенем, подпирал ночь высоким оранжевым столбом. Земля, усеянная мягким покровом недавно опавших листьев, дышала теплом и покоем. Угрюмо пофыркивал чайник и душисто пахло разваренной гречкой.

Трудно найти человека, который не согласился бы провести время вот так, у ночного костра, не мигая глядеть на пляшущие огоньки и вдыхать густой, смолянистый воздух, смешанный с запахом костра! Но далеко не каждый жертвует хоть одним днем, чтобы желаемое претворить в действительное. Кто знает, какие причины держат человека? Кто гонит его на тесный, перенаселенный юг? Здесь, в девственном уюте леса, можно получить намного больше удовлетворения и радости, если ты можешь глубоко чувствовать и находить в самом обычном необычное. Здесь и дружбу чувствуешь острей, и все-то вокруг кажется ярче и светлее. Верится, что проживешь ты на свете лет сто, не меньше.

Еще раз похвалив себя за мудрое решение, мы забрались в палатку и долго не могли уснуть. Усталость прошла. Пожалуй, мы смогли бы снова подняться и идти. Но. куда пойдешь ночью?

На рассвете произошло то, что неминуемо должно было произойти. И, как все неминуемое, оно застало нас врасплох.

Снег!..

- Снег! — закричал Женя так громко, что Саша, любивший в предутреннее время подремать, выскочил из палатки, попал во что-то мокрое и холодное, отдернул в ужасе ногу и запрыгал по снегу, тщетно стараясь влезть в обе штанины сразу.

Снег был всюду. В воздухе и на земле. Молодые сосенки стали похожи на сахарные головы, а взрослые деревья, как деды-морозы, приосанились под тяжестью огромных снежных шапок и держали груз, не шевелясь, как будто боялись уронить его со своих широких плеч.

Мы полюбовались белоснежным пейзажем и принялись откапывать непредусмотрительно оставленные у костра вещи.

Снег пухлый, как взбитый мусс. Он был обречен, этот первый снег. Больше трех-четырех часов не суждено ему пролежать на еще теплой земле.

Но тем не менее свою роковую миссию он выполнил. Пеший поход в Свердловск был сорван. Намокшие вещи и палатка теперь весили килограммов на двадцать больше. Тридцать, тридцать и двадцать это уже не под силу. Придется выбираться на дорогу и ждать попутной машины.

- Ну что ты скажешь!.. - Женя в отчаянии сел на пенек, пнув ногой высокий сугроб. - Догнала нас все-таки зима!

- Не отчаивайся. Во всем есть свои плюсы сказал Саша, обматывая шею полотенцем.

— А именно?

- Ты давно мечтал о мороженом. Теперь твоя мечта сбылась. Разжигай костер!

Пока Женя вытаскивал из снега сучья, обдирая бересту для растопки, Саша из термоса вшил в миску молоко, насыпал сахару.

Костер, правда, неохотно, но разгорелся. Над миской вскоре всплыл белый пузыристый гриб Саша поставил миску в сугроб и уже собрался насыпать в нее снега, когда Женя испуганно прервал его:

- Ты знаешь, я, пожалуй, лучше в горячем виде...

Но Саша все же довел кулинарный процесс до конца.

Мороженое получилось превосходное. Кто не верит, пусть попробует сам. Рецепт простой: сахара - триста граммов, молока — один литр, снега (обязательно свежевыпавшего) - два килограмма. Сахар можно заменить сгущенным молоком, а снег — холодильником.