НА ЛЕЖНЕВКЕ

Грузовик, приседая на ухабах, ползет по скользкой лежневке — деревянной дороге, проложенной через топь таежных болот. Глина, насыпанная поверх бревен, размокла и превратилась в клейкую жижу. Не дорога — канат, протянутый над топью: шофер — канатоходец. Если колеса заюзят, тогда конец... По самую кабину уйдет грузовик в болото, никакими подъемниками не вытянешь.

Шофер почти лег на руль, напряженно смотрит через забрызганное стекло в узкую полоску дороги. Рядом с дорогой тянется телефонный провод, наброшенный на сучья елей. Справа желтеет насыпь железнодорожного пути. Каждая горсть этой земли привезена на самосвалах с дальних карьеров. Только до Пыновки — до первой станции будущей дороги — Дасыпь поглотила полмиллиона кубометров. По насыпи медленно ползет стальной ихтиозавр — путеНАладчик. Ему-то не страшны ни слякоть, ни дождь.

— Вот лафа! Не то что нашему брату, — говорит щофер.

Но в интонации нет ни чуточки зависти.

Впереди нас идет самосвал с прицепом. На прицепе — электромотор. Прицеп юлит, скатывается то вяево, то вправо. Нам приходится сбавлять и без того малую скорость. Тот, кто сидит за рулем самосвала, видимо, очень беспокоится за электромотор. Короткими рывками шофер предупреждает скольжение прицепа в сторону, постоянно оглядывается. Но в одном месте прицеп все-таки скатывается с лежневки. Самосвал останавливается, и мы видим шофера — тоненького паренька в куцей телогрейке, в кепке блином. Съежившись под дождем, он вытаскивает из кузова широкую доску, подсовывает ее под колеса прицепа. Рывок, и прицеп неохотно вползает на лежневку. Паренек закидывает доску обратно в кузов и скрывается в кабине.

Только к вечеру добрались до места. Вырубленная площадка, застланная бревнами, чтобы здесь могли разъехаться машины. Палатки с обвисшими от воды скатами. И щит, на котором неумелой рукой выведено: «Станция Пыновка».

Раскисшая от дождей дорога многих задержала в пути Кто не успел добраться до палаток, заночевали в лесу, в кабинах, в кузовах. Словом, нам досталась целая палатка.