ПОГОДА БЫЛА НЕЛЕТНАЯ

- В конце концов мы полетим на Народу? — спрашивали мы изо дня в день.

- Если будет погода... — отвечали нам.

И каждое утро мы рисовали в воображении сказочные силуэты гор.

- Если будет погода... — отвечали нам.

И мы взирали с надеждой на странную карту, перед которой сидел синоптик и путано объяснял нам метеорологическую обстановку.

Мы научились разбираться в границах теплых и холодных фронтов, в состояниях окклюзии и в барических полях, в циклонах и антициклонах. Но почему-то прогнозы вчерашнего дежурного синоптика отвергал сегодняшний: ожидаемый с Колы антициклон на карте уже коснулся Печоры, а на улице по-прежнему моросил мерзкий дождь.

— Если будет погода... — отвечали нам.

И мы забирались в спальные мешки.

И, наконец, неделю назад, в два часа ночи, синоптики предсказали что-то утешительное. Правда, в их прогнозах слишком часто фигурировало слово «кажется», но разрешение на вылет в горы было получено.

Самолет шел с набором высоты. Серебряный диск ввинчивался в туман.

Туман ослеплял глаза. В разрыве вдруг неожиданно мелькнуло серое подножие. Прямо впереди. Где же вершина?

Лойко, пилот, резко потянул на себя штурвал. Стрелка скорости поползла вверх. Нас вдавило в сиденья.

— Скорость падает! — испуганно крикнул второй пилот Сляднев.

— Газ! — Лойко резко двинул вперед сектор газа. На предельном режиме и крутом наборе высоты самолет пытался вырваться из тумана.

Лойко резко бросил самолет влево - туман, вправо — туман, все тот же ослепительный туман.

Вдруг тугой удар обрушился на фюзеляж, будто кто-то стукнул кулаком. Другой, третий... Самолет тряхнуло, бросило вниз, вверх. Мелко задрожали крылья. Зазвенела лента расчалки.

— Гнездо ветров, - сказал Лойко.

«Гнездо ветров» - так в Приполярном Урале называют район вблизи самых больших вершин. Здесь рождаются и свободно гуляют самые могучие, самые вихревые, самые коварные ветры.

Резкий удар снизу подкинул самолет вверх, и мы, наконец, увидели солнце. Выбрались! Если бы самолет попал в такой же мощный, но нисходящий поток... Впрочем, теперь мы были в безопасности. Лойко передал штурвал Слядневу, закурил. На его ладонях остались отпечатки ребристой рукоятки.

Самолет летел над белоснежной долиной вздыбленных облаков. Кое-где торчали, как зубья, островерхие вершины.

— Вот, смотрите, это Народа, — показал вниз Лойко.

Мы прильнули к иллюминаторам. В плане гора не поражала воображения. Выделялось снежное плато, зажатое серыми горами, змейка речки Народной, несколько белых озер. Сверху Народа походила на спираль. Острый гребень, как хребет ихтиозавра, извивался над гранитными осыпями и заканчивался у самой вершины. «Может быть, по нему и поднимемся?» — подумали мы тогда.