ПЕРВЫЙ НА МЕРИДИАНЕ

Там, где шестидесятый меридиан встречается с железной дорогой Котлас — Воркута, а также с извилистой рекой Косью, на этом перекрестке искусанных и естественных дорог стоит город Инта, самый северный город меридиана, первый город на нашем пути.

Мы приехали в Инту рано утром. Тяжело нагруженные. К весу объемистых рюкзаков, которые давили нам плечи, прибавился изрядный груз мрачных предчувствий.

Сознаемся, встреча с Интой не казалась нам особенно интересной.

От рюкзаков мы избавились быстро, сдав их в камеру хранения городской гостиницы. А вскоре пришлось нам расстаться и с предчувствиями.

Готовясь к путешествию, мы заглянули в путеводитель. Он сообщил: «Возникновение Инты связано с разработками угля В планировке улиц учтена специфика природной среды; улицы расположены перпендикулярно направлению господствующих ветров, а дома построены с расчетом борьбы со снегозаносами. Имеется семь школ, стадион с закрытым бассейном для плавания». Конечно, хорошо, когда строители думают о господствующих ветрах. Но почему-то думалось, что ходить по перпендикулярным улицам и жить в домах, рассчитанных на снегозадержание, не очень весело. «Наверное, это очень серый и скучный городок, — решили мы. — Даже не городок, а так, разросшийся шахтерский поселок. Задымленный, захламленный. И на юге-то шахтерские города не всегда отличаются чистотой и уютом, а здесь, на Севере, в вечной мерзлоте... Да и строили его, наверное, наспех...»

И вот мы идем по улицам Инты. Идем, то и дело толкая друг друга локтями: «Гляди, а ведь красивый домик! И какой чистенький! А это здание! Правда, в нем есть что-то от древнерусских теремов? Строго и в то же время нарядно. А как тебе нравятся эти оконные наличники? А эти балкончики с резными колоннами? А этот сквер!..»

Мы шли, радостно удивляясь щедрым подаркам города. А потом, перестав удивляться, окончательно выбросив из головы всякую предвзятость, целиком оказались во власти той удивительно приветливой, ласковой улыбки, с которой нас встречала Инта.

Город был очень красив. Красота его — северная, спокойная, строгая, уверенная. Были красивы дома, ни разу не повторившие друг друга, хотя почти все они окрашены в теплые кремовые тона, хотя все они по-северному крепко сбиты. Но у каждого дома есть в отделке, в деталях архитектурного облика что-то свое, и это свое придает домам уютный, «домашний» вид. Были красивы улицы, на которых мы увидели нечто совершенно неожиданное для этих краев, цепочки молодых саженцев клена. Была красива, наконец, и вся панорама города, с силуэтом водонапорной башни, увенчанной смелым шпилем. Этот шпиль был сделан из металлолома бригадой слесарей в нерабочее время.

Отчего же так красив этот город, построенный, казалось бы, наспех?

Его начали строить трудной осенью 1941 года. Стране срочно понадобился новый угольный бассейн. Людей, которые просились на фронт, направили сюда, чтобы в кратчайший срок на месте гиблых болот выросли шахты. Шахтам требовался бетон, кирпич, электроэнергия. Ничего этого не было. Землю, охваченную сорокаградусными морозами, долбили ломами. Ломы грели на кострах. На тех же кострах, превращенных в примитивные печи, обжигали кирпич-сырец. У костров пытались согреться люди. Но вымоченная потом одежда не успевала просыхать. И снова ее превращал в броню ледяной ветер. Люди, строившие Инту, очень спешили.

Через сплошное болото они вели железнодорожное полотно. Болото жадно глотало бревна, которыми настилалась гать. Целые вагоны леса уходили в ненасытную пасть. И все-таки рельсы получали опору. Первый эшелон с интинским углем, ушел в Ленинград, только что выдержавший мучительную и героическую блокаду.

Строители Инты очень спешили. Но они не хотели, не могли строить наспех. Так двадцать лет назад рождался этот город. Как не вспомнить Маяковского:

Землю, где воздух, как сладкий морс, 

Бросишь и мчишь, колеся. 

Но землю, с которой вместе мерз, 

Вовек разлюбить нельзя. 

Каждый дом, каждый кирпич Инты согрет любовью ее строителей, ее жителей.

«Каждый кирпич» — в данном случае выражение не фигуральное. Кирпичи, из которых строится Инта, особенные. Они сделаны из шахтной породы. Из той самой породы, которую складывают в гигантские терриконы. Способ производства кирпичей из породы был открыт группой работников Интин-ского кирпичного завода во главе с инженером Кириллом Романовичем Адаркиным. В интинской породе, кроме глины и песка, из которых и делают кирпичи, имеется уголь. Считалось, что отделить его невозможно. Но Адаркин сумел превратить этот недостаток породы в достоинство. Он заставил уголь «работать», участвовать в обжиге кирпича. Мысль, казалось бы, простая, но осуществление ее потребовало долгих лабораторных испытаний. Инта первая в стране пустила в дело пирамиды терриконов.

С большим вниманием относятся интинцы ко всему большому и, казалось бы, незначительному, из чего складывается облик города. Вот почему в Инте нет одинаковых зданий, вот почему в городе шахт нет следов копоти и угольной пыли, вот почему посреди необъятной тундры поднимаются отважные саженцы. Выросли бы эти саженцы, справились бы они с лютыми морозами, если бы теплоту, которой не хватает здешней земле, им не дарили бы человеческие руки? Вряд ли.

Здесь, в Инте, нам вдруг показалось обидным, что название этого города на карте страны напечатано таким мелким шрифтом, что его даже трудно отыскать. Пусть в Инте еще не так много жителей, разве только этим можно сопоставлять величие городов? И нам захотелось сделать такую карту, где бы самыми крупными буквами были написаны имена таких городов, как Инта.

В городе есть ТЭЦ. Здесь, на Севере, в краю жесточайших морозов, это важнейшее предприятие. Но думается все же, что главная теплоцентраль, согревающая город, питающая его неистощимой энергией, — это горячая любовь интинцев к своему труду, к своему рабочему месту.