Керна

"8. Взяв с собой переводчиков-ликситов, мы отправились вдоль пустынного побережья и плыли два дня к югу, а потом больше дня к восходящему солнцу. В глубине залива, к которому мы пришли, мы обнаружили маленький островок пяти стадиев в окружности. Мы назвали его Керной и оставили на нем поселенцев. Мы подсчитали, что он располагается относительно Геракловых Столпов на таком же расстоянии, как Карфаген.

9. От него мы проплыли вверх по большой реке, которая называется Хретой, и достигли озера, в котором были три острова, каждый больше Керны. Через день пути от них мы достигли края озера, окаймленного высокими горами, на которых было много дикарей, одетых в звериные шкуры. Они швыряли в нас камни, чтобы помешать высадиться.

10. Отплыв отсюда, мы вошли в другую реку, широкую и полноводную, полную крокодилов и гиппопотамов. Затем мы вернулись к Керне..."

Если верить периплу, остров Керна должен быть расположен в районе современного города Эль-Корраль в Западной Сахаре, потому что этот город удален от Гибралтара примерно настолько же, насколько и Карфаген. Обычно так и трактуется это место перипла. Еще Монтескьё помещал Керну на 25-м градусе с. ш. и считал это твердо установленным фактом (20, с. 463)¹. Возможно, он имел в виду расположенный в этом районе остров Херну, созвучие которого с Керной и внешнее соответствие данным перипла не могут не броситься в глаза. Но, как уже говорилось, в прибрежной области этой страны нет ни одной судоходной реки и ни одного озера. Вывод может быть только один: удаленность Керны и Карфагена от пролива нужно измерять не линейными мерами, а днями пути. Именно так определяли расстояние древние мореходы; эта мера не раз встречается и в "Одиссее", и в "Аргонавтике", и в перипле Ганнона.

¹ (Очевидно, такого же мнения придерживается Дж. Томсон (35, с. 79), который считает расстояние от Карфагена до Гибралтара равным 7 дням морского пути из расчета 600 стадиев на день. При этом он вполне справедливо рассуждает, что "маленькие корабли редко пускались в открытое море и на ночь обычно останавливались у берега, так как управление по звездам было очень опасным делом" (с. 48))

Тогда все встает на свои места. От Карфагена до Гибралтара экспедиция добиралась против сильного Португальского течения, ответвление которого проникает в Средиземное море. Но стоило лишь выйти в океан, и это же течение (у берегов Африки оно называется Канарским), сопровождаемое круглогодичным норд-остовым пассатом, превратилось в союзника мореходов. Это течение уже было известно пунийцам: Канарские острова и Мадейру открыли в X в. до н. э. их ближайшие родственники - финикийцы, а Псевдо-Аристотель даже приписывает это открытие самим карфагенянам (59, 84). Хотя его сочинение и носит выразительное название "О чудесных слухах", кто знает, не был ли он прав в данном случае.

Обогнув мыс Кап-Блан и проплыв некоторое время к востоку (а течение тем временем сносило корабли к югу), эскадра прибыла к устью реки Сенегал, где и расположена Керна, упоминаемая также в "Перипле Внутреннего моря" Псевдо-Скилака. Теперь это район города Сен-Луи.

Но мог ли Ганнон преодолеть примерно 2100 км от Тенсифта до Сенегала за 3,5 суток? Ведь, судя по всему, он проходил в среднем 120 км в сутки, и пока что называемые им переходы прекрасно укладывались в такую схему. Но сейчас закончим разговор о Керне.

Поселенцы, оставленные Ганноном на этом острове, очевидно, не прижились, и островок снова опустел. Вероятно, с Керной можно связать любопытный эпизод из истории насаждения мусульманства в Гане. В 1035 г. берберский вождь Яхья бен-Ибрагим принял веру Магомета, совершил хадж в Мекку и привез оттуда мусульманского священнослужителя, дабы он и 7 его учеников пролили свет великой веры на темные головы его подданных. Однако подданные, упорствовавшие в вере отцов, изгнали своего вождя, а заодно и мусульманскую миссию. Все они, как уверяет предание, укрылись на пустынном острове в устье Сенегала, где прожили семь лет, собираясь с силами в ожидании лучших времен. Можно предположить, что речь здесь идет именно о Керне, так как только один остров в устье великой реки мог привлекать внимание местных жителей на протяжении веков.

Весь дальнейший текст прекрасно согласуется с этой атрибуцией. Река Хрета - это, безусловно, Сенегал. Аристотель в "Метеорологике" (I, 350b10) упоминает эфиопскую реку Хремету (Χρεμετης), берущую начало в Серебряных горах (Фута-Джалон) и впадающую в Атлантический океан. Ее-то обычно и отождествляют с Хретой, что означает "золотоносная", и с Сенегалом, который мог быть обязан этим названием золотистому песчаному бару, и сегодня украшающему его устье.

Проплыв вверх по Сенегалу, Ганнон свернул в приток Бунум, приняв его за основное русло, а потом вышел в озеро Гьер, образованное резким расширением и затем таким же резким сужением Бунума. "Река, полная крокодилов и гиппопотамов" - это продолжение Бунума, а дикари, одетые в звериные шкуры, - племя пещерных эфиопов, обитавшее в этих краях. Полибий, следуя по пути Ганнона, тоже достиг "реки Бамбот, полной крокодилов и гиппопотамов" (58, V, 10). Безусловно, в обоих случаях речь идет о Сенегале - реке, открытой заново в 1444 г. португальцем Тристаном. От нее, пишет Плиний, тянутся сплошные горные хребты, заканчивающиеся высоким пиком Теон Охема, расположенным в 10 сутках плавания от Гесперийского мыса. Это описание свидетельствует о том, что Плиний хорошо был знаком с периплом Ганнона.