НОВОСТИ    БИБЛИОТЕКА    ЭНЦИКЛОПЕДИЯ    ССЫЛКИ    КАРТА САЙТА    О САЙТЕ  







Народы мира    Растения    Лесоводство    Животные    Птицы    Рыбы    Беспозвоночные   

предыдущая главасодержаниеследующая глава

XXVI. Бригус, Ньюфаундленд. Март 1914 г

Бригус, Ньюфаундленд. Март 1914 г
Бригус, Ньюфаундленд. Март 1914 г

Держу в руке письмо и читаю:

"Милый, у нас в Нью-Йорке снежный буран, и мы со страхом думаем о том, что приходится выносить тебе на Ньюфаундленде. Если у нас снегу нападало несколько футов, а двадцатиградусные морозы причиняют столько страданий, то у вас теперь, должно быть, целые горы снегу и такой холод, какого мы даже представить себе не можем. Береги себя. Одевайся потеплее. На ночь непременно надевай шерстяные носки и шапку, которые я тебе связала".

Ха! Я сижу в прогретой солнцем тени на пороге старого дома, перестройкой которого занимаюсь, и с улыбкой читаю эти предостережения. Последний день февраля, завтра - начало весны. Солнце еще низко, но светит уже почти с 6 до 6. С каждым днем оно все больше растапливает снег, размягчает коричневую землю. Ручьи полны, и воздух звенит от их журчания. Поют морские птицы. На моем уютном холмике, обращенном к югу, уже весна!

В марте все дни были, как этот первый, и даже лучше. Солнце подсушило землю и вызвало на свет из влажных участков почвы зеленые ростки травы. Я распростился с тяжелыми кожаными сапогами и бегал уже в легкой обуви. Дом был почти достроен и радовал глаз. Вокруг я поставил забор, сделал из шпангоута арочные ворота. Над входом в дом прикрепил вырезанную из дерева фигуру девушки. Прежде она украшала нос какой-то старинной шхуны. У нее были такие черные волосы, такая белая шея и такие румяные щеки, что она ни в чем не уступала первым красоткам Ньюфаундленда.

Почти ежедневно ко мне приходили гости из порта, по большей части старики, потому что вся местная молодежь охотилась на льду. Гости стояли подле меня на солнечном склоне и, должно быть, вспоминая свою молодость, рассказывали, какое это прекрасное место для весеннего гулянья.

- Ты погоди, вот когда вернутся с промысла ребята да начнут приходить сюда с девушками, уж тогда скучно не будет. Здесь очень рано появляются одуванчики. Нравятся тебе одуванчики? Вот это красота, когда они покроют здесь все до самой воды.

Мой дом стоял на отшибе, словно оглядываясь на город, оставшийся позади, на другой стороне гавани. Отсюда были видны суда, спокойно стоявшие на якоре: пока еще не началась суета перед отплытием к Лабрадору. На противоположном берегу виднелись холмы такие же, как мой, только более мрачные, потому что они были обращены на север. На моем холме между камнями попадались лужайки и в траве росли дикие ягоды. Когда они поспеют, тут будет полно ребятишек.

Гости мои были очень любезны и заботились о моих нуждах. Один притащил хлеб, пирог и молоко в бутылке из-под рома, другой пару козьих шкур, чтобы постелить на пол, третий, услыхав, что я сплю на голых досках, так как постель моя еще не прибыла, принес на голове перину и подушку, завернутые в парус. Я отпетый безбожник, но все воскресные вечера проводил в уютной методистской церкви вместе с моим плотником и приятелем Робертом Перси. В конце концов, почему не пойти, если это приятно? Там все очень приветливы, а от старых гимнов становилось тепло на сердце.

Вечером в воскресенье 29 марта я отправился с Робертом Перси в англиканскую церковь - церковь моего детства. Накануне местный священник нанес мне официальный визит и заявил на меня права. В этой церкви было уютнее, чем в большом молитвенном доме методистов, но нестерпимо скучно. Может быть, возвращение молодежи с охоты и оживит эти богослужения. Мы вышли из церквушки поздно вечером. Воздух был холодный, а небо все усыпано яркими звездами. За нашими спинами слева висел молодой месяц, только что собравшийся закатиться. Все это показалось мне на редкость красивым.

- Плохой месяц, - сказал Роберт Перси, - будет шторм. Гляди-ка, на него можно повесить рожок с порохом.

Действительно, тонкий полумесяц лежал почти горизонтально. Но я не хотел верить дурным предзнаменованиям и стал допытываться, почему он так думает.

- Эта примета никогда не обманывала, - ответил он.

Дома у него мы застали бабушку, одиноко сидевшую в кухне. Один ребенок спал в своей постели, старший был в церкви с матерью, а младшая, Грэйс, черноволосая и очень румяная, уснула на кушетке в кухне. Бабушка освободила нам место у печки. Это необычайно впечатлительная женщина: она сразу помрачнела, услыхав, что месяц лежит на спине. Вскоре вернулась жена Роберта Перси и приготовила чай. Каждый вечер в ее доме настоящий пир для меня. У нее такой вкусный хлеб! Тем более что мой недостроенный дом пока еще ожидает своего хлебопека.

В понедельник вечером, по дороге в гавань, я снова увидел над холмом молодой месяц. Воздух был еще прозрачнее, чем накануне, но, несмотря на это, вокруг серпа был заметен ореол. Видно было всю луну, слабо освещенную светом земли. Я опять подумал о дурном предзнаменовании насчет рожка с порохом, и оно опять показалось мне неправдоподобным. Увидим, сказал я себе и вступил в длинную полосу тени, отбрасываемой холмом. В голове у меня мелькнула строка из Вордсворта: "Какие тайны знает страсть!"*.

* (Вордсворт, Уильям (1770-1850) -английский поэт, один из группы реакционных романтиков так называемой "Озерной школы". Кент цитирует первую строку из цикла стихотворений Вордсворта "К Люси" (цитата дана в переводе С. Я. Маршака).)

На другой день проснулся в шесть утра. Высунул нос из-под одеяла и, выглядывая из-за стоящей горой перины, постарался определить, какая будет сегодня погода. Через верхнюю часть маленького окошка, вырубленного под самым карнизом, мне виден берег на той стороне гавани. Если бы погода была ясная, я узнал бы об этом прежде, чем успел бы отыскать глазами далекие холмы и дома, потому что моя комната была бы залита отраженным солнечным светом. В тот же вторник, в последний день марта, в шесть утра, сквозь три узких стекла в верхнем оконном переплете я увидел только унылую серую пустоту. Лишь спустя некоторое время можно было различить слабые очертания холмов. Между мной и ними опустилась снежная завеса. Я встал, развел огонь, внес в дом запас угля, дров и воды на тот случай, если начнется шторм. Воздух был ледяной, влажный; сильный порывистый ветер гнал по двору снег.

Мой дом защищен холмом и обычно недоступен ветрам ни с востока, ни с запада, ни с севера; они могут задеть его лишь короткими разрозненными порывами. Но сегодня ветер разыгрался не на шутку. Яростно набрасываясь на стоящие позади холмы, он не пропускал ни одного закоулка и залетал рикошетом в места, в которые у него не было прямого доступа. Сидя в доме, я мог судить об этом по печной трубе. Сначала зарычал огонь в топке, затем ветер ворвался в дымоход и наполнил всю комнату облаками дыма, смешанного с мелкой угольной пылью. Я терпел это в течение часа, а потом, взяв с полки зубную щетку, бритву, блокнот, в котором теперь описываю эти события, и томик под названием "Старые верования в новом освещении", которым ссудил меня методистский пастор, по возможности укрыв все остальное от проникновения сажи, отправился в гавань.

По пути я начал постигать серьезность шторма. Снег уже толстым слоем покрыл землю, и сильно мело. Дувший в спину ветер подгонял меня без всяких церемоний, то и дело швырял в сугробы и стал по-настоящему опасен там, где дорога шла по скале, нависшей на высоте 50 футов над гаванью. Недалеко от города я увидел человека, идущего навстречу против бури. Поджидая меня, он остановился под защитой скалы. Это был сапожник, который нес мне отремонтированные башмаки, увязанные в красный носовой платок. Я подозреваю, что он предпринял этот поход не столько ради заказа, сколько в предвкушении удовольствия поболтать. И мы с четверть часа болтали с ним, стоя в расселине скалы. Этот человек чинил обувь, рыболовные сети, цирюльничал, брался за любую несложную работу и получал за все это очень мало. Он показал мне свой карманный ножик, зазубрившийся в прошлом году при падении на камни, когда он и получил увечье, вынудившее его взяться за починку обуви.

Я провел в гавани почти весь день. Обедал с Робертом Перси и его семьей, отработал им малую толику, срезая сучки с еловых ветвей, предназначавшихся на подстилку корове. Во второй половине дня я вернулся домой, хотя хозяева просили меня остаться. Шторм достиг большой силы, поэтому у всех в поведении проскальзывал страх и стремление удержать человека под крышей. Я выдержал настоящее сражение, покуда достиг дома. Ветер перехватывал дыхание и жалил лицо колючим снегом. Смотреть вперед было невозможно, но временами удавалось все же бросить взгляд за пределы тропинки, по которой я с усилием продвигался, и я различал в воздухе снежные валы, гонимые бурей.

Добравшись до дому, затопил было печь, но тут же поспешно загасил, так как кухня сразу же наполнилась дымом. Пришлось оставить дом и вернуться в гавань. Обратно я шел по ветру, и это было легче. По дороге я обратил внимание на ручьи, которые так весело журчали во время недавних весенних дней. Теперь они были погребены под снежными наносами толщиной в шесть футов.

Когда я, отряхнув снег в передней, вошел в дом Перси, раздался общий возглас облегчения. Для этих людей всякая буря связана с океанским штормом и вызывает ужас. До этого времени я никогда так ясно не понимал, что шторм всегда влечет за собой чью-нибудь гибель среди семей, связанных с морем.

На тюленьих промыслах нажиты целые состояния. Города построены и процветают на доллары, которые в былое время парусный флот привозил с ледяных полей. Эти города пришли в упадок после того, как сталь и пар свели на нет вложенный в них капитал и положили начало торговому флоту Сент-Джонса. Теперь люди редко садятся на судно в собственной гавани, но вслед за своими капитанами отправляются в столицу и поступают там на службу либо под начало тех же капитанов, либо куда-нибудь еще.

К флоту Сент-Джонса принадлежали пароходы "Флоризель" и "Стефано" с линии Красного Креста, "Бель-авантюр" и "Бонавантюр", "Эрик", ходивший на север с Пири, а также "Терра Нова" героического капитана Скотта, "Саузерн Кросс" Шеклтона, "Нептун", "Викинг", "Ньюфаундленд" и другие*. Судов много, но и они не могут вместить те армии людей, которые стекаются в Сент-Джонс. Люди приезжают по железной дороге и морем или приходят пешком, сотнями наводняя город. Улицы заполнены моряками в высоких сапогах. Места на пароходах нарасхват, так что заранее заказанные билеты перепродаются за 5, 10 и даже 15 долларов. Я беседовал с одним человеком, который заболел и продал забронированное за ним место за 35 долларов. Это половина той суммы, которую можно заработать за месяц охоты на тюленей. Как-то я зашел в почтовое отделение в Сент-Джонсе, чтобы телеграфировать в Нью-Йорк относительно моего рабочего ящика. Там же был один матрос, который отправлял телеграмму следующего содержания: "Миссис Джон Берне. Купил билет на "Саузерн Кросс", отплываю завтра вечером".

* (Автор упоминает несколько имен полярных путешественников и названий некоторых судов, тесно связанных с историей исследования высоких широт обоих полушарий, а именно: Пири, Роберт Эдвин (1856-1920) - американский полярный исследователь, поставивший задачей своей жизни открытие Северного полюса. После неоднократных попыток Пири наконец проник в район Северного полюса в 1909 году. Приписываемая ему честь открытия полюса опровергается рядом полярных исследователей. На судне "Эрик" Пири плавал в Гренландию во время одной из своих первых экспедиций. Скотт, Роберт Фалькон (1886-1912) - английский полярный исследователь, военный моряк. В 1901-1904 гг. возглавлял британскую национальную антарктическую экспедицию на судне "Дискавери", совершил санный поход к Южному полюсу, но до цели не дошел. Он смог это сделать лишь в 1912 г. во время другой экспедиции (на судне "Терра Нова"), однако и здесь его ждала неудача: его опередил Амундсен, побывавший на полюсе месяцем раньше. На обратном пути с полюса Скотт и его спутники погибли. (См. Последняя экспедиция Р. Скотта. Дневники, Государственное издательство географической литературы, М., 1955.) Шеклтон, Эрнст Генри (1874-1922) - английский военный моряк, полярный исследователь. Участник первой экспедиции Р. Скотта 1901-1903 гг. на судне "Дискавери". Сопровождал Скотта в первом походе к Южному полюсу. В 1907 г. организовал самостоятельную экспедицию с той же целью, но полюса не достиг. В последние годы своей жизни Шеклтон предпринял еще несколько экспедиций в Антарктику. (См. Э. Шеклтон. В сердце Антарктики, Государственное издательство географической литературы, М., 1957.) Рокуэлл Кент ошибочно называет "Саузерн Кросс" ("Южный крест") судном Шеклтона. На этом судне совершил плавание в Антарктиду норвежский натуралист Карстен Борхгревинк в 1900-1901 гг. (См. К. Борхгревинк. У Южного полюса. Год 1900, Государственное издательство географической литературы, М., 1958.) )

- Вы можете прибавить еще одно слово.

- Тогда припишите: "Прощай", - сказал матрос.

Я не охотился на льду, но уверен, что во всем мире всякая физическая работа одинаково изнурительна, потому что люди в одном краю не храбрее и не сильнее, чем в другом. Их заработок составляет лишь небольшую часть стоимости их труда, за риск же они ничего не получают. Поэтому опасность в расчет не принимается. Местом для охоты на тюленей служат ледяные поля, проплывающие каждой весной через залив Святого Лаврентия в Атлантический океан у восточного побережья Ньюфаундленда. Группы охотников с утра до вечера бродят в поисках тюленей, удаляясь на несколько миль от своего судна. Человек может сломать ногу на неровной поверхности или свалиться в море, перебираясь через открытые пространства воды. Льдины часто трескаются, и тогда образовавшийся проток преграждает обратный путь к судну; порой поднявшаяся метель скрывает все от глаз и заставляет человека блуждать в одиночестве. 80 лет тюленьих промыслов обошлись во много сотен жизней.

Я уже стоял в кухне, когда Роберт Перси проговорил:

- "Саузерн Кросс" прошел Чаннел в понедельник.

Эти слова вызвали в семье общее волнение. Раздались горестные вздохи и восклицания, и, взглянув на них, я сразу почувствовал, насколько неприятно это известие.

- Утром пароход прошел Сен-Пьер и Микелон, но маловероятно, что он заходил в эти пункты.

Ураган был ужасный, замерзшие стекла затемняли комнату и скрывали от глаз бурю. Ветер зловеще завывал в трубе, старый дом скрипел, как древний корабль. Мы все сгрудились у печки, думая только о буре и судьбе "Саузерн Кросс". Особенно примечательно держалась бабушка. После первых же сообщений о "Саузерн Кросс" она сочла корабль погибшим. Меня всегда поражало благородство осанки и лица этой женщины. Сейчас в предвидении несчастья, исполненная суровой печали, она напоминала героиню греческой трагедии.

Ко времени вечернего чая зашел человек и принес с телеграфа свежие новости. Собственно, они заключались в том, что о пропавшем судне больше не слыхали ни звука.

- Да, - сказал он, - здесь у нас порядком поредеет после этого дела.

Бабушка застонала и вышла из комнаты.

Вечером я поднялся было, чтобы уйти, но никто и слышать не хотел об этом. Какая-то старушка, которую я никогда раньше не видел, узнав о том, что я нахожусь у Перси, тоже сказала: "Не отпускайте его домой". Я недавно подружился с этими людьми, но, если бы теперь ушел, ни одна из женщин не сомкнула бы глаз. Они ни за что не хотели разрешить мне расположиться на кушетке в кухне. Меня уложили вместе с Робертом Перси, так что я смог полюбоваться его старыми вязаными кальсонами розового цвета. На полу в передней всю ночь горела лампа, равномерно освещая все комнаты; старые часы в передней били каждый час и полчаса, как отбивают склянки на корабле.

Утром в среду ветер дул с неменьшей силой, но теперь уже с запада. День во всем походил на вчерашний. Можно было лишь догадываться, что где-то над несущимися серыми снежными облаками существует ясное небо. Я отправился на розыски своего дома. Дом, разумеется, стоял на том же месте, но издали был совершенно невидим. По пути выросли сугробы невероятных размеров; дом занесло по самые окошки, так что внутри царил мрак, хоть лампу зажигай. А мой ручей! Исчезли даже покатые склоны ложбины, служившей ему руслом, снег заполнил ее до краев. За один только день мы очутились снова среди глубокой зимы. Без воды жить было неудобно, и я снова возвратился в гавань. Поднимаясь по дороге к дому Перси, я увидел кучку людей, столпившихся перед входом. Какую ужасную новость они принесли! Никогда мне не забыть этого. Прошлой ночью все 160 человек, находившиеся на пароходе "Ньюфаундленд", замерзли во льдах.

Нелегко представить себе подобную смерть, но в это утро один человек в лавке рассказал такую историю. В 1898 году после охоты на льду они вошли в порт Сент-Джонс в радостной и твердой уверенности, что прибыли первыми. Но у причала уже высились мачты другого промыслового судна: их опередили. Бросили якорь, послали на берег боцмана с небольшой группой людей, в числе которых находился и рассказчик. На пристани было полно народу, у многих повязки на руках и ногах. С судна на берег выносили трупы замерзших. Почти все тела были совершенно голые, так как после смерти их одежду забрали для спасения других. Трупы сохраняли самые разные положения: одни скорчены, чуть не сложены пополам, другие вытянулись во весь рост. Глаза широко открыты, как у живых, на лицах застыли гримасы. Трупы пришлось откалывать от ледяной горы на корме. На этом судне, называвшемся "Гренландия", погибло 48 человек.

В ночь со среды я опять спал вместе с Робертом

Перси. Ветер дул с силой урагана, и снег несло сплошной стеной. Я мог бы вернуться домой, потому что дорога была уже испытана, но остался, чтобы мои друзья не волновались. Прошли четверг, пятница и суббота. Погода по-прежнему стояла суровая. Я разрыл сугроб и нашел воду. Уголь у меня кончился, я с трудом приволок по снегу мешок из города. Все дни с утра до вечера помещение телеграфа в порту было битком набито людьми. Телеграммы доставлялись моментально, дети выполняли роль посыльных, они тут же сами переписывали их и разносили. Выяснилось, что кое-кто на "Ньюфаундленде" выжил, и список погибших сократился наполовину по сравнению с первоначальными сведениями. И все же трудно было поверить в это, настолько все было ужасно.

О "Саузерн Кросс" по-прежнему не поступало никаких известий. В газетах Сент-Джонса был напечатан список офицеров и команды, число их доходило до 170. Мне показали дома некоторых из них. Опасения, что пароход погиб, перешли почти в уверенность. Всякое упоминание о доме, жене, детях, о надеждах и планах кого-нибудь из находившихся на корабле звучало трагически. Когда погибает сотня людей, эта жизненная драма заключает в себе целый мир. Тут все: материнская любовь, годы юности, история любви и женитьбы. Эта драма задевает всю гамму эмоций десятка тысяч живых людей.

Священник посетил жену и дочь капитана "Саузерн Кросс". Жена наплакалась до изнеможения, а девочка лежала в полубреду и звала отца. Дела по дому были заброшены, и всю неделю никто почти ничего не ел. Во вторник в доме сделали уборку, все помыли, приготовились к приезду отца. Это происходило как раз в тот день, когда другие уже знали, что капитан никогда не вернется. Был и другой дом, в котором тоже мало ели в эти дни из-за горя и бедности. Мать лежала в постели, не оправившись от рождения семимесячного ребенка, которого она родила одна, без всякой помощи. У нее было еще несколько маленьких ребятишек и никого из взрослых, чтобы поддержать ее. Гибель "Саузерн Кросс" неминуемо должна была свести ее с ума, потому что она и так была очень слаба, а после родов мысли ее еще сильней путались.

В пятницу пришла весть, что в заливе Пласеншия замечено трехмачтовое судно. Возможно, это "Саузерн Кросс". Новость дошла частным путем до аптекаря. Его просили никому ничего не говорить, пока не придет какое-нибудь подтверждение. Разумеется, весть разнеслась по городу с быстротой лесного пожара. Не прошло и часа, как известие опровергли: то было не "Саузерн Кросс", а другое судно. Последняя новость дошла и до дома Перси. У них не было близких родственников на "Саузерн Кросс", но эти люди горюют не только о тех, с кем они тесно связаны. Еще после первого известия бабушка отправилась в дом капитана, к его жене и ребенку, и вернулась, совсем упав духом. Там было много народу, и хотя посетители вскоре узнали, что слух о спасении опровергнут, они не решились лишить бедную женщину этой надежды. К вечеру страх вернулся к бедняжке, и она со слезами стала умолять сказать ей правду. Как ужасны ложные надежды!..

Рассказывали про другую женщину, которая в своем отчаянии утешалась лишь тем, что ей не явился дух покойника.

- Не верю, не верю! - кричала она. - Я бы увидела знамение!

Можно ли верить знамениям?

В 1872 году пароход "Вилледж Белл" находился во льдах. Как-то ночью жена одного из моряков проснулась. Ей чудился топот ног на улице, ведущей от берега к дому: это люди несли на плечах сундучок ее мужа и у ворот тяжело опустили его на землю. Женщина вскочила с постели, подбежала к двери, распахнула ее. Стояла тихая ночь, нигде не было слышно ни звука. Ни людей, ни сундука. В эту ночь муж женщины и еще одиннадцать охотников погибли на льду.

Третья женщина, муж которой пропал, возвращаясь с Лабрадора, мечтала хотя бы о каком-нибудь знамении. Она вставала по ночам и, достав из шкафа одежду мужа, бродила по дому и звала его.

- Вы бы заговорили с мужем, если бы он вот так явился вам ночью? - спросил кто-то из присутствующих.

- Я бы побоялась, - взволнованно сказала молодая жена Роберта.

Снова мы заговорили о несчастных жене и дочери капитана и спросили бабушку, состоявшую с ними в дальнем родстве, не собирается ли она навестить их завтра.

- Нет, - ответила она. - Я уже была у них сегодня, сказала девочке, что она потеряла лучшего на свете отца, но на то божья воля.

Наступил понедельник 6 апреля, и вот наконец светит солнце, проливая на землю бальзам возвращающейся весны. На рассвете я нагишом стоял возле дома, всем телом ощущая солнечное тепло; воздух был наполнен звуками капели. Еще несколько дней - и с земли исчезнут последние следы этой второй зимы. Возобновится рост травы, на старом кусте сирени будут продолжать наливаться почки, и можно будет ожидать обещанного появления одуванчиков в июне. Город на той стороне гавани станет опять таким же безмятежным и красивым, как в весеннее утро неделю назад. И впредь, во все времена года, он будет твердо стоять, обратив к морю свое обветренное лицо, и, если не считать упадка его могущества, ничем не выдаст, какие несчастья поразили его в самое сердце.

предыдущая главасодержаниеследующая глава







© GEOMAN.RU, 2001-2021
При использовании материалов проекта обязательна установка активной ссылки:
http://geoman.ru/ 'Физическая география'

Рейтинг@Mail.ru

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной
1500+ квалифицированных специалистов готовы вам помочь