Гибель родины Одиссея

Одиссей, царь Итаки, скитаясь после окончания Троянской войны по чужим морям и землям, не переставал мечтать о возвращении к берегам любимой отчизны.

О своей далекой родине он рассказывал царю феакиян, Алкиною:

"... В солнечносветлой Итаке живу я; там Нерион, всюду 
Видимый с моря, подъемлет вершину лесистую; много
Там и Дулихий и лесом богатый Закинф; и на самом
Западе плоско лежит окруженная морем Итака
(Прочие ж ближе к пределу, где Эос и Гелиос всходят);
Лоно ее каменисто, но юношей бодрых питает;
Я же не ведаю края прекраснее милой Итаки..."

Так воспел Итаку словами своего героя Гомер.

Прошли тысячелетия с тех дней, когда легендарный слепец бродил по дорогам древней Эллады и, нищенствуя, пел свои бессмертные песни.

Возникали и рассыпались в прах государства, в шквалах войн гибли города и народы, а горбатый островок, приютившийся у берегов Греции, по-прежнему манил путников ласковой зеленью своих рощ, бирюзовой гладью тихих бухт, приветливыми огоньками прибрежных селений.

В плеяде Ионических островов, длинной цепью протянувшихся вдоль западных берегов Греции, Итака не самый маленький. Вместе с Корфу, Левкасом, Кефаллинией и Закинфом он принадлежит к числу наиболее крупных. Однако, если сложить вместе все эти клочки суши, поднимающиеся из голубых вод Ионического моря, их общая площадь окажется лишь чуть больше площади большого европейского города, такого, как Москва или Лондон с пригородами.

Ионические острова - вершины затопленных морем горных хребтов.

Не очень давно, может быть, всего лишь несколько десятков тысячелетий тому назад, эти хребты составляли одно целое с горами Греции. В глубоких долинах между хребтами текли реки, впадавшие в Средиземное море, берег которого лежал южнее и западнее современных берегов Пелопоннеса и Акарнании.

Горы Балканского полуострова очень молоды. Их формирование еще продолжается. В то время как центральная часть полуострова медленно поднимается, по его краям видны следы грандиозных опусканий. Прибрежные горы рассечены глубокими разломами. По этим разломам большие участки суши опустились ниже уровня моря. Над поверхностью вод остались только вершины наиболее высоких хребтов.

Опускания не происходили спокойно. Они сопровождались сильнейшими землетрясениями. В эпоху Гомера Итака, Кефаллиния и другие острова Ионического архипелага уже не имели сухопутной связи с Балканским полуостровом. Значит, наиболее сильные землетрясения произошли еще в доисторические времена.

Однако разрушительная работа в земных недрах не прекращалась. Подземные толчки снова и снова сотрясали отвоеванные морем хребты. Тучи пыли взвивались над рушившимися селениями; трещины бороздили склоны прибрежных холмов; громадные волны, поднятые землетрясением, захлестывали золотые песчаные пляжи.

Люди гибли, но не уступали. Оставшиеся в живых отстраивали разрушенные дома, поправляли каналы - и снова цвел миндаль, гнулись под тяжестью плодов апельсиновые и оливковые деревья, снова смуглые черноволосые девушки наполняли плетеные корзины золотистыми гроздьями винограда.

Слишком плодородна была щедрая земля, слишком прозрачно небо и ласково теплое море, чтобы даже самые слабые духом решились покинуть страну своих отцов.

Как и тысячелетия назад, пастухи продолжали бродить со стадами по горбатым кряжам островов, а из Керкиры, Аргостолиона, Закинтоса и других городов Ионического архипелага отплывали к берегам Греции суда, груженные оливковым маслом и апельсинами, шерстью и вином.

В средние века могучая Византия, Венеция и Неаполь спорили о праве грабить мирных скотоводов и земледельцев Итаки, Кефаллинии и Закинфа. Рыбаки и маслоделы Корфу, пастухи Левкаса и виноградари Итаки не раз видели с прибрежных холмов, как стремительные остроносые галеры окутываются пушечным дымом и сходятся на абордаж.

Прикрывая мозолистыми ладонями глаза, мирные жители прибрежных селений спорили о том, кто отнимет у них осенние сборы, будет пить их вино и горланить по ночам солдатские песни.

Победители, подобные прожорливой саранче, появлялись и исчезали, но даже их жадность не могла опустошить щедрой земли. Новый урожай снова наполнял вином и маслом старинные амфоры в прохладных подвалах, а на просторах нагорных пастбищ суровый пастух считал суковатым посохом приплод своих поредевших стад. И житницей Греции звали люди тихие прибрежные острова.

Катастрофа наступила неожиданно...

Качнулись маятники сейсмографов в глубоких бетонированных подвалах сейсмических станций всего мира. Зайчик светового луча, отраженный от зеркала на маятнике, начертил острые зигзаги на фотобумаге. Еще и еще...

В Москве и Париже, Нью-Йорке и Иркутске внимательные взгляды сейсмологов впились в путаницу перекрещивающихся ломаных линий на сейсмограммах. Каждый зигзаг, чернеющий на полоске фотобумаги, - след упругой сейсмической волны, рожденной землетрясением. Вот первый зигзаг, оставленный наиболее быстрой волной. Она прошла напрямик через внутренние области земного шара и первой достигла сейсмической станции. Вот еще несколько колебаний: пришла вторая группа волн, распространяющихся медленнее, чем первые. Вот, наконец, целая серия острых, резких зигзагов - наиболее сильный отзвук далекого землетрясения. Он принесен особым видом сейсмических волн, которые распространяются по земной поверхности, подобно кругам на воде от брошенного камня. Еще зигзаги колебаний - это поверхностные волны, обогнувшие земной шар и пришедшие к станции с противоположной стороны. А это поверхностные волны, несколько раз обошедшие земной шар. Все эти волны рождены одним подземным толчком. Однако они имеют различную скорость и поэтому пришли на сейсмическую станцию не одновременно...

- Сильнейшее землетрясение, - сказал седой ученый, закончив обработку сейсмограмм. - Эпицентр в Средиземном море, вблизи Ионического архипелага. Страшно подумать, что произошло там, если даже у нас в Москве смещение почвы при толчках достигало миллиметра...

В канцелярии Нью-Йоркской сейсмической станции не переставая звонили телефоны.

- Алло, алло! - надрывался у одного из аппаратов возбужденный, краснолицый толстяк: - Алло! Редакция "Дейли-Ньюс"? У вас еще нет подробностей о землетрясении в Западной Греции? Всякая связь прервана? Великолепно! Сенсация! На первую страницу! Катастрофа на Ионических островах. Редчайшее по силе землетрясение... Алло!..

... В начале августа 1953 года в Западной Греции стояла жаркая солнечная погода. Оранжевый шар солнца медленно погружался в неподвижное, словно покрытое маслом море, чтобы утром снова вынырнуть на востоке, возвещая зной не успевшей охладиться земле.

Полуобнаженные люди на полях и плантациях Итаки все чаще смахивали со лба крупные капли пота и прикладывали к пересохшим губам оплетенные тростником бутыли с виноградным вином. Стада покинули открытые горбатые склоны и попрятались в колючих зарослях маквиса - вечно зеленых кустарников, покрывающих подножия кряжей.

Опустели улицы городов. Знойное штилевое безмолвие было необычным. Люди ждали грозы.

9 августа, когда пастухи в горах уже разыскивали тень, чтобы укрыться от палящих лучей солнца, а внизу, у моря, спускались к пляжам первые купальщики, утреннюю тишину нарушил подземный гул. Дрогнули горбатые холмы; тонкие трещины побежали по выжженным склонам. Испуганно замычали коровы, заблеяли сбившиеся в кучу козы и бараны.

Пастухи, покинувшие свои убежища, видели, как взвилась пыль над поселками. Это рушились здания.

Подземные толчки вскоре прекратились. Причиненный ущерб оказался невелик. Больше всех пострадала Итака. На ней было повреждено и разрушено около двухсот домов. Жители ждали новых толчков, но их не было. Волнение вскоре улеглось. Люди начали приводить в порядок пострадавшие постройки, разбирать развалины.

Вечером на Итаку в маленький порт Вети возвратились рыбаки. Они были возбуждены и встревожены.

- Странное дело, - рассказывал один из рыбаков, вытаскивая вместе с товарищами на прибрежный песок пустой баркас, - рыбы нет. Ушла на глубину.

- Плохой знак, - заметил старик, чинивший на берегу порванную сеть, - быть беде... У нас на Итаке землетрясения никогда не бывают по одному. После первого удара обязательно тряхнет еще несколько раз, послабее. А тут - ничего. Ударило один раз - и баста... Плохой знак...

Однако ночь прошла спокойно. Тихо было и на следующий день.

- Обошлось, - рассуждали жители Вети, укладываясь спать вечером 10 августа. - На этот раз отделались испугом. Завтра надо встать на рассвете, чтобы пораньше закончить ремонт...

До рассвета дожили немногие. Ночной мрак еще не начал редеть, когда сильнейший подземный удар потряс горбатые кряжи островов. Грохот горных обвалов заглушил треск рушившихся строений.

За несколько секунд сотни людей были убиты, тысячи ранены, десятки тысяч остались без крова. На рассвете зарево пожаров поднялось над развалинами городов и деревень Кефаллинии и Итаки. Огромным костром пылали руины Закинтоса - главного города на острове Закинф. Пожары, начавшиеся от опрокинутых ламп, коротких замыканий, непогашенных топок на разрушенных фабриках, тушить было нечем. Водопровод не работал, пожарные машины были погребены под развалинами.

Через несколько минут после подземного толчка огромная морская волна обрушилась на порт Вети. Она родилась в море, в том месте, где сотрясение дна было особенно сильным.

Чудовищный водяной вал опрокинул на своем пути все, что уцелело после подземного удара, и забросил остатки разбитых баркасов на прибрежные виноградники.

Порт Вети перестал существовать.

Солнце поднялось над зеркально спокойным морем и осветило опустошенную страну и обезумевших от ужаса и горя людей. Многие лишились родных и близких. Большинство потеряло все, что имело...

Первая помощь с материка пришла только к вечеру. Сначала появились самолеты. Сделав несколько кругов над разрушенными селениями, они улетели, но вскоре вернулись снова. Открылись люки, и вниз на развалины полетели мешки с продовольствием и медикаментами.

Потом пришли катера и баркасы с врачами, солдатами и добровольцами с Пелопоннеса, из Акарнании и Этолии. Их дома тоже пострадали, но они торопились помочь тем, чья беда была грознее.

Всю ночь на островах горели костры. Кормили голодных, измученных людей, перевязывали раненых.

Утром 12 августа печальные процессии с наспех сколоченными гробами медленно направились к ближайшим кладбищам. Однако жителям Итаки и Кефаллинии не дано было похоронить своих мертвых.

Земные недра еще не разрядили всей накопившейся в них энергии. В 9 часов 23 минуты 12 августа оглушительный гул возвестил новое землетрясение. Толчок оказался катастрофическим по силе.

Земная поверхность заволновалась, подобно бурному морю. Рухнуло все, что уцелело при первых ударах. Огромные трещины, оползни и обвалы в несколько секунд изменили облик островов. С крутых склонов вместе с почвой сползли в море сады и виноградники. Реки, перегороженные обвалами, изменили русла.

Налетевший ветер поднял тучи пыли и пепла. Когда пыль рассеялась, те, кто уцелел, увидели, что вершина горы Энос на острове Кефаллинии раскололась, а часть острова Итаки вместе с развалинами прибрежных селений, Дубовыми рощами и садами соскользнула в море. Взмученные на огромном пространстве морские воды клокотали и пенились в чудовищных водоворотах.

Родина Одиссея погрузилась на морское дно.