Далеко от Амура, но навеки с ним

По Аяыскому, новому тракту дети ехали в специально приготовленных люльках-корзинках, притороченных по бокам лошади, женщины - в дамских седлах-креслах. По рекам плыли в лодках и сравнительно быстро добрались до Якутска. Еще немного плавания по величавой Лене, и в середине сентября путешественники были уже в родном Иркутске. Но теперь тут не было родных, только знакомые. И Невельские остановились в городе лишь для оформления необходимых документов, визитов и отдыха. Ну а от Иркутска до Красноярска по сибирским масштабам, да еще по налаженной дороге, не так уж и далеко, и 21 сентября столь долгожданная встреча с родными состоялась в Красноярске, где жили Александра Ивановна Мазарович, сестра Екатерины Ивановны, и ее муж Иван Семенович Мазарович. В сентябре 1856 г. сестры встретились после разлуки в Иркутске в 1851 г.

Один из жилых домов усадьбы Купреяновых-Невельских в г. Кинешма, сохранившийся до наших дней

Невельской, после семейного совета, оставил тут семью и направился в Петербург. Он хотел сначала вернуться за семьей, но выяснилось, что Мазаровичи едут в Москву. Там рядом была Кинешма, в которой жила сестра с детьми и где был и его дом. А в Кинешемском уезде Костромской губернии у Невельского были и хозяйственные интересы. Согласно купчей крепости, совершенной 22 мая 1842 г. в Петербурге, и раздельному акту от 9 октября 1842 г. ему лично принадлежали сельцо Аннино и д. Крутово. Другими деревнями распоряжалась его сестра, Мария Ивановна Купреянова^*.

^* (ГАИО, ф. 903, оп. 1, д. 1851 и 3590.)

Более двух лет назад в Кинешме умерла мать. На ее могиле, на кладбище Преображенской церкви, позже Геннадий Иванович поставил плиту, на которой написано, что здесь погребена Феодосия Тимофеевна Невельская, мать адмирала Геннадия Ивановича Невельского, скончавшаяся "27 июля 1854 г., жития ея было 67 лет"^*. Возможно, что уже в этот приезд Невельской побывал и в д. Дракино, которая после смерти брата Алексея осталась без присмотра. Поредела семья Невельских: сестра Ольга умерла в 1840 г., Лариса - в 1841-м, единственный брат Алексей, капитан Вильненского егерского полка, умер 17 сентября 1855 г. от ран, полученных при штурме Карса. Оставалась в живых единственная сестра Мария, рано овдовевшая и постоянно проживавшая в Кинешме. Все заботы по управлению деревпями, принадлежавшими ей и брату, лежали всецело на ней. И теперь, по возвращении брата с Дальнего Востока, городская, а точнее, пригородная усадьба Купреяповых стала и усадьбой Невельских.

^* (Русский провинциальный некрополь. М., 1914, т. 1, с. 598.)

В Петербурге Невельской снял квартиру па бывшей Сергиевской улице (теперь ул. Чайковского), в доме № 46. Забегая вперед, скажем, что прожили тут Невельские до конца жизни, выезжая только на сезон-два на другую квартиру во время ремонта дома.

Вот какой портрет Г. И. Невельского оставил человек, любивший его и близко знавший, - А. К. Сиденснер: "Небольшого роста, очень подвижный, беспокойного нрава, крайне вспыльчивый, Геннадий Иванович Невельской отличался выдающимися способностями, пытливым умом, железной волей, благородным характером, необыкновенной добротой, горячим сердцем и высоким патриотизмом. Всегда очень горячий во время спора и страдая сухим нервным кашлем, который часто прерывал его речь, он имел привычку во время спора брать собеседника за руку или за пуговицу сюртука, стучал по столу, иногда сокрушая попадавшуюся под руку посуду. В последнее же время, в заседаниях ученого комитета он иначе и не говорил, как стуча кулаком по столу. Но несмотря на то, что он ругал всех и каждого за Глаза и в глаза, все любили и уважали Геннадия, как обыкновенно его звали в дни молодости"^*.

^* (Сиденснер А. К. Адмирал Геннадий Иванович Невельской, с. 11.)

По окончании работ Амурской экспедиции Г. И. Невельской числился с 10 декабря 1856 г. в резерве флота, к моменту прибытия в Петербург он беспокоился больше всего о назначении, с которым было связано будущее семьи, так как небольшие сбережения, образовавшиеся за годы дальневосточной службы, Невельской решил поместить в какое-нибудь дело, приобрести имение.

Пока Невельскому был предоставлен отпуск на полгода, и он уехал в Москву, где уже находились Екатерина Ивановна и дети. Затем все уехали в Кинешму, где и проводили весь отпуск. От той поры чудом уцелели письма Екатерины Ивановны своему дяде, Николаю Матвеевичу Ельчанинову, проживавшему в Смоленской губернии. Вот первое из них, от 27 января 1857 г., на котором помечено: "Деревня Сельцо полверсты от города Кинешмы", т. е. усадьба Купреяновых. В нем она сообщает дяде, что у нее "решительно не было угла, где бы я могла свободно заняться чем-нибудь", что жила более трех педель в Москве, повеселилась, потанцевала и приехала сюда заниматься хозяйством. Одно наше имение в 25 верстах от имения сестры (Марии Ивановны Купреяновой. - А. А.), которое находится за заставою Кинешмы (известно в Кинешме как усадьба Купреяновых. - А. Д.), так что мы почти в городе, и другое в 160 верстах (Дракино. - А. А.)"^*. В июне письма пошли уже из Дракино: "Жизнь наша в Кинешме около маленького имения мужа (т. е. в усадьбе Купреяновых. - А. А.) почти есть повторение нашей жизни на Амуре: то же уединение, та же бивачная жизнь, потому что мы не намерены оставаться здесь долее половины лета"^**.

^* (ГАСО, ф. 112, д. 5, л. 130.)

^** (Там же, л. 30-30 об.)

Впоследствии, в 1860 г., Невельской продал свое имение Аннино с д. Крутово и "приобрел также новое имение взамен прежнего своего Аннинскаго, которое было за Волгою, а это находится в трех верстах от города - он променял его на то и не только не потерял, но еще и выиграл"^*. Мы привели эти выдержки из писем Е. И. Невельской для того, чтобы показать, что практически всю жизнь Невельской был связан с Кинешмой. И какие бы имения он ни покупал, он всегда жил с семьей, иногда подолгу, в усадьбе своей сестры чаще и дольше, чем в своем родном имении Дракино. Но и тогда, когда он бывал в Дракино, туда он ехал из Кинешмы и обратно возвращался таким же образом.

^* (ГАСО, ф. 112, д. 7, л. 21-21 об.)

Почти год Невельской числился в резерве флота, а 19 сентября 1857 г. был назначен членом Морского Ученого комитета, в обязанности которого входило рецензирование рукописей, поступающих в журнал "Морской сборник", подготовка инструкций "по ученой части" для командиров кораблей, отправляющихся в дальние плавания, и рассмотрение отчетов по этой же части командиров кораблей, возвратившихся из дальних плаваний. В общем члены Морского Ученого комитета по долгу службы были обязаны следить за развитием морских наук.

К осени Невельские возвратились в Петербург и зажили обычной столичной жизнью. На службе в Морском Ученом комитете чаще всего приходилось давать заключения на статьи для "Морского сборника". Именно через руки Г. И. Невельского прошли статьи Н. К. Бошняка, на которые делались ссылки и в данной книге. Он готовил инструкции для капитанов кораблей, направлявшихся на Дальний Восток. К нему обращались за советом почти все, отправлявшиеся туда служить. Так, известный географ, исследователь Дальнего Востока Михаил Иванович Венюков, получивший назначение в Восточную Сибирь, перед отъездом побывал у него, а затем и сам Невельской посетил скромную квартиру молодого офицера. "Он лично навестил меня в скромной моей квартире в одной из отдаленных частей Петербурга, пригласил к себе, в течение нескольких вечеров беседовал со мною о Нижне-Амурском и Уссурийском краях, о которых имел обширные сведения, частью как очевидец, частью из расспросов у гиляков, мангун и гольдов. Опасаясь, чтобы я чего-либо из сообщенного им не забыл, он начертил на особом листе эскиз страны между Уссури и Японским морем и тут же написал на полях пояснительный текст"^*.

^* (Венюков М. И. Путешествия по Приамурью, Китаю и Японии. Хабаровск, 1970, с. 68.)

И далее Венюков написал прекрасные и правдивые слова: "Более честного человека мне не случалось встречать, и хотя его резкость, угловатость могли иногда не нравиться, но всякий, кто имел случай ближе подойти к нему, скоро замечал, какая теплая, глубоко симпатичная натура скрывалась за его непредставительной наружностью. Противники его, не имея возможности марать его чести, стоявшей выше подозрений, старались выставить его смешным, ограниченным самодуром... Да! И Колумб был сумасброд, и Гарибальди сумасброд, даже очень ограниченный, если верить официальным журналистам и дипломатам. Только для них обоих есть история; есть она и для Невельского, а всех официозных журналистов и многих дипломатов что же ожидает, кроме забвения и часто даже презрения?"^*.

^* (Венюков М. И. Указ. соч., с. 69.)

Лето 1858 г. Невельские провели у Николая Матвеевича Ельчанинова в имении Попово, о котором у Екатерины Ивановны сохранились детские воспоминания как о месте, которое она считала своей родиной. К этому времени семья увеличилась еще на одного человека: 8 апреля 1858 г. родилась дочь Александра.

В ноябре 1858 г. Г. И. Невельской получил пожизненную пенсию в 2000 руб. в год и орден св. Анны 1-й степени. Пенсионы тогда же были даны Н. К. Бошняку и Д. И. Орлову - по 350 руб. в год, вместе с очередными орденами. Получили ордена, а впоследствии и пенсии Г. Д. Разградский, А. И. Воронин, А. И. Петров, Н. В. Рудановский, А. В. Бачманов, медали - А. П. Березин, А. С. Буоров и др. Организатор и вдохновитель Амурской экспедиции Н. Н. Муравьев получил титул графа Российской империи и стал именоваться графом Муравьевым-Амурским. П. В. Казакевич и М. С. Корсаков так же, как и Г. И. Невельской, получили пенсионы в 2000 руб. и очередные по выслуге ордена.

К этому времени относится участие Г. И. Невельского в деятельности недолго просуществовавшей Амурской торговой компании. Учредители ее Д. Н. Бенардаки и В. В. Рукавишников 14 ноября 1857 г. представили в Сибирский комитет проект устава такой компании, цель которой состояла в развитии Приамурского края, в развитии там торговли с жителями Приамурья, в снабжении различными товарами живших там русских. Компания намеревалась вести торговлю с соседними странами, ловить рыбу в Амуре, заниматься китобойным промыслом в Тихом океане, разрабатывать полезные ископаемые, принимать подряды и поставки, содержать пароходное сообщение на Амуре^*. Устав этот был рассмотрен, одобрен, и компания была официально оформлена.

^* (АВПР, ф. Главный архив 1-9, оп. 8, д. 15, л. 2.)

Г. И. Невельской, приглашенный учредителями компании как знаток местных условий, должен был отвечать за всю морскую часть, за состояние пароходов, барж, ремонтных средств компании, за навигационное оборудование лимана Амура и самого Амура и пр. Сначала Невельской весьма деятельно принялся за новое дело, которое так близко было ему по духу, по дорогому ему Амуру. К участию в компании привлекались бывшие участники Амурской экспедиции - А. И. Петров и Д. И. Орлов. О деятельности Амурской компании на месте оставил воспоминания А. И. Петров. В них мы нашли упоминание о заграничной командировке Невельского, относившейся к этому времени: "Так как по морской специальности был Невельской, то его командировали за границу купить мореходные суда и заказать разборные речные пароходы и баржи"^*. Деятельность Невельского протекала в Петербурге. Амурская компания просуществовала совсем недолго, и в самом начале 60-х годов Невельской был уже свободен от своих обязанностей, а Петров, выходивший на год в отставку, возвратился снова в 1861 г. на действительную службу.

^* (Петров А. И, Указ. соч., с. 302.)

О пребывании Г. И. Невельского за границей сохранилось письмо его супруги своему дяде от 11 января 1859 г., из которого явствует, что Геннадий Иванович побывал в Англии, Бельгии, Германии, Дании, Швеции и Финляндии: "Мужа я ожидаю дней десять, он мне довольно часто пишет и всегда недовольным тоном, жалуется на зиму, которая там гораздо хуже, чем у нас в России, по крайней мере если и морозно, да и бывают прекрасные зимние дни, а там, говорит он, дожди, сырость, пронизывающая вас до костей, холод в квартирах, туман и прочие удовольствия; кроме того, возиться с коммерческими людьми не совсем-то приятно, а потому поездка его заграницу весьма не по душе благородного и откровенного русского моряка"^*.

^* (ГАСО, ф. 112, д. 4, л. 32 об.-33 об.)

Г. И. Невельской с сыном Николаем. 1872-1873 гг. Италия. Коллекция автора

Лето 1860 г. Невельские провели снова в Кинешме, откуда выезжали в симбирское имение Екатерины Ивановны - Крыжин. Почти каждый год Невельской пользовался отпуском, во время которого с семьей выезжал па дачу, а чаще всего ездил в родную Кинешму или в Смоленскую губернию - к родственникам жены. Приходилось Невельскому бывать и в своих имениях в Пензенской губернии. К тому времени Невельской владел 2000 десятинами земли в Со-лигаличском и Кинешемском уездах Костромской губернии и 2280 десятинами в Городецком уезде Пензенской губернии, да на Екатерину Ивановну Невельскую было записано 2400 десятин земли в Алатырском и Городищен-ском уездах Симбирской и Пензенской губерний^*. Дачи обычно снимали вместе с Мазаровичами, с которыми были очень дружны и с которыми жили в одном доме: квартиры их находились на одной лестничной клетке, напротив. У Екатерины Ивановны 14 сентября 1861 г. родился долгожданный сын, которого назвали Николаем. Невельской был безмерно рад появлению сына, в котором видел продолжателя семейной мужской традиции - будущего моряка.

^* (ГАКО, ф. 121, оп. 2, д. 237. Послужной список Г. И. Невельского.)

Летом 1861 г. Геннадий Иванович отправился в свои имения для оформления новых условий владения землей, а жена с детьми уехали на лето к Мазаровичам на дачу, которая была всего в пяти верстах от Петергофа, в так называемой Немецкой колонии - по дороге из Петергофа в Ораниенбаум (ныне из Петродворца в Ломоносов). Е. И. Невельская писала, что она с сестрой и детьми часто навещает фонтаны и дворцы: "Даже детки мои в восторге, и Оля пресерьезно просила меня сделать подобные фонтаны у нас в деревне"^*.

^* (ГАСО, ф. 112, д. 5, л. 81-81 об.)

Е. И. Невельская. 1860 г.

Кроме службы в Морском Ученом комитете, Геннадий Иванович принимал участие в деятельности Русского географического общества, членом которого он был едва ли не с самого основания общества. Болеслав Казимирович Кукель свидетельствует в письме Корсакову от 15 марта 1861 г., что когда он вместо заболевшего Н. Н. Муравьева-Амурского (Кукель был в то время у него начальником штаба) во время пребывания в Петербурге попал па заседание политико-экономического отделения общества, то в залах его застал до 150 человек. "Тут были все знаменитости политико-экономические - Вернадский, Гагемейстер и прочие, были здесь Литке, Невельской, Чихачев и пр., встретился я тут с Перовским, Радде и с другими"^*.

^* (ЦГАМ, ф. 864, оп. 1, д. 24, л. 112.)

В 1860 г. Невельской приобрел имение Рогозиниха в трех верстах от Кинешмы. Для ввода во владение Невельские летом 1860 г. приезжали туда и жили некоторое время у Марии Ивановны Купреяновой. Отныне Невельской уже не пользовался услугами сестры в управлении новым имением.

В сентябре 1861 г. Екатерина Ивановна после тяжелых родов сильно ослабела и часто болела. В октябре 1861 г. она уехала в Карлсбад, где пробыла пять месяцев. Возвратившись оттуда с детьми, но без мужа, Е. И. Невельская уехала в Кинешму, сначала к сестре мужа, а затем уж и в Рогозиниху, куда вскоре приехал и Геннадий Иванович. "У нас маленький, но преудобный и прехорошенький домик,- сообщала Екатерина Ивановна дяде 20 июня 1862 г., - крошечный садик, три коровы, три лошади, 4 четверти посеву, одним словом, миньятюрная ферма, обрабатывающаяся вольным трудом... Жизнь наша очень уединенна, потому что людей мало, да мы их и не ищем, семья своя так велика, что скучно не бывает одним; деревня летом так хороша, так приятна, что я решительно не променяю ее ни на какие заграницы, Петергофы и проч."^*. Всемерно поддерживал жену Геннадий Иванович, страстно любивший родную Кинешму.

^* (ГАСО, ф. 112, д. 5, л. 100 об.-101 об.)

В новом, 1864 г. Невельской был произведен в вице-адмиралы. Для пятидесятилетнего Геннадия Ивановича было приятно и лестно такое продвижение по службе. Друзья, знакомые и почитатели сердечно поздравили его. В 1865 и в 1866 гг. Г. И. Невельской один выезжал в Костромскую губернию и оба раза жил у сестры в Кинешме, наезжая оттуда в свои имения. А зимой супруга его дважды с детьми была вынуждена ездить на лечение за границу. Есть сведения, что в 1866 г. Геннадий Иванович выезжал к семье в Швейцарию.

Но лето 1866 г. Невельские провели вместе в Кинешме, в усадьбе Купреяновых, и в Рогозинихе. Об этом мы узнаем из письма Екатерины Ивановны дяде из Рогози-нихи от 9 июня 1866 г., в котором она, в частности, сообщала: "... здоровье мое хотя частью и поправилось после моей поездки за границу, однако же все было довольно в плохом состоянии во все время, пока продолжалась зима, это вынудило выехать в деревню ранее, чтобы иметь более времени поправиться и укрепить также детей"^*. Любопытная деталь: Невельские называли свое маленькое имение с деревней Рогозинихой Николаевском. И так писали письма - из Николаевска, в память о родном Николаевске, основанном адмиралом на Амуре.

^* (ГАСО, ф. 112, д. 5, л. 142 об.)

По-прежнему семья Невельских летнее время проводила чаще всего в Рогозинихе под Кинешмой и у сестры, откуда Невельской иногда один, а иногда и с женой выезжал в симбирское и пензенское имения.

Зиму Невельские проводили в Петербурге. Сохранилось множество свидетельств деятельности Г. И. Невельского в Ученом отделении Морского Технического комитета - так стали называть Морской Ученый комитет. Его подпись часто стоит под протоколами заседаний этого отделения.

Много забот доставляли дети, которые получали домашнее образование и сдавали экзамены за курс пансионатов. Есть свидетельство (письма Е. И. Невельской), что к обучению музыке дочерей Невельских имел отношение композитор М. А. Балакирев. Сына Николая Невельской готовил к поступлению в Морской кадетский корпус.

Сам Геннадий Иванович часто болел и по этому поводу все реже и реже стал показываться в Ученом отделении Морского Технического комитета. В 1872 г. по настоянию врачей он был вынужден уехать в Италию и пробыл там с семьей до марта 1873 г. Сохранилось его письмо из Флоренции от 29 октября 1872 г., в котором он извещал Морской комитет, что намерен пробыть тут всю зиму и доверяет получить пенсион только что произведенному в генерал-майоры И. С. Мазаровичу, своему свояку. Сохранились еще два свидетельства пребывания семьи Невельских в Италии. До нашего времени сохранилась фотография Невельского с сыном, сделанная в Италии после 1871 г. И наконец, есть небольшое письмо дочери Н. М. Ельчанинова, Е. Н. Королько, своему отцу от 20 ноября 1872 г.: "Невельские были с детьми в сентябре у брата в Казачках проездом в Италию: муж мой ездил также туда для свидания с ними, познакомился с Геннадием Ивановичем, и он пришелся очень ему по душе"^*.

^* (ГАСО, ф. 112, д. 7, лист не пронумерован.)

Возвратясь из Италии в марте 1873 г., Невельские отправились после некоторого пребывания в Петербурге в Кинешму, где провели лето у сестры и в своей Рогозинихе.

Все эти годы Геннадий Иванович с помощью Екатерины Ивановны работал над книгой. Опубликовав в "Морском сборнике" отчет о действиях Амурской экспедиции, Невельской начал обдумывать и потихоньку писать книгу, в которой намеревался широко раскрыть суть проблемы Амура и показать роль и значение в ней Амурской экспедиции. В его руках находился богатейший архив, все эти годы он собирал у своих сподвижников недостававшие материалы, изучал документы. Екатерина Ивановна не только создавала условия для спокойной работы мужа, но и сама всемерно помогала ему, хотя никак не могла похвастаться здоровьем, потерянным на Дальнем Востоке. Основная часть книги к началу 70-х годов была завершена.

Ровно через десять лет после получения чина вице-адмирала Г. И. Невельской 1 января 1874 г. стал полным адмиралом. Он часто болел и, видимо не рассчитывая на свои силы, 29 апреля 1874 г. завещал Екатерине Ивановне все свои земельные владения^*.

^* (ГАКО, ф. 179, он. 4, д. 274, л. 15-15 об.)

В последние годы своей жизни Невельской, несмотря на тяжелую болезнь, упорно работал над книгой. Не оставлял он и работу в Ученом отделении. По журналу заседаний отделения видно, что с 7 мая по 21 сентября 1874 г. он замещал председателя отделения С. И. Зеленого, но в 1875 г. его подпись встречается реже. Вместе с тем он находит в себе силы председательствовать в Обществе содействия русскому торговому пароходству, но больше всего времени и сил он уделяет книге.

Г. И. Невельской. 1875 г. Последняя известная фотография. Хранится в Гос. Публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, Ленинград

Но вот труд завершен, труд, в котором рассказывается о подвигах участников возглавляемой им экспедиции. И за несколько месяцев до своей кончины Геннадий Иванович обратился в Ученое отделение со следующим письмом: "По докладу моему его императорское высочество государь великий князь генерал-адмирал изволил согласиться о напечатании на счет казны записок моих "Действия наших морских офицеров с 1849 по исход 1855 года на отдаленном Востоке нашего Отечества и их последствия" и приказать изволил дать этому делу ход чрез Ученое отделение Морс. Техкомитета. Почему, передавая в Ученое Отделение упомянутыя записки, имею честь объяснить, что в вознаграждение мне прошу 800 экземпляров. Адмирал Невельской. 1875 декабря 4 дня. С. Петербург"^*.

^* (ЦГАВМФ, ф. 162, оп. 1, д. 1657, л. 1.)

16 января 1876 г. на первом заседании года этот вопрос был рассмотрен, и постановили книгу печатать, так как Ученое отделение "признает весьма желательность этих записок, а самое издание предоставить адмиралу Невельскому на основании общих цензурных правил"^*. На расходы по напечатанию было ассигновано 2000 руб. О предстоящем издании книги "Морской сборник" известил уже перед самым ее выходом^**.

^* (ЦГАВМФ, ф. 162, оп. 1, д. 1657, л. 6.)

^** (Мор. сб., 1878, № 4, с. 54.)

Очень недолго, но плодотворно Невельской потрудился на посту председателя Петербургского отделения Общества для содействия русскому торговому пароходству, в котором ранее он был председателем комиссии по вопросу о морских экспедициях в устья сибирских рек. Именно в эти годы состоялось открытие морского пути к устью Енисея. После того как Русское географическое общество отказалось организовать экспедицию, инициатор этого дела М. К. Сидоров сделал об этом объявление в заграничных журналах. На призыв Сидорова отозвался английский капитан И. Виггинс и уже в 1874 г. осуществил плавание на пароходе "Диана" по Карскому морю до Обской губы. Вплоть до 1894 г. он осуществлял плавания в Сибирь, доставляя грузы в устья Оби и Енисея. В честь И. Виггииса в Обществе для содействия русскому торговому пароходству был устроен большой прием, на котором его вдохновенно приветствовал Г. И. Невельской. "С каким воодушевлением принимал он в нашем отделении перваго пришедшаго из Европы в Восточную Сибирь чрез Ледовитый океан иностранца! Какие говорил теплые речи, одобряющие и наших русских моряков", - вспоминал М. К. Сидоров^*. А в 1875 г. Г. И. Невельской устроил большой прием, на котором присутствовало 110 человек, в честь Нильса Адольфа Эрика Норденшельда, известного шведского полярного исследователя, который на средства купца Оскара Диксона организовал в этом году собственную экспедицию с задачей всесторонних научных исследований и "разрешения вопроса о возможности правильного морского сообщения между северной Скандинавией и устьями Оби и Енисея"^**. Последним документом подписанным адмиралом Невельским собственноручно, который стал нам известен, была просьба о принятии сына в кадеты Морского корпуса:

^* (Сидоров М. К. Памяти Г. И. Невельского.- Изв. имп. Об-ва для содействия русскому торговому пароходству, 1891, вып. 39, с. 46.)

^** (Визе В. И. Моря Советской Арктики. М.; Л., 1948, с. 146; Пасецкий В. М. Н. А. Э. Норденшельд. М., 1979, с. 127.)

Желая определить на воспитание в младший класс Морского училища сына моего Николая препровождаю при сем копию с метрического свидетельства о рождении и крещении его, о получении которого прошу уведомить. ...

1 апреля 1876 года.

Адмирал Невельской.

Жительство имею на Сергиевской улице, в доме 46"^*.

^* (ЦГАВМФ, ф. 432, оп. 5, д. 6242, л. 1-1 об.)

Текст прошения написан Е. И. Невельской, а подписан самим адмиралом. На нем есть среди разных помет и такая: "Увед. 15 апреля № 492". Если это уведомление было послано почтой, то Невельской не узнал о том, принят его сын в кадеты или же нет. Если же такую весть принесли нарочным, то Геннадий Иванович мог знать об этом перед смертью. Но совершенно точно можно говорить о том, что свой труд Невельской не увидел завершенным, хотя и знал, что он издается. Инспекторский департамент Морского министерства 18 апреля 1876 г. известил: "17 сего апреля, в 10 часов вечера, после продолжительной и тяжелой болезни, скончался Член Ученого отделения Морского Технического Комитета, адмирал, Геннадий Иванович Невельской 1-й. Панихиды об упокоении души усопшего будут совершаемы каждодневно, в час пополудни и в 8 часов вечера, в квартире покойнаго (Сергиев, улица, близ Таврического сада, дом № 46). Вынос же тела покойнаго адмирала из квартиры, для отпевания и погребения в Воскресенском Новодевичьем монастыре, последует в среду, 21-го сего апреля, в 9 часов утра"^*.

^* (ЦГАВМФ, ф. 162, оп. 1, д. 1211, л. 131.)

Удалось разыскать свидетельство о смерти Невельского: "Свидетельство. Города С. Петербурга, Сергиевскаго всей Артиллерии Собора в Метрической книге за 1876 г. о умерших под № 17 мужским значится: Адмирал Геннадий Иванович Невельской семпадцатаго апреля тысяча восемьсот семьдесят шестаго года умер от органическаго порока сердца 63-х лет от рождения, а двадцать перваго того ж апреля погребен на кладбище Воскресенскаго женскаго монастыря"^*.

^* (ГАКО, ф. 179, оп. 4, д. 274, л. 24.)

Памятник Г. И. Невельскому на родине мореплавателя в Костромской области. Фото И. Н. Ардентова

Кончину Невельского почтили на Дальнем Востоке, на его родине - в Костромской губернии, в Географическом обществе и в Морском министерстве. Газеты Петербурга и Москвы поместили о нем некрологи. Первой поместила 19 апреля некролог-извещение газета "Голос" в № 108 и 109. Затем некролог появился в "Кронштадтском вестнике". На специальном заседании правления Петербургского отделения Общества для содействия русскому торговому мореходству занявший место председателя М. К. Сидоров произнес речь о Г. И. Невельском, в которой отметил заслуги покойного адмирала в исследовании Дальнего Востока. Отделение постановило украсить зал заседания "портретом друга мореходства"^*.

^* (Изв. имп. Об-ва для содействия русскому торговому мореходству, 1891, вып. 39, с. 83 и 45.)

Памятник Г. И. Невельскому в г. Невельск на Сахалине. Фото А. И. Постанова

Со смертью Г. И. Невельского вся забота об издании книги целиком легла на Е. И. Невельскую, которой была назначена пенсия 640 руб. 42 коп. и каждому из детей по 160 руб. 10 коп. Пенсион в 2000 руб., полученный Негельским за Амурскую экспедицию, распространялся и па семью. Екатерина Ивановна 19 апреля 1877 г. получила из Морского Технического комитета оригинал рукописи мужа с картами, поскольку онабыла уже набрана в типографии. А через год она получила оговоренные мужем 800 экземпляров книги под таким названием: "Подвиги русских морских офицеров на крайнем Востоке России. 1849-55 г. При-Амурский и При-Усурийский край. Посмертныя записки Адмирала Невельского. Изданы супругою покойного Екатериною Ивановною под редакцией В. Вахтина".

Екатерина Ивановна Невельская была с мужем до конца, а когда не стало его - жила его делами, его памятью, его детьми. Она не надолго пережила его - тяжело болела в зиму 1878/1879 г. и скончалась 8 марта 1870 г. Ей шел только 48-й год. Она похоронена рядом с мужем. Книга Невельского заметно повысила интерес к Дальнему Востоку. 5 мая 1891 г. состоялась закладка первого памятника Г. И. Невельскому во Владивостоке, а 26 октября он был открыт. В Хабаровске был сооружен памятник Н. Н. муравьеву-Амурскому на сторонах пьедетала которого были высечены имена всех участников Амурской экспедиции во главе с Г. И. Невельским.

Первый памятник Г. И. Невельскому, установленный в 1891 г. во Владивостоке. Фото Г. Ильина

Впоследствии, в разные годы, в честь Г. И. Невельского были установлены:надгробие на могиле Г. И. Невельского и Е. И.Невельской, мемориальная доска на здании Высшего Военно-Морского училища им. М. В. Фрунзе (здание бывшего Морского кадетского корпуса); памятники в г.Солигалич, в д. Лосево и памятный знак на месте пустоши Дракино - на родине мореплавателя; памятники в сквере г. Николаевска-на-Амуре, у Морского вокзала на косе Куегда, где когда-то основал город Невельский, и памятный барельеф на заднем створном входном знаке в порт Николаевск-на-Амуре; на Петровской косе где основано было зимовье Петровское и где умерла дочь Невельских; на утесе в Хабаровске; знак в Ногликах, на месте первой высадки на Сахалине во время плавания Г. И. Невельского на транспорте "Байкал"; памятники в Невельске и Южно-Сахалинске.

Имя невельского присвоено восьми географическим объектам: банка, бухта, гора, мыс, фарватер, пролив в Амурском лимане, залив на побережье Сахалина, подводная гора в Тихом океане. Его имя присвоено краеведческому музею в г. Солигалич, восьмилетней школе в с. Лосево на родине Геннадия Ивановича. Кузницей морских кадров стало Дальневосточное высшее инженерное морское училище имени адмирала Г. И. Невельского (ДВВИМУ). Его именем названы улици, параходы, город, станица. Имена всех сподвижников Г. И. Невельского и его супруги также увековечены на географической карте Дальнего Востока. Их имена носят горы, реки, заливы, проливы, мысы, поселки, станицы, корабли. Поистине память пародная не иссякает!

Наверное, нет книги о Дальнем Востоке, в которой не упоминалось бы имя Невельского. Он и его сподвижники вошли в историю Дальнего Востока навсегда. Им ставят памятники, о них пишут художественные произведения и научные трактаты. Когда-то А. П. Чехов написал о Невельском и его жене: "Это был энергичный, горячего темперамента человек, образованный, самоотверженный, гуманный, до мозга костей проникнутый идеей и преданный ей фанатически, чистый нравственно. Один из знавших его пишет: "более честного человека мне не случалось встречать". На восточном побережье и на Сахалине он сделал себе блестящую карьеру в какие-нибудь пять лет, но потерял дочь, которая умерла от голода, состарился, состарилась и потеряла здоровье его жена, "молоденькая, хорошенькая и приветливая женщина", переносившая вся лишения геройски^*.

^* (Чехов А. П. Остров Сахалин. - Собр. соч. М., 1950, т. 11, с. 11.)

Приведем высказывание академика А. Л. Нарочницкого о Невельском: "Экспедиция Невельского на транспорте "Байкал" летом 1849 г., не дожидаясь правительственных инструкций, вошла в лиман Амура и совершила замечательное открытие - доказала доступность входа в Амур для морских судов и выяснила, что Сахалин является не полуостровом, как думали ранее, а островом, отделенным от материка судоходным проливом. После этого под начальством Невельского была снаряжена новая Амурская экспедиция, получившая указание основать зимовье в заливе. Счастья для торговли с гиляками и изучения края. Г. И. Невельской и его ближайшие сподвижники принадлежали к числу талантливых и прогрессивно настроенных офицеров русского флота. Книга Г. И. Невельского "Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России" (1878 г.), изданная после его смерти, отразила недовольство передовой части русских моряков политическим курсом крепостнической реакции. Невельской отдал свои лучшие силы экспедициями на Дальнем Востоке, невзирая на связанные с ними лишения"^*.

^* (Нарочницкий А. Л, Колониальная политика капиталистических держав на Дальнем Востоке 1860-1895. М., 1956, с. 118.)