Черногория и черногорцы. Т. Гайдар

Между новой и древней столицами Черногории всего лишь около сорока километров. Но из Титограда мы выехали утром, а в Цетинье добрались только под вечер. И не потому, что дорога горная, узкая, вьется змеей над пропастями и две встречные машины долго фырчат друг на друга, пока смогут разойтись. Дело в том, что в маленькой Черногории исторические памятники сконцентрированы, если так можно выразиться, почти до музейной плотности.

Никуда не сворачивая и не съезжая, мы осмотрели на этих сорока километрах теснину у Царева Лаза - место знаменитого боя черногорцев с двигавшимся на Цетинье войском турецкого султана, проехали через села, названия которых в переводе на русский язык означают Передовое, Пороховое, Сторожевое, постояли у черных камней Бельведера, где жандармы королевской Югославии расстреляли в 1936 г. созванный коммунистами митинг, положили цветы на обелиск, воздвигнутый в том месте, где 13 июля 1941 г. черногорские партизаны впервые напали на батальон немецко-фашистских оккупантов... Будто не корпунктовская "Волга", а машина времени пронесла нас за эти часы сквозь пласты истории...

Честно говоря, журналисту в Черногории нелегко. Нужно писать о сегодняшнем дне, а история властно забирает в плен. Уж очень она красочна и богата. Попробуй удержись и не расскажи о том, как под сводами Цетинского монастыря ты держал грамоту, в которой Петр Великий призывал черногорцев к совместной борьбе с Оттоманской империей, как стоял на круглой площадке из белого камня, которую черногорцы в давние годы выложили точно по диаметру кремлевского Царь-колокола, чтобы во время народных сходок, когда решались вопросы войны и мира, она напоминала о мощи и величии далекого союзника - России. Попробуй остаться равнодушным, глядя на почерневшую ограду старинной церкви, сделанную из стволов захваченных в бою вражеских ружей, или слушая рассказ о Цетинской типографии, шрифт которой в 1851 г. пришлось переплавлять на пули: в отрезанной от внешнего мира Черногории не хватало свинца.

Впрочем, не коснувшись истории, о современных черногорских проблемах тоже не напишешь. Ведь они во многом вытекают из особенностей этого края, из глубины тех долгих веков, когда Черногория - крошечный каменный бастион на покоренных турками Балканах - вела почти непрерывный бой с Оттоманской империей и из поколения в поколение, от отца к сыну, к внуку и правнуку переходили по наследству клочок каменистой земли, стадо овец, ружье и честное, не запятнанное ни трусостью, ни изменой имя...

Столица Черногории Титоград вырос на пепелище древней Подгорицы. Ныне это город современного облика, с каждым годом хорошеющий

Сейчас в Черногории живет более полумиллиона человек. Ее территория - примерно 14 тыс. кв. км. Это самая маленькая, самая гористая из шести республик Югославии. Здесь рассказывают: шел бог по молодой земле, нес за плечами мешок - делил камни. Вдруг мешок лопнул, и весь остаток камней высыпался на Черногорию. В современных данных это выглядит примерно так: 5% территории республики пригодны для обработки, 18% - бесплодные скалистые горы, остальное - поросшие лесами склоны гор и каменистые пастбища. И все же нельзя сказать, что природными ресурсами этот край обделен. Его богатство заключается в ценных породах деревьев, залежах бокситов, рудах цветных металлов, больших ресурсах гидроэнергии.

Годы народной власти во многом изменили Черногорию. Промышленное производство здесь выросло в 40 раз, сельскохозяйственное - в 4 раза. Это, конечно, впечатляющие цифры, но они говорят и о том, как низок был исходный уровень. И теперь, после больших перемен, национальный доход на одного человека в Черногории составляет лишь 2/3 от среднего дохода по стране. Все эти годы федерация оказывала Черногории большую помощь. Но в последние годы народное хозяйство Черногории все прочнее становится на собственные ноги.

...Раскаленные стержни электродов медленно опустились в глубину печи. Вспыхнула электродуга. Даже сквозь темно-синие стекла она кажется ослепительно белой. Андрей Миюшкович - генеральный директор металлургического комбината - улыбнулся:

- Красиво? А знаете, ведь вот на этом самом месте, где сейчас стоит цех, я мальчишкой пас овец. И называлось оно Рудо поле.

Металлургический комбинат в Никшиче - самое крупное промышленное предприятие Черногории. Он выпускает 200 марок высококачественной и легированной стали для машиностроительной и химической промышленности. Сейчас комбинат вступает в период реконструкции. Проект разработан в Ленинграде. Годовое производство стали должно удвоиться, ассортимент будет значительно расширен.

- Важнейшее звено реконструкции - новый прокатный стан, - рассказывает директор. - У нас ведь до сих пор, стыдно сказать, работает "крупповский", изготовленный в 1904 г. и полученный по репарации. Это все равно, что современный автомобиль на деревянных колесах...

- Когда начиналось строительство, самым трудным был вопрос кадров, - продолжает свой рассказ директор. - Ведь не только здесь, в Никшиче, во всей Черногории промышленности практически не существовало. Любой человек из ремесленной мастерской, который держал в руках гаечный ключ или отвертку, был для нас драгоценной находкой. Приходил парень из села и убегал через месяц: жарко, неба над головой не видно, да еще инструкции всякие...

Черногория

С высшей точки Черногории горы Дурмитор открывается замечательная панорама окружающей местности

Нужно сказать, что в течение всей поездки по Черногории, где бы мы ни останавливались: на строительстве ли алюминиевого комбината, неподалеку от столицы, или глубоко в горах, в каньоне реки Пива, которую скоро перекроет плотина новой ГЭС, или в городке Мойковац - там при содействии Советского Союза идет подготовка к добыче свинцово-цинковой руды, - повсюду разговор неизбежно заходил о рождении черногорского рабочего класса.

Долгие века почти непрерывной войны за независимость наложили на черногорцев особый отпечаток. Подросток здесь всегда сначала учился метко стрелять из ружья, а уже потом орудовать мотыгой. Независимый, своевольный характер черногорца трудно приспосабливался к дисциплине современного промышленного производства. Это был нелегкий, длительный процесс. Школой для молодого рабочего класса стали стройки республики и всей страны. Черногорские юноши уезжали на север, в промышленные города: в Белград, Зеницу, Марибор, Загреб. Там на заводах их сначала распределяли по бригадам, потом создавали из них отдельные бригады и даже смены...

Теперь Черногория обладает своими кадрами металлургов, шахтеров, металлистов, строителей. За годы народной власти доля городского населения в республике увеличилась с 22 до 66%. В новых условиях черногорский характер раскрылся новыми сторонами: трудовым задором, страстностью в соревновании, настойчивостью в преодолении трудностей.

А традиции? Сохранились и они... Как-то зимой во время сильной бури вдруг обрушилась верхушка трубы заводской ТЭЦ. Котлы погасли. Генераторы остановились. В электропечах начала густеть, остывать сталь. Чтобы дать электроэнергию, нужно было срочно убрать с верхушки трубы зубец, мешавший образованию тяги. Вертолет? Верхолазы? Невозможно: слишком сильный ветер... На ближнем холме установили артиллерийское орудие и сбили зубец первым выстрелом.

- А если бы промахнулись и разрушили трубу совсем? спросил я.

- Кто промахнулся бы? Черногорцы?! - Рассказывавший мне эту историю сталевар даже замолчал от возмущения.

Никшич - промышленный центр республики. А в тихом, спрятавшемся в горах Цетинье воздух пропитан воспоминаниями, историей, прошлым. Ветер шелестит в ветвях деревьев древнего парка. Чтобы обойти все музеи и памятники городка, нужно несколько дней.

Осматривая Птеинскую картинную галерею, мы были удивлены ее разнообразием и богатством. Это, без сомнения, одно из лучших собраний картин художников Югославии.

- Как вам удалось собрать такую прекрасную коллекцию?

- Но ведь большинство представленных художников - наши земляки, выходцы из Цетинье, Никшича, Титограда,- объяснили мне - Черногория всегда давала Югославии художников и поэтов. Можно еще добавить: историков, филологов, врачей.

Клочок каменистой земли мог прокормить немногих, и семьи здесь издавна, отказывая себе в самом необходимом, посылали детей учиться. Это стало традицией. И сейчас, отставая от развитых республик по многим показателям, Черногория превосходит средний югославский уровень по количеству студентов на тысячу человек населения.

В Цетинье я познакомился с молодым инженером Момо Вицковичем. Вместе поднимались на вершину горы Ловчен, где похоронен черногорский поэт и воин Негуш, слушали знаменитого гусляра старика Муйо, пили старинный мед в придорожной корчме. Как и все черногорцы, Момо Вицкович любит и знает черногорскую старину и гордится ею. Но не меньше он горд своим заводом "Обод", Расположенный здесь, в Цетинье, вдалеке от железной дороги, вдалеке от сырья и потребителей, этот завод, выпускающий холодильники, смог стать одним из самых передовых предприятий Югославии.

- Конечно, у нас много сложных больших проблем, - сказал мне Момо Вицкович. - Еще далеко не все предприятия в республике работают так, как "Обод". Иногда не хватает специалистов. Часто недостает средств на самые необходимые капиталовложения. Есть и другие трудности. Но руки черногорцев уже привыкли к металлу. Мы становимся индустриальной нацией. Понимаете - индустриальной!

Одной из важных проблем Черногории является электрификация. Сделано уже немало. По сравнению с довоенным временем мощность ТЭЦ и ГЭС республики увеличилась более чем в 16 раз. Сейчас электрифицировано 54% всех населенных пунктов. Однако это уже не может удовлетворить республику, особенно если учесть потребности в электроэнергии развивающейся цветной металлургии. В настоящее время полным ходом идут работы по строительству крупной ГЭС "Мратинье", которая должна быть завершена в 1973 г.

Неподалеку от столицы Черногории расположен алюминиевый комбинат. Место его строительства определили близость залежей бокситов, реки, железной дороги и города. При содействии Советского Союза комбинат реконструируется и расширяется. Он будет производить в год 200 тыс. т глинозема и 50 тыс. т алюминия. Запасы черногорских бокситов позволят удвоить и утроить производство.

Оставив за спиной долину, мы едем на северо-запад, в горы, туда, где в каньоне реки Пива сооружается новая ГЭС, которая даст комбинату ток. Торопимся. Сегодня на стройке произойдет важное событие: взрыв свернет реку в тоннель.

После села Видрован машина входит в снега. Снег громоздится все Выше, и вскоре мы едем по извилистому белому коридору. Где-то слева от дороги, километрах в сорока, плещется теплое синее море. А справа над нами, за нависшей горой, зябнет город Шавник. Вот уже четыре месяца он отрезан от мира, и ему еще целый месяц ждать, пока сойдет снег и откроются перевалы. В маленькой гористой Черногории это обычное явление.

Перед нами лишь один трудный перевал - Яворин. Из-за плохой сводки погоды автобусы в том направлении уже второй день не ходят, поэтому у нас много попутчиков. От села к селу подвозим ребят, возвращающихся из школы, охотников, собравшихся на волков, лесного сторожа, геолога, милиционера...

Мои спутники - поэт Петр Джуранович, который едет на ГЭС, чтобы подготовить репортаж для черногорского радио, и метеоролог Мийо Миюшкович - заводят с попутчиками разговоры, и я неизменно поражаюсь, как легко, по одной лишь фамилии здесь сразу распознают, из какой части Черногории, из какого села родом этот человек, находят знакомых среди его родственников. И еще одно: стоит спросить о названии какого-либо места, о промелькнувшей мимо башне, как разговор сразу обращается к истории. Уверенно, свободно, словно знания обретены с рождением, перечисляются события, даты, имена героев, отличившихся в битвах, приводятся строки из песен.

- Знаешь, каждый черногорец - немножечко поэт и уж обязательно историк, - сказал мне Петр Джуранович.

Перевал встречает нас ветром и снегом, едем очень медленно. К взрыву мы опоздали. Уже позади остались снега, снова было зелено, тепло, речка Пива ласково шуршала у самой дороги. На минутку мы остановились посмотреть, как играет в прозрачной воде пятнистая форель. И в этот момент между вершинами заметалось раскатистое эхо взрыва.

Над ущельем оседает сероватая пыль. С вырубленной в граните площадки сквозь дымку видно, как глубоко внизу вьется бело-голубой поток, потом вдруг исчезает, обнажив еще влажное каменное ложе.

- Повернув Пиву в туннель, мы получили возможность приступить к работам на профиле будущей плотины, - объясняет инженер Петр Жижич. - Ее высота - 220, ширина - примерно 260 м. Чтобы удержать напор миллиарда кубических метров воды - примерно таков будет объем водохранилища, - края плотины на 20 м с каждой стороны уйдут вглубь, в скалы.

Он приводит цифры, рассказывает о деталях проекта, а мы смотрим на опутанное канатами ущелье. На его противоположной стороне, над нами, царапиной на скале отмечена будущая автодорога. Там над бездной висят на люльках бурильщики. Они отвоевали у камня площадку для компрессорной станции и теперь метр за метром пробиваются вперед. Опоясанные монтажники готовятся перебросить через ущелье трубопроводы.

Теперь по-иному, невольно с почтением, смотрим мы на маленькую речку, которой предстоят такие большие дела: затопить весь этот огромный с багровыми склонами дикий каньон, закрутить турбины и во многом изменить жизнь целого края.