Пора охотничьих зорь. В. Веенцев

Прохладные зори, тяжелые росы, дни облачные - время летних охот.

До чего хорошо встать, когда лишь едва теплится рассвет, выйти из дому, кликнуть собаку - и в лодку. А потом переплыть притихшую стылую реку - вода так тягуче-грузна, будто обмерзает на веслах - и пойти на потные, серебристые от росы и тумана луга. Нет ни ветра, ни звука; даже кузнечики и те примолкли.

Короткий привал у душистого стога.

А вот уж бежит-стелется "челноком" по сочной отаве собака... сбавляет ход, подкрадывается... замирает: шелковится шерстью, дрожит в стойке - ирландский сеттер. Лишь команда "Вперед!" выводит собаку из оцепенения. И с вскриком - чуть ли не первым звуком на этой заре - взлетает бекас и вертко, зигзагами мгновенно уменьшается на светлеющем небе.

Бредет охотник мокрыми, пойменными луговинами, среди сенных стогов, там, где, сродни бекасу, обитает более ленивый на подъем и менее быстрый в полете - дупель, где поближе к сухим лугам и полям селятся гаршнеп, перепел, коростель, серая куропатка...

И охота с собакой за пернатой дичью в лугах и полях, вблизи чистых и тихих, словно дремлющих, рек и возле малых озер, становится так интересна, красива и не трудна!

А неподалеку от этих дичных мест - на старицах рек, на заросших и топких кормовых озеринах, - случится так, что удается охота со спаниелем на уток.

Небольшая лохматая собачонка обыщет кустистые островки, куртинки тростника рогоза или камыша и выгонит на выстрел дичь.

Но бывает, птица схитрит: далеко уплывет по узким бесчисленным водяным тропам, искусно затаится, незаметно перелетит низко стелющимся полетом... И спаниель распутывает невидимые клубки и нити тонких птичьих запахов - не обазартится, не спугнет до времени птицу, а где-то и не промедлит: чутко, понятливо следит он одновременно за многим вокруг и, конечно, за тем, чтоб не оставить "потом" в стороне, своего хозяина.

Заманчиво хороша охота на уток!

На тихих извилистых, обросших кустами речках - в их болотистой пойме, в бочагах, по мелким ручьям и заводям кормится эта дичь. Там встретишь и выросших крупных птиц из выводков, и отдельно - старых уток: чирка и крякву, свиязь и широконоску, речную чернеть и шилохвость.

Не сложен здесь охотничий припас: ружье, патронташ да легкий, с однолопастным весельцем, челнок - лодка-долбленка.

Усаживается охотник на корму, кладет заряженное ружье перед собою на дно челнока и бесшумно гребет. Когда подъезжает к повороту речушки, особенно зорко посматривает по сторонам и по ходу движения лодки: вдруг справа, слева, а то спереди взлетят нарядные, пестрые птицы!..

Стреляет охотник навскидку, влет, с расчетом, чтобы битая дичь не падала в густые непролазные заросли; подбирает ее либо с воды, либо с травянистого мелководья, либо с уже выкошенной пойменной луговины.

...Вот тает туман, обсыхает на солнце роса и сверкает, покачиваясь меж былинок и трав разводными блюдечками и розетками круглая паутина. Поднимается утренний ветерок... Слышен крик ястребов-канюков. Вон сколько их расселось по лугу, чуть ли не на каждом остожье!

А там поодаль, затянули трубный кличь журавли - и поднялись, полетели...

Гулко трубят они на всю округу - и эхо разносит их чудную предотлетную песню.

На утренней заре бродит по лесу и охотник до боровой дичи - на рябчиков.

Прост и тут его "охотницкий" доспех: ружье, острый глаз да полая, с дыркой в горошину, тетеревиная или заячья косточка. Подует он в такую чудо-трубочку - засвистит, запоет она тонко и певуче: "ти-у-ути-ти!.." Послушает знакомый рябчиный свист бойкий хохлатый лесной петушок, спохватится - не соперник ли это? - и, ответив раз, другой, полетит защищать свои родовые владения - биться.

Если рябчик в ярости, то подлетит на манок совсем близко, как говорят, - на ружье сядет. Походит, походит по ветке, распушившись, озлившись и стрекоча, повертится, не найдет соперника и, разгадав обман, мигом скроется в чаще. Но охотнику останется радость: подсмотрел вблизи - вот-вот рукой достать! - чудную веселую птицу.

Совсем иначе - суровее и сложнее - протекает охота в лесах, на зарастающих сечах, особенно там, где лес темен и непроходим.

В таких крепях лишь с лайкой спорится охота.

Быстра и неутомима в вольном широком поиске эта собака. Никто из собак других пород не убегает за дичью так далеко! (Разве что гончая в лесу да борзая в степи в погоне за зайцем или лисицею в предзимнее время.)

Лайка настойчиво вынюхивает кормовые на-броды лесной птицы: в ельнике, около ручьев, - частые крапчатые следки рябчика; на гарях, лесных пожнях и полянах - тетеревиные тропки; в сосновых и еловых борах - черничниках и на разных ягодниках - тяжко вдавленные в мох кресты - крупные следы глухарей.

Найдет лайка дичь: молодого тетерева или, что очень заманчиво, старого глухаря - вспугнет, "посадит" на дерево и, ошеломленная гулким стуком птичьих крыльев, призывно зальется громким зазывным лаем.