Посвящается Паганелю

Посвящается Паганелю

И еще одно имя: на этот раз не писателя, а известного географа и путешественника - Жака-Элиасена-Франсуа-Мари Паганеля. Со страниц романа Жюля Верна он пришел в страну детства и отрочества и уже второе столетие обитает в ней - отзывчивый, веселый, знающий все карты Земли.

Выдающийся исследователь Азии В.А.Обручев, избранный на склоне лет почетным президентом Географического общества СССР, вспоминал, как книги Жюля Верна, Фенимора Купера, Майн-Рида помогли ему некогда найти жизненное призвание:

"В этих любимых книгах мне нравились не только охотники и моряки; в них часто описывались и ученые, иногда смешные и донельзя рассеянные, как Паганель в "Детях капитана Гранта". Ученые знали название камней и растений, определяли морских рыб через окна "Наутилуса", находили выход из трудных положений. И мне хотелось сделаться естествоиспытателем, открывать неизвестные страны, собирать растения, взбираться на высокие горы за редкими камнями"^*.

^* (М. Мурзаев, В. В. Обручев, Г. Е. Рпбухип. Владимир Афанасьевич Обручев, деятельность. М., 1959.)

Дети капитана Гранта - Роберт и Мэри - любили Жака Паганеля за то, что он все знает и умеет находить выход из трудных положений, за его большую доброту. Именно таким изобразил Паганеля на экране замечательный артист Н.К.Черкасов. А по воле композитора И.О.Дунаевского Паганель на экране запел. И задорная песенка оказалась естественной для него. Пусть представится нам Паганель так, как сделал он это на борту "Дункана".

"Сэр,- обратился к нему Гленарван,- с кем я имею честь говорить? - С Жаком-Элиасеном-Франсуа-Мари Паганелем, секретарем Парижского географического общества, членом-корреспондентом географических обществ Берлина, Бомбея, Дармштадта, Лейпцига, Лондона, Петербурга, Вены, Нью-Йорка, а также почетным членом Королевского географического и этнографического института Восточной Индии. Вы видите перед собой человека, который, проработав над географией двадцать лет в качестве кабинетного ученого, наконец решил заняться ею практически и теперь направляется в Индию, чтобы связать там в одно целое труды великих путешественников"^*

^* (Жюль Верн. Дети капитана Гранта. М., 1956.)

Обратим внимание не на перечень почетных титулов, а на сферу и отличительную черту научной деятельности Паганеля вплоть до того дня, когда он очутился на борту яхты "Дункан". Паганель - географ, связавший с этой наукой всю свою жизнь, но путешественником ему суждено было стать впервые. Ранее он был исследователем кабинетным: он двадцать лет неустанно занимался географическими изысканиями, не выходя из стен своего кабинета, множество маршрутов его мысленных путешествий пролегли по карте Земли. Многое ли рассказали ему о море и суше географическая книга и карта? Многое - столько же, сколько и Жюлю Верну!

Большие писатели XIX столетия, создавшие книги о путешествиях, рисуются в читательском воображении то на борту фрегата или парусной яхты, то на сухопутных дорогах. Лишь один писатель - Жюль Берн в своем кабинете, где перед ним на столе или, может быть, на стене - большая карта Земли. Правда, биографы Жюля Верна говорят, что он путешествовал; он даже обзавелся собственной яхтой и отправлялся на ней в Ла-Манш. И все-таки близко к действительности распространенное представление о "кабинетном" Жюле Берне. Он и сам сказал как-то, что хотя сопутствует своим героям в их путешествиях, но ему приходится довольствоваться географической картой.

На борт яхты "Дункан" взошел персонаж, занимавшийся долгие годы географией "по Жюлю Верну". Они оба - писатель и Жак Паганель - ощущали притягательность дальних путей, понимали значение для науки экспедиционных маршрутов, но им было ведомо и иное: радость познания уже созданной карты Земли, поэзия мысленных путешествий по ней - вслед за открывателями континентов и островов. Оба они досконально изучили многовековую историю географических исследований и открытий. Паганель заключил однажды пари со своим недоверчивым собеседником Мак-Набсом, что сразу, без подготовки, назовет ему пятьдесят имен путешественников - исследователей Австралии. И конечно, он выиграл это пари. А с каким увлечением рассказывал он своим слушателям об экспедициях разных времен, о людях, в результате трудов и подвигов которых создавалась географическая карта. С не меньшим увлечением (уже от своего имени) рассказывал Жюль Верн о всех замечательных путешествиях, начиная с древности, в трехтомном труде "История великих путешествий", переведенном на многие языки мира.

Паганель охотно рассказывал о природе и жителях разных земель, где он был вместе с другими героями романа. Жюль Верн решил рассказать о всех континентах и океанах Земли. Только этот рассказ был по замыслу необычным. Написание произведений из задуманной им серии "Необыкновенные путешествия" стало делом всей его жизни. Биографы подсчитали: в четырех романах им описаны кругосветные путешествия, в пятнадцати романах - разные страны Европы, в восьми - Северная Америка, в восьми - Африка, в пяти-Азия, в четырех - Южная Америка, в четырех - Арктика, в трех - Австралия и Океания, в одном романе - Антарктика. И еще в семи романах местом действия стали моря и океаны*.

^* (См. Е. Брандис. Жюль Верн. Жизнь и творчество. Изд. 2. Л., 1963.)

В серию "Необыкновенные путешествия" вошли также романы, связанные с техническими изобретениями, с научной фантастикой. И странствовали герои отдельных произведений не только по континентам и океанам, но и по космической трассе - к Луне, и даже в недрах нашей планеты - к центру Земли. Скажем здесь лишь о романах географических, произведениях паганелевской темы. Общепризнанна их важная роль в распространении страноведческих и землеведческих знаний, которыми располагала география в XIX веке.

Кто мог лучше Паганеля объяснить юному читателю, сколь велико значение географической карты? Ведь Паганель не изрекал ему эту общую истину, а вместе со своими спутниками, вместе с читателем отыскивал путь в Кордильерах, в пампе... Вот они идут по незнакомой южноамериканской земле, держат путь по 37-й параллели. С ними уроженец этих земель, проводник. Но оказывается, Паганель превосходно знает дорогу. Удивленный проводник спрашивает: "...вы, значит, проезжали в этих краях? - Разумеется! - серьезным тоном ответил Паганель.- На муле? - Нет, в кресле".

Оба они - географ Жак Паганель и писатель Жюль Верн - гуманисты, горячо осуждающие колониальный гнет, истребление и порабощение колонизаторами американских индейцев, а также коренных жителей Австралии и Тасмании. Паганель взволнованно говорит о горькой судьбе австралийских аборигенов, о жестокостях колонизаторов: "убийства совершались в огромных размерах, и целые племена исчезали с лица земли".

Подружившись во время путешествия в Южной Америке с индейцем Талькавом, Паганель дарит ему на прощание свое "самое драгоценное сокровище" - карту этого континента и омывающих его океанов.

Трудно сказать, совпадали ли полностью мнения Жюля Верна и Жака Паганеля о географии и ее будущем. Поэтическим чувством, глубокой любовью к этой науке проникнуты слова Паганеля:

"В самом деле, может ли быть на свете большее удовлетворение, большая радость, чем те, которые испытывает мореплаватель, нанося на судовую карту свои открытия! Ему кажется, что на его глазах создаются мало-помалу новые земли, как бы всплывая из морских волн, остров за островом, мыс за мысом. Сначала контуры этих земель неясны, изломанны, прерываются: тут - уединенный мыс, там - изолированная бухта, дальше затерянный в пространстве пролив. Но со временем открытия дополняют друг друга, прерывистые линии соединяются, вместо точек на картах появляются линии; бухты вдаются в сушу на определенных местах, мысы опираются на точно известные берега, и вот наконец появляется на глобусе во всем своем великолепии новый материк со своими озерами, реками, речками, горами, долинами, равнинами, деревнями, городами, столицами. Ах, друзья мои, человек, открывающий новые земли,- тот же изобретатель! Он переживает те же волнения, те же неожиданности".

С тем большим огорчением рассуждал этот знаменитый географ о том, что открытия новых земель завершаются. Будущее географии представляется ему безотрадным: "всё видели, всё обследовали, всё, что можно было открыть, открыли, и нам, теперешним географам больше нечего делать".

Правда, ученому возражает здесь же руководитель поисков капитана Гранта Эдуард Гленарван:

"Нет, дорогой Паганель, еще есть что делать,- возразил Гленарван.- А что же? - Да то, что мы делаем".

Видимо, эти слова образно выражают мысль самого Жюля Верна: делать то же, "что мы делаем", означало прилагать географические знания на пользу людям. Об этом же говорила в начале плавания на "Дункане" и жена Гленарвана Элен, уговаривая Паганеля принять участие в плавании: "Географ может принести пользу нашей экспедиции, а что может быть прекраснее, чем поставить науку на службу человечеству".

И Паганель - один из любимых героев Жюля Верна - предоставил все свои знания людям, которые выполняли благородное дело.

"Вы говорите, как книга мудрости, Паганель",- однажды сказал ему Гленарван.- Я и представляю собой книгу,-согласился географ,- и вы свободно можете перелистывать ее, сколько вам заблагорассудится ".

А как будет продолжена географами следующих поколений великая книга научного познания Земли, возможно, Жюль Верн не представлял. Ныне, столетие спустя, географы знают: во времена Жюля Верна завершался большой, растянувшийся на века описательный этап развития географической науки. Географии XX века предстояло стать во многом иной, решать задачи научных прогнозов, охраны и разумного изменения природной среды.

Но не остались ли в прошлом вместе с прежним этапом науки "географические романы" Жюля Верна? Можно думать, не остались. Современная научно-художественная литература обязана многим Жюлю Верну. А для читателей и поныне притягательны в его книгах романтика научных исканий и загадки географических карт. И в наши дни "необыкновенные путешествия" на "Дункане", "Наутилусе" и других "жюльверновских" кораблях не залеживаются на библиотечной полке. О Жюле Берне в нашей стране созданы интересные биографические произведения и даже написан роман^*.

^* (К. К. Андреев. Три жизни Жюля Верна. Изд. 3. М., 1960; Л. Борисов. Жюль Верн. Роман.- В кн: Л. Борисов. Свои по сердцу. Л., 1966; Е. Брандис. Жюль Верн. Жизнь и творчество. Изд. 2. Л., 1963.)