Союз петрографии и археологии

Наука о камне быстро развивается. Широкое внедрение эксперимента для выяснения условий образования горных пород, изучение свойств горных пород под большим давлением и при высокой температуре, приложение законов физико-химии для объяснения образования горных пород, наконец, внедрение математических методов обработки петрографических данных - все это открыло новые возможности для развития науки о естественном камне.

Петрографические методы стали проникать в сопредельные, негеологические области. Уже в прошлом веке петрографы и минералоги оказали большую помощь археологам, определив природу камня в археологических находках и его источник. Это позволило, например, внести важные изменения в представления о меновых и торговых путях древнего человека. Долгое время древнеегипетские туалетные сосуды из голубовато-серого камня в Музее изобразительных искусств в Москве считались мраморными. Однако А. Е. Ферсман установил, что некоторые из них с большой просвечиваемостью и значительным удельным весом сделаны из ангидрита.

Вот еще интересный пример. На Кавказе часто находили древние предметы, считавшиеся нефритовыми. К ним относили, например, каменные сверленые топорики, особенно характерные для культуры бронзы Кабарды и Пятигорья. Эти находки могли свидетельствовать о меновых связях Кавказа с Сибирью и даже с Китаем в самые древние времена, поскольку на Кавказе нефрита нет, а в Восточной Азии он известен издавна. Исследования П. Н. Чирвинского показали, что топорики изготовлены не из нефрита, а из кавказского благородного змеевика. Так отпала необоснованная версия о торговых связях кавказских и сибирских племен в эпоху бронзы. Еще пример с обсидиановыми орудиями каменного века. Не всегда ясно, из каких мест обсидиан попал в районы, где нет молодых вулканов. Например, откуда первобытные люди, жившие десятки тысяч лет назад на территории современного Прикубанья, брали обсидиан (в Краснодарском крае нет месторождений вулканического стекла). Было высказано предположение, что он поступал из Армении, где этого камня действительно очень много. Приняв его, мы должны считать, что обсидиан транспортировался не менее чем на 600 - 700 км через высокогорный Кавказский хребет, покрытый вечными снегами. И это в каменном веке, когда не было никаких дорог и далекий путь был особенно трудным!

Высказывалось и другое предположение - не поступал ли обсидиан из других месторождений? Археологи обратились за помощью к петрографам. Они тщательно изучили оптические свойства обсидиановых изделий из стоянок человека каменного века в Краснодарском крае и натурального обсидиана из Армении, Грузии и Чегемского и Заюковского месторождений на Северо-Западном Кавказе. Оказалось, что по показателю преломления, особенностям строения и окраски обсидиан древних изделий в точности совпадает с обсидианом северокавказских месторождений и четко отличается от армянского и грузинского. Так было доказано местное происхождение обсидиана каменных орудий из стоянок человека каменного века Прикубанья. Путь к этим месторождениям не превышал 200 - 250 км.

Около пятнадцати лет назад геологи оказали не совсем обычную помощь археологам. Известно, что обломки керамических изделий неолитического человека покрыты узором (орнаментом). Данные изучения орнамента и техники его изготовления высоко ценятся археологами как одно из важных средств для выяснения относительного возраста первобытной культуры. Однако не всегда ясно, какими предметами (штампами) пользовался первобытный человек для орнаментации.

Так и было при изучении керамики неолитической стоянки у села Сокольского Ивановской области. Во время раскопок нашли обломки керамики с необычным орнаментом. Основным его элементом были округлые глубокие конические ямки, очень часто сопровождавшиеся гребенчатым узором. Ямки и узор не были похожи на орнамент, получавшийся при помощи известных штампов первобытного человека.

В конце концов керамика попала в руки геологов. Тщательное изучение орнамента показало, что рельефные узоры на глине сделаны раковинами ископаемых моллюсков. Ямки получили, вдавливая в глину «чертовы пальцы» - конусовидной формы внутренние скелеты белемнитов (вымерших моллюсков), а гребенчатые отпечатки сделаны плоскими спирально свернутыми раковинами головоногих моллюсков с ребристой внешней поверхностью. Эти окаменелости распространены в верхнеюрских отложениях в бассейнах рек Волги и Оки, откуда брал их первобытный человек.

Несомненно, что археологические находки из камня нуждаются в систематическом минералого-петрографическом изучении. Союз петрографов и археологов полезен не только археологам, но и петрографам. Ведь некоторые археологические объекты проливают свет на предысторию петрографии и минералогии. Например, в погребениях пятитысячелетней давности из Абке в Нубии много минералов и горных пород этой части Египта и, следовательно, они могут рассматриваться как одна из древнейших минералогических и петрографических коллекций и как свидетельство древности начальных знаний в этой области естественных наук.

Чрезвычайно важно, что археологические данные содействуют поискам месторождений полезных ископаемых. В Средней Азии лет сорок назад узбекские геологи столкнулись с непонятным явлением. Там, где находили полезные ископаемые, почему-то часто попадались ямы, отвалы и черепки посуды. Потом обнаружили и настоящие горные выработки - шурфы, штольни и даже шахты с крепью. А геолог Я. Кумок сообщил о курьезном случае. Один из среднеазиатских хребтов считался недоступным, но как же изумились геологи, когда наконец-то поднявшись на хребет, они нашли там кучи шлака и изъеденные временем бронзовые кайлы!

Следы древней горной деятельности чрезвычайно важны. Наши предки работали не зря. Поэтому не случайно, что многие крупные месторождения полезных ископаемых в Узбекистане открыты «по следам» древних рудокопов, трудившихся многие сотни лет назад. Древние рудокопы были очень наблюдательны и, как показывают раскопки в Средней Азии, они даже добывали руду из рудных тел, скрытых на большой (до 100 м) глубине. Такие рудные тела, не выходящие на поверхность, называют «слепыми».

Дальнейшее развитие горного дела в Средней Азии приостановило нашествие орд Чингисхана. Рудное дело оказалось забытым и даже стерлась память о нем. Но оно все же оставило след в названиях кишлаков, рек и гор. Из далекой старины на карту Узбекистана перешли названия Мискан (медный рудник), Сарыкан (желтый рудник) и другие.

Немало археологических находок могут использоваться как поисковые признаки полезных ископаемых. На Шри Ланке мезолитические погребения присыпаны не только обычной бурой (железистой) охрой, но и желтой (молибденовой), что может говорить о близости коренных месторождений минерала молибденита - основной руды на молибден. Неолитический человек Прибайкалья знал нефрит, а в историческое время об этом камче забыли и только в XIX в. были вновь открыты его месторождения.