Можно ли ошибаться?

Казалось бы, перечисленные предвестники землетрясений - уже крупные "козыри" в руках ученых. Но, к сожалению, все далеко не так просто. Порой сейсмологи располагают набором геологических данных, которые предвещают сильное землетрясение. Все данные говорят: вот-вот оно произойдет, нервы, так сказать, напряжены, ан нет - земля молчит. В другом случае "молчание" продолжается год, два, десять, двадцать лет. И затем следует мощный удар. За примерами далеко ходить не надо. На Кавказе в районе Шемахи, в районах Армянского нагорья случались периоды сейсмического затишья, длившиеся сотни лет, после чего разрушительные землетрясения возобновлялись.

Закономерен вопрос: почему?

Причин много. Наша планета - изменяющееся космическое тело. Ее жизнь очень сложна. Характер взаимоотношений в системе "процесс - среда - землетрясения" полон загадок. Ученые находятся в труднейшем положении: ни один из предвестников землетрясения в отдельности не дает сведений, на 100% достоверных. И это естественно. "Чувствительность" известных предвестников зависит от многих факторов, и в первую очередь от геологического строения данного района. Так как глубинное строение недр сейсмических районов различно, то верный предвестник подземной бури для одного места может "не сработать" в другом.

Но в комплексе известные предвестники могут указать на приближение беды. Следовательно, для прогнозирования землетрясений в сейсмически опасных зонах нужно организовать регистрацию, с максимально возможной точностью, всех признаков, предвещающих приближение "подземной бури" (рис. 13). Иными словами, нужна четко поставленная система наблюдений - постоянных, точных и долговременных (для сильных землетрясений - в течение многих лет). Основой такой системы должен быть геофизический пункт (станция), оснащенный высокосовершенной, чрезвычайно чувствительной, надежной в работе аппаратурой для сейсмических наблюдений. Данные о состоянии земной коры должны собираться с большого числа пунктов (сотен станций) и быстро передаваться в единый центр и здесь комплексно обрабатываться с помощью ЭВМ. Такой сети станций пока еще нет ни в одном из сейсмоактивных районов. Дело это сложное, требующее немалых затрат сил и средств. Но первые шаги в этом направлении уже делаются. Такого рода системы создаются сейчас в различных странах и у нас, конечно, в первую очередь в республиках Средней Азии.

Между тем ряд ученых считают, что сейчас важнее предсказать не время, а место и силу подземного толчка, ибо в сейсмоактивных районах в последние годы, как и везде, быстро растет население и производство, возводятся высокие плотины, подпирающие крупные водохранилища, атомные электростанции, химические комбинаты, энергетические коммуникации. Внезапное разрушение такого рода объектов чревато особо серьезными последствиями. Поэтому, например, один из крупных советских сейсмологов, член-корреспондент АН СССР В. П. Солоненко считает: "...жизненно важно не предсказать точное время, когда будет разрушен город, плотина, атомная электростанция и промышленные объекты повышенной опасности, а построить их там и так, чтобы они не были разрушены".

Фактически речь идет о сейсмическом районировании - составлении карт сейсмической опасности. В нашей стране уже несколько десятилетий ведется кропотливая работа по определению сейсмически опасных зон. Советские ученые разработали методы сейсмического районирования, которые получили мировое признание (Достижения советских ученых в этом плане во многих странах приняты за образец. Рекомендации, разработанные в Советском Союзе, нашли отражение, например, в отчетах сейсмологических миссий ЮНЕСКО, обследовавших в 60-х годах многие страны Азии, Южной Америки, Африки, Австралии и Европы, а также в отчете по Балканскому сейсмологическому проекту ЮНЕСКО в 70-х годах). На их основе составлены карты сейсмического районирования всей территории СССР. Они являются нормативным документом, обязательным для всех проектных и строительных организаций страны, так как в их основу положены наиболее совершенные методы оценки степени сейсмической опасности той или иной территории, а также новый подход к оптимизации всего комплекса антисейсмических мероприятий, направленных на максимальное повышение безопасности строительных объектов за счет наиболее эффективного использования имеющейся информации о сейсмической жизни конкретной территории. Все это позволяет экономно расходовать огромные средства, отпускаемые государством на сейсмическое строительство, уменьшить материальный ущерб, если "подземная буря" все-таки разразится.

Однако не следует думать, что проблема сейсмического районирования уже решена. К сожалению, систематическая регистрация землетрясений с необходимой точностью проводится каких-нибудь 30-45 лет, в то время как сами процессы подготавливаются медленно - столетиями, тысячелетиями. Образно говоря, мы весь период наблюдений потратили на исследование одного мгновения из истории развития какого-нибудь землетрясения. А так как землетрясения принадлежат к явлениям случайным, то никто из составителей карт сейсмического районирования не может уверенно сказать, что в них учтены все опасные зоны. Многие очаговые зоны, постоянно действующие в геологическом масштабе времени, еще не обнаружены. Имеются так называемые немые районы. Иногда данные сейсмической опасности меняются со временем (это относится, например, к отдельным участкам трассы БАМ, где вечная мерзлота начинает оттаивать после строительства). Поэтому советские ученые постоянно уточняют карты сейсмической

(В книге-источнике отсутствуют страницы: 172-173)

то свиньи вдруг начинали кусать друг друга, а то собаки ни с того ни с сего начинали бешено лаять ночью и отчаянно сопротивлялись возвращению на свои места. Однако ни один специалист до последнего времени не принимал всерьез сообщений о якобы близкой катастрофе только потому, что чьи-то цыплята или собаки ведут себя очень беспокойно. Быть может, их просто кусают блохи!

Разумеется, анализировать факты необычного поведения животных перед подземной бурей трудно. Живой организм - не прибор в металлическом или пластмассовом корпусе, по какой шкале градуировать его настроение, никто сказать не может. Но есть основания думать, что в ряде случаев мы сталкиваемся с явлениями, которые возбуждают животных, делают их пугливыми, заставляют вести себя очень беспокойно. Обратимся к фактам.

Много примеров высокой чувствительности живых организмов к подземной буре содержится в дневниках доцента Ташкентского института ирригации и механизации сельского хозяйства Петра Москальцова. Так, в конюшнях ашхабадского коннозавода за два часа до девятибалльного толчка лошади начали бить ногами, громко ржать, потом сорвались с привязи. Лошадей поймали у ворот конюшни и водворили на место. Но за пятнадцать минут до катастрофы лошади вышибли ворота и разбежались. Конюхи принялись их ловить. В это время содрогнулись недра, и конюшня обрушилась.

Другая запись. За шесть часов до подземного толчка почуял опасность козел - "провокатор" на ашхабадском мясокомбинате. Вместо того чтобы, как всегда, вести за собой овец в цех убоя, козел стал метаться по сторонам, пятиться назад, в общем - "забастовал".

Учительница Виолетта Томилина обратила внимание на один весьма любопытный факт - массовое переселение муравьев перед повторными толчками. Насекомые, захватив куколок, начали покидать свои подземные жилища за час-полтора до сотрясения почвы.

Известный в Узбекистане орнитолог, врач Б. А. Симонов сообщил, что большие говорящие попугаи за несколько часов до подземных толчков вели себя необычно, все время суетились, громко и беспрерывно кричали...

Немало ашхабадцев и ташкентцев считают, что обязаны своим спасением четвероногим друзьям. "В тот вечер, - пишет жительница Ашхабада Любовь Гриц, - я легла спать на террасе. За час до катастрофы мой шпиц начал беспокоиться, кидаться к забору. Собака разбудила меня. Она забилась под кровать, скулила. Потом вылезла из своего укрытия, начала лизать мне лицо. Наконец схватила меня за одежду и попыталась стащить с кровати. Я подумала, что кто-то ходит возле калитки. Встала и открыла ее. Шпиц бросился на улицу. Но тут же вернулся, чтобы схватить меня за халат и потащить в сторону от дома. Я вышла на тротуар. В это время дрогнула земля..."

Другой ашхабадец - владелец овчарки - в ту роковую ночь тоже был разбужен своим верным другом. За несколько минут до толчка овчарка открыла дверь в комнату и стащила со спавшего человека одеяло. Хозяин не прореагировал. Тогда пес вскочил на кровать, стал выть и кусать своему хозяину ноги, потом бросился к двери. Хозяин - за овчаркой. Через несколько секунд, уже во дворе, он увидел, как разваливается за его спиной дом.

Тогда же в столице Туркмении произошел еще один аналогичный случай, о котором рассказал журналист В. Песков на страницах газеты "Комсомольская правда" 15 мая 1966 года: "В поезде сосед по купе достал семейные фотографии. Среди портретов я увидел снимок овчарки. "Почти как человек дорога эта собака... - сказал сосед. - Мы с женой работали в Ашхабаде. В ту ночь поздно вернулись домой. Спать не сразу легли. Я копался в бумагах. Жена читала. Дочка в коляске спала. Вдруг - чего не бывало ни разу - собака рванулась с места и, схватив девочку за рубашку, кинулась в дверь. Сбесилась! Я - за ружье. Выскочил с женой. И тут же сзади все рухнуло..."

По наблюдениям людей, переживших землетрясения, приближение катастрофы чувствуют заблаговременно и показывают это своим тревожным поведением, необычно сильным беспокойством и многие дикие животные. Олени, например, неожиданно ложатся на землю, затем внезапно вскакивают на ноги, змеи выползают из своих нор в середине зимы, в домах среди бела дня появляются крысы. Борча Трояновский - сторож зоологического парка города Скопактивности. Ведется работа по сейсмическому микрорайонированию. Впереди предстоит затратить еще много труда и времени, чтобы нанести на карты не только баллы, возможные для данной местности, но и выявить свойства грунтов, их водонасыщенность, трещиноватость скальных оснований и другие параметры, могущие служить непосредственной основой для надежного сейсмостойкого строительства, для разработки методов долгосрочного прогноза подземных бурь в районах, где сейсмическая активность заведомо высока.

Итак, что же важнее: прогноз времени землетрясения или его место и сила?

Тут не может, не должно быть противопоставления, важно и то и другое, ибо это различные стороны единой проблемы. Указать место: здесь назревает катастрофа - это уже немало. Но применительно к густонаселенным районам чрезвычайно важно и другое - научившись предсказывать время наступления землетрясения в данном месте, мы получили бы возможность своевременно эвакуировать население из опасной зоны или хотя бы вывести людей из домов на открытые места. Вероятно, приняв соответствующие аварийные меры, можно было бы предотвратить и тяжелые катастрофы на промышленных предприятиях, свести материальный ущерб к минимуму.

Иными словами, нужен краткосрочный прогноз землетрясений - и немедленно.

Но чтобы сводки сейсмического прогноза вышли из стадии осторожного эксперимента и стали повседневной реальностью, началом регулярного прогноза сейсмологической "погоды" в отдельных районах, областях, странах, чтобы иметь моральное право на оперативное предупреждение людей о надвигающейся подземной буре, прогноз должен быть предельно точным! Сутки, неделя, месяц, год или тысяча лет до беды - для людей, для экономики стран это небезразлично. Сейсмологическая "погода" должна предсказываться значительно надежнее, чем метеорологическая, как предсказываются, например, солнечные и лунные затмения. В этом - насущная необходимость, поскольку ошибиться, например, в краткосрочном сейсмическом прогнозе - значит нанести серьезный ущерб народному хозяйству: напрасно, например, могут быть остановлены на некоторое время предприятия, электростанции, газовые распределители, системы водоснабжения и т. п.

Точный сейсмический прогноз - это пока задача задач. Тысячи сейсмических станций круглые сутки слушают земные недра. Мировые центры собирают данные о пульсе, о дыхании Земли, а коварный Плутон, будто опытный стратег, каждый раз использует фактор внезапности, и сжимается сердце, когда читаешь в газетах об очередном землетрясении.