Путешественник, ученый, писатель (послесловие)

В 1972 году исполнилось сто лет со дня рождения Владимира Клавдиевича Арсеньева. Имя этого выдающегося путешественника, исследователя природы, населения и производительных сил советского Дальнего Востока широко известно.

Особую популярность В. К. Арсеньеву создали его книги «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала». Впервые изданные во Владивостоке, они сразу обратили на себя большое внимание не только на Дальнем Востоке, но и далеко за его пределами. Писатель М. М. Пришвин, прочитав эти книги, послал их в Сорренто Горькому. Алексей Максимович ответил письмом В. К. Арсеньеву. В нем говорилось: «Книгу Вашу я читал с великим наслаждением, не говоря о ее научной ценности, конечно, несомненной и крупной, я увлечен и очарован ее изобразительной силой. Вам удалось объединить в себе Брема и Фенимора Купера

Искренне поздравляю Вас... подумайте, какое прекрасное чтение для молодежи, которая должна знать свою страну...»

С той поры книги В. К. Арсеньева неоднократно переиздавались на русском языке, переводились на языки народов СССР, публиковались за рубежом.

Родился В. К. Арсеньев 10 сентября (29 августа старого стиля) 1872 года в Петербурге, в семье железнодо­рожного служащего. С ранних лет пристрастился к чтению. Вначале его любимыми книгами были приключенческие - Жюля Верна, Луи Жаколио, Густава Эмара, Майн Рида. Затем его внимание привлекли научные, природоведческие книги. Он с увлечением прочел Элизе Реклю, описание путешествия Ч. Дарвина на корабле «Бигль», описание путешествий Пржевальского, Роборовского, Певцова. Призванный в 1892 году на военную службу, В. К. Арсеньев был направлен в Петербургское пехотное юнкерское училище. Один из учителей там был известный исследователь Средней Азии географ М. Е. Грумм-Гржимайло. Он обратил вни­мание на способного юношу, на круг его интересов и стал давать ему для чтения книги по географии Сибири, Алтая, Памира, Туркестана. Больше всего привлекали В. К. Арсеньева книги по Восточной Сибири, и уже тог­да у него появилось желание посвятить себя изучению этого далекого края.

По окончании училища, в 1896 году, В. К. Арсеньева посылают на военную службу в Польшу. Но вскоре ему удалось добиться перевода на Дальний Восток. Много лет спустя Арсеньев писал: «С юных лет я заинтересо­вался Уссурийским краем и тогда же перечитал всю имевшуюся об этой стране литературу. Когда мечта моя сбылась и я выехал на Дальний Восток, сердце мое замирало от радости в груди». В конце 1899 года В. К. Арсеньев прибыл на Дальний Восток и остальные тридцать лет своей жизни посвятил изучению этого края.

В 1900 году В. К. Арсеньев совершил первые экскурсии-походы. Начав с окрестностей Владивостока, он постепенно удлинял маршруты, охватив ими все районы полуострова Муравьева-Амурского. Результаты первых экскурсий были оценены, и Арсеньев назначается на­чальником военно-охотничьих команд. Это позволило ему приступить к планомерному изучению Приморья, сведения о котором в ту пору были крайне скудными, отрывочными. В 1902-1903 годах он предпринял мно­гочисленные походы по отдельным районам Южного Приморья, занимаясь географическими исследованиями и проводя маршрутную съемку. Попутно он вел этнографические наблюдения, собирал сведения о растительном и животном мире. Некоторые маршруты проходили по местам, где до него никто, кроме местных охотников и искателей женьшеня, не бывал.

Во время одного из походов произошла встреча В. К. Арсеньева с гольдом (нанайцем) Дерсу Узала, ставшим впоследствии спутником Арсеньева в его экспедициях. Замечательный охотник-следопыт Дерсу Узала раскрывал Арсеньеву тайны уссурийской тайги, знакомил с повадками животных, бытом, обычаями и верованиями коренных жителей края и, наконец, не один раз спасая его от смертельной опасности.

Так это случилось во время разыгравшейся снежной пурги на озере Ханка, в момент внезапного лесного пожара в долине реки Санхобе, во время катастрофы при переправе через реку Такема, в тягостный переход через Кулумбе и во многих других случаях.

Все это красочно описано В. К. Арсеньевым в его книгах; и перед читателем встают картины не одной только чарующей природы, но и трудностей, с которыми неизбежно сталкивается любой путешественник в исследовательских маршрутах.

Материалы, собранные в этих походах, легли в основу многочисленных выступлений В. К. Арсеньева в Обществе изучения Амурского края (ныне Приморский филиал Географического общества СССР). И тогда у руководства Общества возникла идея о необходимости всестороннего обследования всего Приморья. Выполнение этой задачи было возложено на молодого и энергичного исследователя В. К. Арсеньева.

В 1906 году В. К. Арсеньев организовал первую большую экспедицию в горную область Сихотэ-Алинь. Экспедиция обследовала так называемый Зауссурийский край от водораздела рек, впадающих в Уссури и Иман, и до побережья Японского моря. Экспедиция продолжалась 190 дней и при этом девять раз пересекала хребет Сихотэ-Алинь.

В следующем, 1907 году В. К. Арсеньев продолжал исследование Сихотэ-Алиня. На сей раз, начав работы с побережья Японского моря, он четырежды пересек главный хребет, осмотрел и описал встреченные перевалы, реки, стекавшие с западных склонов Сихотэ-Алиня в бассейн Имана и Бикина и с восточного склона в Японское море. Эта экспедиция длилась 210 дней, захва­тив холодный зимний период.

В 1908 году В. К. Арсеньев по поручению Русского географического общества начинает свою третью крупную экспедицию, теперь в Северное Приморье. Обследованию подвергались обширные районы бассейнов рек Самарги, Хора, Тумнина, Анюя и других, а также побережье Татарского пролива. Продолжалась эта экспедиция девятнадцать месяцев и завершилась глубок Л зимой 1910 года. Хребет Сихотэ-Алинь на этот раз был пересечен семь раз.

По возвращении из экспедиции В. К. Арсеньев энергично обрабатывает собранные материалы и в 1912 году публикует фундаментальный труд, назвав его «Краткий военно-географический и военно-статистический очерк Уссурийского края, 1901-1911 гг.».

В 1911 году В. К. Арсеньев снова совершает короткие поездки по Южному Приморью, добирая недостающие ему сведения. В этих поездках 6н уделял главное внимание этнографии коренных жителей - орочей, удэгейцев, нанайцев; кроме того, он собрал интересные материалы по географии памятников старины, относящиеся к VII-VIII векам нашей эры (развалины древних городищ и укреплений, пограничные валы, старинные дороги, плотины и т. п.). Описания, зарисовки, снимки, измерения отдельных памятников, число которых достигало 228, явились предметом обстоятельного доклада, сделанного в 1922 году в Уссурийске на первом съезде по изучению Уссурийского края.

Осенью 1912 года опять небольшая экспедиция. На этот раз Арсеньев на пароходе из Владивостока поехал на Север. Затем берегом моря до реки Такемы и уже поздней осенью перевалил Сихотэ-Алинь, вышел на реку - Арму, по ней спустился до Имана и по нему вышел к железной дороге.

И все же нелегок был жизненный и творческий путь В. К. Арсеньева в дореволюционное время. Отдавая много сил, знаний и энергии Дальнему Востоку, Владимир Клавдиевич столкнулся с недоброжелательным к себе отношением со стороны тогдашнего генерал-губернатора Н. Л. Гондатти, а также некоторых других влиятельных лиц, чинивших всяческие помехи многим его начинаниям. Но как бы там ни было, В. К. Арсеньев упорно продолжал работу, отлично сознавая свою правоту и необходимость познания природы края и его богатств.

С первых же дней Советской власти Владимир Клавдиевич принимает активное участие в деятельности научных и учебных заведений Дальнего Востока. Он был директором краеведческого музея в Хабаровске, заведовал этнографическим отделом такого же музея во Владивостоке. Арсеньев - комиссар по делам малых народностей Дальнего Востока, профессор кафедры краеведения и этнографии пединститута, читает лекции в Дальневосточном госуниверситете, работает в Дальневосточном краевом переселенческом управлении. Крайплане, Дальморзвертресте и других производственных организациях.

Не оставляет В. К. Арсеньев и экспедиционную деятельность. Зимой 1917/18 года - поездка в северо-западную часть Хабаровского края. В 1918 году по поручению Приморского переселенческого управления он посещает Камчатку, где проводит обследование долины реки Камчатки. Путешествие по Камчатке позволило Арсеньеву собрать много материалов по географии полуострова, по вулканической деятельности, по остаткам вымерших животных (носорога и мамонта), по древним обитателям Камчатки. По пути на Камчатку Арсеньев посетил Японию (порт Хакодате), где знакомится с палеонтологическими коллекциями с южной оконечности острова Хоккайдо. В 1922 году Арсеньев снова направля­ется на Север к побережью Охотского моря для экономико-статистического и промыслового обследования Гижигинского района. В 1923 году поездка на Командор­ские острова и опять на Камчатку, с восхождением на Авачинский вулкан. В 1926 году он возглавил комплекс­ную экспедицию по Хабаровскому краю. В том же году принимал активное участие в организации и проведении в Хабаровске первой конференции по изучению производительных сил Дальнего Востока. А в 1927 году - новая крупная экспедиция по маршруту Советская Гавань - Хабаровск, в задачи которой входило изучение перспектив промыслового и земледельческого освоения края.

И, наконец, в 1930 году, будучи начальником Бюро экономических изысканий Уссурийской железной дороги, возглавляет четыре крупные экспедиции по краю. В тайге Арсеньев заболел крупозным воспалением легких, в тяжелом состоянии был доставлен во Владивос­ток, где 4 сентября 1930 года скончался.

Знакомство с результатами экспедиций В. К. Арсеньева, с научной, педагогической, литературной и общественной деятельностью заставляет признать его исключительные заслуги в изучении естественно-исторических условий Дальнего Востока. При этом интересы В. К. Арсеньева были очень разнообразны и не замыкались рамками какой-либо одной научной дисциплины. Перу В. К- Арсеньева принадлежат свыше шестидесяти работ, среди которых и Оригинальные научные труды, и научно-популярные очерки, и научно-художественные произведения.

К началу XX века сведения о Дальнем Востоке, особенно о Приморье, не выходили за круг отрывочных, порой спорных и даже гипотетических. Со времен землепроходцев (XVII век) и до середины XIX века немногие путешественники побывали там. Толчок к изучению Приамурья и Приморья дала экспедиция Г. И. Невельского (1849 года). Во второй половине XIX века в южных частях Дальнего Востока работали Л. И. Шренк, М. И Венюков, К. И. Максимович, Р. К. Маак, А. Ф. Будищев, В. Л. Комаров, Я. С. Эдельштейн и другие ученые. Собранные ими материалы, частично обработанные, легли в основу статей, опубликованных в научных изданиях и известных только узкому кругу специалистов. Наиб >лее полные описания природы отдельных участков юга Приморья - сказочно богатого и вместе с тем полного загадок края - были сделаны Н. М. Пржеваль­ским. А горняя область Сихотэ-Алинь оставалась, по образному выражению Арсёньева, «лесной пустыней», где почти никто не бывал. Имелись лишь редкие поселения орочей, удэгейцев и других аборигенов тайги.

В. К. Арсеньев, попав в далекое Приморье, будучи знакомым с ним лишь понаслышке и по скудным литературным данным, столкнулся с девственной, нетронутой тайгой и вскоре стал неутомимым ее исследователем. Он первый дал подробное описание рельефа горной области Сихотэ-Алиня, его хребтов, его вершин, им было установлено 22 перевала, часть из них получили от него свои названия, по некоторым из них впоследствии пролегли шоссейные и железнодорожные пути. В. К. Ар­сеньев подробно исследовал речную сеть Сихотэ-Алиня, указав для многих рек и их притоков протяженность, ширину, глубину, скорость течения, гидрологический режим.

Изучая местные реки, Арсеньев подметил много их своеобразных черт: быстрые подъемы воды, частые на­воднения, образование после паводков новых русел, завалов и т. п.

Подробную физико-географическую и топографическую характеристику получила прибрежная полоса Японского моря и Татарского пролива; им было детально описано 14 бухт. Давая общегеографическую характеристику побережья, Арсеньев неизменно отмечал те участки берега, где встречаются почти непроходимые зыбучие пески или другие препятствия, представляющие опасность для людей.

Анализ данных собственных многолетних, метеорологических наблюдений позволил неутомимому исследователю провести климатическое районирование Приморья; при этом для каждого выделенного им климатического района он дал помимо характеристики климата еще и практические рекомендации и указания: по возделыванию сельскохозяйственных растений, для охотников и рыболовов и т. п.

В. К. Арсеньеву принадлежит описание известных ныне в Приморье минеральных источников. Впоследствии многие из них стали эксплуатироваться для лечебных целей. Арсеньев в своих экспедициях собирал также материалы и по геологии края. Образцы горных пород направлялись им для изучения и обработки в геологические учреждения Ленинграда. А краткие характерис­тики строения поверхности районов, посещенных Арсеньевым, не потеряли краеведческого значения и до настоящего времени.

Не являясь специалистом-ботаником и зоологом, В. К. Арсеньев в то же время тонко разбирался в гео­графическом распространении отдельных растений и жи­вотных, а также важнейших типов лесов. Так, им были впервые показаны особенности произрастания и север­ные пределы распространения тиса, ольхи, липы, дикого амурского винограда, маньчжурского ореха и других представителей растительного мира. Отметил он также границы распространения красного волка, лося, горала, тигра и некоторых других животных. Установленная им полоса, разделяющая органический мир Сихотэ-Алиня на две части - южную (до мыса Олимпиады) с маньчжурской флорой и северную (до Николаевска-на-Амуре) с охотской флорой, прочно вошла в биогеографическую литературу под названием «линии Арсёньева». Отметим тут же, что вслед за известными тогда ботанико-географическими работами В. Л. Комарова В. К. Арсеньев убедительно показал, что границы многих представителей флоры, фауны и типов растительного покрова не строго широтные, а, согласуясь с почвенно-климатическими, орографическими и геологическими особенностями (что так рельефно выражено на хребте Сихотэ-Алинь), принимают несколько более выраженный меридиональный характер.

Много лет спустя геоботаники, почвоведы, особенно лесоводы, на основании своих материалов уточнили границы отдельных древесных пород, типов леса, типов почвы и, наконец, физико-географических и ботанико-географических областей.

Большое внимание во всех своих экспедициях уделяет В. К. Арсеньев этнографии. Язык, обычаи, поверья, религиозные верования, семейный и хозяйственный уклад аборигенов Приморья и Приамурья - удэгейцев, орочей, нанайцев, были для Владимира Клавдиевича предметом специального изучения. Не мог пройти Арсеньев и мимо пришлого элемента среди обитателей тайги. Это были главным образом китайцы. Уместно напомнить, что М. И. Венюков еще в 1857 году, при посещении ряда мест Приморья, отмечал, что китайцев в ту пору здесь не было.

Хотелось бы отметить, что В. К. Арсеньев во время своих путешествий собрал значительное число этнографических и антропологических экспонатов, переданных км впоследствии в Институт этнографии Академии наук СССР, в художественные музеи Москвы и Ленинграда; много экспонатов хранится в музеях Хабаровска и Владивостока.

В своих этнографических исследованиях В. К. Арсеньев основное внимание уделял орочам, и особенно удэгейцам. Он изучил их язык, записал сказания, преда­ния, легенды, изучил и описал семейный уклад, религиозные отправления, жизненные и хозяйственные устои стойбищ. Им была издана небольшая книга «Лесные люди удэгейцы», он же был консультантом одноименного документального фильма, снятого в 1928 году. Не случайно видный этнограф профессор Л. Я. Штернберг отметил, что наибольший вклад в изучение этих народностей внес «известный путешественник по Амурскому краю и исследователь В. Арсеньев».

Любопытно замечание режиссера фильма А. Литви­нова о том, что, провожая киноэкспедицию в дорогу, В. К. Арсеньев сказал: «Торопитесь снимать лесных лю­дей удэгейцев сейчас. Скоро удэгейцы изменятся сами, уйдут в прошлое пережитки старины, и мы останемся в долгу перед этнографией». Тогда же с участием В. К. Арсеньева был снят другой небольшой фильм «В дебрях Уссурийского края». В помощь съемочной группе он выделил своего проводника удэгейца Сунцая Геонка.

Заканчивая краткий обзор многогранной деятельности В. К. Арсеньева как ученого и путешественника, нельзя не отметить, что мировую славу ему принесли в первую очередь научно-художественные произведения. Их четыре, по числу крупнейших его экспедиций. Первые два - «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала» вышли во Владивостоке соответственно в 1921 и 1923 го­дах. В их основу легли события экспедиций 1906 и 1907 годов. В 1925 году В. К. Арсеньев, желая дать советско­му читателю максимально доступную популярную книгу о Приморье, объединил обе книги в одну, опустив при этом часть специального научного материала, и опубликовал ее под общим названием «В дебрях Уссурийского края». Именно это издание и попало в руки А. М. Горького. Экспедиции 1908-1910 годов посвящена книга «В горах Сихотэ-Алиня». А дела и дни экспедиции 1927 года нашли отражение на страницах книги «Сквозь тайгу».

Не только А. М. Горький пришел в восторг от книг Арсеньева. В письмах автору, в опубликованных рецензиях выражали восхищение прочитанным писатель П. П. Гнедич, ботаник В. Л. Комаров, этнограф Л. Я. Штернберг, знаменитый норвежский путешественник Фритьоф Нансен (В 1913 г. Фритьоф Нансен посетил В. К. Арсеньева в Хабаровске. Он ознакомился с коллекциями музея, возглавляемого Арсеньевым; вместе с Арсеньевым Нансен совершил несколько кратковременных поездок по Амуру и Уссурийскому краю) и многие другие видные писатели и ученые. М. М. Пришвин и А. А. Фадеев не скрывали влияния, какое оказали на их творчество произведения Арсеньева.

Жизни, научной деятельности и творчеству В. К. Арсеньева посвящены многие специальные исследования, статьи, книги (Назовем наиболее значительные: Н. Е. Кабанов. Владимир Клавдиевчч Арсеньев, путешественник и натуралист 1872- 1930. М, 1947; Н. М. Рогаль. В. К. Арсеньев. Хабаровск, 1947; Н. Е. Кабанов. Литературный и научный фонды В. К. Арсеньева//В. К. Арсеньев. Соч. в 6 томах. Т. 6. Владивосток, 1949; М. К. Азадовский. В К. Арсеньев - путешественник и писатель//В. К. Арсеньев - жизнь и приключения в тайге. М., 1957; В. Г. Карпов. В. К. Арсеньев (1872-1930)//Отечественные физико-географы и путешественники. М, 1959; Н. Е. Кабанов. Исследователь природы и населения Дальнего Востока: К 100-летию со дня рождения В. К. Арсеньева//Изв. СО АН СССР. № 10. Новосибирск, 1972; А. И. Васина. Сын крепостного/Дальний Восток. 1970. № 9; И. С. Кузьмич ев Писатель Арсеньев. Л., 1977.).

Автору этого послесловия посчастливилось встречаться и работать с В. К. Арсеньевым в 1927-1930 годах.

Хочется познакомить читателя с внешним обликом и некоторыми чертами характера Владимира Клавдиевича, какими они запомнились с того времени.

В. К. Арсеньев был среднего роста, худощавый, но крепкого телосложения. Лицо продолговатое, с резко очерченными чертами, заостренным носом, слегка выдающимся подбородком и с глубоко сидящими голубыми глазами, над которыми возвышался ровный лоб. Светлые волосы были всегда зачесаны вверх, на висках и затылке они чуть поседели. У него была быстрая и легкая походка, резкие движения рук. Носил он всегда шляпу - серую или темно-серую со слегка поднятыми краями. Костюм предпочитал синего цвета. В экспедиционных условиях он любил надевать плотную шляпу с широкими полями, куртку, а вместо сапог - орочские улы (унты) в сочетании с обыкновенными обмотками.

В. К. Арсеньев был человеком предельно собранным, строго дисциплинированным. Решительно не терпел неуважительных опозданий, неоправданных задержек. В то же время в походах был нетороплив, крайне осмотрителен. В тайге, пробираясь через бурелом или заросли, никогда не спешил, о особой осторожностью переходил через горные порожистые речки.

Часа за полтора-два до наступления сумерек В. К. Арсеньев подавал сигнал об остановке, сам участвовал в выборе места для бивака, разбивке палаток, в устройстве шалашей, в заготовке сухих дров. А после ужина, когда все его спутники отдыхали или чинили себе обувь, одежду и отправлялись спать, он усаживался у костра, вытаскивал из полевой сумки дневник и остро зачиненным карандашом записывал все увиденное, услышанное и поправлял на планшетке кроки снятого им за день маршрута.

В обращении с участниками экспедиции, безразлично кто они были, никогда не повышал голоса, не кричал и, замечая какие-либо неполадки, полушутя, полусерьез­но привлекал к ним внимание. На биваке он внимательно следил за тем, чтобы люди, хорошо отдохнули, плотно поели, запивая еду горячим чаем. И только после этого он разрешал идти дальше по маршруту. В походе он строго требовал соблюдения дисциплины, заставлял менять место в ряду и категорически запрещал на ходу пить холодную воду, как бы этого ни хотелось.

В связи с этим вспоминается случай, происшедший со мной. Однажды, после утреннего завтрака, когда пришлось поесть соленой кеты, я на походе несколько раз пил холодную воду, зачерпывая ее ладонью при пере­ходе речки или ручья. Арсеньев это заметил и строго предупредил, что больше так делать нельзя. Но я по неопытности украдкой еще раз попил холодной воды, а путь все еще продолжался и, как на грех, в гору. Вско­ре, мучимый жаждой, я ослабел настолько, что Влади­мир Клавдиевич вынужден был остановить весь отряд и, сделав мне внушение, велел снять с меня укреплен­ную за спиной тяжелую котомку, переложить груз на других спутников, а мне идти налегке. От стыда некуда было деваться, и лишь через полтора часа, когда я взмо­лился, мне вернули котомку. Это был мне урок на всю жизнь.

Лекции В. К. Арсеньев редко читал стоя на кафедре, обычно он ходил по аудитории с указкой в руке, поясняя или иллюстрируя свои слова принесенными экспонатами.

Рабочий кабинет Арсеньева в его последней квар­тире во Владивостоке, насколько я помню, представлял собой просторную комнату с двумя окнами. Между ними к стене был придвинут письменный стол. Перед ним стоял вертящийся стул. По обе стороны стола на небольших подставках в белых с синими росписями фарфоровых вазах росли крупные комнатные цветы. Вазы с цветами стояли также на подоконниках. В комнате была еще большая пальма. В левом углу стола находилась невысокая керосиновая лампа с красивой отделкой металлического резервуара и белым полушаровидным кол­паком. На столе обычно лежали книги, но немного - только самые нужные для работы. Тут же были бумаги, требовавшие срочного ответа. Шкафы и стеллажи стоя­ли вдоль стен, несколько поодаль, и были заполнены массой книг, среди которых заметно преобладали историко-этнографические и краеведческие.

Теперь улица во Владивостоке, где жил и работал В. К. Арсеньев, носит его имя, а на доме установлена мемориальная доска. Здесь будет открыт музей им. В. К. Арсеньева. Его имя присвоено музеям в Хабаровске и Владивостоке, а также одному из дизель-электроходов. На Камчатке, на северном склоне Авачинской сопки, имеется ледник Арсеньева, а на Курильских островах - вулкан Арсеньева. Его облик запечатлен в скульптурных портретах, в памятнике, сооруженном в Хабаровске (автор Л. Бобровников), в большом бюсте В. К. Арсеньева работы скульптора Н. А. Писарева, выставленном в Музее землеведения Московского государственного университета. В честь В. К. Арсеньева в 1956 году выпущена почтовая марка с его портретом.

На месте села Семеновка, в окрестностях которого произошла встреча Арсеньева с Дерсу Узала, вырос город Арсеньев. По мотивам его произведений дважды был поставлен художественный фильм «Дерсу Узала» (в 1961 году, по сценарию И. Я. Болгарина, Московской киностудией научно-популярных фильмов и в 1975 году, по сце­нарию А. Куросава и Ю Нагибина, «Мосфильмом» - последний получил Золотой приз IX Московского между­народного кинофестиваля и премию «Оскар»).

Наконец, в связи со 100-летием со дня рождения B. К. Арсеньева в городе Арсеньеве Приморского края на горе Увальной - месте первой встречи Арсеньева с Дерсу Узала, - 9/IX.1972 г. состоялось торжественное открытие памятника В. К. Арсеньеву вместе с глыбой-барельефом Дерсу Узала, сооруженного скульптором Г. И Потаповым и архитекторами И. И. Лялякиной и C. Ф. Поповым.

Но лучший памятник замечательному путешественнику и исследователю - его книги. Эти книги, проникнутые глубоким патриотизмом, действительно стали «прекрасным чтением для молодежи, которая должна знать свою страну», и не только для молодежи. Написанные много лет назад, они и сегодня остаются образцами научно-художественной литературы.

Н. Е. Кабанов