ПО ШПАЛАМ ШИРОТ

Ниточка железной дороги пересекает Свердловскую область с севера на юг как раз по шестидесятому меридиану. И на этой ниточке как будто навязаны узелки городов. Если бы побывать в каждом! Увы, это сейчас невозможно. С грустью смотрим мы, как проносятся мимо вокзалы. И если меридиан слился для нас сейчас с железнодорожным полотном, то шпалы — это, конечно же, широты, которые мы минуем одну за другой.

Колеса выстукивают: «Везу, везу, везу!..» Проводница тетя Маша разносит крепко заваренный чай с вафлями и поругивает незлобиво, даже ласково: - Опять накурили, нечистые духи.

Вагон для курящих, но папироски мы все равно зажимаем в ладонях и выходим в тамбур.

В Новой Ляле в вагон зашли парень и девушка. Они не искали мест, а остановились у окна рядом с тамбуром. Парень был высокий, худой, в старом солдатском ватнике и фуражке. В полусумраке, притушенных вагонных ламп поблескивали лишь глаза, большие и влажные. Обхватив плечи девушки, молча смотрел он на пролетавшие за окном огни. Девушка склонила маленькую русую головку к нему на грудь и как будто задремала. Им было так хорошо вместе, что мы боялись потревожить их, чтобы пройти в свое купе. Они, наверное, забыли обо всем окружающем, и был для них в огромном, грохочущем мире сейчас лишь этот тихий крохотный мирок — ненадежный и хрупкий.

- Колька... — шепчет девушка.

- Ну что, мой родненький? — отвечает парень глуховатым, трогательно-ласковым голосом и еще крепче обнимает тоненькие плечи девушки.

Ветер из окна рассыпает ее волосы, будто треплет ?сей пятерней. Девушка прижимает их сухонькой узкой ладонью и смотрит снизу вверх в лицо парню. И молчит...

Поезд все стучит и стучит: «Везу, везу, везу!..» Стенки вагона вздрагивают, плавно переваливаются с боку на бок. И в такт им качаются парень с девушкой.

- Колька... — снова шепчет девушка. Боится забыть, что ли?

- Что, дорогой? — Ладонь опускается на пояс.

- Скажи что-нибудь, ну, скажи! — немножко капризно требует девушка.

Парень долго молчит, скребет другой рукой по стеклу, а потом произносит с досадой:

- Что я тебе скажу?

- Давай уедем в тайгу! Ты будешь лесником. Будет у нас дом, и кругом лес! — взволнованно шепчет девушка. — Мы будем одни хоть ненадолго. И так хорошо нам будет!

- Давай уедем... — неуверенно соглашается парень.

Может быть, никуда они не уедут, а останутся работать там, где работали: в жизни получится проще, чем выдумала любовь.

А пока им мечтается лес, и домик, пахнущий смолой и дымом, и речка — тихая, задумчивая, туманная, а над речкой камыши тихо покачиваются под мирными вздохами ветерка. Пусть мечтается...

«Везу, везу, везу!..» — громыхают колеса вагона.

...Мы проезжаем мимо богатых историей мест. По этим землям еще задолго до Ермака гуляли русские люди. Сюда ходили дружины новгородской вольницы, отряды ярославцев суздальцев. Интересен поход, предпринятый московским царем Иваном III.

В 1465 году царь отправил на Урал отряд. Поход закончился удачно. А через два года вогульский князь Асыка объединил разбитые племена и.вытеснил русских с Урала. Но слишком слабы были его силы, чтобы противодействовать организованным дружинам русских. Новая дружина под командованием князя Федора Курбского около Пелыма наголову разбила войско Асыки. Русские спустились до реки Тобола, захватили городок Сибирь (вблизи нынешнего Тобольска) и по Иртышу дошли до Оби. Но все-таки целое столетие понадобилось Московскому государству, чтобы победить непокорных угорских, вогульских и татарских князей.

Старый Урал... Знаменитый Урал... Могучий Урал...

За окном то мелькнут ярко освещенные неоновым огнем заводские корпуса, то вспыхнут заревом раскаленные домны, то побегут торопливо кряжистые копры шахт и рудников.

«Везу, везу, везу!..» — стучат колеса.