ТОРПЕДА УХОДИТ ВЗЕМЛЮ

Поднявшись утром, мы долго рассматривали список обязательных предприятий, где нам нужно побы« вать. Против шахты № 15 стояла успокоительная галочка. Но почему-то нам захотелось снова поехать туда. Мы зарядили пленку, вооружились блокнотами, и через полчаса автобус, гремя растерзанными боками, вез нас на шахту.

Вот и прилетели. Здравствуй, Большеземельская тундра!

Недалеко от конторы-времянки оживление. Под гремя металлическими трубами, составленными, как штатив, — буровой станок. Штанга пробилась до стометровой глубины. Пикулин спрашивает Галькевича, начальника буровой партии комбината:

- Будет вода, Виталий Григорьевич? Галькевич разводит руками:

— Должна быть.

— Вода? Зачем же вода, когда здесь кругом потоп? — спрашиваем мы.

- Воды нет, — объясняет Пикулин. — Нет технической воды.

Хозяйству строящейся шахты такая вода нужна для бетона, для промывки труб, для питья. Пробурили скважину до водоносного слоя, но воды едва хватает на одну бетономешалку. Доступ к скважине преграждает песчаник. Решили его взорвать.

Высоки и обрывисты берега реки Усы

Взрывники готовят торпеду — стальной стакан высотой больше метра. Начинив его доверху аммоналом, вставляют детонаторы, плотно завинчивают крышку. К проволочной дужке стакана привязывают веревку, и торпеду осторожно опускают в скважину. Одна такая торпеда разнесет четырехэтажный дом.

Отходим на безопасное расстояние. Минута решительная. Галькевич беспокоится, будет ли вода? Взрывник включает ток. Едва заметный толчок, легкий вздох , земли. Через секунду из скважины вырывается и тут же опадает фонтан грязно-желтой воды. Кажется, не удалось.

- Будем взрывать еще, — говорит Галькевич. — Найдем!

Поздно вечером уезжаем с шахты. Дорога как стрела. Здесь бесполезно было искать удобных для трассы мест. Каждый метр, любой метр пришлось отнимать у сплошной трясины. Вдоль дороги глубокие траншеи, полные свинцовой воды. Крупинки снега падают в воду и тают. А рядом цветы. Не обласканные теплом ясноглазые ромашки, голубые незабудки. Цветы уже распустили крохотные лепестки, плотно расселившись на отвоеванной у болота новой земле.