Неожиданный поворот

В молодости Жорж Луи Леклерк Бюффон очень любил спать. Но решил победить свою леность и приказал слуге Жозефу поднимать его с постели до шести часов утра, не обращая внимания на угрозы. За это ученый даже повысил плату слуге. Впоследствии он часто говорил: "Я обязан Жозефу тремя или четырьмя томами "Естественной истории"". А всего за свою жизнь он написал 36 томов этого научного произведения.

И вот над этим человеком смеялся злоязычный Вольтер.

- Разве серьезный и умный ученый будет утверждать, что горы были когда-то морем? - спрашивал Вольтер. Однако молчаливый Бюффон в ответ лишь благодушно улыбался.

Он все равно был убежден: не пилигримы-странники из Сирии, как утверждал Вольтер, а сама природа разбросала по горам Франций ракушки.

Вдали от Парижа, в старинном замке в Монбарде, великий естествоиспытатель решился и на большее. Бюффон, конечно, читал библию, знал, что мир сотворен богом в шесть дней и с того времени прошло около 7500 лет. Однако полагал иначе.

- Наша планета сначала была раскалена. Потом медленно остывала, может быть, с постоянной скоростью, - рассуждал он. - Вероятно, исходя из такого предположения, можно точно определить время охлаждения земного шара. Интересно, будет ли соответствовать оно тому, что сказано в священной библии?

Бюффон брал небольшие шары, сделанные из материала, который, по мнению ученого, входит в состав Земли. Помещал шары в печь. Они раскалялись. А потом наблюдал за остыванием крохотных моделей планеты. В конце концов так он рассчитал и возраст большого земного шара. Получилось не 7500 лет, а почти в 10 раз больше.

Когда в Парижском университете узнали о результатах исследований знаменитого, ученого, многие пришли в ужас. Даже в самых просвещенных учреждениях Франции церковные догмы тогда считались неколебимыми. И Бюффон, устоявший перед злым смехом Вольтера, тут отступил. Он отказался от своих утверждений. Было это во второй половине 18 столетия.

Минуло почти сто лет. Подобные расчеты провел в Англии и знаменитый физик Вильям Томсон. Он также полагал: наша планета сначала была раскалена, потом медленно охлаждалась. Но получил теперь другие цифры - 40 миллионов лет.

В новом 19 веке исследователи стали настойчиво искать ответ на вопрос: "Сколько лет Земле?". Появились различные методы определения возраста нашей планеты. Одни подсчитывали количество солей в морях и океанах, другие - сколько песка и глины могло осесть в водоемах в течение истории развития земного шара, третьи... Впрочем, все методы были весьма приближенными.

Француз Анри Беккерель изучал свечение солей урана. Брал фотопластинку, завернутую в черную бумагу, прикладывал к ней исследуемое вещество и выставлял на солнце. Потом пластинку проявлял.

Но однажды несколько дней стояла пасмурная погода. Аккуратно завернутая фотопластинка и кусочек урановой соли были положены в темный шкаф. Каково же было удивление исследователя, когда он обнаружил, что и в темноте пластинка оказалась засвеченной! И Беккерель понял - это не просто случайность. Наверное, урановая соль - источник неизвестных науке лучей.

Мария Склодовская в это время искала тему для своей диссертации. Ей очень хотелось заняться чем-то загадочным, еще не ясным.

- А если именно я буду изучать открытие Анри Беккереля? - подумала молодая исследовательница. - Проверю, могут ли другие природные тела испускать лучи, подобные урановым?

Ее намерение поддержал муж, Пьер Кюри. Пошел навстречу супругам и директор Парижской школы инженеров. Он разрешил им использовать вместо лаборатории сарай во дворе. Была там одна маленькая печурка да дырявая крыша. Не было ни лабораторных столов, ни вытяжных шкафов. Но, несмотря на это, ученые проводили опыт за опытом. Десятки, сотни...

Наконец - великое открытие радиоактивности! Открытие тайны излучения вещества и превращения его в другой химический элемент. Например, урана в свинец.

С этого времени, с конца 19 столетия, началась эпоха строго научных поисков ответа на вопрос: "Сколько лет Земле?" Так в старой описательной науке о нашей большой планете был сделан неожиданный поворот в сторону изучения тайн невидимых атомов.