Мози оа тунья - "гремящий пар"

3 ноября 1855 года Ливингстон с новыми спутниками покидает Линьянти. Две с половиной недели Секелету примерно с двумя сотнями людей сопровождал экспедицию, которая все это время полностью находилась на его обеспечении. Повсюду паслись стада крупного рогатого скота, принадлежавшие вождю; по мере надобности он выделял часть скота для убоя.

Между Линьянти на Чобе и Сешеке на Замбези господствует муха цеце. Поэтому большая часть отряда днем уходит вперед, чтобы приготовить место для ночлега. Секелету и Ливингстон обычно оставляют при себе около сорока человек и, опасаясь цеце, ждут, пока стемнеет, а затем догоняют передовую группу. Бушевали тропические грозы. Шум сильного ливня время от времени заглушался громом, а резкие вспышки молний рвали небосвод и слепили спутников. "После необычайно жаркого дня мы вскоре сильно прозябли, и когда, наконец, увидели вдали огонь, то направились прямо туда. Какие-то путники разожгли костер... И так как мое одеяло было отправлено вперед, я прилег на холодную землю и готов уж был провести безрадостную ночь, однако Секелету дружески прикрыл меня своим покрывалом, а сам лег спать непокрытым. Эта доброта безмерно тронула меня...

В Сешеке Секелету дал мне двенадцать волов - три из них приучены к верховой езде, - а также мотыги и бусы, на которые я вполне смогу купить себе челнок, когда мы будем спускаться по Замбези вниз от водопада. Он снабдил нас также маслом и медом и вообще делал все, что было в его силах, чтобы я был обеспечен всем необходимым в пути. Я полностью зависел от его великодушия, ибо все запасы, захваченные мной еще из Капской области, были уже израсходованы во время пути от Линьянти к западному побережью. Правда, мной было захвачено семьдесят фунтов стерлингов из моего миссионерского денежного вознаграждения, что дало мне возможность оплатить труд моих спутников и купить кое-что необходимое на пути к Линьянти. Но и эти закупки также были использованы. В результате макололо на свои средства снова снабдили меня и отправили к восточному побережью. Только благодаря их великодушию, а также помощи других африканских народностей мне удалось предпринять два крупных путешествия из Линьянти - к западному, а затем и к восточному побережью, и я очень благодарен им за все, что они сделали для меня. Деньги здесь бесполезны, а золото и серебро как средства обращения совсем неизвестны". Ведь вначале Ливингстон путешествовал, не имея на то поручения своего правительства и, естественно, не получал от него никаких средств, как в следующей экспедиции. Все это он делал по собственному побуждению и на свои средства; лишь незначительную поддержку оказывало ему Королевское географическое общество, которое он информировал о ходе своих исследований, насколько это было возможно в тех условиях.

Себитуане уже спрашивал его: "Встречается ли в вашей стране гремящий пар?" И только после долгих расспросов Ливингстон наконец понял, что вождь имеет в виду водопад огромных размеров, образуемый Замбези ниже впадения в нее Чобе. Макололо не отваживались подойти к водопаду и называли его "мози оа тунья", что означает "бушующий пар" или "гремящий пар".

Секелету очень хотелось поехать вместе с Ливингстоном к водопаду; но так как вместо двух заказанных челноков пригнали только один, он остановился на одном из островов вблизи водопада в ожидании возвращения Ливингстона, который перед отправкой в дальний путь намеревался съездить вниз по глубокой и широкой Замбези вплоть до водопада. "После двадцатиминутного плавания нашим взорам впервые открылись гигантские столбы пара, поднимавшиеся в пяти-шести милях от нас... На большой высоте эти пять столбов сливались с облаками. Внизу они казались белыми-белыми, поднимаясь же, становились темными, как дым. Весь пейзаж был поразительно красив".

В полумиле от водопада Ливингстон пересаживается в более легкий челнок, в котором на веслах сидели люди, хорошо знающие водопад. До этого водная поверхность была спокойной и челн спокойно скользил вниз. Направляясь к острову, лежащему у самого края водопада, лодочники держались середины потока. Приближаясь все быстрее и быстрее к гремящей пучине, испытываешь жуткое ощущение, ведь, чем ближе к водопаду, тем более стремительным и бурлящим становится поток. На поверхности появляются волны, а у скальных выступов и около быстро несущихся деревьев, вырванных с корнем, клокочут водовороты. Передний гребец выкрикивает рулевому, чтобы тот своевременно отклонялся от встречающихся препятствий. Малейший промах - и лодка опрокинется, тогда не миновать гибели. Во время половодья вообще не отважишься на такую поездку; хотя быстрины тогда скрыты глубокой водой, но сила потока так велика, что если и удастся достигнуть острова, то вернуться оттуда будет невозможно до следующего спада. К тому же есть опасность, что мощное течение, огибающее остров с обеих сторон, может утянуть вас в бушующую пучину водопада.

Однако гребцы подгоняют лодку к острову, и Ливингстон сходит на землю. И вот лишь несколько шагов отделяют его от кромки уступа, через который огромные массы воды широким фронтом, разрезаемым скальными выступами, низвергаются в бушующую бездну. Ливингстону не видно, куда же падает вода; с острова кажется, что она теряется в скалистой расселине, противоположный край которой, по его мнению, находится в каких-то 80 футах. Чтобы решить загадку, он подползает к самому краю острова и видит под собой длинную трещину, в которую на сотню футов низвергается вода - так оценивает он высоту водопада (Замбези, достигающая в ширину 1808 метров, низвергается с уступа высотой 119 метров в узкую - шириной от 40 до 100 метров - трещину в базальтах, которая продолжается в сторону от реки еще на 50 километров. - Примеч. авт.).

"Это было самое чудесное зрелище, виденное мной когда-либо в Африке. Когда смотришь в глубь расселины направо от острова, не видишь ничего, кроме густого белого облака, на котором, когда мы там были, сверкали две яркие радуги. От облака поднимался столб водной пыли на 200 или 300 футов вверх, там он принимал окраску густого темного дыма и падал вниз проливным дождем, от которого мы промокли до костей". Налево от острова видно, как в глубине бурлит вода - сплошная пенисто-шипучая масса, устремляющаяся дальше в длинное скалистое ущелье.

Как первооткрыватель этого величественного чуда природы, Ливингстон дал ему английское название - имя королевы Виктории.

Возвратившись на остров, где его ожидали Секелету и спутники, Ливингстон рассказал об увиденном зрелище. Вождь тоже пожелал полюбоваться этим "грохочущим паром", и на следующий день они вместе поплыли туда. Вечно влажный, поросший травой остров, лежащий у самой пучины, навел Ливингстона на мысль посадить там плодовые деревья, и он воткнул в почву около сотни персиковых и абрикосовых косточек, а также несколько бобов кофе. Но затем с сожалением заметил вблизи следы бегемота - надежды на успех затеи оставалось мало.

"Закончив посадку, я вырезал на одном дереве свои инициалы и дату - 1855 год. Это был единственный случай, когда я поддался тщеславию".

Вблизи места, где когда-то Ливингстон любовался "грохочущим паром", ныне ему стоит памятник - простая бронзовая статуя. В 1905 году у водопада основан город, названный именем Ливингстона; до 1935 года он был административным центром Северной Родезии (Бывшая британская колония Северная Родезия - ныне независимое африканское государство Замбия. - Примеч. пер.).