ЗЕМЛЯ ПАГУАНЫ

Мы шли мимо земель и владений властителя Омагуа на протяжении более ста лиг. Когда они остались позади, мы вступили во владения другого сеньора, которого звали Пагуа-на. На его землях живет уйма людей, и отличаются они большой кротостью (mucha gente у muy domestica), ибо, когда мы прибыли в одно из селений, а оно протянулось более чем на две лиги в длину и лежало в самом начале обитаемых ими мест, они дожидались нас у порога своих домов, не чиня нам ни зла, ни вреда, и, напротив, - поделились с нами всем, чем были богаты. Много дорог уходит из этого селения внутрь страны, ибо сам сеньор не живет у реки, и индейцы нам предложили отправиться туда, уверяя, что нам премного обрадуются. У этого сеньора много таких овец, как в Перу (По-видимому, У Карвахаль имеет в виду лам, однако ламы водятся только в горных областях и в Амазонии не встречаются), и все индейцы говорят, что у него очень много серебра и что земли его очень обширны и благодатны и изобилуют всевозможной едой и всякими плодами, такими, как ананасы, груши, которые на языке Новой Испании (То есть на языке мексиканских индейцев) называются агуакате, сливы, гуаны (Агуакате (Laurus perseci) - растение семейства лавровых, имеющее съедобные плоды, напоминающие грушу.

Гуаны, видимо, один из видов «инги», называемый также «гуаба», «гуава», «гуама» и «гуамо», а в Мексике - «кихинпкуйль» или «куахиникуйль». Это древовидное бобовое растение в настоящее время разводится во многих частях Америки для затенения кофейных плантаций) и многие другие, весьма отменные плоды. После того как мы покинули это селение (У Овьедо (стр. 556): «...на этой стоянке мы захватили нескольких индианок, чтобы они испекли для солдат хлеба, а также нескольких молодых индейцев в качестве «языков». И по той причине, что люди из сего селения были совсем ручными (tan domestica), мы прозвали оное селением Глупцов (el pueblo de los Bobos)»), мы все время плыли мимо очень людных мест, и был такой день, когда мы видели более двадцати селений, - и это только на том берегу, вдоль которого мы шли, ибо другой берег мы видеть не могли - река была уж очень широкая. Два дня мы следовали вдоль правого берега, затем пересекли реку и два последующих дня шли вдоль левого берега, и в то время когда мы видели один из них, второго не различали.

В пасхальный понедельник святого духа (То есть 29 мая (на 51-й день после начала пасхи)) поутру мы завидели невдалеке одно очень большое и очень богатое селение, и делилось оно на множество кварталов, и у каждого квартала была на реке своя пристань, и каждая пристань кишмя кишела индейцами. Это селение протянулось более чем на две с половиной лиги и везде было одинаковым, а так как в нем было народу видимо-невидимо, капитан приказал идти дальше, не нападая на него. Но тамошние туземцы, видя, что мы проходим мимо и не собираемся причинять им зла, сели в свои каноэ и атаковали нас, но лишь себе во вред, ибо аркебузы и арбалеты заставили их повернуть восвояси, а мы пошли вниз по реке (У Овьедо (стр. 557): «...cue селение было названо нами Вредным (Pueblo - vicioso)»). В тот же день мы захватили одно селение, где нашли еду. Здесь кончилась провинция уже упомянутого сеньора, коего величали Пагуаной.