ПОВЕСТБОВАНИЕ О НОВООТКРЫТИИ ДОСТОСЛАВНОЙ ВЕЛИКОЙ РЕКИ АМАЗОНОК
Гаспар де Карвахаль
Повествование, написанное братом Гаспаром де Карвахалем из ордена Святого Доминика, о происшедшем новооткрытии достославной великой реки, которую открыл по счастливой случайности от самых, ее истоков до впадения в море капитан Франсиско де Орельяна вместе с пятьюдесятью семью людьми, коих он привел с собой; о том, как он пустился на свой страх и риск по упомянутой реке, которая была наречена по имени капитана рекою Орельяны («Повествование о новооткрытии достославной Великой реки Амазонок» Гаспара де Карвахаля - примечательный образец географической литературы эпохи великих открытий и основной первоисточник путешествия Орельяны по Амазонке. Без «Повествования» нам почти ничего не было бы известно об этом выдающемся путешествии Орельяны и его участниках. Записки Карвахаля ценны также тем, что в них Амазония описана в ту пору, когда она еще сохраняла свой девственный облик, когда ее природа и население еще не испытали на себе влияния колонизации. Поэтому Гаспар де Кар вахаль должен быть признан не только историографом этой экспедиции, но и наряду с Орельяной - первооткрывателем Амазонки.
Гаспар де Карвахаль родился около 1504 года в Трухильо (Эстремаура), он был земляком Орельяны. Известно, что он находился в доминиканском монастыре Сан Пабло в Вальядолиде, когда ему было велено отправиться в Индии вместе с епископом Лимы Висенте де Вальверде, одним из главных участников кровавой резни и пленения Инки в Кахамарке. Сохранился документ, из которого явствует, что в конце 1536 года брату Гаспару де Карвахалю в числе восьми монахов-доминиканцев не без труда и неприятностей удалось погрузиться на корабль «Сант-Яго» под командой маэстре (капитана) Хинеса де Карриона, отплывавший в Номбре-де-Дьос, что на панамском берегу Карибского моря. Известно также, что в ноябре 1538 года Карвахаль находился в Сьюдад-де-лос-Рейес (Лиме), где занимал довольно высокую должность провинциала (резидента) своего ордена в Перу. По всей видимости, здесь, в Лиме, Карвахаль и присоединился в качестве капеллана к Гонсало Писарро, когда тот направлялся через этот город в Кито, чтобы предпринять оттуда поход в страну Корицы. Первая встреча Карвахаля и будущего первооткрывателя Амазонки состоялась примерно в мае 1541 года, когда Орельяна нагнал войско Гонсало Писарро в лагере у Сумако. Карвахаль сопутствовал Орельяне на протяжении всего путешествия и расстался с ним в октябре 1542 года на острове Маргарита. В походе монах-конкистадор сражался и делил все тяготы наравне с прочими его участниками и проявил себя как человек волевой и мужественный.
Впоследствии Карвахаль жил в Перу, занимал там ряд важных церковных должностей, но в походах более не участвовал. Умер он в 1584 году в монастыре Санто-Доминго в Лиме.
Оригинал «Повествования о новооткрытии достославной Великой реки Амазонок» утрачен. Однако сохранились три его копии, которые правильнее было бы назвать вариантами - настолько отличны они друг от друга по стилю и даже по содержанию.
Впервые «Повествование» Карвахаля было опубликовано в 1855 году в Мадриде в IV томе «Всеобщей и подлинной истории Индий, островов и материковой земли в море-океане», принадлежащей перу первого хрониста Нового Света Гонсало Фернандеса де Овьедо-и-Вальдеса. В этом труде «Повествование» занимает отдельную главу (ч. III, кн. L. гл. XXIV, стр. 541-573). Вторую, наиболее полную копию (отдельную рукопись) «Повествования» обнаружил в частном архиве герцогов Т'Серклес де Тилли и опубликовал в 1894 г. в Севилье известный чилийский историк Хосе Торибио Медина. Книга Медины, которая, помимо «Повествования» Карвахаля, содержит фундаментальное исследование об экспедиции Орельяны, а также документы, имеющие отношение к его деятельности, была издана всего в двухстах экземплярах и ныне даже в Испании представляет собой библиографическую редкость.
Третью копию - рукопись, находящуюся в Мадридской Академии Истории (собр. Муньоса, т. 91, листы 68-113), - напечатал совсем недавно, в 1955 г., в Мехико Хорхе Эрнандес Мильярес (ему же принадлежит вступительная статья публикации). Копия эта несет на себе глубокие рубцы - следы интриг и страстей, бушевавших вокруг экспедиции Орельяны: в ней почти целиком отсутствует вступительная часть, в которой оправдывается поведение Орельяны в отношении Гонсало Писарро, а также заключение, в котором Карвахаль заверяет, что он описал плавание Орельяны так, как оно происходило на самом деле, то есть отсутствуют те места, что оказались вымаранными в рукописи (а может быть, в оригинале), с которой была снята данная копия. Сейчас трудно сказать, кто и с какой целью изуродовал этот документ: недруги ли Орельяны, пытаясь отнять у него веское доказательство своей невиновности, сам ли автор, или его коллеги-монахи, желая, как предполагает Мильярес, «скрыть, правду из боязни опасных последствий, потому что правителем Перута время был Гонсало Писарро, и его месть могла не только настигнуть автора, записок, но и распространиться на весь духовный орден, к которому последний принадлежал». Но так или иначе, сделано это было, как видно, еще при жизни Орельяны.
Копия (вариант) Овьедо существенно отличается от двух других, копий. Вопреки утверждениям последнего, что он лишь «включил» записки Карвахаля в свою «Историю» и, следовательно, ничего в них не изменял, эта копия «Повествования», вне всякого сомнения, подверглась, литературной правке. Об этом говорит напыщенный слог некоторых мест (например, вступления), который мало чем отличается от языка прочих глав «Истории» Овьедо и совсем не похож на простой и мужественный, язык Карвахаля. Очевидно, на совести Овьедо, которого его идейный противник, замечательный гуманист своего времени Лас Касас (1475-1556), рекомендует как «заклятого врага индейцев», остаются также места, в известной степени искажающие нравственный облик автора «Повествования», насколько о нем можно судить по остальным двум вариантам. Вместе с тем, вариант Овьедо содержит ряд ценных описаний, подробностей и суждений, которых нет в вариантах Медины и Мильяреса.
Чем объяснить подобные расхождения? Нелепо сводить их к одним лишь глоссам - припискам копиистов, как это допускает кое-кто из, исследователей. Медина относит их за счет переработки «Повествования» самим Овьедо, и в какой-то степени это справедливо. Но чем тогда объяснить наличие у Овьедо важных эпизодов и деталей, отсутствующих в других вариантах, но, без сомнения, восходящих к перу Карвахаля? Комментатор вышеупомянутого нью-йоркского издания книги Медины X. С. Хитон выдвигает допустимое, с нашей точки зрения, предположение о том, что «Карвахаль писал свои записки дважды, излагая все во втором варианте более подробно». И действительно, в варианте Овьедо, родство которого с двумя прочими неоспоримо, значительно больше внимания уделяется природе, географии, обычаям и ремеслу индейцев, словно у Карвахаля было для этого больше времени и досуга.
Настоящая публикация впервые учитывает все три варианта «Повествования», ибо, как это явствует из ранее сказанного, ни один из них не дает полной картины похода капитана Орельяны - ее можно воссоздать только при совокупности всех дополняющих друг друга вариантов, «Повествования». В основу нашей публикации «Повествования» положен вариант Мильяреса - бесспорно самая древняя и, видимо, наиболее верная оригиналу копия. Немногие недостающие в ней части Мильярес заменил соответствующими местами из копии Медины (набраны курсивом). К основному тексту в нашей публикации даются разночтения - отрывки из вариантов Овьедо и Медины, содержащие важнейшие смысловые дополнения и расхождения.
«Повествование» Карвахаля в передаче Овьедо начинается со следующего вступления (см. стр. 541):
«Забвение лишило многих вознаграждения и признания за заслуги и в то же время память возвеличила подвиги тех, кто добился воздаяния за свои труды, ставши государями, как о том напоминает нам священное писание о случае с Давидом, когда тот состоял при доме и дворе неблагодарного царя Саула, и с Мардохеем, обретавшимся при дворе и доме блистательного царя Ассирийского, по сему поводу можно было бы привести множество других авторитетных доказательств и правдивых примеров, кои я здесь опускаю, дабы не быть излишне многоречивым.
Хочу заметить только и упомянуть лишь о том, что не много знали бы мы ныне о славных деяниях римлян, кабы не написал о них Тит Ливии в своих декадах и не поведали бы нам о них всякие авторы; и хоть сии последние были искуснее меня, но и они принуждены были обращаться за сведениями к тем, кто наблюдал события воочию и был вправе о них свидетельствовать, и уже потом только, изложив все изящным слогом и в изысканном стиле, от начала до конца приведя в порядок, они отдавали грядущим поколениям на суд свои писания, кои мы сейчас читаем и кои после нас читаемы будут. То же и со мною: не для чего-нибудь иного, а только с целью поведать всю истину всякому, кто пожелает познать оную и прочесть мое скромное и нехитрое, без околичностей писание, кое сочинял я, памятуя о той особой беспристрастности, с какою священнослужителю приличествует свидетельствовать о том, что он видел, ибо его сподобил господь сделать участником сего странствования, поведаю я сию историю и расскажу все так, как оно было на деле, коль скоро я сумею хоть в малой степени чувством своим и разумом оную постичь; и еще поступлю я так вот по какой причине: думается мне, что погрешу я против совести, ежели не поведаю сию редкостную новость тому, кто пожелает знать всю правду о трудах, что вынесли на своих плечах капитан Франсиско де Орельяна с пятьюдесятью соратниками, которых он взял с собою из войска правителя Кито Гонсало Писарро, брата маркиза дона Франсиско Писарро, милостью его цесарского величества императора-короля, нашего государя, правителя Новой Кастилии, иначе прозываемой Перу»). (Слово relacion, стоящее в заглавии, можно перевести и как «отчет», «донесение», «реляция». Переводя его как «повествование», мы хотим подчеркнуть, что эти записки не предназначались их автором в качестве официального отчета об экспедиции Орельяны) (Historia general у natural de las Indias, islas у tierra-firme del mar oceano. Por el capitan Gonzalo Fernandez de Oviedo у Valdes, primer cronista del nuevo mundo. Madrid, 1851-1855) (Descubrimiento del Rio de las Amazonas segun la relacion hasta ahora inedita de Fr. Gaspar de Carvajal con otros documentos referentes a Francisco de Orellana у sus companeros, con la Introduccion historica у algunas ilustraciones por Jose Toribio Medina, Sevilla, MDCCCXCIV) (Fray Gaspar de Carvajal, O. P. Relacion del nuevo descubrimiento del famoso rio Grande de las Amazonas. Edicion, introduccion у notas de Jorge Hernandez Millares. Mexico, 1955) (Все отрывки из Овьедо приводятся по тексту указанного первого полного издания «Всеобщей истории») (Сущность этих двух библейских преданий коротко заключается в следующем: Давид, будучи в юности пастухом, убивает исполина Голиафа и спасает царя Саула; последний вместо благодарности пытается его убить. После смерти Саула Давид становится вторым по счету царем израильским.
Мардохей, простой привратник, возвышается, выдав свою воспитанницу Эсфирь замуж за персидского царя Ксеркса, спасает ему жизнь, но неблагодарный Ксеркс преследует единоверцев Мардохея) (Тит Ливии (59 г. до н. э. - 17 г. н. э.) - римский историк, автор труда в 142 книгах (декадах) «История Рима от основания города») (Королем Испании с 1516 по 1556 г. был Карл I, бывший одновременно (под именем Карла V, 1519 - 1555 гг.) императором Священной Римской империи)
Повествование о новооткрытии
Дабы лучше разобраться в обстоятельствах, при коих происходил поход, следует принять во внимание, что капитан Франсиско де Орельяна был заместителем правителя и наместником города Сантьяго, который он завоевал и заселил за свой счет, а также новопоселения Пуэрто-Вьехо, находящегося в Перуанских провинциях. Сей капитан, побуждаемый многочисленными сведениями о стране, где произрастает корица, и желанием послужить его величеству в открытии оной, ведая, что Гонсало Писарро от имени маркиза (То есть от имени Франсиско Писарро, которому в награду за завоевание Перу был пожалован титул маркиза де Атавильос (по другим источникам - де Чаркас)) прибыл управлять городом Кито и вышеупомянутыми землями, находящимися на его, названного капитана, попечении, направился в Кито, где обосновался Гонсало Писарро, чтобы повидаться с ним, ввести его во владение сказанными землями и принять участие в поисках упомянутой страны.
Титульный лист книги Хосе Торибио Медины
По прибытии в город капитан заявил правителю Гонсало Писарро о своем желании отправиться с ним вместе и послужить его величеству в этом деле; и сказал он, что, дабы исполнить свою службу лучше, он намерен захватить с собой своих друзей и употребить собственное свое достояние ради успеха дела (В варианте Овьедо (стр. 542) сказано, что у Орельяны было множество хороших индейцев, [приписанных к нему по праву] репартимьенто, и всякие поместья да стада и много прочего имущества, коего достало б для того, чтобы быть очень богатым человеком, коли он удовольствовался бы тем, что сиживал дома да копил деньгу») (По так называемому праву репартимьенто корона раздавала конкистадорам земли вместе с жившими на них индейцами). Договорившись об этом, капитан возвратился в управляемые им владения, чтобы, прежде чем покинуть их, навести в названном городе и поселении порядок и спокойствие. Он издержал на необходимое снаряжение и припасы свыше сорока тысяч золотых песо, и, снаряженный, выехал в город Кито, где ранее расстался с Гонсало Писарро; однако, прибыв туда, он обнаружил, что тот уже выступил. По этой причине капитан оказался в некотором (Начиная с этого места, текст в публикуемом переводе рукописи вымаран; недостающая часть приводится по варианту Медины (набрана курсивом)) затруднении, не зная на первых порах, что ему следует предпринять, но потом решил двинуться вослед за Гонсало Писарро, хотя тамошние старожилы и удерживали его, ибо предстояло идти стороной трудной и воинственной и они опасались, что его убьют, как, уже убили многих, кто отправлялся [туда] с гораздо большим войском, нежели у него (Речь идет об экспедиции Гонсало Диаса де Пинеды, который в 1536г. с 45 всадниками, 30 аркебузниками и 10 арбалетчиками пытался пересечь Анды и выйти в лежащую за ними неведомую страну Корицы. Диас де Пинедабыл участником описываемой экспедиции Гонсало Писарро). Вопреки их увещаниям и несмотря на весь риск, капитан ради службы его величеству порешил следовать за упомянутым правителем.
Испытывая бесчисленные злоключения как от голода, так и от стычек с индейцами, которые не раз ставили его [Орельяну] в столь опасное положение, что, не будь в дружине более двадцати трех человек (mas de viente у tres hombres), он и его спутники почитали бы себя уже погибшими и мертвыми от их [индейцев] рук, он прошел с большим трудом ... лиг (Пропуск в рукописи. Лига - старинная испанская мера длины. См. статью «Определение дат и расстояний в «Повествовании» Карвахаля») от Кито, порастеряв к концу пути все, что захватил с собой, настолько, что, когда настиг Гонсало Писарро, у него, кроме меча и щита, ничего не оставалось, и так же обстояло дело, разумеется, и с его спутниками (Гонец от Орельяны догнал войско Писарро у вулкана Сумако, где из-за страшных ливней оно простояло лагерем два месяца. На помощь Орельяне был выслан отряд под командой капитана Санчо де Карвахаля.
В варианте Овьедо (стр. 542) дополнительно сообщается, что Орельяна «издержал свыше сорока тысяч золотых песо на лошадей и амуницию и всякое воинское снаряжение, но вышло так, что из четырнадцати лошадей да изо всех вещей, кои он имел с собой, осталось у него всего-навсего три, лошади»).
В таком виде он вступил в провинцию Мотин, где находился со своим войском упомянутый Гонсало Писарро, и здесь он примкнул к нему и далее уже совместно с ним пустился на розыски сказанной корицы.
И хотя я не видел того, о чем говорил до сих пор, и в том не участвовал, мне ведомо об этом от тех, кто прибыл вместе с названным капитаном, ибо я в то время находился с Гонсало Писарро и воочию наблюдал, как Орельяна и его люди вступали в наш лагерь вышеописанным образом. Но в отношении того, о чем я буду говорить далее, я сам был очевидцем и человеком, коего господь бог сподобил сделать участником столь нового и дотоле никогда не виданного открытия, о котором я в дальнейшем поведаю.
После того как капитан соединился с правителем Гонсало Писарро, последний самолично отправился на поиски корицы, но не нашел [ни ее], ни земли или чего-либо иного, чем можно было бы сослужить службы, его величеству. Тогда он решил продвигаться дальше, а капитан Орельяна вместе с остальными людьми следовал за ним и догнал правителя в селении, которое зовется Кема (В других документах - Гема или Хема) и расположено в саваннах, в ста тридцати лигах от Кито, и там они снова встретились. Названный правитель хотел продолжать розыски, продвигаясь вниз по реке, но некоторые советовали ему не делать этого, так как плыть по реке было не на чем да к тому же было неразумно, по их мнению, покидать саванны с их многочисленными дорогами, каковые начинались прямо за селениями Пасто и Попаян, все же правитель принял решение держаться реки. Мы прошли вдоль нее двадцать лиг, и на исходе их нам попалось несколько небольших селений. Здесь Гонсало Писарро решил построить судно, чтобы переправиться для поисков пищи с одного берега на другой, ибо сия река была шириною в пол-лиги (Речь идет о реке Кока - одном из притоков реки Напо, впадающей в Амазонку).
И хотя названный капитан был того мнения, что не следует строить судно, - он, полагал, что для этого есть некоторые веские резоны, - а должно возвратиться в саванны и двигаться по дорогам, которые идут в уже названные селения, Гонсало Писарро желал лишь одного - начать строить судно. Тогда, видя это, капитан Орельяна обошел весь лагерь, собирая железо, годное на гвозди (По словам Гарсиласо де ла Беги, «его [железо] участники похода ценили превыше золота» ), и указывая каждому дерево, которое тот должен был доставить [к месту постройки]; и в конце концов общими усилиями судно было построено. Правитель Писарро велел погрузить на него разный припас и больных индейцев, и мы все вместе тронулись в путь.
После того как мы проплыли вниз по реке пятьдесят лиг, кончились населенные места, и мы стали испытывать все большую нужду и недостаток в пище, и по этой-то причине недовольны были люди и поговаривали они, как бы вернуться назад и дальше не идти, ибо пришли вести, что впереди полнейшее безлюдье.
Капитан Орельяна, видя, что творится, и ту крайнюю нужду, которую все испытывали, и понимая, что погибло все, что было взято с собой, полагал, однако, что не к чести его возвращаться назад ни с чем после стольких потерь. Он отправился к правителю и сообщил ему о своем намерении - оставив с главным войском то немногое, что у него сохранилось, следовать далее вниз по реке. Капитан сказал ему также, что в случае удачи, если ему посчастливится найти поблизости жилье и еду, которая сможет их всех выручить, он даст об этом знать. Если же он увидит, что задерживается и от него не будет вестей, а правитель между тем отойдет назад, в края, где имеется пища, то, чтобы он [правитель] дожидался его в течение лишь трех или четырех дней, или времени, какое ему покажется достаточным; если же он не вернется [к условленному сроку], то просит сеньора правителя не поминать его лихом. Правитель ответил ему: пусть поступает так, как считает нужным.
И тогда капитан Орельяна взял с собой пятьдесят семь человек и, посадив их на уже упомянутое судно и на несколько каноэ (У Орельяны, когда он расстался с Гонсало Писарро, было четыре каноэ), добытых у индейцев, отправился вниз по реке с намерением тотчас же возвратиться, как только будет найдено съестное (Последующей части похода Карвахаль касается лишь бегло и опускает важные подробности.
После постройки бригантины экспедиция направилась вниз по реке. На судне (им командовал Хуан де Алькантара) везли снаряжение, а также тяжело раненных и больных. Остальная часть войска шла по берегу, прорубаясь топорами сквозь непроходимые заросли и преодолевая непролазные топи, где гибли люди, лошади, грузы. «На плечи индейцев, - пишет Гарсиласо де ла Вега, - выпала самая тяжкая доля, ибо из четырех тысяч, что отправились в сей поход, перемерло уже свыше тысячи». Неоднократно приходилось переправляться с берега на берег, тратя каждый раз на переправу по 2-3 дня. После того как за два месяца было пройдено 200 лиг, от местных жителей были получены сведения, что «в десяти солнцах [т. е. в 10 днях пути] лежит обетованная земля, изобилующая едой и золотом». С этого момента и началось, собственно, плавание капитана Орельяны).
Но вышло все иначе и отнюдь не так, как мы предполагали, ибо мы не нашли пищи на протяжении двухсот лиг и уже совсем отчаялись найти ее; по этой причине мы ужасно страдали от голода, но об Этом я скажу после.
Вот так мы и плыли, моля господа нашего, чтобы сотворил он доброе дело и направил нас в этом походе по правильному пути, дабы могли мы вернуться назад к своим сотоварищам.
|
ПОИСК:
|
При использовании материалов проекта обязательна установка активной ссылки:
http://geoman.ru/ 'Физическая география'