СТОЛИЧНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Вместе с доктором Николасом въезжаем по серпантину на смотровую площадку, расположенную на вершине горы Блек-Маунтин. Отсюда открывается панорама столицы. Город раскинулся по берегам искусственного озера Берли-Гриффин. Названо оно именем американского архитектора, чей проект послужил основой при планировке молодой австралийской столицы. В центре озера вздымается вверх метров на тридцать струя мощного фонтана.

- Хотя озеро и расположено в центре города, но в нем можно иногда увидеть утконосов, - с гордостью говорит доктор Николас. - Неплохое свидетельство в пользу наших работ по охране местной фауны, не так ли?

Охотно соглашаюсь: утконос в центре столицы - звучит очень привлекательно. На одном берегу озера, перехваченного большим мостом, расположился административный центр с высокими зданиями-коробками, а на другом - парламент и дипломатические миссии. Университет построен в стороне от центра, его здания невысоки, утопают в зелени. Близ университета, будто улеглось среди деревьев, - плоское и круглое, с окнами-иллюминаторами здание Академии наук.

От центра городка разбегаются на прилежащие склоны холмов рядами одно-двухэтажные довольно однотипные коттеджи.

Столица Австралии Канберра живописно раскинулась по берегам искусственного озера Берли-Гриффин, посреди озера вздымается шлейф мощного фонтана

Спускаясь с горы, по дороге осматриваем естественный лес из эвкалиптов и искусственные посадки калифорнийской сосны. Насколько эвкалиптовый лес радостнее для глаза своим разнообразием, неравномерностью, пестротой! А ровные ряды посаженных сосен - без подлеска, все одинакового роста - нагоняют скуку. Даже птиц в таком лесу гораздо меньше, чем в эвкалиптовых зарослях.

- Пора и на работу, - усмехается Николас, лавируя по затейливым изгибам проезжих дорожек. Он тормозит у входа в департамент зоологии. В этом небольшом двухэтажном доме мне предстоит работать почти целый год.

Квадратное здание с внутренним двориком стоит на склоне, так что главный подъезд расположен на уровне второго этажа, а сзади можно подъехать к входу на первый этаж.

Центральный сквер в Канберре с галереей магазинов и кафе предоставлен пешеходам для прогулок и отдыха

Стоянка для автомобилей перед главным подъездом огорожена метровым каменным забором. За ним виден ров, куда выходят окна первого этажа.

- Сначала этого забора не было, один лишь тротуарчик по краю, - рассказывает Николас, пока мы выбираемся из машины. - Так один из наших докторов - ученая рассеянность - умудрился въехать прямо в лабораторию на первом этаже, соскочив в ров. Я покажу Вам снимок - его автомобиль на лабораторном столе. После этого случая пришлось сделать высокий и прочный забор.

Николас провел меня по всем комнатам и представил каждому сотруднику. Встречают радушно - все уже знают, что должен приехать научный работник из СССР. На доске объявлений у входа и еще в нескольких местах вывешены объявления: «Всем сотрудникам департамента. 12 ноября к нам прибывает Николай Дроздов из Московского университета, СССР, зоолог и географ. Он будет работать в нашем департаменте в течение десяти месяцев. Его специальные интересы, а также степень знания английского пока не известны». При первых же беседах замечаю, что мой английский язык учебно-схематичен, а речь собеседников насыщена своеобразными идиомами, сугубо австралийскими жаргонными словечками - да, местный диалект английского языка еще предстоит осваивать.

Обойдя оба этажа по кругу, пожав руки всем оказавшимся на месте сотрудникам и не запомнив, конечно, почти ни одного имени, я спускаюсь в «чайную комнату»: там в половине четвертого на послеполуденный чай собираются все - от профессора до уборщицы. Правда, в нашем департаменте «уборщицы» - это трое пожилых мужчин, двое польских и один югославский эмигранты, попавшие в Австралию еще в 40-х годах. Более квалифицированную работу таким «иноземцам» найти нелегко.

Во время чаепития близсидящие выясняют, чем я собираюсь здесь заниматься.

Одного из моих собеседников отличает гортанное произношение - явно американское. Я не ошибся - это действительно стажер-физиолог из США, доктор Уилкокс, приехавший сюда на год.

После чая заведующий департаментом профессор Энтони Барнетт провел меня в комнату на первом этаже с окнами во внутренний дворик. На двери уже висит табличка: «Доктор Н. Дроздов». В комнате пишущая машинка с латинским шрифтом, все необходимые писчебумажные принадлежности, телефон.

- Номер Вашего телефона будет опубликован в справочнике телефонов университета через пару недель, - говорит профессор. - Скажите, пожалуйста, что Вам еще требуется, и мы постараемся все сделать.

Национальный университет состоит из дюжины двух-трехэтажных зданий, окруженных лужайками и прудами

На гербе университета - непременный бумеранг и призыв познать законы природы

- Благодарю Вас за любезный прием. Комната очень удобная. Но раз уж Вы предлагаете, то выскажу Вам сразу просьбу: нельзя ли мне получить также пишущую машинку с русским шрифтом?

- Это - славянский шрифт? Гм, - смущенно запинается профессор. Видно, что мой вопрос ставит его в тупик. - Мы сделаем все возможное, - решительно добавляет он. (Следует заметить, что через два дня я уже обнаружил на своем столе пишущую машинку с русским шрифтом.)

Распрощавшись с профессором, оглядев комнату, иду в коридор - осмотреться.

Интересно, кто же из сотрудников соседствует со мной? Рядом две комнаты подряд с надписью: «Опасно, радиация!» Приятное соседство, нечего сказать! А следом за этими комнатами вижу надпись на двери: «Доктор Уилкокс». Ну что ж, и то хорошо - значит, к гостям с «Востока» и с «Запада» они относятся одинаково «бережно».

В конце рабочего дня забегает доктор Николас и отвозит меня в «Университетский дом». Ложусь немного отдохнуть перед ужином и... просыпаюсь в девять часов вечера. Ужин уже кончился. Совершаю ознакомительную прогулку по общежитию. Здесь есть читальня с газетами и журналами, кофейная комната - даже поздно вечером можно налить себе чашечку кофе. В музыкальном салоне хороший выбор пластинок - от классики до песен австралийских аборигенов. Есть и телевизионная комната - там можно послушать новости, нечто подобное нашей программе «Время».

На конференции по проблемам аборигенов выступает Эйлин Лестер из Сиднея

Корпуса общежития утопают в зелени посадок

Уютная комната в университетском общежитии

Во дворе общежития - прудик с золотыми рыбками

К ночи поднялся сильнейший ветер, даже стекла дрожат под его напором. Кроны деревьев едва выдерживают порывы. «А за окном шумят эвкалипты» - с этой мыслью я засыпаю.