О вреде праведного консерватизма

Выше в доказательство вредности излишнего новаторства я рассказал поучительную историю. Но логика происходящей в нынешних науках о Земле революции такова, что самые почтенные люди с легкостью начинают порой двигать во все стороны не только океаны и материки, но и отдельные долины и горы. Во всяком деле есть крайности.

Читатель, вероятно, уже чувствует, к чему клонит автор. Да, не пройдет и двадцати страниц, как автор вслед за некоторыми своими коллегами попытается все-таки примирить новейший мобилизм с некоторыми фиксистскими взглядами. И опять, чтобы предостеречь себя и читателя от этой другой крайности, позволю себе рассказать географическую новеллу о вреде консерватизма и, даже более того, о вреде праведного консерватизма.

В 1967 году ко мне, тогда заведующему в журнале отделом наук о Земле, обратился один мой знакомый.

- Ты мог бы напечатать "сомнительную" идею?

- А в чем сомнения?

- Да есть у меня приятель Игорь. Он в одной северной экспедиции работает. Они там решили опровергнуть ледниковую теорию. Ты знаешь, у него литературный дар!

- Ну тогда давай.

Игорь позвонил через неделю. Рассказал об идее. Мне понравилось.

- Пишите, - говорю.

- А уже написано, - застенчиво сказал Игорь. Хотя, как потом я узнал, застенчивость не была его главным достоинством.

"Великий Глетчер" меня захватил. Поэма, да и только. Надо сказать, я ни на секунду не усомнился в существовании в прошлом великих материковых покровных оледенений, против которых была направлена статья. Здесь я оказался полным консерватором! Восхищаясь стилем и способом аргументации, я где-то внутри твердо знал главное - что ледник был, а Игорь если и опровергает, то какую-то частность. Но журналист во мне был намного сильнее консерватора. Статья пошла в набор.

Читатель отреагировал. Большинство неспециалистов с энтузиазмом восприняло идею. "Наконец-то скинули этот чудовищный холодный груз, взваленный на нас еще со школьной скамьи". Специалисты возражали. Мы уже начали было подбирать отклики для опубликования, как вдруг нежданно-негаданно пришла целая кипа бумаг из одного известного научного учреждения. Два читателя из Крыма обратились с недоумениями по поводу "ниспровержения ледника" прямо туда. Известный гляциолог, научный сотрудник этого учреждения (назовем его Иван Петрович), немедленно написал открытое письмо крымским геологам, и ученый секретарь учреждения прислал все это для опубликования в нашем журнале.

Прочитав ответ Ивана Петровича, озаглавленный "Новые Геростраты", я ощутил что-то вроде сильнейшей психологической встряски. Уважаемый специалист, да еще по существу мой единомышленник, то есть ярый сторонник материкового гляциализма, ухитрился написать, не без экспрессии и силы, так, что вызывал непримиримую враждебность каждым своим словом. Это была настоящая "раздолбежная" критика со всеми аксессуарами: оплевыванием личности оппонентов, их стиля, их мыслей, их чувств, с полным неуважением к ним как ученым. Это была критика на уничтожение. И хотя, повторяю, главные позиции Ивана Петровича в науке меня устраивали, несомненно, больше новаторства Игоря, я почувствовал твердо: такой консерватизм вреден, даже если он прав.

Мы решили опубликовать ответ Ивана Петровича без смягчения и редактирования, как есть. И без комментариев. Пусть читатель сам подумает и решит, где здесь правда во всей ее сложности. И хотя в каждой строчке опубликованной подборки склонялись научные термины "ледник", "аллювий", "эрратические валуны" и т. д., эта акция журнала была чисто научно-этическая.

Результат превзошел все ожидания. Редакция была завалена письмами, самые интересные из которых были опубликованы. Очень мудрый он оказался, читатель. Все понял. О леднике уж и речи не было. Главная была мысль: да разве ж можно так аргументировать, так спорить! Уважение, терпимость к оппоненту - вот сила и достоинство настоящего, хорошего консерватора в науке. Консерватора - хранителя наследия, консерватора - знаменосца славных традиций. Так рассудил "широкий читатель" во время той дискуссии. И я думаю, что он был прав.

Ну а дискуссия о леднике завершилась серьезным, аргументированным диспутом в МГУ. Оказалось, печорские геологи не зря поработали. По их результатам в теорию гляциализма, блестящую, но требующую периодического обновления, были внесены существенные коррективы, касающиеся Европейского Севера и севера Сибири. Новаторство в сущности даже помогло "консервативной" теории.