"Ма-Роберт" тонет

Когда Ливингстон и его спутники покидали Сешеке, состояние Секелету значительно улучшилось. Однако вождь отказался нарушить уединение и появиться открыто, пока не излечится полностью и не примет нормальный вид. Он опасался также, что его тайные враги снова могут наслать на него болезнь и добиться, чтобы лечение белого доктора оказалось безуспешным. Ливингстон не мог больше оставаться в Сешеке: в ноябре ожидалось прибытие на Конгоне нового парохода. 17 сентября 1860 года он вместе с европейскими спутниками и почетным эскортом макололо покинул город Сешеке. Для питания в пути Секелету выделил им шесть волов. Их пригнали к берегам Замбези, в то время как путешественники десять дней плыли в челноках к водопаду Виктория и, как прежде, пошли в обход его.

Пороги Кебрабаса попытались преодолеть на лодках, и первые несколько миль все шло благополучно. Но когда путники добрались до теснины, то обнаружили, что с понижением уровня воды в последние месяцы многие ранее скрытые скалы и пороги в русле реки выступили над водой. Перед отвесным утесом, торчащим посреди русла, поток разделялся и образовывал мощный водоворот, глубокую воронку, которая то открывалась, то закрывалась. Двум челнокам удалось проскользнуть над опасным местом, но на пути третьего, в котором находился доктор Кёрк, воронка снова разверзлась. Гребцы напрягали все силы; казалось, еще мгновение - и лодка непременно будет затянута в бушующую пучину. Однако водоворот выбросил ее на каменный выступ. Доктору Кёрку удалось уцепиться за край скалы и подтянуться вверх. Его рулевой крепко схватился за край скалы и сумел удержать лодку. Но все содержимое вылетело за борт и было унесено потоком. К сожалению, при этом пропали очень важные вещи: хронометр, барометр, но неоценимой лотерей были дневники доктора Кёрка и его ботанические зарисовки.

После этого печального случая путешественники продолжали свой путь пешком - как говорят, вы закрываете конюшни, когда у вас украли лошадь. Теперь уже было бесполезно терзаться тем, что не было сделано раньше. Страх перед опасной поездкой по реке приводил макололо в трепет. Они предпочитали тащить на себе все грузы, чем отдать себя во власть коварных порогов. Но уже к вечеру их настроение изменилось. Испытав пышущие жаром скалы и раскаленный песок под ногами, они утратили страх перед рекой. Теперь участники экспедиции уже жалели, что бросили лодки: на опасных местах их можно было бы тащить в обход, а затем снова идти водным путем.

На пути к Тете путники встретили две большие партии рабов, направлявшихся в Зумбо. Тут были одни женщины из племени маньянджа. Торговцы намеревались обменять их на слоновую кость.

После шестимесячного отсутствия Ливингстон вернулся в Тете. Отсюда он намеревался вторично плыть на "Ма-Роберт" к устью Конгоне.

Два матроса, оставленные для охраны парохода, полгода "штопали" его, как могли, замазывали бесчисленные мелкие дыры. Но как только началось плавание, судно снова дало течь; каждый день появлялись новые и новые щели. Команда беспрерывно откачивала воду, работали все насосы, но вода в трюмах прибывала. Наконец пароход прочно сел на песчаную отмель и начал быстро заполняться водой. В спешке пришлось все, что можно еще спасти, перетаскивать на остров. Следующей ночью начался подъем воды в реке, а наутро над водой торчали лишь мачты "Ма-Роберт".

Итак, рождество 1860 года участникам экспедиции пришлось провести на острове. Тем временем люди были посланы в Сену, чтобы пригнать лодки. И лишь 27 декабря вся экспедиция прибыла в Сену, а неделю спустя - к устью Конгоне. Теперь там уже была создана португальская таможня, а рядом стояла хижина для четырех солдат-африканцев. С разрешения унтер-офицера, под начальством которого находились солдаты, братья Ливингстон и доктор Кёрк расположились в помещении таможни в ожидании нового судна, которое должно было прибыть из Англии.

Наконец-то у них было время почитать английские газеты и журналы полугодовой давности, переданные им в Тете. Кроме того, неутомимые исследователи занялись изучением животных и растений. Однако с нетерпением ждали они прибытия судна, ибо оставаться здесь было небезопасно: из мангровых болот поднимались целые тучи москитов, повсюду свирепствовала лихорадка, от которой страдали даже проводники, жители болотистой местности.