Перед броском на «СП»

Перед броском на «СП»

Для «Капитана Мышевского» экспериментальный рейс закончен. «Сибири» предстоит новый, не менее сложный и ответственный этап - пробиться напрямик, сквозь никем нехоженые льды Центральной Арктики, к дрейфующей станции «Северный полюс-24» и доставить необходимые для жизни и работы полярников грузы. Другим путем сделать это в такое время года практически невозможно. Поэтому от успешного завершения рейса практически зависит: быть или не быть «СП-24».

Решено вначале двинуться обратно, к мысу Шелагскому - перевести, что называется, дух, собраться в силами для решающего броска, да и техника наша нуждается в профилактическом осмотре. Энергетическая установка, оборудование, приборы - все это работает прекрасно. А вот как чувствуют себя гребные винты, подводная (вернее, подледная) часть корпуса после трех с половиной тысяч ледовых миль?.. На этот вопрос лучше ответить сейчас, чем задавать его себе где-нибудь в центре Айонского массива.

Обычно обратный путь почему-то кажется более легким. Но когда атомоход повернул на запад, такая мысль могла прийти в голову только самому отчаянному оптимисту. Ох, как же надоела эта выматывающая душу тряска! Уставшие барабанные перепонки давно вроде бы перестали реагировать на грохот, и уже все равно - трещит ли под тяжестью атомохода толстый слой многолетнего льда, бьется ли о борт очередная многотонная глыба или «Сибирь» с разбега таранит вот уже какую по счету перемычку... Когда важное дело сделано - успешно завершена высокоширотная проводка - особенно ощущаешь, как все-таки не хватает здесь ярких красок, закатов и сумерек, простого русского леса, летнего тепла и тишины - того, на что в обычных условиях не обращаешь внимания.

Всего сутки назад шли чуть ли не тем же самым маршрутом по чистой воде, а сейчас - сплошные ледовые поля, сжатия, заклинивания и прочие «прелести» арктического рейса. На отдельных участках удается продвинуться за час всего на милю.

Наконец вечером 16 июня в вахтенном журнале появляется запись: «Остановились в припае м. Шелагского для производства водолазных работ». А через час еще одна: «Водолаз Ларченко ушел в воду».

Водолазов на борту атомохода пятеро: Анатолий Тягульский, возглавляющий группу, Николай Микалюк, Николай Шуличенко, Иван Гайдай и Леонид Ларченко. Все - южане, с Украины. Каждый вот уже лет по двадцать на Севере. Все работают в отряде аварийно-спасательных и подводно-технических работ (АСПТР) Мурманского пароходства, дружат семьями. И каждый может под водой практически все.

В общей сложности они впятером провели под водой более 20 тысяч часов - в среднем по часу в день каждый. Чего только не приходилось делать за это время: поднимали со дна старые суда и строили приливную электростанцию, меняли семитонные лопасти винтов ледоколов и участвовали в. сооружении причалов портов, сваривали, резали, клепали, помогали ученым...

Бывали, конечно, у них и неприятные минуты... Как говорит Тягульский, пенсию водолазам в 50 лет не зря дают, и вряд ли кто-нибудь с этим не согласится. Одному из них, например, приходилось лететь в воду в скафандре вниз головой, сорвавшись с водолазной беседки; другой может, рассказать, что чувствует под водой человек, когда прекращается подача воздуха; третьему довелось после нескольких часов, проведенных на глубине, самостоятельно взбираться на борт судна в 80-килограммовом водолазном костюме, и так далее.

Однако самое интересное, что за годы своей работы никто из этих людей ни разу не болел. Да и вообще в АСПТР они не помнят ни одного несчастного случая. Даже жены - и те перестали заводить разговоры о профессиях поспокойнее.

В нашем рейсе до сих пор водолазы помогали команде в палубных работах. И вот, наконец, пришел их черед.

Ларченко ногами влезает в скафандр, который тут же в четыре руки натягивают на него доверху. На голову - круглый шлем с тремя окошками иллюминаторов. Проверка подачи воздуха, связи... И вот уже потяжелевший как минимум вдвое, ставший похожим на робота, Леонид Иванович, с грохотом переставляя ноги, не без усилия добирается до водолазной металлической беседки, усаживается в нее. Медленно покачиваясь, как на канатной дороге где-нибудь в Приэльбрусье, он поднимается вверх. Стрела крана на секунду замирает, поворачивается в сторону воды, а затем плавно опускает Ларченко в полынью у кормы.

Время от времени на поверхности воды громко лопаются пузыри - водолаз стравливает воздух из костюма. Но вот и они исчезли - Леонид Иванович уже под днищем атомохода.

Теперь все, кто находится в эти минуты на палубе, оборачиваются к установленному здесь же экрану подводного телевизора, прекрасно зарекомендовавшего себя во время похода «Арктики» на Северный полюс в 1977 году. Еще час назад, когда Ларченко готовился к спуску, участвовавший в том знаменитом рейсе Микалюк - первый человек, опускавшийся под воду на полюсе, комментировал видеозапись своего погружения на вершине планеты. А теперь мы видим, как в следующем уникальном рейсе работает на глубине его коллега.

Судя по докладам Ларченко, дела обстоят вполне нормально: лишь кое-где на винтах сорваны стопорные планки крепления лопастей да несколько небольших трещинок на тех же планках - вот и все.

Правда, кое у кого из корреспондентов, особенно жадных до сенсаций, сразу же в глазах появился какой-то охотничий блеск. Но заметивший это Микалюк спокойно охладил их пыл:

- В таком рейсе это обычное явление. Да и стопоров этих на каждом винте - больше ста. Так что порядок...

Через три с половиной часа, просидев на глубине на час больше положенного по норме, Ларченко в той же водолазной беседке был вытащен из воды и аккуратно поставлен на палубу. Освободившись от своих доспехов, он еще больше, чем Микалюк, разочаровал корреспондентов, набросившихся на него с вопросами, что и как там, подо льдом.

- Медузы, - мечтательно - ну, прямо, гурман перед изысканным столом - протянул Леонид Иванович, - как в теплых морях...

И ушел отсыпаться.

А утром следующего дня я вышел на палубу. Вокруг ни души - ведь еще и пяти часов нет. Вдруг над головой оглушительно раздается:

- Хо-ро-ша я, хо-ро-ша. Да пло-о-хо оде-е-та-а...

А потом послышалось какое-то шипение, и тот же хриплый бас, сделав паузу, прогудел, явно не заботясь особенно о мотиве:

- Ни-и-кто замуж не берет девушку-у за э-это...

Появившаяся в поле зрения великолепная четверка наших водолазов все прояснила. Кто-то из них, оказывается, подключил линию связи с находившимся под водой Микалюком к громкоговорителю. Однако продолжавшая нарушать безмолвие Арктики песня слегка обеспокоила коллег Николая Семеновича, на долю которого выпало устранить все дефекты, отмеченные Ларченко.

- Что случилось? - строго спросил в микрофон Тягульский.

- Что, что, - раздалось из динамика. - Ничего особенного. Холодно. Сначала жарко было, а теперь даже нос замерз - все-таки четвертый час уже пошел... С левым винтом закончил, перехожу на правый...

Но вот все сварочные работы под водой закончены. «Сибирь» полностью готова к новой схватке со льдами. Курс - «СП-24»...