В «Ледовом мешке»

Проплывают справа по борту неприветливые скалистые берега Новой Земли, облитые серебристыми потеками ледников. Мыс Желания, который русские поморы называли мысом Дохода (то есть местом, до которого они могли добраться), остается позади. Мы - в Карском море, втором по счету из пяти морей на пути «Сибири» и «Капитана Мышевского», в самом суровом море Северного Ледовитого океана, еще в старину не зря прозванном «Ледовым мешком».

В том самом Карском море, которое безуспешно пытался пройти в 1862 году П. Крузенштерн, внук прославленного кругосветного мореплавателя. Именно эта попытка дала повод 65-летнему адмиралу Федору Петровичу Литке заявить, кто «морское сообщение с Сибирью принадлежит к числу вещей невозможных».

Отсюда начался дрейф бесследно исчезнувшей «Св. Анны» с экспедицией Г. Брусилова. Здесь же погиб В. Русанов с товарищами.

С точки зрения истории не так уж много воды утекло с тех пор. И вот теперь не просто ходят но Карскому морю корабли, но еще и выбирают самые «удобные» (если можно так сказать об Арктике) пути.

У нашего каравана их два: первый - подниматься на северо-восток, в такие высокие широты, где не бывало еще ни одно транспортное судно; второй - прижиматься к берегу, спускаясь к проливу Вилькицкого. Какой же из них выбрать?

...У закрытых дверей капитанского салона толпятся журналисты: там второй раз за последние сутки заседает штаб экспедиции, решая, куда идти каравану. Наиболее нетерпеливые из нас уже поглядывают на часы. Но вот распахивается дверь, и все окружают вышедшего первым Бориса Андреевича Крутских.

Понимающе оглядев уставших в ожидании новостей корреспондентов, он говорит:

- Решено идти к мысу Арктический - крайней точке Северной Земли...

Когда рождалось это решение, многое было за, многое - против. Решающими оказались аргументы из космоса.

На снимках, полученных с искусственного спутника Земли «Метеор», пролив Вилькицкого сливается с покрытыми снегом островами Северной Земли - он забит льдом. А от мыса Арктического уходят в разные стороны тонкие черные нити трещин.

Да и с борта самолета Ил-14, ведущего ледовую разведку, наши опытнейшие воздушные лоцманы кандидат географических наук Арикайнен и гидролог Кумачев сообщили, что считают выбранный руководителями экспедиции курс наиболее правильным.

Итак, к Северной Земле, которую и открыли-то, в общем, не гак уж давно - в 1913 году. Открыли наши с вами соотечественники на ледокольных пароходах «Таймыр» и «Вайгач».

Долго оберегала ее Арктика, окружив льдами, которые даже «Сибири» порой приходится преодолевать на полной мощности, да еще с разбега, работая ударами. Зато путь вокруг Северной Земли позволяет сократить маршрут каравана миль на 350.

«Капитану Мышевскому» намного тяжелее, чем атомоходу. Семь тысяч лошадиных сил - все-таки не 75 тысяч, даже если идешь за ледоколом. И вот милях в 15 от острова Визе принято решение; дальше вести дизель-электроход на буксире, или, как говорят моряки, «на усах».

Короткая остановка. Суда медленно сближаются вплотную. Транспорт упирается форштевнем в кранец на корме атомохода. Корабли буквально становятся единым целым - их теперь связывает прочный стальной трос толщиной в руку.

Интересно, оправдается ли прогноз капитана «Сибири» В. Кочеткова: «У нас 15 буксирных концов, 10 - точно оборвем к концу рейса...»

Опять звучит команда: «Полный вперед!» И снова караван начинает глотать белые мили, лишь изредка останавливаясь, чтобы разогнаться и с ходу протаранить очередную перемычку.

Словом, продолжается ставшая привычной жизнь, когда все, даже впервые попавшие на ледокол, уже говорят «у нас на «Сибири», когда льды снятся чаще, чем березы; когда сутки делятся не на 24 часа, а на шесть вахт по четыре часа каждая...