НОВОСТИ    БИБЛИОТЕКА    ЭНЦИКЛОПЕДИЯ    ССЫЛКИ    КАРТА САЙТА    О САЙТЕ  







Народы мира    Растения    Лесоводство    Животные    Птицы    Рыбы    Беспозвоночные   

предыдущая главасодержаниеследующая глава

Ночь на тридцатое июля и следующий за дней день. Поиски

Сразу после взлета мы взяли курс на юго-восток, перевалили водораздел и, оказавшись в верховьях Балыктаха, пошли прямо по долине. Мы решили начать поиски от лагеря, откуда ушел Т. Летели низко вдоль русла. Тень самолета почти в на­туральную величину скользила по тундре чуть впереди и спра­ва от самолета, ломаясь на неровностях рельефа.

Лагерь мы нашли легко по избушке, построенной кем-то очень давно. Самолет сделал круг над лагерем. Кроме избушки здесь были четыре палатки, капитально поставленные на каркасы, вездеход. Черный уступ - единственный на острове выход пласта каменного угля, и от него вниз по склону - черный угольный шлейф: сюда за углем ездили местные жители. Между палаток стояло несколько человек. Вопреки обычаю ни один не помахал самолету рукой. Стояли неподвижно и смотрели вверх.

Мы хотели попробовать пройти от лагеря по вездеходному следу, повторяя путь Вили. Начальник отряда, как мы договорились по рации, находился в стороне от палаток, на одном из следов от вездехода, и показывал рукой направление. Галочкин вышел на курс, но сразу же следы начали пересекаться, сливаясь и снова расходясь, словно рельсы на подъезде к большому городу, если смотреть на них с площадки хвостового вагона.

- Что будем делать? - обернулся ко мне Галочкин.

К сожалению, самолет нельзя остановить в воздухе, чтобы подумать, нужно было решать быстро. Я решил пролететь к северу и там ходить челночными рейсами: с востока на запад и обратно, как при аэрофотосъемке.

Ночь, пусть светлая, не лучшее время для поисков. Солнце почти лежало на горизонте, и любые возвышающиеся предметы - высокая кочка, кустик, «пасть» для ловли песцов - отбрасывали густые и неестественно длинные тени, сбивавшие с толку. Мы шли низко над землей, иногда брюхо самолета почти касалось лысого водораздела, покрытого россыпью кам­ней. Я боялся, что мы не успеваем просматривать все, поэтому попросил командира подняться выше. Бег земли внизу замедлился, обзор расширился, зато детали стали хуже различимы... Рельеф в этой части острова Котельного спокойный - плоские водоразделы, неглубоко врезанные долины речек... Время от времени попадались небольшие стада оленей: напуганные самолетом, они отчаянно неслись в сторону, затем вдруг останавливались и, как ни в чем не бывало, продолжали пастись. На востоке отчетливо выделялся уступ Шмидта. От его основания к востоку простиралась болотистая, покрытая кочкарником низина, по которой причудливо извивались речки, а еще дальше лежала мокрая песчаная пустыня Земли Бунге.

В одном месте, на восточном берегу острова, три белых медведя деловито шли, направляясь на север. Зады у всех троих были грязные: видимо, медведи съезжали с обрыва. На следующем витке мы увидели их снова. Медведи нашли охотничью избушку и пытались в нее проникнуть. Двое, отталкивая друг друга, старались протиснуться в дверь, а третий совал морду в оконце. Сразу после этого мы прошли над вездеходом, оставленным отрядом во время поисков.

А затем я увидел человека. Он шел рядом с вездеходным следом, можно было даже различить, как тень его колебалась в такт шагам. Сохраняя выдержку, подобающую мужчине, я тронул Галочкина за плечо.

- Бочка, - сказал он, не оборачиваясь.

- Какая бочка, он же идет!..

- Бочка. Из-под бензина, - повторил командир, снижая машину. Он оказался прав.

Еще через какое-то время, на подходе к мысу Анисий, остров сузился, и наши маршруты превратились в затяжные виражи от моря до моря. Галочкин поманил меня пальцем и сказал, что ведь у нас аэроплан, а не орбитальная станция, нужно слетать в Темп заправиться, поспать, а потом снова искать.

Напоследок я попросил пройти по Балыктаху до устья. Возможно, Т. ошибся и пошел по долине в эту сторону? Галочкин прикинул, сколько осталось бензина. Мы прошли весь остров по диагонали на юго-восток, затем река, становясь все больше, повернула прямо к югу, и, наконец, мы увидели воды пролива Санникова...

На обратном пути я не смотрел в иллюминатор. Второй пилот вышел ко мне в салон и занимал меня разговором, чтобы отвлечь от черных мыслей.

Самолет между тем сделал глубокий вираж, а потом Галочкин, не оборачиваясь, протянул мне карту:

- Вот в этой точке.

- Что? - не понял я.

- Да парень ваш! Вы что, спите там?

Посреди заболоченного водораздела стоял человек. Он вяло махал рукой и поворачивался вслед за движением самолета. Это было недалеко от реки Улахан-Урасалах, в шестидесяти километрах к югу от балыктахского лагеря.

Сбросив сверток: палаточку с кольями, спальный мешок, хлеб, консервы, «Беломор», спичка, записку с требованием оставаться на месте и ждать вездехода, мы сразу легли на обратный курс, так как бензин кончался. Почему-то я снова вспомнил Галочкина, который учился у нас в школе до седьмого класса, вернее, не столько его самого, сколько групповую классную фотографию. Лопоухий Галочкин сидел на полу в самом первом ряду, скрестив по-турецки ноги в валенках. И вдруг меня осенило, что командир Галочкин жил в переулке Антоненко, а наша 232-я школа находится совсем рядом: угол улицы Плеханова и Демидова переулка.

- Слушай, командир, - спросил я, когда мы приземлились в Темпе, - ты в какой школе в Ленинграде учился?

- Я тебя сразу узнал, - ответил Галочкин. - Ты Володя Иванов.

- Так что же ты молчал?

- Как-то неловко, знаешь, признаваться. Вдруг ты меня не помнишь...

- Ну как ты? Рассказывай!

Но рассказывать было некогда: мне нужно было ехать за Вилей, а ему лететь в Чокурдах. Мы обменялись адресами.

...Продавленное сиденье вездехода было покрыто старой телогрейкой, я сел и с удовольствием положил руки на рычаги. Было около шести часов утра тридцатого июля. Дмитрий Иванович Кузьмин, наш главный механик, втиснул свое круглое тело через правую дверку. В этот момент оторвался и пошел вверх Ан-2 Галочкина. В его тяжелом, объемном гуле на минуту утонули остальные, звуки. До места, где находился Т., было около ста километров.

Вездеход, выворачивая гусеницами черный пахучий ил, пересек обнаженную сейчас часть лагуны, а дальше пошел по воде, как катер. Брызги попали на кожу руки, и вдруг мне ясно-ясно представился речной трамвай на Неве - как он разворачивается по ветру напротив пристани у Летнего сада. Как только гусеницы коснулись грунта, я прибавил газу и аккуратно, на второй передаче, вывел машину на берег. Волна, поднятая вездеходом, вздымалась и опадала, качая траву на кочках у берега.

В машине пахло, как в самолете, работающим металлом и электричеством. После полета мне казалось, что мы не едем, а стоим на месте. За перевалом открылось довольно большое озеро. Ветер дул с севера, крупные волны бежали и бежали в одну сторону. Лед со всего озера согнало к южному берегу, здесь его мяло, раскачивало и ломало волнами. Лед то шуршал, как сухое сено, то тонко и нежно звенел, словно хрустальная люстра. Дмитрий Иванович толкнул меня локтем:

- Вон, смотри, утка около самого берега плавает. Утка тут же нырнула, показав круглое белое брюхо.

- Вот артистка, все понимает!

В долине Катанки я отвел душу: плоская, чуть поросшая травкой галечная пойма была лучше для движения, чем асфальт. Вездеход летел с косы на косу, лишь вздымались водяные буруны при пересечении русла. Но вскоре мы оказались в верховьях, и потянулся бесконечный склон, покрытый мелким кочкарником.

Фотографии тундрового ландшафта невыразительны. Можно склеить полосой метр отпечатков одного и того же кадра - получится обычная панорама, никто не заметит фокуса. Цветное фото, снятое в пасмурную погоду, не отличишь от черно-белого. Красоту тундре дарит солнце.

Было сравнительно теплое, солнечное утро, и обитатели тундры проснулись. В непогожие дни тундра мертва, можно увидеть только поморников, сидящих тут и там на кочках. Они временно прекращают полеты, так как лемминги - основная добыча поморников - на поверхности не показываются. Поморник красив. Представьте себе средних размеров чайку, окраской и формой тела похожую на увеличенную ласточку, если бы не черные утиные лапы. Парящий поморник - обычная деталь пейзажа якутских тундр, даже удаленных от моря на многие километры. На береговых обрывах Новосибирских островов, где селятся птицы, поморник крутится над скалами, алчно высматривая, что бы такое схватить. У Э. В. Толля и его коллег поморник именуется чайкой-разбойником и Фомкой-разбойником, сейчас в просторечии их зовут чертями.

Поморники летят против ветра
Поморники летят против ветра

При потеплении жизнь в тундре активизируется. Крошечные растения распрямляются и идут в рост, спеша «впитать» каждый солнечный луч, а звери и птицы получают как бы заряд энергии.

В колее старого следа, по которому мы едем, иногда возникают птенцы куликов. Ветром птенца бросает, переваливает с боку на бок, задирает перышки, он пищит от страха, но бежит вперед на своих длинных ножках. Приходится притормаживать машину, пока он не догадается выскочить из колеи. Вот рыжий петух куропатки пасется на берегу ручейка, он срывает что-то с земли, вытягивая шею, как маленькая лошадь. В другом месте петух свечкой стоит на вершине байджераха (бугра), охраняя гнездо. При нашем приближении он взлетает вертикально вверх, а оттуда быстро падает по дуговой траектории. (Летящих куропаток узнаешь издалека. В августе куропатки начинают сбиваться в стаи. Стаи все время как бы идут на посадку, но окончательно не могут выбрать место. Кажется, сели, но вот опять взметнулись на фоне бурого склона и вновь пикируют, расправив крылышки. И так много раз.)

Поднявшись на возвышенность Вальтера, мы остановились на минуту у триангуляционного знака, обозначающего господствующую на этом участке высоту с отметкой сто шестьдесят шесть метров. Когда смотришь с водораздела, речные долины кажутся громадными. Далеко справа показывается туманный кусочек голубого. Это море. Ощущение поразительного простора, и ни одной живой души нигде.

Склоны долин и водораздельные пространства отливают бледно-лимонным цветом. У ботаников есть понятие «фенологический аспект» - преобладающая в ландшафте красочная гамма, обусловленная массовым цветением того или иного растения. Сейчас цветет полярный мак. Ветер треплет его и гнет до земли, но лепестки цветом, как крылья бабочки-лимонницы, не облетают. Маки покрывают глинистые бугры, и они словно горят желтым огнем...

- Остановись, Леонидович, у речки, чаю попьём, - попросил Кузьмин, когда мы съезжали в очередную долину.

Когда вездеход остановился, казалось, тундра еще некоторое время продолжает ехать навстречу, медленно разворачиваясь, - обычное ощущение после длительной езды.

Дмитрий Иванович вытащил из кузова ящик из-под тушенки, где был чайник и кружки, разжег паяльную лампу и стал греть чай прямо в ящике, чтобы ветер не сбивал пламя. Два поморника сразу стали кружить над нами и орать кошачьими голосами. Потом устали, один продолжал летать молча, а второй сидел на скале, изредка что-то хрипло выкрикивая. Вдруг он сорвался с места, чуть не влетел в окно кабины и резко приземлился на буханку хлеба, лежавшую в пяти шагах от нас.

Я включил «Спидолу»: «Передаем утренний выпуск по­следних известий, - послышался знакомый голос диктора. - Необычайная жара стоит нынешним летом в Алтайском крае». «Почему утренний?» - не сразу сообразил я. Было три часа дня, значит, в Москве - восемь утра. Как шутит наш чокурдахский радист, здесь хорошо ложиться спать по местному времени, а вставать по московскому. Только сейчас до меня дошло, что спать я еще не ложился.

После чая за рычаги сел Кузьмин. Под вечер, когда тундра стала розовой, а тень вездехода удлинилась, впереди открылись округлые плосковершинные горы из группы возвышенности Малакатын-Таас. В царстве горизонтальных линий гора высотой двести - триста метров кажется огромной, как Эверест. Вершина, лежащая по курсу маршрута, - это большая удача. Она освобождает от утомительной необходимости постоянно сверяться с картой, дает ощущение уверенности и свободы движения. Теперь можно было и вздремнуть, но сон прошел.

Поиски Вили, если подсчитать часы работы Ан-2, сожжен­ное вездеходами горючее, простой в работе отряда и многое другое, обошлись экспедиции во столько, сколько ему не заработать за много лет. Я не говорю об ущербе, который не оценишь в денежном выражении. «Врезать бы ему пару раз», - говорил по дороге Дмитрий Иванович, и я разделял эту точку зрения, хотя чувство облегчения, которое я испытал, увидев Вилю живым, затушевывало все остальные эмоции.

Виля, как ему и было приказано, оставался на месте.

- Господи, - сказал Кузьмин, - я-то думаю: какой такой Т.? А это же Вилька, «Шапка из телятины»...

Он остановил машину рядом с Вилей, выключил зажигание и спросил:

- Шапку-то какую потерял?

- Шапку? Из телятины, - ответил Виля. Он выглядел вполне бодро, лицо только было излишне бледным и грязным. - Из телячьего меха шапочка.

Диалог о шапке помешал мне провести намеченную небольшую «официальную часть» встречи. Я ничего не сказал.

К месту ночлега - полярной станции Санникова - мы подъезжали около полуночи. На берегу нам встретилась аспирантка Ботанического института Академии наук, которая прилетела из Ленинграда вместе с нашими ребятами. Несмотря на позднее время, она работала: отмерив в тундре квадратный метр, подсчитывала, сколько и что на нем растет. Растительность тундры неприметна, но, если присесть на корточки и всмотреться внимательно, увидишь и цветы, и деревья, и даже целые рощи, только все это высотой с сигарету, а то и со спичку. И найдешь знакомых, вернее, их мини-братьев. Вот мак. Вот красная кисточка - конский щавель. А вот прутик с тремя листочками - карликовая ива.

- Лютик едкий, - сказал я, чтобы показать свою эрудицию.

- Нет, - сказала девушка серьезно, - это лютик лапландский. Здесь двенадцать или тринадцать видов лютиковых.

- Садитесь, - предложил я, - довезем до полярки.

- Спасибо, - твердо ответила девушка, - но я еще не закончила своих сегодняшних исследований...

Нужно иметь смелость - вслух назвать свою работу «исследованиями», да еще в таком юном возрасте. Думаю, эта девушка многого добьется в жизни.

предыдущая главасодержаниеследующая глава







© GEOMAN.RU, 2001-2021
При использовании материалов проекта обязательна установка активной ссылки:
http://geoman.ru/ 'Физическая география'

Рейтинг@Mail.ru

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной
1500+ квалифицированных специалистов готовы вам помочь