Архоти, которого скоро не будет

«Как лежит доисторический лед на дне Ладожского озера, так живут на горах Кавказа... хевсуры»,- писал пятьдесят лет тому назад Виктор Шкловский. Но за эти пятьдесят лет все здесь изменилось больше, чем за последние пятьсот лет.

Долина Архоти отгорожена со всех сторон горами, в ее огромную чашу сходятся пять ущелий, пять рек. Админи­стративно Архоти относится к сельсовету Гудани. Попасть в Архоти можно только через перевалы: со стороны Казбеги - через Архоти, со стороны Шатили - через Ухрали и со стороны Барисахо - через Рощка. Перевалы высотой три тысячи метров и выше. В самый разгар лета здесь лежит снег.

Реки в долине Архоти сливаются в полноводную Осу, и она течет в Чечено-Ингушетию. Но никто из хевсуров никогда в прошлом не спускался туда, ибо там лежал край неизведанный и в старые времена опасный. Тут кончался христианский мир и начинался мусульманский. Но и сейчас здесь всякая связь отсутствует, естественно, уже по другой причине: ущелье непроходимо. Пройти тут можно только в суровую зиму, когда частично замерзнет и закроется снегом лавин река. Но лавины делают опасным зимний путь.

Земля Архоти красива необыкновенно. Сочная зелень субальпийских лугов, леса, бурные реки, снежные вершины, нагромождение скал... Все лето цветут рододендроны. Сначала их желтые и белые бутоны появляются внизу, а затем перебираются вверх. Последние рододендроны распускаются в конце лета уже возле снежных пятен у перевалов. Вся эта красота почти нетронута человеком. Простор, тишина, покой...

Когда-то Архоти было довольно плотно заселено, у каждо­го хевсурского рода была своя крепость, своя башня, свои земли. Перед войной здесь проживало восемьдесят семей. Ныне в Архоти в трех селениях (Ахиели, Амга и Чимга) осталось 11 семей. Здесь особенно сказались успехи урбанизации. Люди не хотят больше жить без электричества, телевидения, клуба, магазина... А какой же магазин, если продукты нужно завозить вьюком, и только летом?! На зиму пути через перевалы закрываются, и Архоти на полгода оказывается отрезанным от всего мира.

Одно из главных богатств Архоти - пастбища. Этот кусо­чек Кавказских гор может прокормить на своих склонах десятки, сотни тысяч овец и коров. Овцеводство здесь отгонное: зимуют овцы в низинных местах, летом их перего­няют на высокогорье. Но стада надо кому-то пасти. И вот происходит любопытнейшее явление. Всегда люди ехали на заработок из села в город, теперь же наоборот - горожане едут летом в Хевсуретию работать пастухами. Пастухи-хевсуры, которых я встречал, были тбилисскими студентами.

Архоти теперь не удивишь высшим образованием. Един­ственный сохранившийся в селении Ахиели старинный дом-крепость принадлежит семье Очиаури. Из одного только поколения этой семьи вышли: Ираклий Очиаури - известный художник и чеканщик; Георгий Очиаури - знаменитый скульптор; Дедика Очиаури - ботаник, кандидат наук; Тина Очиаури - доктор исторических наук, этнограф.

В селении Ахиели стоит хорошо сохранившаяся боевая башня. Она имеет несколько этажей - каждый высотой три метра. Под башней большое подземелье. Сюда из селения вел подземный ход, начинавшийся как раз в доме Очиаури. В случае необходимости по этому ходу проводили под землей в башню население Ахиели и даже скот. Там был родник и хранилась еда, заготовленная на случай длительной осады. Все это хорошо сохранилось, обвалился только подземный ход. Получив разрешение (хевсуры ревниво берегут старину), я залез внутрь башни и обнаружил там в окованных сундуках позеленевшие медные и, как мне показалось, серебряные кубки, чаши и кувшины. Я держал в руках эти свидетельства прошлой жизни, а мысль возвращалась к пустеющим ныне домам хевсуров.

Двадцать пять-тридцать лет назад считалось, что хевсурам лучше жить не в горах, а в предгорьях и не пасти скот, а разводить - виноград. Теперь же в этом районе Грузии делается все, чтобы привлечь население в горы. Сейчас здесь развивается отгонное овцеводство, проложена автодорога через Шатильский перевал (Датвис джвари), работают больница и школа-интернат. Земля богата, нельзя допускать ее запустения. Человек должен жить в горах сегодня, не чувствуя себя отрезанным от мира, лишенным благ цивилизации... Как много предстоит еще сделать для полного хозяйственного использования горных пастбищ, для увеличения поголовья скота... И тут на помощь горцам приходят мероприятия, проводимые в соответствии с одобренной майским (1982 г.) Пленумом ЦК КПСС Продовольственной программой.

В Гудани я встретился с архитектором Ираклием Георгиевичем Маргишвили. Мы сидим на бревне перед строящимся домом и ведем неторопливый разговор. Ираклий Георгиевич в ковбойке с закатанными рукавами, в старых джинсах. Загорелый, подтянутый, он выглядит гораздо моложе своих пятидесяти лет. Особенно молодят Маргишвили его живые и умные глаза. Человек он увлеченный, работящий и к тому же бессребреник. Архитектору, казалось бы, не положено сваривать металлические конструкции и орудовать лопатой, а Ираклий Георгиевич выполняет здесь любую работу, даже ездит на машине за хлебом для рабочих. С рабочей силой трудно, а стройка-то необыкновенная.

- Здесь, в Хевсуретии, нет ни гравия, ни песка. Даже их приходится привозить,- рассказывает Ираклий Георгиевич.- Сланцы, кругом одни сланцы, а при современном строительстве ими уже не обойтись.

- Как родился этот проект? - спрашиваю я.

Маргишвили задумался, помолчал, потом сказал:

- Только хорошим жильем мы можем вернуть хевсуров в родные места и сделать так, чтобы молодежь отсюда не уезжала. Нужны дома, в которых были бы все удобства - электричество, водопровод, газ, ванная, центральное отопление, в то же время они должны быть по своему устройству традиционными.. Вы ведь знаете, как устроен был старый хевсурский дом?

Да, это я знал. Старые дома хевсуров делились на три части: на первом этаже находилась садзрохе - помещение для скота, хлев. Здесь жили зимой. Второй этаж - черхо. Тут была летняя спальня и складывалась различная домашняя утварь-ковры, паласы, глиняная и медная посуда, ставился в плетеных корзинах ячмень. В самой верхней части дома, в кало, хранился сельскохозяйственный инвентарь, солома. Собственно, это было место для молотьбы хлеба. Обычно молотьбу устраивали перед кало, на крыше черхо, так как дом стоял тремя ступенями - первый этаж шире второго, второй шире третьего.

В нижней части дома посредине помещения вокруг очага размещались каменные и деревянные сиденья. Никаких пе­чей и труб не было и в помине, дым выходил в дыру в потол­ке. Через эту же дыру днем проникал в помещение свет.

- Мы сохраняем деление на три этажа,- продолжает Маргишвили,- в нижнем по-прежнему будет хлев; в среднем этаже разместятся жилые комнаты и гостевая. Ну а наверху будет храниться различная утварь и зерно. Каждый дом подучит большой хозяйственный двор. Вот посмотрите, и он протягивает мне альбом с описанием нового селения и множеством схем, чертежей, фотографий.

Внешний облик отдельных зданий, так же как и всего селения, сохраняет характерный для Хевсуретии вид. Дома выглядят как несколько стилизованные башни. Хевсуры в прежние времена беспрерывно вели войны со своими соседями, и естественно, что еще со средних веков горцы строили свои жилища в виде крепостей. Эти дома башенного типа назывались квиткири. Они выкладывались только из камня; вместо окон - узкие бойницы, в верхней части каменные балкончики - чардахи с отверстиями для наблюдения и стрельбы...

На фотографии проекта я вижу комплекс жилых домов с хорошим подъездом к каждому из них, сельсовет, магазин и даже маленькую гостиницу. В стороне еще с десяток домов. Это резерв. Пока их строить не будут, они могут понадобиться тогда, когда селение начнет расти.

- Здесь,- показывает архитектор на самое крупное здание проекта,- мы разместим комбинат бытового обслуживания. Вот, для чего, - отвечает он на мой вопросительный взгляд,- зимой у хевсуров много свободного времени. Женщины зимними вечерами сидят и вышивают национальную одежду...

- Неужели вы хотите сказать,- перебиваю я его,- что на этом комбинате будут изготавливаться настоящие чохи и садиацо?!

- Вот именно. Все будут делать. Талавари.

- Послушайте, это же замечательно! - обрадовался я.

- Я тоже так думаю,- сказал Маргишвили.

- А как эти дома будут передаваться хевсурам, Ираклий Георгиевич? За какую стоимость?

- Многодетным семьям (а здесь они все такие, по шесть-восемь детей в каждой...) эти дома будут отданы бесплатно, безвозмездно. Получайте, живите, работайте, - улыбнулся Маргишвили.

И я понял, почему этот человек бросил на долгое время Тбилиси, семью и сам, собственными руками строит новое хевсурское селение. Это дело его жизни, то доброе дело, которое должен сделать каждый из нас. Помните: посадить дерево, воспитать ребенка, написать книгу...

Я закрываю глаза и вижу новое Архоти. Прежде всего, это железнодорожная станция. В этом месте поезд, идущий из Тбилиси в Орджоникидзе, выходит из длинного туннеля на свет божий. Станция Архоти. Старое селение Ахиели стало музеем. В его башне, в его квиткири расположены экспозиции по истории Грузии, Хевсуретии, Архоти. В стороне новое селение. Неподалеку высокогорный отель для спортсменов и туристов, канатно-кресельная дорога для горнолыжников, большой каток.

Открываю глаза и вижу сегодняшнее Архоти. Честно говоря, оно мне милее. Но жизнь идет вперед, и тут уж ничего не поделаешь. Ушло средневековое Архоти, кончает свое существование Архоти с нетронутой природой. К красоте природы, к ее чистоте и величию мы приходим теперь иным путем, путем сохранения, сбережения, понимания. Так же, как к истории и памятникам культуры.