ТРУДНАЯ ДРУЖБА

Попытка подружить рыб с людьми.- Несостоявшаяся встреча с крокодилами.- Мероу среди зеркал.- Мы ловим редких рыб для Монакского музея.- Мероу нападает на Раймона Колля.- Бернар Делемотт провоцирует нападение спинорога.- Загадка рыбы-клоуна.

Мероу надувает щеки, выпячивает нижнюю губу и строит недовольную гримасу. Видно, как пульсируют жабры. Рыба с любопытством высунула свою бронированную голову из темного грота. Она не проявляет никаких признаков страха. Скорее, гнев: иглы спинного плавника поднялись, напоминая петушиный гребень. Я отлично угадываю ее воинственное настроение. Рыба наклоняет голову, будто собирается покинуть убежище и броситься на меня. У нее огромная голова с костистой черепной коробкой, гладкой и выпуклой, напоминающей щит; маленькие неподвижные глазки, расположенные слишком высоко...

Но что происходит в ее мозгу? Какое представление о человеке у мероу? Этот вопрос давно занимает меня - с самого начала подводных исследований, с той поры, когда вместе с Филиппом Тайе и Фредериком Дюма мы кормили мероу в Средиземном море, до того, как их распугали любители подводной охоты...

Мы не раз хотели предложить им дружбу, но наши попытки почти всегда оказывались безуспешными. Я полагаю, это объяснялось ложными представлениями о них. Пловцы гордятся тем, что могут приблизиться к крупному обитателю моря, не отпугнув его. Если им удается покормить рыбу из рук, а то и погладить, что довольно несложно, то люди воображают, будто между ними и рыбой возникли какие-то дружеские отношения.

В Красном море мы обнаружили розовых, с голубыми крапинками рыб, принадлежавших к тому же виду мероу, что и Жожо, герой фильма "В мире безмолвия". Часто за столом кают-компании мы спорим относительно уровня развития рыб,- чьи размеры нередко превышают метр. Мнения различны. Одни пловцы, такие, как Бернар Делемотт и Кристиан Бонничи, понимающие и любящие животных, верят в какую-то привязанность мероу к людям, во всяком случае в существование связи, которая устанавливается между рыбой и определенным человеком.

Среди пловцов "Калипсо" существует и иная группа, настроенная скептически. В их числе Бебер, Раймон Колль, Каноэ. Они не столь уверены в способности рыб испытывать какую-бы то ни было привязанность. Они убеждены, что в основе этой мнимой дружбы всего лишь прожорливость. По их мнению, "привязанность" мероу - не более, чем потребность в пище.

Спор этот разгорелся с новой силой, когда мы в конце октября подошли к Коэтиви, где мир кораллов довольно беден, зато мероу в изобилии.

Погода стояла великолепная. Плоский островок этот, опоясанный полосой чистого песка, расположен в 30 милях к югу от Сейшельских островов. Он невысок, издали видны лишь стволы кокосовых пальм, возвышающихся над водой. Сотня жителей, традиционный промысел - копра.

Остров принадлежит англичанам, но большое влияние имеет здесь месье Дельом, агент французского консульства. Единственная деревушка раскинулась на западном берегу, среди плантаций, представляющих собой кокосовые рощи с аккуратно прорубленными в них аллеями.

Раз в месяц с острова Шри Ланка (Цейлона) на Коэтиви приходит за копрой судно. Это единственное средство связи обитателей острова с остальным миром. На острове множество наполовину одичавших ослов. На период сбора копры их ловят, а потом за ненадобностью отпускают на волю, чтобы не кормить. Однако когда необходимо, ослы выполняют самые тяжелые работы.

Нам рассказали, сколько понадобилось усилий, чтобы переправить на берег (на острове нет подъемного оборудования и причала) единственный грузовик, используемый теперь для перевозки орехов. Все население острова несло машину на руках и теперь очень гордится своим подвигом.

Один из мысов острова выдается далеко в море. Он представляет собой довольно живописный массив кораллов, соединяющийся с небольшим соседним островком под названием Лис (Lys по-французски - лилия.- Прим. ред.). Несмотря на красивое название островка, в водах близ него не находим ничего любопытного: глубины здесь невелики. Дело в том, что Коэтиви и Лис, как и Сейшельские острова, расположены на подводном плато, которое, по-видимому, бесплодно. С западной стороны островов тянется огромная подводная долина, находящаяся в 1000 метрах от поверхности. Для кораллов такая глубина слишком велика, а для крупных рыб - незначительна.

Несмотря на теплый прием, оказанный нам местными жителями, мы бы сократили свое пребывание на острове, если бы не наш доктор, для которого нашлось тут много работы. В продолжение всей экспедиции, куда бы мы ни заходили, считали своим долгом оказывать медицинскую помощь, особенно жителям таких оторванных от цивилизации островов, как Коэтиви, где врача не видели целых четыре года.

Население острова, я полагаю, арабского происхождения, хотя, судя по темному цвету кожи, предки многих из жителей вступали в браки с представителями негритянской расы.

Доктор Милле расположился на суше в помещении, которое он несколько напыщенно называет палатой. В действительности же это довольно плохо оборудованный барак. К строению вереницей тянутся островитяне, на их лицах недоверчивое и в то же время заискивающее выражение.

Как всегда, осмотр начинается с детей - под обычный аккомпанемент плача и воплей. Потом наступает черед женщин, те словно скованы неизъяснимым стыдом. Наконец очередь доходит и до мужчин. Доктор проникнут участием к этим людям - жертвам изоляции, которая способствует возникновению давно отошедших в прошлое болезней, причем в масштабах, к счастью, редких в наше время.

С социологической точки зрения Коэтиви также представляет собой необычное явление: структуру местного общества можно назвать средневековой, архаической. Заметное место в нем занимает любопытный тип - клоун. Он как бы играет роль королевского шута. На виду у всей деревни он с ужимками и гримасами выделывает разные потешные штуки, которые, по словам доктора, выдают в нем душевнобольного.