Рыбы, которые пасутся

Пока идут работы по изучению Map-Map, оставшиеся на борту "Калипсо" не сидят без дела. На одном из соседних рифов, которому цивилизация угрожает в меньшей степени - он находится в середине архипелага,- трудятся кинооператоры. Они занялись "горбунами". В сущности, это крупные рыбы-попугаи, но с какой-то странной шишкой на голове. У них синяя с зеленью расцветка, вытянутая морда, заканчивающаяся как бы клювом попугая. Я уже говорил об этих пожирателях кораллов, которые пасутся на рифе, питаясь крохотными полипами и выбрасывая из анального отверстия экскременты, напоминающие песчаную пыль.

Съемка проходит успешно, горбуны оказываются довольно покладистыми актерами. Вот уже два дня Бебер, Бонничи и Раймон снимают, как рыбы эти щиплют кораллы и... извергают отходы пищеварения. Сначала недоверчивые, они быстро привыкают к людям и не прекращают ни еды, ни пищеварения. В конце концов рыбы настолько входят в роль, подобно "этому бедняге мероу Жожо", что по нескольку раз с довольным видом проплывают перед камерой. Мне не однажды приходила в голову мысль, что рыбы инстинктивно понимают нас гораздо лучше, чем мы, существа, обладающие разумом, их.

Прежде чем покинуть остров Map-Map, пытаюсь определить размеры ущерба, причиненного и ему загрязнением вод. Отдаю распоряжение спустить на воду "ныряющее блюдце" возле северо-северо-восточной оконечности острова. Обширные подводные лощины с глубины 20-25 метров плавно спускаются к обрыву, расположенному на глубине 100 метров. Благодаря белизне песчаного грунта освещена вся толща воды. Замечаю, что вдоль стенок этих лощин мадрепоровые кораллы немногочисленны и блеклы. Зато везде видны великолепные кусты черных кораллов. Отсюда можно заключить, что черные кораллы, относящиеся к отряду Gorgonaria, более выносливы, чем мадрепоровые.

Черный коралл в воде кажется светло-каштановым. Наиболее крупные его ветви достигают толщины 3-4 сантиметров. Они настолько прочны, что их можно только распилить. В Аравии этот коралл ценится особенно. Арабы считают, что он обладает чудесным свойством охранять того, кто его носит; из него изготовляются ожерелья и четки. Но черный коралл редок. Кроме того, он жжется как крапива.

Раймон Колль, отломивший ветку коралла (на руках у него были перчатки), уже на поверхности вздумал снять маску и потереть перчаткой глаз. На следующий день глаз распух до неузнаваемости. Несколько дней кряду Раймон невыносимо страдал.

Чем дальше мы движемся на север, тем больше больных кораллов нам попадается. Но особенно потрясло нас такое зрелище. В мешке Суэцкого залива, по направлению к которому мы плывем, течения и ветры лишь взмучивают воду, не очищая ее. Потому-то оба ряда островов северной части архипелага Фарасан по существу превратились в мусорную яму, берега их покрылись слоем мазута. Кораллы омываются мутными водами и постепенно затягиваются отвратительной зеленой слизью. И все живое в море гибнет.

Особенно значителен ущерб, как нам показалось, на подступах к Джидде, порту, где высаживались паломники, приезжавшие в Мекку. Правда, когда Суэцкий канал не был еще закрыт, по Красному морю ходило много пассажирских судов и танкеров. Ныне танкеры идут вокруг мыса Доброй Надежды. Возможно, в следующую экспедицию мы увидим воды более чистыми, а кораллы возвращенными к жизни. Но произойдет ли так? Ведь кораллы - хрупкие, капризные существа. Я в этом убедился, немало лет изучая этих колониальных животных.